Я (не) счастлив без тебя

Во всём виноват Сатурн. Нет, нет. Меркурий. Ретроградный. Или как его там, блять? Ай, не важно. Просто день не задался. Всё, абсолютно всё и все выводили Мин Юнги из себя весь грёбаный день. Это был сговор, вселенский заговор, он абсолютно в этом уверен. Этот день закончился почти два часа назад, но Юнги всё ещё прокручивает его в голове и продолжает злиться. — Фак! Мин отшвыривает в сторону наушники, которые решили, кто бы сомневался, сломаться именно сегодня, да. Он плюхается на кровать, хватает подушку и орёт прямо в неё. Он бы с удовольствием проорался во всю мощь своих лёгких, но, увы, соседи. На самом деле у Юнги всё хорошо. Правда. Он очень счастливый человек. Всего лишь год назад он даже не мог себе представить, что сможет добиться столь многого. Он закрыл свой последний кредит полгода назад и больше не брал их, хотя до этого не понимал на что будет существовать, после того, как… Неважно. Он молодец. Он вырос над собой. Он может собой гордиться. А ведь год назад на него было больно смотреть — много пил, плохо выглядел, ел всякий мусор, не то, что сейчас! Почти здоровый образ жизни, успешное карьерное продвижение и никаких мыслей про… — Чёрт, чёрт, чёрт, — ругает сам себя Юн, поднимаясь, отшвыривая подушку. Нервно прохаживаясь по комнате, он пытается прогнать из головы сравнительные образы, но его прерывает звонок. Удивлённо кидая взгляд на часы, он всё же подходит к монитору ноутбука, где противно моргает значок входящего вызова. Внутри что-то ухает, обрываясь. Он тянет руку, чтобы захлопнуть крышку и сбросить звонок, как внезапно останавливает себя, падает на стул и, пока не передумал, резко жмёт кнопку «ответить». — Очень, блять, неожиданно, — Юнги не сразу может поднять взгляд на звонящего. Смотрит в сторону, нервно лижет губы. — Что именно? Голос человека по ту сторону экрана отдаётся болью. Проклятье. — Что ты вдруг мне звонишь спустя год после нашего расставания, — поднять взгляд и снова опустить его, сжать руки в замок под столом, впиться ногтями в кожу, чтобы заставить себя успокоиться. — Я должен был сообщить, что… — Хосок рассматривает вино в бокале, словно и не замечает волнений того, кому звонит, — я скоро женюсь. Слова гремят выстрелом. Юн сглатывает и чувствует, что легчает. Ему правда легче. Он, наконец, поднимает взгляд и смотрит уверенно, с издёвкой. — Ты от меня поздравлений ждёшь или что? — ухмылкой, насмешкой. — Ты ведь думал, что без тебя я счастливым не буду. А я, как видишь, очень счастлив, — Чон улыбается. Как же хочется стереть улыбку с этого лица. Красивого, чёрт возьми, лица. — Так счастлив, что пьяный звонишь мне в два часа ночи за день до своей свадьбы? — вся злость выливается едким тоном на собеседника. — А ты так не интересуешься моей жизнью, что знаешь точную дату моей свадьбы, хотя я её даже не говорил? — Хо снова отпивает немного вина. Тяжело сглатывая, Юнги сохраняет (пытается) холод и надменность во взгляде. Кого ты хотел обмануть? Всё шло плохо весь грёбаный день лишь потому, что Хосок завтра женится. — Ну, я хотя бы не женюсь после трёх месяцев отношений, — изображая веселье и отвращение, словно этот поступок — прямое доказательство, что этому человеку плохо без него. Так же плохо, как… Лицо молодого мужчины на мониторе искажает ярость. Он пристально смотрит на брюнета перед ним, вглядывается в насмешливые глаза, прежде чем добить. — Тебя это так удивляет, потому что на тебе-то я и за пять лет отношений жениться не захотел? Отлично, Хосок. Прямо в цель. Юнги чувствует, как задыхается. Внутри пустота и острая боль, которая преследовала так долго и только-только начала притупляться. И вот снова она. Эту боль знает каждый, кому разбивали сердце. Каждый, кто познал горечь потери отношений, предательство, разрыв. — А я ведь на тебе хотел, — тихо признаётся Мин.

***

Хосок застывает. Он забывает, как дышать, смотрит расширившимися зрачками в экран, где уже не видно собеседника, только фотографию рабочего стола. Юнги сбросил звонок. — Что? — ошарашенно, не веря. Сердце бешено колотится, руки дрожат. Чон нервно зачёсывает взлохмаченные волосы. Он снова набирает до боли знакомый номер. — Ну же, ответь мне, — шепчет обескровленными губами. Но чуда дважды не происходит. Юн не берёт трубку. Все вызовы остаются пропущенными.

***

Он так и не смог уснуть толком. Выключил будильник за минуту до звонка, умылся, разглядывая своё потухшее отражение в зеркале, и теперь пьёт уже третью кружку кофе в попытке взбодрить себя хоть немного. В груди дыра размером с целую Вселенную, в голове пульсирующая боль и тонны воспоминаний, которые он так тщательно пытался сжечь целый год, и которые воскресли из-за одного ночного звонка. Он даже не может злиться. Всё ещё ждёт, когда наступит этот период — закипающая ярость, чтобы избавиться от ноющей пустоты, которая делает всё его тело оболочкой недееспособной, бессмысленной… Звонок в дверь прерывает бесконечные, однотипные размышления, упорно не желающие покидать его голову. На экране домофона — нарушитель спокойствия, причина отчаяния и сжирающей боли. Юнги обессиленно опирается на входную дверь, отворачиваясь от экрана, чтобы не видеть. — Я знаю, что ты там, Юнги, открой, — голос Чона звучит приглушённо, но достаточно слышно, чтобы понять, что он не в лучшем состоянии. — Уходи, Хосок, — Мин оборачивается к двери, словно это улучшит слышимость. — Не уйду, пока ты не откроешь, и мы не поговорим! Резкий стук в дверь вынуждает отпрянуть. — Я не шучу. Не уйду отсюда. Буду сутками сидеть, ждать, — уверяет Хосок, продолжая тарабанить. — Прекрати, — шипит Юн. — Открой! Какого чёрта он сдаётся? Сигнал открывающегося кодового замка и тяжёлый взгляд, которым хозяин квартиры одаривает незваного гостя. — Послушай, мне надо знать правду, — вваливается в квартиру Чон. — Какую правду? — Юнги складывает руки на груди, хмуро разглядывая мужчину перед ним. — Что произошло между нами? Тогда, год назад? Что… — Ты сбрендил? — уточняет Мин. — Мне жизненно необходимо знать правду! — наступает на него Хосок. — Стой, где стоишь! — выставляет руки вперёд хозяин квартиры, отшатываясь, увеличивая обратно дистанцию. — Какую, чёрт возьми, правду ты захотел узнать спустя год? — Ты сказал во время нашего разговора сегодня ночью, что хотел, чтобы мы поженились. Но год назад, когда мы расстались, ты… — Чон запинается, слова даются тяжело, словно прошлое так же ранит его, как и стоящего перед ним молодого мужчину, — ты сказал, что жалеешь о тех пяти годах, что потратил на наши отношения. Что я был твоей ошибкой…почему? Почему, Юнги? В глазах незваного гостя столько боли, что можно было бы захлебнуться. Да вот Мин отказывается от жалости. Его тоже никто не жалел. Он смотрит пристально в глаза своему прошлому. — Тебе пора. У тебя скоро свадьба. — Я прошу тебя, Юнги. Сделаю всё, что попросишь, но расскажи мне правду. — Мне ничего от тебя не надо. — Просто ответь мне, и я…я исчезну из твоей жизни, — «снова» остаётся не озвученным. Что-то внутри тянет, ноет, заставляя отбросить броню, безвольно опустить руки и, отвернувшись, заговорить, не глядя больше в больные глаза. — Помнишь, незадолго до нашего расставания, у нас в гостях был Намджун, — молчаливый кивок он видит боковым зрением, возможно, чувствует, потому продолжает: — Я отошёл на кухню, а вы продолжили беседу. Ты тогда сказал ему, что не рассматриваешь возможность нашего брака…и что всё, что между нами — пустяки, ерунда, несерьёзно. — Я не так сказал, — Чон делает шаг вперёд, пытаясь заглянуть в глаза бывшему парню. — А как? — Юн переводит пустой взгляд на причину своей бессонницы. — Ты же знаешь, Намджун ярый гомофоб. Я всего лишь…я не хотел, чтобы он знал что-то о наших планах. И более того, я не был уверен, что ты хотел, чтобы мы поженились. У нас были проблемы, мы не могли с ними справиться, — спешит объяснить Хо. Почему он не спешил год назад? — У всех пар бывают проблемы. У тебя с твоей невестой не так? — бьёт в цель Мин. Молчит. Хосок молчит, не в силах ответить. — К чему теперь ворошить прошлое? — снова отворачивается Юнги. — Мы сделали свой выбор. Оба. — Ты хотел, чтобы мы поженились? — тихо. — Я планировал сделать тебе предложение, — больше не больно, пусто. Мин не собирался в этом признаваться. — Но ты был так замкнут…и я…я правда не хотел, чтобы Намджун… — теряется Хо, пытаясь понять почему, за что. — Джун там абсолютно не при чём, — отрицательно мотает головой брюнет. — Юнги, это просто недопонимание, — Чон тянет руку, чтобы коснуться, но его останавливают холодным взглядом. — Недопонимание, которое разрушило наши отношения. Если бы у нас всё было в порядке, этого бы не произошло, мы бы справились с этим недопониманием, как ты его назвал. — Почему ты не поговорил со мной? — всё ещё пытаясь понять, отчаянно цепляясь за любую деталь. — А ты со мной? — негромко, сцепляя сильнее руки. — Мы оба виноваты. Но сейчас… — Сейчас тебя ждёт твоя невеста. — Я всё отменю, — хрипит Хосок. — Зачем? — больнее впиваясь пальцами в собственные предплечья. — Чтобы мы… — Нет никаких мы, Хосок! — громко, отрезвляюще. — Уже год как нет. И за этот год мы оба изменились. — Я хочу попробовать, — в глазах стоят слёзы. — Ты действительно хочешь причинить боль девушке, которая выбрала тебя, согласилась выйти за тебя замуж, которая потратила столько сил на подготовку к самому важному в её жизни дню? — Юнги за презрением во взгляде прячет боль, разрывающую, пугающую. — Но я не хочу этого… — отрицательно мотает головой Чон, отказываясь верить, что нет ни единого шанса. — Кто-то заставлял тебя делать ей предложение? Неси ответственность за свои поступки, — грубо. — Ты прав…прав. Как и всегда, в прочем, — тяжело сглатывает незваный гость, снова делая шаг вперёд. — О чём ты? — В тот день, когда я ушёл, ты сказал, что я не буду счастлив без тебя. И ты был абсолютно прав… — Хосок, не надо… — Нет, дослушай. Сделай мне такой подарок. Свадебный, — невесело ухмыляясь. Мин давит внутри сопротивление и молчит. — Я так хотел доказать тебе, что ты ошибаешься. Ты сделал мне больно. Наговорил столько… — зарываясь пятернёй в волосы, — я не обвиняю, нет, не сейчас. Но я спешил доказать — я могу быть счастлив без тебя. И не получалось. Я злился. Был в ярости. И потом…всё произошло так…стремительно. Эта свадьба — я не уверен, что это не очередная попытка доказать самому себе, что я могу без тебя. Безуспешная, к слову сказать. Когда я позвонил тебе ночью, не знаю, на что я рассчитывал…что ты остановишь? — грустной усмешкой. — Всё то время, что шла подготовке к свадьбе, я ждал, что ты позвонишь и скажешь мне: стоп, хватит, вернись ко мне. Но ты всегда был таким упёртым. Правда же? Всегда… — Мне очень жаль, — сглатывает ком слёз Мин. Юнги всё ещё больно видеть его. Больно слышать подобные признания. Как бы он ни пытался избежать любых упоминаний про Хосока, но их общие друзья то и дело снабжали его информацией. И он был уверен, что Чон отлично справляется. Без него. Он ошибся. От этого почему-то не легче. Никакого злорадства. Они оба сломали друг друга. Что ж, это был их обоюдный выбор. Ответственность делится поровну. — Мне тоже. Прости меня, — сквозь слёзы улыбается Хо. — Тебе не за что извиняться. Как же хочется подойти и стереть влажные дорожки, разрезающие его прекрасное лицо. — Прости меня, Юнги, будь счастлив, — Хосок пятится назад, не в силах отвернуться, будто пытается запомнить того, кого любил всем сердцем, повторяя извинения. Любил? Любит.