Мальчик с пшеничными кудряшками

Такси едет предательски долго, что заставляет нервничать ещё сильнее и без того до чёртиков взволнованную Иру. Зато за это время девушка успевает сделать важный телефонный звонок: — Алло? — достаточно спокойно принимает вызов педиатр, который сам совсем недавно зашёл в квартиру, поэтому сейчас стоит перед зеркалом и любуется уставшим, но всё равно прекрасным собой. — Арсений Сергеевич, а Вы можете сейчас приехать к нам домой и последить за Алисой, пожалуйста? Просто.. няню отпустить надо.. а у нас тут.. форс-мажор, — чуть не плача, дрожащим от переизбытка эмоции голосом выговаривает Кузнецова, совсем не замечая на самом деле неравнодушное выражение лица водителя. Он же не виноват, что пробки. Час пик как никак. — Так, тише, — в миг настораживается Попов, постепенно возвращаясь обратно ко входу, — Сделай глубокий вдох, выдох и расскажи мне, — очень сильно старается не разводить панику раньше времени брюнет, но получается отнюдь плохо. Горькие слёзы этой стойкой девушки явно не значат ничего хорошего. — Антон, — она сглатывает, как и мужчина, — Меня задержали на совещание, я ему позвонила, а он пока решил поехать в магазин.., — кареглазая делает паузу, пытаясь отдышаться, ведь дыхание непонятно почему ужасно сбитое, — Через час он не приехал, а я ждала уже.., — и снова слёзы предательски катятся по щекам, которые Кузнецова старательно пытается утереть всё ещё холодными и покрасневшими пальцами, — Он не отвечал сначала, — прочистив горло, продолжает она, — На десятый раз трубку взяла медсестра.. Он в аварию попал, в 315-й неотложке, операция идёт, — девушка закусывает губу, смотря воспалёнными глазами куда-то перед собой. Именно сейчас все совместные с мужем моменты проносятся в голове Иры. Вспоминается всё: от школьных весёлых перемен и начале отношений в одиннадцатом классе до свадьбы, рождения дочки и утреннего поцелуя. Почему мы не ценим эти моменты, пока они длятся? Почему осознание приходит только в худшее время? Почему, сука, так? — Я сейчас на такси еду туда, — севшим голосом прерывает повисшую тишину кареглазая. Арсений на том конце просто замер и закрыл глаза, не имея возможности нормально раскрыть хоть одну из миллиарда несвязных мыслей в голове, — Присмотрите за Алисой, пожалуйста. Только не говорите ей ничего, — зажмурившись, жалобно просит девушка, терпеливо ожидая ответа старшего. — Будь на связи, дорогая. Пиши обязательно. За Алису не переживай. Я позже позвоню, — как на духу выдаёт врач, потирая пальцами уставшие глаза, — Всё будет хорошо, — внушает и себе, и Ире на том конце Арсений, уже снова уходя к себе спальню, чтобы переодеться во что-то более удобное, чем брюки и рубашка. — Угу, — скулит девушка. И как же ей хочется просто взять и поверить в эти простые слова. Мужчина сбрасывает звонок, достаточно быстро натягивая на себя спортивки, футболку и толстовку с капюшоном, через секунду вновь оказываясь в коридоре. Доктор наскоро завязывает шнурки на массивных ботинках, накидывает чёрное пальто, хватает из ящика ключи от дома и нервно ждёт лифт на лестничной клетке.

***

— Здравствуйте! — запыхавшись, вбегает в здание больницы Кузнецова, тут же обращаясь к женщине за стойкой, — Шастун Антон. Что с ним? — спешно спрашивает кареглазая, беспокойно глядя на медсестру. — Здравствуйте, успокойтесь, пожалуйста. Повторите ещё раз, кто Вас интересует? — невозмутимо произносит женщина, открывая какие-то списки у себя в компьютере. — Шастун Антон Андреевич. Он после аварии, — объясняется девушка, — А я жена его, Ирина, — добавляет, нетерпеливо ожидая информации от женщины. — Ирина, — поднимает глаза медсестра, — Сейчас идёт операция, после неё Ваш муж в любом случае будет минимум сутки в реанимации, и к нему будет нельзя. Вы можете оставить свои данные, и Вам позвонят, — наверное, подобную речь женщина говорит людям достаточно часто. Но вот Кузнецову такой расклад не устраивает. — П-подождите. Я же не знаю, в каком он состоянии, — недоумевает младшая, растерянно разводя руками. — К сожалению, я ничего не знаю. Эту информацию сможет сказать только врач после операции, — так же ровно слышится от медсестры, — Оставьте номер и поезжайте домой. — Нет-нет, я останусь тут, — потеряно отзывается Ира, оглядываясь по сторонам. В светлом коридоре совсем никого не было, поэтому кареглазая приземляется на первый попавшийся диванчик, тут же доставая телефон.

***

— Ой, Арсений? Здравствуйте, — непонимающе здоровается Татьяна Сергеевна, когда по звонку открывает дверь квартиры, — А Вы..? — Я пришёл за Алисонькой приглядеть. Родители сегодня поздно вернутся, решили Вас не напрягать, — доброжелательно улыбается мужчина, проходя в коридор и снимая верхнюю одежду с ботинками, — А Вы можете идти, — на всякий случай уведомляет врач, видя небольшой шок на лице у женщины. — А, да, конечно, — Татьяна Сергеевна идёт к своей сумке, бегло собирая немногочисленные мелочи, по типу телефона и записной книжки, — Девочка молодец сегодня, слушалась. Мы с ней сделали русский и литературное чтение, а вот с математикой решили повременить. Туго шло, — машинально делится информацией женщина, пока одевается, — Алис, дедушка пришёл, а я ушла, — чуть громче кричит няня. — Дедушка? — выбегает из гостининной, где до этого увлечённо смотрела мультики, девочка, — Дедушка! — действительно заприметив взрослого, бежит обниматься младшая, — До свидания, Татьяна Сергеевна! — сидя в объятиях педиатра, машет ладошкой кроха. — Пока-пока, — женщина уходит достаточно быстро, оставляя ребёнка на мужчине, который, вообще-то, совсем не хочет сейчас играть весёлого и забавного дедушку. — А где мама с папой? — заинтересованно спрашивает первоклашка, продолжая держать маленькие ручки сцепленными на шее старшего. — А.., — вздыхает доктор, смотря на эти прелестные зелёные глазки напротив, — Сперва ужин, и потом я тебе расскажу. Что хочешь покушать? — бесстыдно переводит тему медик. Зато у него будет немного времени, чтобы подумать над своими словами. Ведь Ира вообще не разрешила рассказывать, но вот голубоглазый совсем не хочет врать, считая, что девчонка всё поймёт, если грамотно объяснить. — Хочу макароны! Только тебе надо сначала руки помыть! — девочка совершенно не придаёт значение неуверенному голосу Арсения, легко вспоминая простые правила. Может, так даже лучше.

***

— Лис, давай математику сделаем, купаться и спать, м? — звучит вопрос, когда малышка уже допивает чай, а мужчина моет посуду. — А мама с папой? — так наивно и по-детски спрашивает девочка, поднимая на дедушку свои зелёные глазки. — Слышала пословицу: «Сделал дело — гуляй смело»? — спустя недолгую паузу вдруг немного растерянно выдаёт Арсений. Ребёнок хмурится, но кивает, — Вот. Поэтому сначала дела, а потом всё остальное, — настоятельно рассказывает старший, не смотря в глаза крохе, ведь про себя думает: Сколько ты ещё сможешь оттянуть этот разговор? Дурак. Не мучай ребёнка..

***

— Правильно, семь синих и два красных. Пиши, складывай, — терпиливо помогает с достаточно лёгкими заданиями Попов, пока Алиса старательно выводит ручкой цифры. — Девять? — поднимает невинный, совсем немного уставший взгляд на взрослого. — Да, — легонько улыбается врач, — Давай дальше. — Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, — шепчет себе под нос, мило водя пальчиком по тетрадке, — Восемь синих и один красный, — довольно говорит девочка, уже записывая цифры, — Всего девять, — почти сразу говорит она. — Умничка. Осталось подчеркнуть то, чем эти равенства похожи, — дочитывает последнее предложение в задании голубоглазый, — Как думаешь? — М.., — Алиса недолго рассматривает записанные ею примеры и осторожно предполагает: — Может, везде девять? — А чего так неуверенно? — усмехается Арсений, добрыми глазами смотря на первоклашку, — Ты права. Подчеркни цифру «9» каким-нибудь цветным карандашиком, и закончим, — мягко проводит ладонью по детской головке педиатр, следя за аккуратным исполнением задания.

***

— Лисёнок, твоя ванна с пеной готова, беги скорей сюда, — зовёт девочку старший, слыша из гостиной звуки включённого телевизора. Через минуту на пороге всё же появляется смешно лохматая принцесса, у которой волосы полностью запутались, потому что у неё не получилось самой снять резинку, — Давай помогу, — беззлобно усмехнувшись, начинает распутывать этот беспорядок Арсений. — Ай! — дёргается Алиса. — Прости. Потерпи секунду, — мягко просит педиатр, освобождая детские волосы от оков резинки, — Готово. Можешь залезать, а как наплескаешься — зови. Только давай не очень долго, ладно?

***

— Деда, так а где мама с папой? — стоя с закрытыми глазками, уже с какой-то грустной интонацией спрашивает малышка, пока Попов старательно намыливает детскую голову шампунем. — Лисёнок, — тяжело выдыхает врач, который на самом деле элементарно устал и сам на нервах. А рассказывать всё Алисе — ещё полчаса отвечать на вопросы и успокаивать, уверяя в том, что всё обязательно будет хорошо. — Нет, ты скажешь мне прямо сейчас! Хватит откладывать! Что с ними случилось? — по-детски взволнованно и непонимающе повышает голос кроха, резко распахивая глаза, не боясь попадания в них шиплющего мыла. Брюнет убирает руки с головы внучки, изучающе рассматривая напряжённое личико.

***

Два часа назад: — Алло? — голубоглазый поднимает трубку сразу же, как только на телефоне начинает играть знакомая мелодия. — Арсений Сергеевич, идёт операция, больше ничего сказать не могут, — осипшим голосом выдаёт Ира, как только села на мягкий диванчик, — Врач выйдет и всё скажет после операции. Я останусь тут и подожду, — девушка болезненно закусывает губу, чтобы не расплакаться прямо сейчас, — На сколько я знаю, ты можешь оставить телефон, и они позвонят, — нервничая не меньше, старается трезво рассуждать Попов. Антон попал в аварию. Ему было больно и страшно. Его сейчас оперируют. — Он в любом случае ещё сутки минимум будет в реанимации, и к нему будет нельзя, такие правила, — Попов шумно сглатывает, стараясь дышать ровнее, — Поезжай домой, — более уверенно говорит педиатр. — Нет-нет, я подожду! — тут же начинает отнекиваться кареглазая. — Ир… — Нет, — чётко звучит от Кузнецовой. — Ладно. Тогда держи в курсе, пожалуйста, — обречённо выдыхает доктор, всё ещё не в силах поверить в случившееся.

***

Полчаса назад: — Ну? — нетерпеливо произносит медик, когда второй раз отвечает на звонок. — Прооперировали. Всё нормально. Может послезавтра переведут в палату, и тогда можно будет с ним увидеться, — чуть дрожащим голосом информирует Ира, пока сама подходит к стойке, чтобы оставить номер телефона, на всякий случай, — Сотрясение и какой-то сложный перелом руки. Ещё ушибы там.. я не разбираюсь, простите, — чуть виновато лепечет девушка, выводя цифры на бумажке. — Фух, — тихонько выдыхает Арсений, который только-только посадил ребёнка в ванну, — Домой едешь? — Да, но буду не раньше, чем через час. По картам пробки, — совсем невесело объясняет Кузнецова, выходя на холодную и тёмную улицу. Кареглазую тут же обдаёт ледяным потоком ветра, и она буквально пошатывается от таких порывов. — Алиса в ванной плавает, я тогда её потом сразу спать уложу. Только.. она очень хочет знать, где вы, поэтому я расскажу ей, — решает уведомить о своих планах Арсений, который уже с минуты две тупо пялится в окно в гостиной, рассматривая каждый угол самых обычных домов и окна, за каждым из которых скрывается своя атмосфера, своя история. Иногда, мы имеем возможность заметить маленький кусочек чьей-то жизни, когда окна по какой-то причине не занавешены. Арсений любит окна. — Ладно, — спустя ощутимую паузу, вздыхает Кузнецова, — Если Вы считаете нужным.., — уверяет, наверное, уже сама себя девушка, — Спасибо Вам, Арсений Сергеевич, — вдруг решает поблагодарить девушка, потому что сейчас по факту только Попов может как-то помочь и поддержать, а это очень ценно. — Брось, всё в порядке, — улыбается уголком губ педиатр, — Давай — такси и домой. Старайся не думать сейчас об Антоне, с ним точно всё хорошо, — мягко и успокаивающе произносит старший, смешно потирая уставшие глаза.

***

Настоящее время: — Ну, деда! — выдёргивая врача из раздумий, обиженно топает ножкой Алиса. Стоит всё так же, с намыленной головой, грустными и взволнованными глазками. Попов смягчается лицом, беря в руки душ с водой комфортной температуры. — Закрывай глазки, — просит взрослый, занося лейку над головой. Девочка выжидающе смотрит на мужчину, требуя ответа своим строгим детским взглядом, — Закрывай, я расскажу, — кивает доктор, всё-таки вскоре начиная смывать шампунь, — Папа ездит на машине, так? — Ну, да, — не совсем понимает, что к чему малышка. — Ездит на машине по дорогам, где много других машин, да? — почему медик начинает именно с таких банальных вопросов, он сам не знает. — Угу, — кивает зеленоглазая, уже просто начиная смывать с себя мыло. Только после того, как Алиска закончила купаться, и Арсений завернул её в полотенце, брюнет продолжил: — Когда папа сегодня вечером ехал на работу, чтобы забрать маму, в него врезался другой автомобиль, — трёт детские плечики через махровую ткань педиатр, пока зелёные глазки с интересом наблюдают за лицом дедушки. Старший помогает внучке вылезти из ванной и стань на мягкий коврик, после чего тщательно вытирает кроху, — К сожалению, папа ударился, поэтому пока что вынужден какое-то время побыть в больнице, чтобы за ним проследили врачи, — голубоглазый подаёт Алисе пижамку и взволнованно ждёт какой-то реакции. — А мама? — подняв голову вверх, лишь спрашивает младшая, поправляя майку. — А мама просто была в больнице вместе с папой. Волновалась за него очень. Она приедет поздно, поэтому давай почистим зубки, и я тебя уложу, хорошо? — начинает быстро перетирать мокрые каштановые волосы Попов, внутри слегка ликуя, что вообще-то всё совсем не так страшно, как казалось. — А с папой точно всё будет хорошо? — наивно произносит девочка, смачивая водой зубную щётку и выдавливая на неё горошину клубничной зубной пасты. — Конечно, Лисёнок, — уверяет врач, который сам действительно верит в эти слова, хоть и переживает за сына.

***

После того, как Арсений смог спокойно уложить девчушку спать, он пошёл на кухню, чтобы выпить чай и немного привести мысли в порядок. Убедить себя в том, что с Тошей всё будет хорошо. Всего лишь сотрясение и перелом руки, не так страшно, как могло бы быть. Через пятнадцать минут приходит Ира, которую приходится ещё минут десять обнимать и успокаивать, выслушивая то, как сильно она любит Антона и как за него волнуется. Ложатся спать взрослые где-то через час, искупавшись и вместе выпив чая.

***

— Папа, привет! — через два дня и Ирина, и Арсений, и Алиса пришли проведать Шастуна, которого уже перевели в палату, и разрешили навестить, — Я так скучала! — малышка забирается к парню на кровать, ложась рядом и закидывая руку и ногу в бахиле на туловище отца. — Привет, принцесса, — чмокает дочь в макушку зеленоглазый, — Привет, пап, Ир, — улыбается Антон, переводя взгляд на стоящих рядом родных. Кузнецова тут же подходит ближе, спешно, нетерпеливо, но быстро целуя мужа в губы, и смотрит так нежно, взволнованно, любяще. Педиатр же, когда девушка отходит, по-отцовски целует сына в лоб, заботливо проводя по кудряшкам, и спрашивает: — Как ты? Как дела? — Неплохо. Но хочу домой, — честно отвечает, грустно усмехаясь, — Простите, что заставил волноваться, — он мотает головой, поджимая губы, не забывая гладить Алиску по голове. — Перестань, — уверяет Ира, садясь на краешек постели, — Главное, что всё хорошо, — девушка мягко берёт Антона за здоровую руку, поглаживая. — А! Мы же принесли твой любимый вишнёвый йогурт и конфеты, — вдруг вспоминает педиатр, показывая пакет в руках, — Я оставлю тут, — голубоглазый убирает пакет на полочку. Ещё пол часа они все вместе сидели и обсуждали последние дни и вообще те, которые они прожили вместе. Алиса успела стащить пару Тошиных конфет, оставив фантики на тумбочке, а взрослые приговаривали, что дома есть и для неё. Но девочке хотелось сейчас, поэтому ещё одна конфета отправилась в маленький ротик. — Папа, а ты скоро приедешь домой? — дождавшись секундной тишины между фразами старших, спрашивает малышка. — Не знаю, принцесса. Надеюсь, скоро, — честно отвечает Шастун, — Очень скучаю, постараюсь уговорить врачей выписать меня поскорее, — уверяет он, посмеиваясь, но получает взгляд «Только попробуй выписаться раньше положенного» от папы.

***

— Антон, мы это уже обсуждали. Я вообще не понимаю, как так могло получиться! Почти двадцать лет прошло, — ворчит Арсений, пока вместе с сыном идёт в свой кабинет. Прошёл всего день после выписки парня из больницы, чему младший был несказанно рад. Гипс с руки, конечно, пока не сняли, но ходить Шаст мог свободно, что значительно облегчало жизнь. Пока зеленоглазый лежал в больнице, врачи выяснили, что этот ятрофоб пропустил плановую вакцинацию от столбняка. Хоть никто и не понимает, как такое могло случиться, факт есть, и с ним надо работать. Попов тогда клятвенно пообещал, что сделает сам, ведь иначе концерта от взрослого тридцатилетнего парня не избежать. И вот сейчас, Антон в целом добровольно, сам приехал в клинику к отцу. Потому что голова-то на плечах есть, но вот страх, к сожалению, никуда не делся. — Ну, не сделал я, и что? Не умер ведь, живой, — как ребёнок, объясняет медику Шаст, пока тот открывает кабинет и жестом приглашает внутрь. — Заходи, — мягко подталкивает за спину старший, проходя следом, — Хорошо, что живой. Но прививку сделать надо, уж прости, — вообще не виновато, скорее наоборот, не желая заострять на отмазках внимание, говорит Попов, пока проходит к столу, — Снимай куртку и садись на кушетку, — доктор оставляет пальто на офисном стуле, берёт стетоскоп и фонарик, пока мальчишка буквально падает на кушетку, просто стягивая тёплую вещь вниз, оставляя её лежать позади себя. — А куда делать будешь? В плечо? — участливо интересуется Антон, послушно задирая толстовку и майку, чтобы педиатр послушал грудь и спину. — Угу, — тягуче отвечает брюнет, медленно проходясь головкой стетоскопа по молочной коже, — Горлышко мне покажи, — закончив, старший включает фонарик, — Угу. Посиди минутку, — убедившись, что всё в порядке, Арсений сначала моет руки, а потом идёт к шкафчику, готовить шприц. Понимание этого заставляет Шаста напряжённо сглотнуть, — Кстати, помнишь, буквально недавно Алиске тоже делал, пока вы в деревню ездили. Твоя дочь была смелой, — рассказывает медик, предусмотрено стоя к бедолаге спиной. — Больно будет? — проигнорировав реплику отца, вопрошает младший, в упор глядя на синий джемпер врача. Спасибо, что не белый халат. — Тош, — заботливо вздыхает Попов, поворачиваясь и пряча руку со всем необходимым за спиной, — Ты же знаешь, что совсем чуть-чуть. Буквально тридцать секунд, пока я буду вводить лекарство, и ещё тридцать, пока оно не разойдётся, — нежно объясняет мужчина, присаживаясь рядом с «ребёнком» и поглаживая его по голове, — Давай, заяц, спусти кофточку, а я быстренько всё сделаю, — как по всем законам, раздаётся раскат грома, что заставляет Антона вздрогнуть, чуть за сердце не хватаясь. — Господи, боже! — шумно вздыхает он, — Давай посчитаем это знаком и не будем делать, м? — наивно предлагает парень, умоляюще смотря на взрослого. — Неа, Тош, не прокатит, — почти издевательски мотает головой голубоглазый, улыбаясь, но потом в миг меняется в лице, — Солнце, я обещаю, что постараюсь сделать как можно более аккуратно и безболезненно. Просто потерпи минутку, ладно? — понимающе поджимает губы врач, вставая, для своего удобства, — Давай, хороший. Шастун расстёгивает молнию на кофте слегка дрожащими и холодными пальцами, снимая один рукав целиком, а короткий рукавчик майки приподнимает рукой. Педиатр сразу проходится спиртовой салфеткой по незащищённому плечу и снимает с иглы колпачок. Младший отвернулся сразу, как выполнил задание, поэтому просить его закрыть глаза было не нужно. Медик вставляет иглу в плечо, начиная вводить неприятный препарат. Гром. Антон машинально дёргается, поспешно шепча папе «Прости-прости-прости..». — Тш-тш-тш, всё в порядке, — сохраняет спокойствие Арсений, продолжая медленно выполнять свою работу, — Всё, умничка, выдыхай, — улыбается Попов, убирая иглу и прижимая белый квадратик к мини ранке. — Фух. Ну, не так плохо, — вымученно, но вполне счастливо улыбается Антон, самостоятельно держа ватку, — А можно мне цветной пластырь? — так легко и просто спрашивает он, заинтересованно глядя на старшего. — Х.. Хорошо, — выкинув мусор в ведро, усмехается педиатр, подходя к шкафчику вновь и вынимая оттуда несколько кучек разных детских пластырей, раскладывая их прямо на кушетке. — Давай этот, с Карычем, — выбирает один и протягивает его папе, — Наклей, — младший смело подставляет плечико снова, убирая спиртовую салфетку. — Готово, — беззлобно смеётся доктор, убирая остальные варианты лейкопластырей обратно, — Идём в кафешке посидим, хочу поболтать с тобой, — предлагает мужчина, обратно накидывая пальто. Парнишка, последний раз довольно взглянув на пластырь, кивает и начинает одеваться.