Мальчик с пшеничными кудряшками

Антон учится в восьмом классе, сейчас весна и всё, о чём думает парень, это о лете. Прекрасное время года, когда можно купаться в речке, бегать в одних шортах, играть в мяч и просто отдыхать от надоедливой учёбы. Шастун сидит за столом в своей комнате, списывая какую-то ересть по алгебре с ГДЗ. Математичка у них достаточно снисходительная, поэтому мальчишка не парится, переходя к литературе. «ТИР + ср. выр. первого ландыша Фет» — было написано в дневнике. Выдохнув, подросток находит учебник литературы, который практически всегда лежит дома и в школу не носится, начиная искать нужное произведение для анализа. К слову, в последнее время у зеленоглазого стали появляться мысли о будущем: Что вообще творится в мире взрослых? Кем я хочу стать? Куда поступать? Не бросит ли меня Арсений после того, как мне стукнет восемнадцать? Не останусь ли я на улице? Все эти размышления вгоняли в тоску и апатию, иногда доходило даже до агрессии, которая выражалась в виде кидания игрушек в стены и биение по этим самым стенам руками или кулаками. Вот и сейчас произошло примерно тоже самое. Под свой же вопль, Антон скинул со стола тетради, учебник, карандаши с одного размаха, чувствуя противное нарастающее напряжение в груди. Слава Богу, Попова дома ещё не было, поэтому мальчишка наспех оделся и выбежал из квартиры, направляясь на полюбившуюся с прошлого лета заброшку. Об этом месте Шастуну рассказала Полина, с которой парень до сих пор иногда переписывался. Девушка, уже не девочка, часто там бывает, по её словам, поэтому сейчас парнишка очень надеется встретить там подругу. Слёзы всё текли и текли по щекам. Антон громко всхлипывал, пока где-то в груди с неимоверной силой и болью что-то сжималось, пробуждая желание согнуться. Этому было трудно противостоять, но зеленоглазый кое как шёл дальше. Шатаясь, он делал шаг за шагом, стараясь ни в кого не врезаться, потому что глаза щипало, было тяжело их открыть и посмотреть, не столкнётся ли он с кем-нибудь прямо сейчас. Шастун высовывался из-за воротника и жадно хватал ртом воздух, дыхание было сбитое, либо же его вообще не было, из носа текла прозрачная слизь, а взгляд был мутным. Уже на месте пыл парня немного подутих, сменяясь безнадёжностью. Он не знает, кому сказать «Спасибо», но Поля была на месте. Она сидела спиной к парню, напротив оконного проёма, на третьем этаже и смотрела вдаль, слегка покачиваясь из стороны в сторону. — Полин? — неуверенно окрикнул её Шастун, на что девушка тут же повернулась, — Привет.. — Антош? Что-то случилось? — взволнованно спрашивает старшая, смотря как зеленоглазый приземляется рядом с ней, смотря в глаза. — Не знаю, — выдыхает он, переводя взгляд на серое небо, — Можно с тобой поговорить? — через пару минут с надеждой интересуется Антон, украдкой смотря на Полину. Та понимающе кивает, — Я не знаю, что со мной происходит. Всё вроде хорошо: и на плавание хожу, и на английский, и в школе всё отлично. Почему так плохо, я..я не понимаю.. А стать я кем хочу? Да я ебу? Вообще нет. Ещё учителя с вот этим вот «Вы ничего не сдадите! Дворниками будете! Бестолочи!».., — недолгая пауза, в которую парень мотает головой, — Почему после хорошего, всегда наступает плохое? Всё супер в школе, на ночь глядя поругаюсь с папой. Круто повеселюсь днём и вечером, окажется, что не выучил английский или тренировка пойдёт по одному месту. И так всегда, сука! Ни одного дня нормально прожить не могу! — повышает голос мальчишка, в то время пока девушка поглаживает друга по плечам, поджимая губы, — В груди всё сжимается в этот чёртов комок, который вырезать нахрен хочется, — со слезами на глазах, трясётся парень. — Мой Антошка, — утягивает в крепкие объятия Полина, — Маленький ребёнок, — ласково шепчет старшая, чувствуя, как потряхивает Шаста от рыданий. Он громко всхлипывает, пытаясь подавить звуки рукой, — Это переходный возраст, зайка. Страшная штука: выброс гормонов у подростков даже больше, чем у беременных, знал? — начинает Поля, слегка покачиваясь, — Ты ещё выберешь кем стать, обещаю. Ты прекрасный, правда, и обязан быть счастливым и будешь! Всё придёт со временем, не думай об этом сейчас, отпусти. Ты ещё совсем маленький, а хочешь всё решить. Не стоит, побудь ребёнком, — Антон внимательно слушал размеренный, мягкий и нежный голос, понемногу-понемногу успокаиваясь, — Ты устал. Сильное эмоциональное напряжение вышло в истерику. Чтобы такого не было, надо просто иногда, может, кричать, если один дома, или грушу побить, не знаю. Выпускать все эти эмоции, они ведь не могут копиться вечно...                         *** — Антон, — выходит в коридор Арсений, когда услышал хлопок входной двери, — Где ты был? — без упрёка интересуется старший, глядя, как парень стягивает кроссовки, — У тебя всё нормально? — неуверенно спрашивает врач, так как не дождался ответа. — Да, — коротко бросает Шаст, проходя в комнату. Вот почему он так грубо ответил? Попов ничего плохого не сделал, просто поинтересовался. Он же волнуется наверное. Скотина, Господи, какая я скотина.. Новая порция рыданий. Заказывали? Нет? Что ж, нас не волнует. И вот Антон, свернувшись клубочком на кровати, не раздеваясь, закусывает край одеяла, чтобы отец не услышал этих горьких и пронзающих душу на сквозь всхлипов.                         *** Арсений замечает, что с мальчишкой что-то не так: стал вреднее, спорит вечно, не слушается, не.. не улыбается так, как раньше. Конечно, брюнет почти сразу понял — переходный возраст. Ужасная, но необходимая вещь. В это время происходит пересмотр всех принципов и правил, многочисленные внутриличностные конфликты, непонимание себя, резкие смены настроения и т.д. и т.п. Попов старается быть мягким и понимающим, не докучать распросами и не учить жить, быть рядом, если надо и оберегать. Врач искренне надеется, что этот период пройдёт быстро и с минимальным уроном для психики и Антона, и Арсения.                         *** Неделю спустя: — А ещё, пап, прикинь, сегодня после уроков ко мне Ирка Кузнецова подходит, говорит, мол «Ты мне нравишься» все дела.., — за ужином увлечённо рассказывал Шастун, — Я стою такой.. кирпич ем, думаю, может физицу в духовке запечь, или историка заставить с Наполеоном воевать, обожаю этот торт, — специально наплёл чепухи парень, как только заметил, что педиатр его совершенно не слушает, а просто сидит в телефоне, не обращая внимания на окружающий мир, — Круто, да? — слишком эмоционально и громче прежнего спрашивает младший, смотря на родителя. — Да, Тош, — слегка отстранённо говорит доктор, не отвлекаясь от экрана. — Балда, пап! — стучит кулаком по столу Антон, вставая и уходя в комнату, хлопая дверью. — Да мои ангельские крылышки, — выдыхает Арсений, дописывая сообщение. Он смотрит на мальчишеский недоеденный ужин, салат с чаем и думает, что ему сейчас делать. Идти разговаривать или оставить в покое? — Тоша, я зайду? — тихонько стучится брюнет, просовывая голову в образовавшуюся щель. Не слыша отрицательных звуков, он заходит, подходя к сидящему на кровати с каменным лицом мальчику, — Прости меня, пожалуйста, — садится рядом брюнет, а Шастун придвигает колени к себе, — По работе написали: маленькой девочке хуже стало, надо было срочно дать распоряжение, — оправдывается старший, поглаживая ребёнка по голове. Антон выдыхает, утыкаясь лбом в колени, чувствуя себя ужасно. Изнутри всего аж выворачивает от своих необдуманных действий и слов. Ну, можно ведь было нормально спросить.. — И-извини, пап, я не знал, прости, это правда важно, я.. я не.., — не знает, что ещё сказать младший. — Ничего, солнце, — приобнимает своё ушастое чудо Арсений, совсем не обижаясь на парня, — Пойдём за стол, ты мне ещё раз расскажешь, идёт?..                         *** — Ир, извини, но я к тебе совсем ничего не чувствую, — объясняет Антон, стоя недалеко от ворот школы вместе с одноклассницей. Буквально в двадцати метрах от них стоит Дима, который кидает на ребят уставший взгляд, засунув руки в карманы брюк. Как только Кузнецова услышала неудовлетворяющие её слова, она тут же превратилась из милой девушки в надменную даму. — Только потом не бегай за мной, — высоко задрав подбородок, лепечет Ира, удаляясь в другую сторону от парней. Шастун стоит немного потерянный, но переводя внимание на Позова, лишь пожимает плечами, направляясь в сторону их любимого парка. — Странная она, Кузнецова эта, — комментирует ситуацию Дима, поглядывая на Шаста. — Согласен, Поз, — кивает парень, пиная ногой попавшийся камень, — С биполяркой будто. — А мне Катька нравится, — вдруг резко делится личным очкарик, смотря вниз, — Из «Б» класса, — добавляет он. Зеленоглазый резко распахивает глаза, смотря на друга. — Хера ты, Диман, даёшь, — офигевает пацан, чеша затылок, — И.. и что? Ты с ней говорил? — заинтересовался Шастун. — Нет, не решаюсь пока, — грустно говорит одноклассник, поглядывая на голубое небо. — Ну и зря, — легко делает вывод Антоха, щурясь от яркого солнца.                         *** После того, как Шаст не ответил Кузнецовой взаимностью, он стал замечать рядом с собой одного парня, больше себя раза в два, который при любой возможности пристаньно рассматривал Антона. Димке он о своих думах рассказал, только вот друг не придал особого значения. Сегодняшний день — не исключение. После уроков лучшие друзья разошлись, так как Позову надо было зайти к бабушке, которая живёт в другой стороне, поэтому домой Антошка шёл один. Неожиданно, из-за угла выскакивает тот самый пацан, утаскивая во дворы. — Слышь ты, чё там у тебя с моей Ирой? — с напором спрашивает он, держа за ворот ветровки. — Ты вообще уже? Мне твоя Ирка нахуй не нужна, — спешно отстраняет от себя этого пацана Антон, толкая в грудь. — Говори я сказал, а то больше получишь, — грозно смотрит и закатывает рукава неизвестный, напирая вновь. — Да нет у нас с ней ничего, бесит она меня, — искренне повышает голос парнишка, через секунду получая не слабый удар в скулу, из-за чего его ведёт немного в бок, — Э, ты что себ.., — не успел Шастун до конца выпрямиться, как получает удар точно в нос, за который тут же хватается руками, потому что начинает идти кровь, — Что ты твори.., — ещё два удара прилетают в живот и рёбра, что заставляет согнуться пополам, рефлекторно придерживая раненое место. — Ещё раз увижу тебя рядом с ней, не пожалею и добью так, что б живого места не осталось, — надменно предупреждает пацан, удаляясь и оставляя Шастуна в полном ахуе.                         *** Когда Антон добрался до дома, первое, что он сделал, это вымыл руки и напихал в нос ватные диски, что бы остановить всё ещё идущую кровь. Потом просто умылся и заварил чай, всё ещё офигевая от случившегося. Живот, рёбра, нос болели так, что любое движение или прикосновение вызывало ужасную боль. — Антон, Господи, что с тобой? — первое, что говорит Попов, заходя на кухню после работы, замечая половину фиолетовой мордашки Шаста, — Ты подрался что-ли? — сразу в раковине моет руки мужчина, не отрывая взгляд от попивающего чай мальчишки. Врач подходит к сыну, аккуратно беря в руки его лицо, рассматривая повреждения. — Ай! Шшш, — шипит парень, пытаясь увернуться от мужских рук, старающихся понять масштабы проблемы. — Тш-тш-тш, — нежно продолжает осмотр врач, убеждаясь, что нос не сломан, — Рассказывай давай, дорогой мой. — Да я не дрался, там какой-то чувак пристал, мол я с Кузнецовой вожусь, а он её ухажёр походу, — начинает Антон, с опаской смотря на то, как педиатр достаёт аптечку, — Поймал меня во дворе, я сло́ва не успел сказать.. А.. зачем? — спрашивает уже про перекись в руках отца. — Надо обработать губу, там вон рассечена она у тебя, — мягко поясняет Арсений, обмакивая кусочек бинта в жидкости. — Пап, пусть оно само, ну, пожалуйста, — неосознанно вжимается в стену парнишка. — Тош, я аккуратненько, — мягко говорит врач, приближаясь вплотную, — Посиди минутку, не дёргаясь, — начинает обработку старший, придерживая парня за подбородок, — Вообще, это не дело, конечно. Поговори с Ирой, пусть объяснит такое поведение своего кавалера. Ну вот и всё, остались синяки, — дружелюбно говорит Попов, находя какую-то мазь. — Папа.., — неуверенно зовёт младший. — Ау? — врач бережно размазывает прохладную субстанцию по щеке парня, мельком смотря тому в глаза. — Ещё тут, — приподнимает футболку Антон, открывая вид на начинающую синеть гематому. Арсений на секунду застывает, после чего цвет его глаз темнеет на несколько оттенков. — Если после разговора с этой Ирой, вы не сможете договориться, то я вмешаюсь, — уже начинает мазать живот и бок брюнет, — Потому что это не правильно, Антон, — недовольно, даже скорее зло, говорит Попов, пока мальчишка сдавленно хнычет от прикосновений, — Так, пошли-ка ляжешь. Я проверю, нет ли внутренних повреждений.                         *** — Худой стал, кошмар, — пальпирует впалый живот врач, пытаясь не сделать больнее. — Да нормальный я, — пожимает плечами младший, — Больно, пап, — шепчет Антон, зажмуривая глаза. — Ладно, вроде всё в порядке, — возвращает майку на место педиатр, помогая подростку подняться, — Пошли, индюшку тебе пожарю, да гречку сварю…