8th Grade.

Фрэнк не хотел говорить, что с ним случилось за всё это время. Он вообще ничего не хотел в последнее время, кроме долгожданного спокойствия и принятия себя. Стало совсем тяжело смотреть в зеркало, однако у Айеро не было причин останавливаться. Каждый новый день повторялся, а вместе с этими ужасные привычки, делающие Фро таким, которым он себя никогда не хотел видеть, давали о себе знать ещё больше. Если бы он не любил, то давно бы уже валялся где-то за городом от передозировки снотворного или чего-то похлеще. Фрэнк настолько погряз в своих проблемах и сожалениях, что сил хватало только на бесполезное существование, которое не приносило никакого удовольствия. Джерард заметил слегка подавленное состояние Фрэнка, но тот отвечал, что все в норме. Не хотелось никого в это втягивать, однако с другой стороны нельзя было смолчать о том, насколько становится хуже с каждым днём. И Уэй буквально умолял говорить обо всех проблемах и переживаниях, доходя до ссор из-за отсутствия характера Фрэнка. Он молчал и всегда отступал, принимая абсолютно любую вину на себя, ведь снова расплакаться у себя в комнате намного проще и быстрее, чем выяснять что-то с Джеем, который приходит в бешенство, если ему что-то не понравилось. Фрэнк просил быть проще и мягче, но как можно быть мягче с тем, кто не сдерживает ни одно обещание? Нет, Фро очень переживал за каждое обещание и даже записывал их, но никогда не мог знать точно, как пойдёт ситуация. Ему очень не нравилось, как на это реагирует Джерард, буквально сдавливая его всё сильнее своими словами. В середине июня Фрэнк должен был сдать нормативы по Физкультуре, к которому не был подготовлен от слова совсем. Не было ни сил, ни желания, а физическими данными он не особо обладал. Айеро пришел заранее, застав баскетбольную команду их школы. Они были все такие..красивые?? Да, это однозначно ударило по его самооценке ещё больше и хлеще, заставив думать, что его не примут и за телосложение и вес. Когда все ушли, Фрэнк встал напротив длинного зеркала и начал себя рассматривать. Руки, ноги, живот.. всё казалось слишком толстым и неправильным. А потом в голову снова начали лезть воспоминания о его зажорах во время нервных срывов или панических атак. «Неужели я настолько много ем?» нескончаемо думал Фрэнк, пробегая вторую дистанцию на время. И вправду Айеро никогда не думал, сколько съедает за день и насколько это далеко от его нормы. Если раньше ему бывало тяжеловато из-за недоедания, то теперь он мучился от боли в животе после двойных порций. В это же день Фрэнк даже не притронулся к еде, чтобы спасти себя от очередного переедания. Как оказалось, не так просто ограничить себя от чего-то столь необходимого. Было тяжело воздерживаться даже от малейшего куска хоть чего-нибудь, когда весь день снова проведен на нервах и переживаниях, однако выглядеть хорошо хотелось безумно. Фрэнк очень нервничал, осознавая, что долго так не протянет, ведь Джерард точно не останется от него. Но Джерард же слишком хорошо читает Фрэнка, так ведь? Работа, проделанная Фрэнком за три дня почти что голодания, дала о себе знать, и тот похудел на два с половиной килограмма. Было непривычно видеть на старых весах 50,5. Это очень воодушевляло. Фрэнк молчал об этом до последнего, но, кто бы что не говорил, Джерард узнает абсолютно всё (даже если это скажет Фрэнк). Уэй не идиот и видел, как мальчишка отказывался от еды в его присутствие, ссылаясь на сытость, однако где-то в глубине души разрасталась самая глубокая из его ран. Джерард умолял вернуться Фрэнка в нормальный режим, но от этого не было пользы. Никто не мог переубедить его, что он отвратительно выглядит и ему стоит скинуть пару тройку килограмм. Даже если от этого не было пользы, Фрэнк знал, что так будет лучше. Даже если он навредит не только себе, Фрэнк знал, что не сможет разорваться и всё-таки придётся сделать выбор. Даже если Уэй будет просить поесть и манипулировать, Фрэнк знал, что разрыдается и снова уйдет в себя (а потом из-за стресса съест пол холодильника, выблевав всё обратно). В какой-то момент Джерард начал реагировать на недоедание агрессией и возмущением. Это делало ещё больнее. И после этого ни одно его слово не казалось правильным и утешающим, как раньше. Фрэнку казалось, что все вокруг пытаются его накормить или даже откормить. Семья Джерарда в шутку говорила, что научит его правильно есть, бабушка говорила про бледность и местами выпирающие кости, а Джерард обижался и не хотел с ним разговаривать. И Фрэнк подумал, что если навредит себе и выставится таким, то его обязательно поддержат и успокоят. Но только не Уэй. Как только он узнал про изрезанные плечи, то рассердился и сказал, что дает ему ещё один шанс. А Айеро ещё долго валялся на полу ванной и не понимал, почему это не сработало и в слезах печатал бесконечное «извини» за свой поступок, лишь бы это всё закончилось. Но Джерард не хотел прощать. Точнее ему это надоело. Хотелось, чтобы Джей стал для Фрэнка самым лучшим успокоительным и никогда больше не позволил так делать, однако тот никогда не думал поинтересоваться, как и из-за чего так получилось. А Фрэнк и не ждал. Табу на взаимную агрессию и недовольство начало вырабатываться само собой, когда после нескольких ссор стало ясно, что себе дороже случайно нагрубить ему или не так ответить. Фрэнк не хотел больше ничего говорить против, отвергая только что доказанную точку зрения и соглашаясь со всем, что скажет Джи. И после этого у него не было ни капли сожаления, если только совсем немного. Пугало, что Джерард никогда не сможет его понять и принять то, что сейчас с ним происходит; Фрэнк сам боялся не меньше, не в силах объяснить свое состояние, а Уэй, казалось, давил своими словами ещё сильнее. Слёзы наворачивались почти сразу, когда глаза вновь видели пустые и холодные слова без какой-либо формулировки, просто «ок». И потом объяснять, что тебя чуть ли не рвет от надоедливого кома в животе из-за переживаний уже совсем не хотелось. 54,2. Был ли смысл начинать всё заново? Фрэнк думал точно также. Та искра, которая виднелась где-то в начале пути стала совсем незаметной, а стараться больше не хотелось. То, что он набрал немного больше не было удивлением, но после этого тело воспринималось совсем по-другому. Снова хотелось чистить себя после каждого приема пищи от этой отвратительной еды, а причин заканчивать этот ужасный марафон совсем не было. Ну, если только ради хорошего состояния Джерарда, который все равно об этом не знал. Июль стал поистине кошмарным. Айеро впал в неконтролируемую апатию, не решаясь даже на самые базовые вещи. Его ни на секунду не покидало тянущее чувство в животе, оставлявшее за собой постоянную боль. Мысли полностью смешались в один огромный ком, который не взялся бы распутать самый усидчивый и упорный человек — нет, это не Уэй. Было до ужаса обидно, что никто не хочет разбираться и углубляться в твои проблемы настолько сильно, насколько это делаешь ты. Фрэнк давно усвоил, что его проблемы — только его проблемы, поэтому всегда молчал о себе до последнего. А когда Джерард пожаловался на отсутствие поддержки со стороны Фро, то тот, разочаровавшись в себе ещё больше, начал отдавать всего себя в сложные для Уэя моменты. Частое бездействие раньше ставило Айеро в ступор, но один очень сильный ультиматум выбросил стеснение и ком в горле сразу же. Неужели Фрэнк настолько плох, что не умеет поддерживать разговор и никак не держит на себе отношения? — так говорил его самый очаровательный и прекрасный Джей. Но даже после этого Фро ни на секунду не задумался о том, насколько стыдно и неприятно ему может быть — главное удовлетворить другого. Состояние его зубов очень ухудшилось. Из-за частой рвоты эмаль истончалась всё больше и больше, а зубы приобретали прозрачно-желтый оттенок. Они, кажется, были в очень ужасном состоянии. Реже улыбаться и скрывать отвратительную улыбку при разговорах становилось всё сложнее, а Джерард начал что-то подозревать. Стоя на долгожданном концерте вместе с толпой знакомых, Уэй потащил Фрэнка за собой и встал почти в центр между ними, попросив кого-то их сфотографировать. Когда один из парней сказал «ну же, улыбайтесь!» Айеро застенчиво прикрыл рот рукой, чтобы никто не видел его зубы. Через пару минут в руках Джерарда красовалась фотография, на которой Фрэнк с немного опущенной головой в центре людей закрывает себе рот. Замечательно?? А в ту ночь Джею показалось очень странным найти у себя на языке совсем крохотный кусочек зуба Фрэнка после их поцелуя. На следующий день он был отправлен к дантисту. Врач, посмотрев на болезненный вид Айеро, промолчал, просто выдав справку о регулярном посещении. И как бы не хотелось, чтобы на тебя тратили деньги из-за такой ситуации, кажется, это было неизбежно. Фрэнк продолжал блевать всё чаще, пытаясь очистить себя изнутри хотя бы от еды. Однако наличие приемов пищи не всегда становилось аргументом. Хотелось стать намного чище, чем есть на самом деле. Мерзкий характер стал основным признаком и одержимость только усилилась. При каждой стрессовой ситуации Фрэнк бежал в туалет и доставал зубную щетку, надеясь, что после этого ему станет намного легче и все плохие моменты окажутся там же, где и содержимое желудка. Так и было. Выходя из туалета, Фро чувствовал себя никаким и его силы быстро стремились к нулю. Не было ни желания что-то делать, ни сил, но даже это из раза в раз играло с ним не очень хорошую шутку. Фрэнк больше не мог действовать по-другому, ведь такой образ жизни стал слишком привычным. Заедание стресса из-за самобичевания казалось уже роднее собственной матери, и он каждый раз не может остановиться, вспоминая Джерарда. Глаза Фрэнка будто потяжелели из-за накопившихся слез. Они смыкались, пока навязчивые мысли с легкостью проникали все глубже, в самое подсознание, вонзая очередную порцию самых острых кинжалов, которые только видел Айеро. Было очень больно. Самым ужасным было то, что Фрэнк не видел видел никакие пути избавления от этой зависимости и никак не хотелось это исправлять. Его почти полностью устраивало, как он живёт и ведёт себя, ведь смысла становится лучше попросту не было. Никто никогда не оценит твои наилучшие старания или успехи. К тебе не начнут относиться лучше, если ты поменяешься или наоборот уйдешь в себя, поэтому Айеро каждый раз выбирает второй вариант. Сердце каждый раз трещало по швам, когда Джерард ходил с кем-то гулять или вместе играл в игры. Однако Фрэнк не может сказать ничего против, ведь у него нет на это оснований. Очень хорошо вспоминается период, когда Джей несколько недель подряд каждый вечер играл в игры со своими друзьями, совсем не отвечая Фрэнку. Ну, как не отвечал — сообщения Айеро получал каждый сорок или больше минут, такие холодные и односложные. Брр!… «Но Уэй же занят, это нормально!» Всегда твердил себе Фро, захлебываясь в слезах и пытаясь не написать лишнего. А он точно в этом профессионал. Но может дело вовсе не в нём? Айеро много грустил и плакал, когда Джерард гулял допоздна с друзьями, всё так же подолгу не отвечая ему. Хотелось бесконечно долго проводить с ним время до посинения, лишь бы быть вместе, ведь Фрэнк по-настоящему любил. Но был ли смысл присоединяться в незнакомую компанию и чувствовать себя ещё хуже? Или это была просто зависит по тому, чего никогда не было у Фрэнка? Фрэнк очень пытался изменить своё эмоциональное отношение к некоторым поступкам и действиям, которые ему очень не нравились. И не к своим. Джерард определенно помнил или хотя бы знал про то, насколько он раним и насколько близко принимает почти всё, но, кажется, толку не было никакого. Один раз они в шутку говорили, что могут легко бросить курить хоть в тот же день, и Айеро точно знал, что сможет. И бросил. А Джерард бросил пачку сигарет в мусорку, когда Айеро порезал себя из-за их договоренности, которую Уэй не сдержал. Он знал, что Джей не сможет сделать этого, от чего на душе становилось ещё хуже. Хотелось, чтобы Джерард забывался не в сигаретах. Хотелось, чтобы при каждом стрессе он не брал в руки чертову зажигалку и не рыскал где-то в кармане. Хотелось, чтобы ему не нужны были сигареты. Хотелось, чтобы ему нужен был только Фрэнк. А через несколько месяцев всё повторилось, но вот только Фрэнк совсем не учел появившуюся агрессию, которая успешно пошла против него и они снова поссорились. В ушах противно звенело, а глаза непонимающе смотрели куда-то вдаль, копаясь где-то глубоко в мыслях. Почему снова так получилось? «Сам ведешь себя отвратительно и после этого говоришь, чтобы я бросил?» — Фрэнк был готов застрелиться после этого сообщения. Он не чувствовал ничего, кроме бесконечной обиды и мерзости к самому себе. Что я опять сделала не так? Тем же вечером они встретились и Айеро отдал ему свою полную(иногда Фрэнк давал оттуда одну-две Джею) пачку и зажигалку, крепко-крепко обняв. — Держи, если тебе так легче. — Давай это будет последняя пачка и я брошу? — Хорошо.. А потом они снова поссорились.