Мальчик с пшеничными кудряшками

Лето. Прекрасное время для того, чтобы вдоволь кататься на велосипеде и не загрязнять окружающую среду выхлопными газами от машин, как считает Арсений. Но в этом году всё же что-то идёт не так, потому что погода уже давно позволяет резвиться на природе, а вот мужчины на свежем воздухе не видно. Не то чтобы кто-то следил.. Не суть в общем.. Всё дело в том, что у Попова уже несколько месяцев противно болит поясница, отравляя как простую, рабочую жизнь, так и активную, велосипедную, например. Ну и, как умный человек, мужчина пошёл к врачу сразу, чтобы не тянуть до ухудшен… Ну и как самый обычный и нормальный человек, мужчина не пошёл к врачу сразу. Кто вообще ходит к врачу сразу? Надо потерпеть, пожить на обезболе, почитать про это в интернете, подумать, что умираешь и всё такое.. А уж потом, если даже спустя время это «что-то» не прошло, идти к врачу. В один из выходных дней, когда Матвиенко был на рабочем месте, в кабинет хирурга заявился не шибко весёлый педиатр. — О, Арс, привет, — усмехается мужчина в классическом голубом костюме, — А ты чего тут вообще забыл? Суббота ведь, — в миг хмурится медик. — Серёг, просто спасай. Поясница месяца два болит, — жалобно выдаёт голубоглазый, успевший усесться на кушетку и сейчас, прям как маленький ребёнок, нервно мотает ногами в воздухе. — Я тебя убью, Арс. Ну какие два месяца? — эмоционально вопрошает кареглазый, несильно хлопая ладонями по столу, — Бесишь, — натурально бубнит врач, вскоре начиная что-то писать на каких-то листочках. — Прости, — поджимает губы брюнет, как щеночек смотря на друга, уже подошедшего к нему, — Спасай. — Дуй давай на общий крови и на МРТ позвоночника, — Матвиенко просто отдаёт направления бедному Арсению и возвращается на место. Пациенту ничего не остаётся, кроме как идти делать то, что велено. Сам понимает, виноват. Лучше б сразу пришёл, а теперь лучший друг обижается.

***

— Слушай, кальций чё-то снижен и, по-моему, СОЭ, — Попов заходит в кабинет хирурга во второй раз, заинтересованно рассматривая результаты анализа, — Глянь, конечно, но.., — пожимает он плечами и отдаёт листы другу. — Железо, цинк, — себе под нос бубнит медик, всматриваясь в цифры, — Давай МРТ глянем, — хирург забирает снимки, прикрепляя их на специальную световую доску, — Видишь? — через минуту спрашивает Серёжа у друга, указывая пальцем на пару повреждённых межпозвоночных дисков. — Ага, — грустно соглашается мужчина. — Остеохондроз. Относительно нормально в нашем возрасте, Арс, — пытается немного успокоить хирург, возвращая снимки, — Смотри, как поступим, — вздыхает Матвиенко, возвращаясь на место и начиная крутиться вокруг себя на колёсном стуле, — Я тебе дам номер классного массажиста, сходишь к нему. Потом.. на магнит походишь две недельки, наверное, и на электрофорез заодно, — достаточно размеренно выдаёт информацию кареглазый, наконец останавливаясь и начиная опять писать всякие направления, заметки и правила. Арсений-же слушает в одно ухо, ведь магнит — вообще пустяки, а электрофорез — прикольные колючие мурашки. Он ровненько стоит напротив окна, приподняв снимок на свет, и всматривается в свою ненаглядную спину, взглядом испепеляя ту самую пару позвоночных дисков, что портят жизнь. Теперь придётся таскаться по процедурам. Ему вот это надо, а? — И дней десять давай поколим Мильгамму, — напоследок говорит Матвиенко, — По 2 мл один раз в сутки, — тут же всё это записывает врач, пока педиатр достаточно резко переводит на него разочарованный взгляд. — Уколы, Серёг? Ну, нет, — буквально воет Попов, — Это же больно.., — по-детски приводит аргумент голубоглазый, будто оседая. Серёжа медленно поднимает на него слегка осуждающий и непонимающий взгляд. — Арс, тебе пять лет? — снисходительно смеётся хирург, — Нормально всё будет, лично тебе все десять дней проколю, — чуть ли не зловеще хихикает Матвиенко, на что получает театрально-обречённый вздох друга.

***

— Да ты издеваешься надо мной! — шёл девятый день мучений Арсения. Серёжа как обычно заявился вечером на инъекцию витаминов, только вот вдобавок принёс не очень классную новость, — И кто мне завтра будет укол ставить? — возмущается Попов. — На меня чего кричишь, я что ли виноват, что Бояров слёг с пневмонией и им лекцию некому вести? — ворчит Серёга, пока сам заканчивает набирать препарат в шприц, — Иди ложись давай, — машет он рукой на педиатра, что после слов друга медленно плетётся в зал и укладывается на живот, — Попроси из наших кого-нибудь, — спустя пару минут предлагает мужчина, протирая кожу спиртовой салфеткой и быстро вставляя иглу. — Мм.., — болезненно мычит голубоглазый, зажмуриваясь, сжимая в пальцах диванную подушку и до крови закусывая губу, — Они меня с голой жопой ещё не видели, да, — саркастично тянет он, — Господи, как же больно-то. — Попроси Антона, — уже прижимая к ранке спиртовую салфетку и слегка массируя, дальше думает хирург, пожимая плечами. — Ага. Чтобы я его откачивал тут потом? — усмехается Попов, медленно принимая сидячее положение и всерьёз задумываясь о том, что ему вообще делать с этой чёртовой последней инъекцией.

***

— Плохая идея, пап. На следующий день на кухне Арсения еле стоит на ватных ногах Антошка, которому поручили такое важное задание, как сделать отцу укол. Прямо сейчас педиатр набирает последнюю ампулу Мильгаммы в шприц, пока младшего чуть не трясёт от страха. — К сожалению, — вздыхает доктор, находя пару спиртовых салфеток, — Держи, — он протягивает руки со всем необходимым Шасту, но тот только вопросительно смотрит на медика, — Просто подержи это в руках. Я пока объясню. — За что мне это? — скулит парень, но перенимает орудия пыток в руки, — Я впервые трогаю шприц, — как бы между прочем, дрожащим голосом подмечает зеленоглазый. — Вот. Сейчас ещё и уколы делать научишься, — слегка глупо пытается подбодрить старший, но получает только взгляд, аля, «И без этого прекрасно жил», — Короче, внимай. Визуально делишь ягодицу на четыре части, крестиком, — прямо на столе рисует пальцем педиатр, — Колоть надо в крайний верхний квадратик. Иглу вводишь под прямым углом, резко, почти до конца. А потом начинаешь медленно давить на поршень, пока лекарство не закончится. Вынимаешь иглу, прижимаешь салфетку и чуть-чуть вот так вот разгоняешь препарат, — активно жестикулирует Арсений, пытаясь достаточно размеренно рассказать максимально просто и доступно. — Ахринеть, — красноречиво выдаёт Антон, — Я, мне кажется, ничего не запомнил, — через пару минут осознания честно признаётся он, виновато глядя на папу. — Пошли, сейчас всё поймёшь, — достаточно спокойно, на фоне с трясущимся парнем, зовёт сына в зал Попов. — Тебе будет больно, я не хочу, — чуть не хнычет парень, когда инструктаж был проведён ещё раз, а брюнет уже лежал на животе со спущенными штанами. — Успокойся, заяц. Лекарство не болючее, — уверяет Шастуна врач, хотя в голове набатом только: Нехочунехочунехочу! Будет ещё как больно! Зеленоглазый дрожащими руками открывает спиртовую салфетку и очень старательно, хоть и неумело протирает часть ягодицы, указанной отцом только что наглядно. После короткого, но успокаивающего «Молодчинка» снизу, он осмеливается снять с иглы колпачок, стараясь не смотреть на острую, серую, колючую хрень. — Господи, — сам себе шепчет Антон, рукавом футболке вытирая выступивший пот со лба, — На счёт три, да? — дрожащим голосом спрашивает младший, занося руку. — Давай так. Просто немного резко вводишь и всё, — старается подсказать медик, расслабляясь и зажмуривая глаза так, чтобы сын этого не видел. — Один.., два.., сука, три, — игла не очень быстро, но всё же входит в намеченное взглядом место. Некультурное слова парень старался произнести тихо, но всё равно был услышен старшим, который даже не думал обращать на это внимание. — Медленно дави на поршень, — старается размеренно говорить брюнет, помогая своему ребёнку. Шаст пытается унять дрожь в пальцах и постепенно вводит в мышцу жидкость. Когда же препарат наконец заканчивается, парень вынимает иглу, прижимая салфетку, и отбрасывает шприц куда подальше, а именно, на журнальный столик, и тяжело и загнанно дышит, удерживая белый квадратик на коже. — Умничка, — снисходительно улыбается сыну Арсений, перехватывая спиртовую салфетку. — Сильно больно? — слезливо спрашивает младший, с волнением глядя на врача. — Совсем капельку, — всё же решает признаться, хоть и не в полном объёме. Но тут педиатр видит, как зелёные глаза резко наполняются влагой, а нос «ребёнка» начинает краснеть и хлюпать, — Эй? — Хм, — первая слезинка скатывается по щеке Антона, оставляя мокрую дорожку, и парень опускает голову, проводя пальцем по нежной коже. Из груди нечаянно вырывается ещё один всхлип. — Ты чего? Ты так переволновался, зайчик? — мягко утягивает Шастуна на диван Арсений, заключая первого в объятия, — Тш-тш-тш. Ты знаешь, какой ты умница, м? Просто красавчик, — гладит беднягу по голове брюнет, стараясь унять короткие всхлипы. — Пошли чай попьём? — тихо предлагает младший, шмыгая носом куда-то в ключицу папе. — Конечно, золотой. Только успокаивайся, Тош, — по-отцовски целует Антошку в лоб Арсений, потрепав по пшеничным кудряшкам, — Мой герой.

***

— Алло, Ирина Александровна. Извините за беспокойство, — классная руководительница второго «А» класса звонит маме девочки сразу же, как только медик в медпункте сказал точную температуру. — Да, что-то случилось? — сосредоточенно спрашивает Кузнецова, отвлекаясь от компьютера с документами. — Алиса пожаловалась, что голова болит и холодно немного. В медпункте температуру померили — 37 и 6, — размеренно рассказывает Наталья Николаевна, поглаживая сидящую на кушетке малышку по голове, — Выглядит она не очень, уставшая. Может кто-то приехать и забрать её? — второклашка сидит достаточно спокойно, опустив голову в пол, даже не собираясь думать о том, что она пропустит сегодняшнюю лепку из пластилина на технологии. — Сейчас у мужа спрошу, кто-нибудь обязательно приедет. Спасибо, что сказали, — тут же начинает активно думать, как решить ситуацию Ира, сбрасывая. — Спасибо, Александр Михайлович. Алисонька, пойдём в класс, — женщина прощается с добрым медбратом и берёт ученицу за ручку, направляясь вместе с ней в класс. Буквально пару минут назад прозвенел звонок на предпоследний, четвёртый урок, поэтому задорные дети уже вполне могли разнести кабинет. Если не всю школу.

***

— Здравствуйте! — Антон быстренько стучится в белую дверь и тут же приоткрывает её, что заставляет тридцать маленьких ребят и учителя обратить внимание на высокого мужчину. — Папа, — сама себе очень тихо шепчет Алиса, замечая отца в проходе. Во всей школе тишина, идёт урок, что невольно заставило Шаста вспомнить свои школьные, почти беззаботные и счастливые годы. В частности то, как он прогуливал уроки прямо в школе, беспалевно ходя по пустым и безмолвным коридорам вместе с Димой. Во-первых, иногда из некоторых кабинетов всё же слышался крик злого учителя, а во-вторых, иногда влетало от папы. — Антон Андреевич, наконец-то! Мы уж переживать начали, — вздыхает Наталья Николаевна, переводя взгляд на ребёнка, — Беги к папе, солнце. Егор, помоги Алисе с рюкзаком, — просит учительница сидящего рядом мальчика. Девочка слегка смушённо улыбается Кондратову, который вместе с ней и её портфелем подходит к шкафчикам. Алиса надевает куртку и берёт мешок с обувью, чтобы переобуться уже в коридоре. — Выздоравливай! — отдавая рюкзак Антону, Егор мило обнимает подругу на прощание. У Кондратова зелёные глаза и такие же пшеничные кудряшки, как у Шаста, только мальчик ходит на бокс и ещё, кстати, на танцы. Только в группе другой занимается, что немного огорчает девчонку. — Спасибо, пока! До свидания! — напоследок говорит Алиса и вместе с папой выходит в коридор, присаживаясь на ближайшую лавочку, — Фух.. — Ты чего? — заботливо положив свою ладонь на детское плечико, интересуется мужчина, чуть склонив голову. — Устала. Головка болит, — грустно объясняет зеленоглазая, застёгивая молнию на синих ботиночках и убирая туфельки в мешок, — Пошли? — как-то обречённо смотрит на старшего она. Антон накидывает детский портфель на плечо, берёт кроху за ручку и идёт с ней на выход. — Заедем к дедушке, ладно? Сразу посмотрит тебя и, может, какое-то время с ним посидишь. Мне на работу надо, — делится, наверное, не самыми приятными планами взрослый, когда они с дочкой уже выезжают со школьной парковки. — Как хочешь, — устало и вяло произносит младшая, безыдейно глядя на сменяющийся за окном пейзаж. Шастун напряжённо поджимает губы. Он не решается ответить на сообщение от коллеги, пока за рулём, так как авария, хоть и не по его вине, в прошлом году плотно отпечаталась в памяти.

***

— Здравствуйте! А Арсений Сергеевич на месте? — спрашивает Шастун, когда они вместе с дочерью вполне размеренно подходят к стойке регистрации в клинике Попова. — Антон! Здравствуйте, — доброжелательно улыбается всё та же Анна Григорьевна, только чуть менее молодая, чем двадцать лет назад, — Да, он на месте. Только там сейчас мальчик зашёл. Вы пока наденьте бахилы и присядьте на диванчик, — мило улыбается маленькой девочке женщина, подсказывая план действий. — Спасибо. Лисён, вон бахилы, беги надевай, — кивает девочке в нужную сторону мужчина, пока сам наконец достаёт мобильник, проверяя СМС в телеграмме. Матвей Свинцов (8 к.): Шаст, где у тебя договор на поставку оборудования к 12ому отделу? 11:22 Шастун тоже берёт пару бахил из смешной стойки с круглыми дырками и натягивает их, раздумывая над ответом коллеге. Потом подходит к знакомому кабинету, пока ребёнок плетётся позади, усаживается на необычно мягкий диванчик и строчит сообщение.

Вы:

Посмотри на левой верхней полке под столом

Я буду где-то через полчаса

11:36

Матвей Свинцов (8 к.): Окей 11:37 Как раз из кабинета выходит мальчик лет четырнадцати, задумчиво пялясь в грамоту «За храбрость», что заставляет Антона усмехнуться. Ему нравилась эта папина фишка. — Алис, сама сходишь? — вдруг неожиданно предлагает зеленоглазый, что заставляет ребёнка, до этого мирно сидящего рядом, резко поднять на папу глаза. — П-почему? — растерянно моргает глазками девчонка, просто не готовая к таким правилам. — Я буду здесь, никуда не уйду. Просто хочу, чтобы ты сама попробовала. Это же дедушка, он ничего плохого точно не сделает, — уверяет мужчина, вставая и приоткрывая дверь, придерживая малышку за спинку. — Предатель, — опустив свой печальный взгляд в пол, бубнит кроха, неуверенно заходя в кабинет, — Здрасьте, — непонятно зачем, на «Вы» здоровается младшая. — Алиса? Привет, дорогая, — удивлённо здоровается Арсений, когда замечает на пороге ребёнка, — А ты почему тут? Почему одна? Что-то случилось? — сразу начинает сыпать вопросами взволнованный педиатр, подходя к внучке и садясь перед ней на корточки, взяв маленькие ручки в свои, — Не молчи, Лисёнок, — просит, смотря в уставшие глазки. — Да не одна я, папа в коридоре решил остаться, — пожимает плечами девочка, рассматривая цветную рубашку старшего. — У тебя ведь уроки сейчас, разве нет? — до сих пор не может ничего понять мужчина, мягко поглаживая кроху по нежной коже ручек. — Да, — уверенно кивает ребёнок, но получает только вопросительно выгнутую бровь врача, — У меня заболела голова, холодно стало, и Наталья Николаевна повела меня в медпункт, — не очень заинтересованно начинает объяснять Алиса, — Я не помню точно, но вроде где-то 37 и 5 температура была. Вот. Приехал папа, сказал, что к тебе поедем сразу, — вяло рассказывает она, наконец поднимая взгляд на дедушку, лицо которого стало хоть чуточку спокойнее от понимания ситуации. — Так, — шумно выдыхает доктор, кладя руки на хрупкие плечики и опуская голову, — Пойдём на кушетку, быстренько осмотрю тебя, — Попов бережно берёт кроху за запястье, начиная вести к белой койке, но девочка вдруг резко выдёргивает руку, отступая назад. — Нет! Не хочу, — натурально капризничает зеленоглазая, даже скрещивая ручки на груди. Мужчина смотрит недовольно и удивлённо, но потом вновь смягчается, — Не подходи! — Ну, что за капризуля? — Арсений подхватывает Алиску подмышки и преспокойно сажает на кушетку, положив ладони на детские бёдра, для надёжности, — Эй, прекращай буянить, Лис, — чуть жёстче произносит старший на все неудачные активные попытки выбраться и сбежать. — Отпусти, — хнычет ребёнок, слезливо глядя на медика. — Алиса, успокойся, пожалуйста. Сейчас от твоих вредничеств, — мужчина про себя усмехается такому странному слову, которое сгенерировал его мозг, — Тебе ещё хуже станет. А нам этого не надо, верно? — вполне логично рассуждает взрослый, отходя к столу. Юная пациентка, на удивление, остаётся на месте, — Давай мы для начала поставим градусник, — растёгивая пуговки на белой рубашечке, предлагает голубоглазый. — Так я ж мерила уже, — хмурится девчонка. — Это давно было. Тем более, ты не помнишь точный результат, — спокойно объясняет брюнет, устанавливая термометр, — Покажи мне горлышко, — мягко просит Арсений, пока достаёт из кармана халата фонарик. Алиса послушно открывает ротик, — Угу, — педиатр убирает световой прибор обратно и снимает с шеи стетоскоп, вставляя концы в уши и начиная греть мембрану в ладонях, — Дышим глубоко, — просит медик, прислоняя кружок к грудной клетке малышки. — Холодный! Не хочу! Давай ты не будешь этой штукой слушать? — недовольно предлагает Алиса, в прямом смысле отпихнув от себя врача. — Что за выкрутасы, м? — достаточно грозно спрашивает Попов, — Потерпи немного. Это ведь не страшно, — голубоглазый мягко убирает детские ручки от животика и прикасается стальной головкой стетоскопа к нежной коже вновь, — Дыши глубоко, — напоминает мужчина. Через пару минут аускультация закончилась, — Что у нас на градуснике? — доктор забирает термометр, всматриваясь в блестящую ртуть, — Ну, да. Хорошо поднялась, — вздыхает Арсений, — Выпьем жаропонижающее, ладно? — аккуратно уточняет педиатр, дожидаясь уставшего кивка, — А расскажи мне, как сейчас себя чувствуешь, солнце? — Голова болит, холодно очень, ещё спать хочу и.. как-то.. неприятно всё так, — не очень может сформулировать последнее чувство Алиса, внимательно следя за тем, как детский Нурофен набирается доктором в мерный шприц. — Ломит? — предполагает Арсений, подходя обратно к внучке, — Открывай. — Наверное, — соглашается зеленоглазая, позволяя старшему дать беленькую суспензию небольшими порциями, — Позовёшь папу? — почему-то зевая, просит малышка. — Да, — врач убирает всё на место, тщательно вымыв шприц, и выглядывает в коридор, зовя сына кивком головы. — Ну что? — Антон не очень уверенно проходит в кабинет, но спокойно спрашивает, замечая измученную на вид дочку. — Грипп, Антон. Потому что прививку надо делать, — с небольшим упрёком сообщает медик, усаживаясь на своё место, — Я напишу все лекарства ещё раз. Больничный на Иру? — отрывая голову от листов на столе, интересуется брюнет. — Да, давай, — вздыхает Шаст, поглаживая девочку по головке, а потом замечает растёгнутую рубашечку и сам начинает застёгивать пуговки, — Можно я её до вечера с тобой оставлю? Работы, как назло, выше крыши, — почти виновато просит парень. — Хорошо, — по слогам отвечает старший, сосредоточенный на написании препаратов, — Мы тогда тут, на диванчике, поспим. Да, куколка? — Угу, — тихонько кивает девочка, смотря за действиями дедушки и мотая ножками. — Только сначала сходим на обед и выпьем чаю, — скорее уже для себя проговаривает план действий педиатр.

***

— Попей немного и спать, Лисён, — как только ребята вернулись из столовой в кабинет, взрослый тут же заварил крохе чай, пока та уже успела снять ботиночки и залезла на мягкий диванчик. Мужчина отдаёт в детские ручки кружку с немного разбавленным чаем, а сам разворачивает небольшой сложенный пледик, накрывая девчачьи плечики. Вскоре согревающая жидкость была почти до конца выпита, а девочка мирно спала, хоть удалось ей это и не сразу.

***

— Правда температура поднималась высокая недавно, — рассказывает Арсению состояние дочери Антон, пока Ира укладывается с Алисой спать. А в это время папа преспокойно разложился в зале, на диване. — Ну, сбили же? — уточняет врач, попивая свой традиционный вечерний чай. — Да, всё хорошо. Только она капризная, ужас, — почти фыркает, словно котёнок, Шастун, накрываясь одеялом. — Это нормально, как и температура. Недельки две, думаю, будет восстанавливаться, — предполагает педиатр, — Ладно, давай спать. Спокойной ночи. — Спасибо, пап. Спокойной ночи, — любяще желает зеленоглазый, отключается и отрубается, окончательно устав за сегодняшний день.

***

— Дедушка, дедушка пришёл! А я помогаю маме стол накрывать! — радостная, в бежевом брючном костюмчике Алиса выбегает в коридор около девяти вечера, как только слышит звук открывающейся двери. На пороге стоит посыпанный белым уличным снежком Арсений, держащий в руках три подарочных пакета. — Здравствуйте! — пробегая откуда-то из спальни в кухню, мельком здоровается Ира. В красивом черном матовом платье. — Привет! — точно так же здоровается и Антон, одетый в бежевые брюки и чёрную рубашку. Всё это заставляет мужчину улыбнуться. Каждое празднования нового года начинается именно так. — Пойдём скорее, там ёлка такая красивая! Я с папой её наряжала вчера… Следующие полчаса Попов проводит вместе с Алисой. Девочка вся в предвкушении чего-то загадочного и волшебного, ведь искренне считает, что в Новый год случаются чудеса, поэтому немного суетится, рассказывая обо всём подряд. О том, как на новогодний школьный бал она танцевала с Егором, чему была несказанно рада. О том, как этот самый Егор уже неофициально пригласил её на свой день рождения, который будет только в марте. О том, как на последнем танцевальном занятии было очень больно на растяжке. О том, что в музыкалке сдала экзамен на пятёрку, и маме из репертуара очень нравится «Французская песенка», а папе «Весёлый незнакомец». О том, что окончила четверть на отлично. О том, как ёлку наряжали вчера вместе с папой и с ним же ходили в магазин за продуктами к сегодняшнему праздничному столу. — А ещё я сегодня маме помогала! — продолжает вспоминать Алиса, параллельно с этим поправляя криво, по её мнению, висящие на ёлке игрушки, пока врач спокойно сидит на диване, внимательно слушая внучку, — Картошку резала и горошек высыпала. Потом туда ещё сметанку и майонез положила. Мне даже помешать дали, представляешь! — задорно улыбается она, с удовольствием вспоминая эти моменты. Тогда малышке ещё удалось быстренько со стола самую красивую, оранжевую мандаринку стащить, пока никто из родителей не видел. — Мои дорогие, стол готов. Моем ручки и вперёд, — в дверном проёме наконец-то показывается улыбающаяся Ира, что сообщает проголодавшимся рассказчику и преданному слушателю такую прекрасную новость.

***

— А я.. а я в этом году первый класс окончила и во второй пошла! — с умным видом говорит своё первое достижение за этот год девочка, когда до неё доходит очередь за столом, — Ещё я отличница! — самодовольно добавляет Алиска, пока взрослые с улыбкой и восхищением смотрят на маленькую принцессу. — Умница, — по слогам хвалит Арсений и все дружно чокаются бокалами с вином. Только у ребёнка в бокале всё же пока ещё вишнёвый сок. Спустя полчаса застолья, когда девочка уже попробовала все салатики, колбаски, сыры и маслинки, она молча ушла к себе в комнату, ведь тут ей стало просто скучно. Взрослые разговаривали обо всём подряд на фоне включённого телевизора, на котором пели песни разные звёзды эстрады и обсуждали какие-то свои дела. — Алиса выросла так, конечно, почему-то я прям не заметил, — накалывает на вилку кусочек запечённой утки и слегка смеётся Антон, когда речь заходит о дочке. — Ой, да. Уже взрослая совсем, сама уроки делает, к пианино тоже сама подходит. Уж не помню, когда я последний раз напоминала, — подхватывает воодушевлённо Ира, взглядом выбирая, какую колбаску она хочет взять. — И меня уже почти не боялась недавно в клинике, — смеётся Попов, — Не то, что некоторые. Да, Тош? — обращается к до сих пор ужасно пугливому, если дело касается медицины, сыну. — Ой, не надо тут, — ворчит Шаст, пока девушка упорно старается не смеятся, маскируя улыбку небольшим кашлем, — Тебя это, видимо, не особо волнует, раз летом почему-то именно я тебе укол делал, — недовольно припоминает парень, даже про еду позабыв. — Ну, прости. А вообще, знаешь, как я боялся, что ты сознание потеряешь? — искренне признаётся старший, — Тебя так трясло.. — Не напоминай, прошу, — молит зеленоглазый, ненадолго зажмуривая глаза, но улыбаясь. — Подождите, почему я не в курсе? Что было? — абсолютно ничего не понимает Ира, разводя руками на два обращённых на неё мужских взгляда. Все секунд тридцать молчат, а потом Арсений, под своё достаточно громкое «Слушай!», начинает увлекательный рассказ, пока Антон смущённо и безвыходно закрывает глаза ладонями. — Пойдёмте в зал, я вам на пианино сыграть хочу! — Алиса всё же вновь появляется на кухне через часа полтора или два после своего ухода и тут же предлагает старшим небольшой интерактив, в виде своего же выступления. — Конечно, идём, — первым реагирует педиатр, допивая вино, которого было на донышке, и поднимаясь с места, жестом зовя за собой молодых, — Просим! — когда все взрослые уселись на места, в гостиной послышались аплодисменты. — Мама, представь меня, — послышался голос из-за двери, за которой, как за кулисами, пряталась юная артистка. Антон тихо похихикал, ведь об этом дочке стоило подумать раньше, но он тут же успокоился, получив тычок в бок от отца. — Итак, к инструменту приглашается восходящая звезда мировой музыки — Алиса Антоновна Шастун. Прошу! — слегка пафосно, но с улыбкой объявляет Ира, и зал вновь взрывается аплодисментами. Девочка наконец заходит в гостиную, становится на середину комнаты и красиво кланится, после проходя к инструменту, стоящему перпендикулярно к дивану и, соответственно, зрителям. Аккуратно и мягко занеся пальчики над клавишами, девочка начинает играть свою любимую композицию — «Мотылёк». Легко и технично, выдерживая все нужные паузы и делая акценты в нужных моментах, старательно выигрывая синкопы. На фоне ярко и игриво мигала ёлочка, сменяя цвета на длинной гирлянде и блестя мишурой на свету. Когда малышка закончила играть, не забыв дослушать последний аккорд, она встала и, прежде чем ещё раз поклониться, многозначительно посмотрела на папу. — Только что для вас играла невероятная, обворожительная и прекрасная Алиса Шастун! Аплодисменты, друзья! — под конец совсем уверенно говорит Антон, пока маленькая принцесса не перестаёт довольно кланиться. И никто, кроме самой исполнительницы, не знает, что в середине произведения маленький влажный пятый пальчик соскочил, вместо «Ре диез» сыграв «Ми». Этот крошечный косяк во время игры заставил девочку немного занервничать, но потом ей всё же удалось собраться и закончить произведение без ошибок. — Молодец! Молодец! — громче всех хлопает Арсений, который, на самом деле, в детстве очень хотел играть на фортепиано. Возможно, даже до сих пор мечтает научиться. Поэтому он очень рад, что у внученьки так хорошо получается играть на музыкальном инструменте. А главное, что ей это нравится.

***

— Скажешь тост? — спустя, наверное, ещё полчаса, когда до полуночи оставалось буквально пятнадцать минут, предлагает младшей Антон, так как все остальные присутствующие уже пожелали и здоровья, и удачи, и работы в радость, и прочей взрослой фигни. Шаст надеется, что, может быть, ребёнок скажет что-то хорошее, что всех обрадует, а может и повеселит. — М, — Алиса совсем недолго думает, а просто берёт свой стакан, уже с праздничной Кока-Колой, в ручку и смотрит так жизнерадостно, по-детски улыбается, — А что надо-то? Надо, чтобы все счастливыми были. Поэтому желаю счастья, — уверенно и почти серьёзно говорит она и тянется к середине стола, чтобы чокнуться стаканом со взрослыми бокалами. — Правильно говоришь, принцесса, — мягко улыбается Шастун, сначала гордо глядя на дочь, а потом и вовсе обнимая своё золотце.

***

— Три! Четыре! Пять! — Загадывай желание, — быстренько шепчет на ушко Алисе Попов. — Ага, — коротко кивает девочка. Хочу.. хочу, чтобы все были счастливыми! Все-все люди на Земле! И на других планетах! И я тоже! … И собаку ещё хочу. И чтобы прививок было меньше. Всё. Пожалуйста. — Одиннадцать! Двенадцать! Ура! — все стоящие за столом вновь чокаются бокалами, а на телевизоре показывается красивый Кремль, с гимном России в придачу. Ещё пара минут, и на улице начинаются хлопки. — Салют! — Алиса тут же бежит к подоконнику, на который ей помогает взобраться папа, пока врач выключает везде свет, чтобы было лучше видно, и уходит в спальню девочки, ведь её окна выходят на другую сторону, где, возможно, салют ещё ярче, — Вау, — заворожённо тянет малышка, прислоняя ладошки к стеклу. — Алис, беги скорее сюда! — громко зовёт мужчина и зеленоглазая тут же слезает с подоконника, — Иди ко мне, смотри, — Попов подхватывает кроху на ручки, показывая большие и яркие взрывы совсем рядом во всей красе. — Вот это да! — радуется ребёнок, заворожённо и внимательно смотря на всё это зрелище, ни на секунду не убирая ладошку с дедушкиной шеи, чтобы ненароком не упасть. Цветные, красочные, разнообразные салюты сейчас взрываются практически по всему горизонту на разной дальности, — Красиво как!

***

— Давай сейчас по бутербродику, и я тебе покажу очень красивую штучку. Тебе понравится! — уже снова сидя за столом и слушая бесконечные новогодние песни по телевизору, заманчиво предлагает Шастун, отдавая дочке бутерброд, где больше всего красной икры. — Спасибо, — аккуратно забирая еду, кивает девочка. Через минут десять, когда все вновь подкрепились, было решено пойти смотреть подарки, которые пока принесли только взрослые, а вот уже ночью к малышке заглянет Дед Мороз. — Только сначала мой маленький сюрприз, — напоминает парень, на секунду скрываясь в гостиной. Возвращается он уже с небольшой длинной коробочкой, в которой лежал десяток бенгальских огоньков. — Антон, ну, она же ещё маленькая! — тут же начинает переживать Ира, которая даже не подозревала о таком сюрпризе. — Во-первых, всё будет нормально, во-вторых, у нас тут врач есть, — совершенно ни о чём не беспокоясь, выдаёт Шастун, уже открывая коробку и доставая одну серую палочку, пока тот самый врач стоит немного в шоке, а Алиса заинтересованно смотрит за действиями отца, — Лис, сначала давай я тебе покажу, а потом сама попробуешь, ладно? — Угу, — послушно кивает она. — Пап, поможешь? — просит Антон, подавая стоящему рядом медику небольшой коробок. Арсений чиркает спичкой о коричневую наждачку сбоку коробка и деревяшечка загорается пламенем. Голубоглазый подносит огонёк к палочке, которую держит парень, пока Кузнецова с младшей стоят чуть поодаль, держась за ручки. Будто тут бабахнет сейчас что-то, честное слово! Секунда, и палочка начинает красиво искрится, разбрасывая мелкие брызги в стороны, — Ну как? — Это прям магия какая-то, — отойдя от минутного восхищения, заворожённо отвечает Алиса, — Я тоже хочу! Можно мне? Арсений повторяет все те же действия, только теперь поджигает палочку в руках девочки, присев для этого на корточки. — Лисёнок, только будь аккуратна, пожалуйста, — серьёзно просит врач, как только бенгальский огонёк начинает светить, — Как будет попадать на ручку, скажешь. Только никуда не кидай, поняла? — Да, — уверенно отвечает младшая, с детским восторгом смотря на настоящее волшебство буквально на расстоянии вытянутой руки, — Спасибо! Это так круто! — благодарит она взрослых, которые тоже уже успели зажечь себе палочку. — Давайте фотку быстренько, на память? — предлагает Попов и тут же тянется в карман за телефоном, переводя камеру на фронтальную, — Улыбаемся! — весело смеётся старший, делая несколько снимков, стараясь вместить абсолютно всех. — Ой! Горячо, заберите, — просит Алиска, как только крохотный, но обжигающий огонёчек попадает на маленькое детское запястье. Ира тут же заботливо перенимает из детских рук бенгальский огонь, в то время как свой погасший уже положила на столешницу к Антоновому. Девочке так понравился этот сюрприз, что она без всякой задней мысли просто и игриво просит опять: — А можно ещё один? А взрослые, конечно, разрешают, с удовольствием поджигая ещё один волшебный бенгальский огонёк для маленькой принцессы.