С тобой мне не снятся кошмары

Дин ехал в тишине, прерываемой лишь ревом старого мотора. Он не включал музыку, в надежде подумать о…обо всем. Но не мог. В голове не было ничего, кроме оглушающей пустоты и постоянной мысли: «Что это?». Он слышал ее везде, не в силах противиться, уйти, перескочить, словно кто-то ударил по огромному колоколу, эхо которого раздается до сих пор. Парень пытался понять свои эмоции, разобрать их по слоям, как делал это во время приступов или когда все совсем валилось из рук, но ничего не выходило. Все чувства словно сплелись в ком, как гордиев узел, который Дин не сможет распутать, несмотря на все попытки. Но ведущей эмоцией стало смятение. Смятение потому, что Дин не понимал своих чувств, потому, что не понимал и того, что делать с этим дальше. Он неосознанно вжал педаль газа в пол, то ли от желания как можно скорее оказаться дома, то ли от подступающей злости на самого себя. Парень постоянно бросал взгляд на стопку кассет и магнитолу, но не мог ничего выбрать, продолжая ехать по вечернему городу. По стеклам машины били капли дождя, напоминавшего о неминуемом течении времени. Они могли быть сопряжены с его эмоциональным состоянием, если бы он знал, что чувствует. Завернув в последний раз, Дин выехал на финишную прямую: до дома оставалась пара метров. И вот парень загоняет машину в гараж, снимает куртку, открывает дверь, слышит приближающиеся шаги и дружелюбно настроенный голос: — Как прошло? — Нормально, — процедил Дин. — Нормально и все? — Сэм в удивлении приподнял брови, следуя по пятам старшего брата, который стремглав направился в свою комнату. — Нормально и все, — голос Дина стал строже, и Сэм отстал, решив не докучать вопросами. На самом деле, Дин был за это благодарен. Зайдя в комнату, он почти одним рывком снял с себя вещи, надел домашнюю одежду и лег в постель, надеясь найти ответы в одной мысленной точке на потолке. Дин решил отложить поход в душ и глядел наверх, пытаясь переварить произошедшее. Самым тяжелым было признаться себе. Признаться в том, что, возможно, Дин не настолько гетеросексуален, каковым считал себя предыдущие семнадцать лет своей жизни. Вторым по сложности был факт, что признаться придется только себе. Ни одна живая душа не должна знать о его чувствах к Касу, тем более сам Кас. Дин не мог себе представить Кастиэля, которому нравятся парни. «Он просто добр ко мне, он просто хороший друг, — думал Дин, — и я буду хорошим другом в ответ». Оставалось только унять бушующее сердце и восстановить дыхание, которое стало рваным и резким от одних только мыслей о неразделенной любви. Она была у Дина первой. После долгих размышлений Дин вывел для себя три простых правила: Никто, кроме Дина Винчестера, не должен знать о его чувствах Никто не должен даже догадываться Дин не должен проявлять свои чувства по отношению к Касу Парень хотел было встать, чтобы принять душ перед сном, как раздался звонок. «И что ей надо в такой час?» — промелькнуло в голове, когда Дин увидел имя звонящего, но все же взял трубку: — Да? — Привет, — раздался звонкий девичий голос. — Что ты хочешь, Джо? — немного резко начал Дин. — Поговорить со своим другом. А что, это нынче незаконно? — Нет-нет… все в порядке, просто тяжелый день, — сокрушился Дин, вновь сев на кровать. — Это я уже знаю, — начала она. — Сэмми, — Дин догадался по одной фразе. Младший Винчестер никогда не оставлял плохое настроение Дина без внимания и, если не мог помочь сам, просил девочек поговорить с братом в надежде, что с друзьями Дину обязательно станет легче. — Он самый, — в голосе Джо была слышна добрая и мягкая улыбка. — Сказал, ты пришел домой совсем в раздрае. — Опять он за старое. Все со мной в порядке, я не немощный, — настаивал Дин. — Ты сам зарекнулся о тяжелом дне. У меня много времени, Винчестер, выкладывай, — Джо вложила в эту фразу всю свою строгость, что досталась ей от матери. — Все в порядке. Я в порядке, — бесцветым голосом произнес Дин. — Что случилось, Дин? — Не могу сказать, прости. — Вы с Касом поругались? — Он сказал тебе и про это? Богом клянусь, Джо, однажды я удалю ваши номера на его телефоне. — Не забывай про фейсбук, — с умешкой напомнила девушка. — Так вы поругались? — Нет, мы не поругались. Все прошло отлично, я увидел пчел и мы мило поболтали за чашкой чая. Хотел остаться на ночевку, чтобы устроить драку подушками и девичник. Ну там, знаешь, привезти Сэма, заплести ему косички. — Все прошло прекрасно, но ты глупо шутишь, а значит что-то не так, — Джо знала Дина как облупленного, могла понять его настроение по движениям или одному только взгляду, по одной фразе она могла понять куда больше, и эта ее суперспособность всегда до чертиков пугала парня. — Я уже сказал, что все замечательно, я просто устал, — все так же равнодушно произнес Дин. — Я по-твоему похожа на слепую? Или на тупую? — в ее голосе начала сквозить легкая злость. Джо была рассержена, потому что Дин скрытничал, впрочем, он всегда так делал, когда не хотел о чем-то говорить. — Оба варианта мимо, просто в моей жизни впервые все хорошо, и вы еще не привыкли, — Дин выдавил жалкий смешок, пытаясь сгладить ситуацию. — Не верю ни единому твоему слову и буду пытать тебя до тех пор, пока ты не признаешься, в чем дело. — Я понятия не имею, если честно. Правда, Джо, все слишком сложно, чтобы я мог тебе сказать. — Знаешь, — начала Джо, — когда мы были мелкими, ну, то есть, где-то в началке или около того, ты мне нравился, — и Дин понял, что только что, прямо на его глазах, было нарушено второе правило. Да, Джо нельзя было назвать глупой. — Я всегда знал. Но я слишком тебя уважаю, Джо. Ты для меня как сестра, — он улыбнулся, вспомнив те года. — Я давно это поняла, — в голосе девушки тоже стала слышна легкая, ностальгически грустная улыбка. — Джо, — серьезно начал Дин, — я могу лишь догадываться, к чему ты это сказала, но пожалуйста, умоляю, пусть это не будет то, о чем я думаю, потому что я запутаюсь еще больше. — У Чарли никогда не хватит смелости тебе сказать, поэтому голосом истины буду я, ладно? Я вижу, как ты смотришь на него, как ищешь взглядом Каса в толпе. — Это ничего не меняет, — ровным голосом произнес Дин, нарушив первое правило. — Я бы не была так уверена на твоем месте. — Ты не на моем месте, — отрезал со злостью Дин. — Вы все постоянно пытаетесь помочь, но я в состоянии сам справиться с трудностями, знаешь ли. Мне не семь лет. — Я всего лишь хотела помочь, — тихо сказала Джо. — Вот спасибо, услужила, теперь я знаю, что об этом догадывались все, кроме меня. Небось и сам Кас тоже, класс. Просто очешуенно. После сегодняшнего он еще меньше станет со мной общаться. — Ты преувеличиваешь. Что, если ты нравишься ему? — Да? И давно это натуралам нравятся парни, не подскажешь? — Какой же ты твердолобый, Винчестер, — тяжело вздохнула Джо. — С чего ты вообще взял, что он натурал? На лице у него написано? Или вы обсуждали всех его партнеров? — Н-нет, — промямлил Дин, — но я уверен, что… — И опять твое «я уверен». «Я уверен в том, я уверен в сем.» Самому не надоело? Может хоть раз допустишь обратное? — Если я ему не нравлюсь, мое признание только все разрушит. Я хочу быть ему хотя бы другом… — А если нравишься, и все взаимно, то я буду ждать приглашение на две однополые свадьбы, вместо одной. — Я не могу так рисковать, Джо, — выдохнул Дин. — Мое мнение ты услышал, — коротко и холодно сказала она. — Не говори Сэму, пожалуйста, — в конце добавил Дин, перед тем, как отключиться. *** Дверь закрылась, и тут же на месте тепла возникло чувство пустоты и тоски. Кастиэль развернулся на пятках и вяло поплелся в кухню, чтобы провести очередной вечер в одиночестве. Скоро должен вернуться Габриэль с расспросами о друзьях и школе. Он говорил только об этом с самого их переезда, все ожидая, когда Кастиэль вольется в ритм жизни. Парень понимал, что старший брат проявляет свою заботу, постоянно интересуясь его жизнью, но от постоянных допросов уже начинало тошнить. Он прекрасно справлялся и в одиночку. Или пытался убедить себя в этом, потому что, если быть до конца откровенным хотя бы с самим с собой, общество Дина его вполне устраивало. Хотя что уж греха таить, Кастиэль ждал встреч с ним, хоть и не до конца понимал, считают ли его другом. Но ему хватало нахождения хотя бы в статусе знакомого, поэтому он дорожил каждой минутой с Дином, когда тот шутил или просто о чем-то рассказывал. Навевало некоторые воспоминания, на которые Кас, как бы ни боялся вновь обжечься, намеренно наступал как на грабли. Он помыл всю посуду, оставив лишь тарелку медленно остывающей пасты на столе для Габриэля, не желая даже видеться с ним. Скорее всего, он вновь сделает вид, что спит или корпит над очередным необычайно важным школьным проектом, которого нет и в помине. Прошлепав по холодному полу к термостату, он увеличил температуру в доме и пошел в душ, чтобы смыть остатки этого дня. Поежившись от холода, пронзившего его тело мурашками от самой спины, несмотря на выкрученный до максимума термостат, Кастиэль шагнул под струю горячей воды в надежде, что она смоет все эмоции, которые он хотел. Но это вновь не сработало. Никогда не удавалось смыть ощущение собственной неполноценности. Ни год назад, ни сейчас, он не мог почувствовать себя живым. Повсюду его преследовали призраки прошлого, лишавшие нормального сна. Кастиэль долго изучал плитку перед собой, пока его волосы и кожа мокли под напором душа. Он все думал о том, что его отпускает, только когда рядом с ним Дин. Он знал, что это значит, и знал, что это произойдет рано или поздно. При первой же встрече Кастиэль понял, что Дин станет его новой граблей. Лишь когда вода начала становиться холоднее, он принялся мыться, как это делают обычные люди, а не стоять под кипятком в ожидании чуда. Он надевал чистое белье, когда услышал поворот замка — Габриэль вернулся с громким возгласом: «Я дома», но это Кас понял и без его слов. Наконец выйдя из ванной, он все же прошел в кухню, чтобы услышать очевидный вопрос: — Касси, ты научился готовить или у нас дома был повар? — Габриэль, разбиравший пакеты с продуктами поднял на него взгляд. — Дин заходил, — ровным голосом ответил Кастиэль. — О, это что-то новенькое. Кто такой Дин? — Габриэль уселся за стол, очевидно готовый к долгому рассказу о новом друге младшего брата, и разочарованно вздохнул, услышав лишь: — Знакомый из школы. — Знакомый из школы и все? — он удивленно похлопал глазками. — Не каждый день ты приводишь домой кого-то. Даже твою подружку Мэг я не видел ни разу в жизни. — Она мне не подружка. — Завязывай, — уверенно произнес Гейб, — мало тебе было одного раза? — Я не… мы друзья. — С которым из них? — С обоими. — Я не хочу собирать тебя по кускам вновь, братишка, — Габриэль начал есть пасту, все так же сидя на стуле, пока неподвижный как статуя Кастиэль стоял в дверном проеме. — Тебе не придется. Как на работе? — Прекрасно, не считая одну въедливую леди, которой не угодили наши кексы. Паста, к слову, отменная. — Я передам Дину, — на губах Кастиэля возникла едва заметная, полная тепла улыбка, которая не осталась без внимания. — Сильно же ты вляпался, Касси. — Что? — И давно…давно вы дружите? — в последнее слово Габриэль вложил весь свой сарказм, данный ему матерью-природой. — Я не горю желанием говорить об этом, если ты еще не заметил, — парировал Кас. — Не заметил. Так давно? — Пару недель как общаемся, — тяжело выдохнул Кастиэль, осознав, что рассказать все же придется. — Сначала он хотел мне врезать. — Хо-хо, и за что же? — Габриэль заинтересованно оторвал глаза от тарелки и перевел их на брата. — Не знаю, может я был слишком груб при первой встрече. — И почему же он не врезал? — Именно это он и сделал, просто мне удалось увернуться, — обреченно произнес Кас. Ему и вправду не очень нравилось делиться подробностями личной жизни, даже о Мэг Габриэль узнал случайно, когда младший брат обронил ее имя в разговоре. — И как все дошло до того, что сейчас он хозяйничает на нашей кухне? — Он приходил посмотреть на пчел. — Ну да, как же, — усмехнулся Гейб. — Если что, я у себя зубрю биологию, — сказал Кас, поднимаясь со стула. Ему до чертиков надоел скепсис брата, и он решил ретироваться обратно в свою нору, где никто его не тронет. — Спокойной ночи, Касси, — на прощание сказал Габриэль, мило улыбнувшись. — Доброй ночи. Упав на кровать, Кастиэль тупо пялился в экран телефона, на котором возле имени Дина светился маленький значок «онлайн», и набирался сил написать. Спросить как дела, пожелать спокойной ночи или просто завязать диалог — все эти варианты казались выше его сил. Сама мысль о том, чтобы написать Дину словно заколачивала еще один гвоздь в гроб Кастиэля. Он откинул телефон в сторону и уперся взглядом в потолок, долго думая о сегодняшнем дне, мысленно пытаясь связать его со своим насыщенным и ранящим прошлым. Он думал о прошлой школе, о людях, что окружали его там, и не чувствовал ничего, кроме боли, которая бывает, когда трогаешь и без того саднящую рану. Через пару мгновений, минут или часов, Кастиэль потерял счет времени, его телефон издал звук входящего уведомления. В надежде на лучшее, Кастиэль рывком схватил телефон и тут же медленно выдохнул, разочаровавшись. Мэг: Привет, Кларенс Какие планы на завтра? Оставив сообщения непрочитанными, Кас перешел в другой диалог. «Он не против, сам же сказал», — повторял он себе, медленно печатая и стирая одно сообщение за другим, остановившись на самом, на его взгляд, лучшем варианте:

Кастиэль:

Габриэлю понравилась паста

Ответ пришел мгновенно: Дин: Не сомневался) Кастиэль не знал, как продолжить диалог, а потому закрыл его и включил музыку, чтобы убежать от собственных мыслей. Впервые обратив внимание на время, он заметил, что оно приближалось к двенадцати часам. Ему хотелось говорить с Дином о чем угодно, поэтому он задал вопрос, ответ на который уже знал, но продолжить диалог хотелось сильнее, чем показаться догадливым.

Кастиэль:

Чего не спишь?

Дин: Бессонница А ты?

Не хочу пока что

Привык к совиному образу жизни, видимо

И когда ты успеваешь высыпаться?

Сплю с открытыми глазами на уроках

Ахах Чем занимаешься?

Музыку слушаю

О, и какой у тебя любимый исполнитель?

Не смейся

Не буду

Лана Дель Рей

И почему я должен смеяться?

Обычно мне говорят, что

это девчачья музыка

А ты что слушаешь?

Старый-добрый рок

И кого ты любишь?

Сложно сказать Лэд Зеппелин, наверное

Ни разу их не слышал

Я могу скинуть пару песен

Давай

На лице Кастиэля расползлась глупая улыбка, когда Дин начал набирать длинное сообщение, а он ждать. У имени его собеседника то светилось, то пропадало краткое «печатает», пока он выбирал песни достойные внимания человека, далекого от его любимой группы и рока в целом. Наконец Дин отправил целый список песен, а после добавил: Дин: Топ 13 песен Лэд Зеппелин по мнению Дина Винчестера Могу отправить ссылку на плейлист, если хочешь Теперь жду твой топ

Кастиэль:

Давай

Я отправлю сразу плейлист

Включив тщательно отобранную Дином музыку, Кастиэль почувствовал, как внутри него разливается тепло. Никто не делал так раньше. Никто не называл его Касом, не интересовался его пчелами, не готовил прекрасную пасту, просто потому что мог, и никто не делился любимой музыкой. Он внимательно вслушивался в каждое слово вокалиста, попутно отбирая песни, начиная с самых популярных, заканчивая теми, которые Кастиэль хранит у себя в сердце, о которых не знает почти никто. Наконец закончив, он отправил плейлист Дину и начал ждать реакцию. Кас всегда думал, что рок это не его, и даже не пытался пробовать, но песни, присланные Дином заставляли его изменить мнение. То ли от того, что эта группа нравилась Дину, то ли просто потому, что сама по себе группа была ничего, Кас добавил себе почти все песни из услышанных этим вечером. Его телефон вновь объявил о входящем уведомлении, и Кас уже знал, от кого оно. Дин: Признавайся, какая понравилась больше всего

Кастиэль:

Не знаю

Они все хороши

Но, наверное, Ramble on

Хороший выбор

А что понравилось тебе?

Я еще не дослушал Они все какие-то Грустные

Да, есть немного

Но мне нравится Video games Young and beautiful я уже слышал В Великом Гэтсби

Она популярная, ее почти все слышали

Я удивлен, что ты не сказал то же про Лэдов Immagrant song была в Торе

Я не фанат кино

И тем более Марвел

Всего пару фильмов смотрел

Почему?

Не знаю

Как-то не сложилось

Можем посмотреть как-нибудь От этого сообщения Кастиэль вновь улыбнулся, слегка прикрыв глаза. Дин предложил посмотреть ему фильм. Да, друзья смотрят вместе фильмы, и он хотел быть Дину другом, а потому ответил:

Кастиэль:

Обязательно

Дин: Кстати, ты был прав Снотворное не помогает Сна все еще ни в одном глазу

Может, попытаться еще

Ты же хорошо спал недавно

Я не знаю, как это работает Но я попробую Спокойной ночи

Добрых снов, Дин

Кастиэль отложил телефон в сторону, повернул голову и начал смотреть на ночное небо через окно своей комнаты, не поднимаясь с кровати. Он слышал, как Габриэль прошел в свою комнату, еще когда переписывался с Дином. Должно быть, он уже третий сон видел, в отличии от Каса, который даже закрывая глаза, чтобы уснуть, вновь оказывался в классе прошлой школы. Там, где он впервые полюбил биологию, завел первых друзей и совершил первые ошибки. Он словно видел себя со стороны, маленький мальчик, усердно записывающий в тетрадь каждое слово учителя, — типичный ботаник, пай-мальчик, который найдется в любой школе. Кастиэль вновь распахнул глаза, потому что устал. Устал постоянно думать об одном и том же, прокручивать одни и те же воспоминания в голове как заезженную пластинку. Разочарование отца, теплые слова Габриэля, который продолжает бояться за брата даже сейчас, проблемы в учебе — все это нагнетало, и он не выдержал. Кастиэль поднялся с кровати и подошел к куртке, чтобы достать из ее кармана то, что могло заставить его мысли угомониться, а его самого на пару мгновений погрузить в бесконечное забвение. Он подошел к окну и, открыв его, поежился от холода, который тут же начал заполнять его комнату, начиная с пола. Парень открыл пачку и достал из нее сигарету, а после зажег ее, зажав между зубами. Вдохнув ее первый едкий дым, он почувствовал расслабление, ударившее в голову. Курение позволяло ему пару минут не думать ни о чем: ни о прошлом, ни о настоящем, ни о будущем. Он почти чувствовал, как никотин течет по его венам, поступая прямо в мозг, отрезая все лишнее, чуждое Касу. Весь мир становился ненастоящим, когда он запускал дым в самые легкие, а после выдыхал, чувствуя на губах и во рту неприятную горечь. Она, пожалуй, была единственным минусом. Кастиэль так и не смог полюбить кофе из-за горького вкуса. На самом деле, он и сигареты не любил, но это было единственным способом окунуться в беспамятство. Он вдыхал снова и снова, заполняя легкие, пока они не начинали гореть каждый раз, когда на душе становилось так гадостно, черно́ и больно, что не чувствовать ничего было лучше, чем чувствовать хоть что-то. Когда от сигареты, наконец, остался лишь пепел, скинутый в предусмотрительно поставленную на подоконник пепельницу, и окурок, который Кас затушил о нее же и оставил в ней, он еще пару минут посмотрел в окно на покрытое тучами небо и уличные фонари, которые освещали привычный унылый вид у его дома, а после закрыл окно и вернулся в постель, где завернулся в одеяло и закрыл глаза. На этот раз вместо воспоминаний о бывшем доме его с головой накрыли мысли о Дине. Он знал, что чувствует к этому парню, Кастиэлю было не впервой, но даже так он не до конца знал, что делать со своими чувствами и куда их деть. Его последняя надежда сгорела, как только он услышал о Лизе. Постоянно думая о ней, Дине и том, что у них могло быть, Кас изводил сам себя, сгорая от любопытства, и сегодня, когда он спросил и услышал ответ, проблеск надежды вновь промелькнул у него в сознании, но Кастиэль быстро спрятал его, боясь, как бы все его ожидания не стали ложными. Он долго ворочался, пытаясь найти удобную позу для сна и в скором времени наконец погрузился в царство сновидений.