Ловкие руки

      Бомгю казалось словно его рвет пополам. Настолько сильного беспокойства он не чувствовал еще никогда. Словно ото всюду ждала угроза и, кажется, остальные чувствуют тоже самое. Субин держал руку на мече, висевшем на поясе, словно ожидая опасности со всех сторон его глаза бегали по темным силуэтам деревьев вокруг ища источник этого чувства.  — Бин, ты тоже это чувствуешь? - шепчет Лиа, подходя ближе, на что получает краткий кивок от лидера. Кажется, даже суматошные птицы летающие с ветви на ветвь, осели в своих гнездах, а ветер решил устроить молчанку, оставляя место лишь глухой тишине.         Гнетущая атмосфера давила, заволакивала в свой густой мрак, не давая ни единой возможности даже вздохнуть. Казалось, словно опасность исходит из всех щелей. Что сам воздух наблюдает за ними. И нет, это не было обычное ощущение наблюдение, как если бы их преследовали голодные волки, саблезубые кошки или любопытные тролли. Нет, это ощущение было глубже, объятнее, оно как будто исходило из неоткуда и от всего одновременно. Тьма стала слегка рассеиваться, давая свободу темно-синему полотну.        Вдруг, вдалеке завиднелся слабый, совсем-совсем слабый оранжевый огонек. Бомгю кинув взгляд на Субина, желая проверить не обманывают ли его собственные глаза. Нет, все видели это. Крошечный источник света, словно от тлеющего костра и черный снег, по крайней мере издалека казалось что он черный. Лидер кивнул и все побежали вперёд. И оказавшись на месте парень чуть не споткнулся о собственные ноги, в нос сразу врезался едкий металлический запах крови, настолько мерзкий и гнилой, что если бы не алый ковер под их ногами юноша бы подумал, что тела лежат здесь уже долго. Слабый огонек освещал два трупа, у обоих на руках символы, те самые символы как на письмах.       У потухшего костра, скорее походившего на просто мокрый пепел, лежала сумка, больно знакомая, Гю тут же подошёл к ней огибая мертвые, изуродованные битвой тела, пока Бин и Тэхен чистили их карманы, а Кай и Лиа стояли настороже навострив уши и рыская по темени своими лимонными взорами.   — Это сумка Ёнджуна, - выдал имперец на выдохе, но далеко не с облегчением. Куда он делся? Что это за трупы? Они напали или Джун первый это сделал? Недалеко от сумки на рыхлом снегу виднелись следы, две пары ног, как смог различить он, и следы сопровождаются кровью, кто-то ранен. И Бомгю действительно молится всем девяти, чтобы кровь была не норда. Субин подходит сзади, смотря на сумку и на тела, кусая костяшки пальцев в кожаных перчатках. Он напряжён, это видно невооружённым взглядом. Желваки бегающие по ранее спокойному лицо, хруст пальцев и ледяные до ужаса сосредоточенные глаза. Но на размышления им времени не дали, Кай что-то крикнул, неразборчивое, скорее всего из-за удивления, тут же хватаясь за оружие и отбивая атаку стрелы, которая могла попасть ему как минимум в плечо. Лиа отскочила назад, чуть не наступив на голову мертвого неизвестного, длинные пальцы перехватили два клинка висевшие за поясом. Из темноты вышел человек, нет, их кажется два, один с луком, тетива туго натянута, осматривая всех наконечником, подозрительно блестящим даже во тьме ночной, стрелы. Субин шикнул, отходя в сторону вытягивая острый как бритва клинок, который он даже не прятал в ножны. —Яд.         У второго противника в руках не было ничего. До того момента пока в ладонях в вспыхнуло пламя, озаряя темноту своими ослепительным светом. Оба человека были в масках почти закрывающих их глаза, а на ладонях лишь две птицы.       Бомгю инстинктивно отступил назад, кладя руку на клинок.         Звук натянутой ещё сильнее тетивы разрезал воздух стрелой, но к счастью мальчишка успел вовремя среагировать и отскочить в сторону, еле-еле не падая в снег, кажется, они выбрали его как самую лёгкую жертву. Чтож, сам бы парень с этим спорить если честно, не смог. Вспышка огня озарила воздух, подпаливая, даже трупы, Лея и Кай переглянулись, кивнув друг-другу, бросились в наступление. Оказывается, тот шпион с луком был ловок, учитывая как он прытко уклонялся от атак полукровки, и даже успевал пытаться заново выстрелить. Лиа сделала обманный рывок, чтобы заставить противника ошибиться и атаковать не вовремя, но путь ей преградила буквально стена огня, что чуть не опалила ее волосы и лицо. Тэхен глянул на лидера в ожидании его действий и на имперца. Времени у них нет абсолютно, либо сейчас, либо уже никогда. — Субин! Найдите Джуна, мы справимся! - крикнула девушка и Бин сжал кулаки, поворачиваясь на Тэхёна и имперца. — Бежим, - твердо произнес лидер и рванул в сторону тех самых кровавых следов. Гю словно на автомате побежал за ним, словно его ноги и не его совсем, и кажется Тэхен побежал следом. Позади слышался рев огня, лязг стали о сталь и снова нятянувшаяся тетива, стрела пролетела прямо рядом с ними, но попала лишь в дерево.       Ледяной ветер кусал лицо, сжимал лёгкие. Субин бежал быстро, разрезая собственным телом потоки этого самого ветра. Как будто от этого зависела его собственная жизнь, хотя на самом деле жизнь здесь все таки зависела, жизнь одного безрассудного норда.          Серое небо не раскрашивало ни капли солнечного света, словно оно поднялось, но где-то там, за облаками, смущённо прячась, не давая тьме рассеяться полностью, а утренний туман сгущался все сильнее, чем дальше они продвигались. И в какой-то момент стал напоминать плотный дым, даже дышать им было тяжело, чувствовался привкус моря, значит они рядом с берегом. Воздух выбивал все силы, как будто забирал их, или так казалось только ослабленному болезнью организму Гю.   — Этот туман, Субин, это же иллюзия, - сказал вампир, и лидер кивнул оборачиваясь на них. — Да, наверное, так, туман не может быть настолько плотным, - ответил лидер, руками жестикулируя из стороны в сторону, разгоняя густую белизну словно дым, но от этого он как будто становился тяжелее. — В тех записях и в книге, что я нашел в таверне, там писалось про некую Мать Тумана, - неожиданно сказал юноша, щуря глаза, переставая видеть перед собой хоть что-то кроме белоснежного полотна, кажется, что если он отойдет от Субина и Тэхёна ещё хоть на шаг, то точно упустит их из виду, даже голос лидера казался в разы тише. — Мать Тумана значит…  — Ты думаешь это она? - вдруг произносит вампир, заставляя Бомгю поднять на него взгляд, но тот обращается к задумчивому Субину, который ещё крепче, почти до треснувших швов перчаток, сжимает рукоять меча. — Подозреваю, - лишь отвечает он, продолжая вглядываться в жгучую пустоту вокруг. Но мгла и не собирается проясняться, наоборот, превращается в облако, поглощает воров в себя и, на самом деле, Бомгю даже и не заметил когда он потерял товарищей из виду. Казалось словно он просто моргнул и вот, вокруг никого, даже звуков нет, только соленый вкус на кончике языка, скорее всего, потому что совсем рядом море. Липкая тревога разрастается внутри, заставляя пальцы неметь то ли от холода, то ли от чувства наблюдения. Рукоятка клинка ощущается ещё более инородно, чем до этого, теперь он не чувствует ее совсем, но сжимает с такой силой, словно она должна спасти его. — Субин? Тэхен? - но в ответ лишь тишина, глухая, мерзкая. Снова чувство угрозы с каждой стороны, но здесь оно настолько явное, что кажется словно в белом тумане затаились люди, много людей и все без исключения наблюдают, но парень идёт вперёд, упорно, мотая головой из стороны в сторону, прислушиваясь к звукам которых по сути то и нет. Но натыкается лишь на доски, бочки, железяки и куски рваной ткани. Вдруг единственный звук просочился сквозь непроглядную пелену. Звук воды, бьющейся о берег. Такой тихий-тихий, что можно подумать что он настолько далеко, но парень уверен, он стоит практически вплотную.         Но стоило ему отвлечься на мимолетный звук, как теперь уже намного громче на него буквально выпрыгивают со спины. Бомгю еле удерживается на ногах, всем телом толкаясь вперёд и разворачиваясь к незнакомцу. Та же маска, та же метка, в руках один лишь нож и парень не уверен задели ли его. Сейчас в крови кипит только адреналин смешанный со страхом, пульсируя в ушах и затмевая все другие чувства. Даже, если бы ему сейчас вонзили этот самый кинжал куда-нибудь в брюхо, он бы точно не почувствовал это, ведь сейчас он один на один. Нет ни Кая, ни Лии, ни Субина или Тэхёна или тем более Ёнджуна, и теперь стоит надеяться лишь на себя и на удачу.         Рывок и парень отбивает. Силы у противника есть, но скорее такие же как и у самого Гю, защитные, уходящие больше в ловкость. И они кружат, очерчивая на холодном песке собственные следы, смотря в глаза волком, готовые вот-вот да и прыгнуть, но не решаются, одна оплошность и жизнь будет кончена, одна оплошность и Бомгю не спасет уже никто.       Сразу вспоминается их драка с Джуном тогда в Рифтене. Но тогда они были без оружия, и Гю использовал свою исчезающую сейчас ловкость, но попытка не пытка, стоит попробовать использовать ее сейчас.       Имперец наклоняется и бросается вперёд, но противник уворачивается и желает перехватить мальчишку со спины, почти удачно, и сейчас они снова смотрят друг на друга, как две кошки перед схваткой, насупившись, тяжело дыша, не отрывая взгляда. На самом деле парень не задумывался сейчас, сможет ли он убить врага, ведь он даже не знает получится ли его хотя бы обезоружить или обезвредить. И сейчас, кажется, словно Бомгю слышит чужой голос из под маски: "Ну же…", и он снова бросается вперёд, бездумно нанося удар, быстро, четко и как Лиа говорила, словно он рубит дрова и выходит, правда не так как ожидал Гю, он ранит противника в плечо, кровь окрашивает темный костюм, алым пятном расплываясь и заставляя соперника сморщится и схватится за рану, но они слишком близко друг к другу. Окровавленной рукой оппонент хватает его за грудки и наваливается сверху. Теперь оба в мокром заснеженном песке смешанном с камнем, противно попадающим куда только можно. Теперь ранят уже Гю, могло быть и хуже, ведь противник целился аккурат в грудь, но вор перехватывает и сам наваливается на человека, чувствуя растекающуюся боль где-то в области живота,но не все так критично, кажется разрезана только одежда и слегка кожи, но так пока только кажется, времени на оценку собственного состояния нет. Бомгю бьёт несколько раз, прямиком в грудь все ещё сидя на противнике, пока бездыханное тело не отбрасывает кинжал в сторону. Он убил человека. Убил того, кто хотел убить его. Но руки отказываются разжимать орудие, а на боку и где-то на лопатке расплываются уродливые коричневые пятна. Боль притупляется все ещё кипящим в груди адреналином, ведь не это сейчас важно. Не то что чужое оружие могло легко быть пропитано ядом, не то что пальцы кажется вот-вот и сломаются от такого сильного сдавливания рукоятки и не то что сейчас имперец впервые в своей жизни убил человека. Сейчас важно найти Ёнджуна. Бомгю встаёт и не чувствуя, и не видя ничего абсолютно, бежит в предполагаемом ему направлении, в направлении к морю и старому наполовину затонувшему кораблю, к которому они и шли.       Мозг обрабатывает информацию с невероятной скоростью, заставляя кровь в венах бурлить, кипеть готовясь к новой схватке. На палубе три человека, та девушка за которой он гнался, и двое других, в менее экипированной одежде, она скорее выглядела как роба, длинные одеяния в пол, такие обычно носят колдуны или маги, однако судя по всему в этом случае это была одежда культа, того самого культа Матери Тумана, как предполагал Ёнджун. Он никогда не слышал о ней ранее, и кристально ясно, что это просто выдумка, придуманный идол для поклонение, подобие Матери Ночи - Ноктюрнал, которой сам Джун задолжал жизнь.        Девушка с клинками побежала на него, чтобы норд не успел и шагу сделать к каютам. Завязалась схватка. Женщину явно покидали силы, но от этого у Ёнджуна появлялись только новые. Острие против острия. Звук металла раздавался на всю округу, заглушаясь только лишь беспокойным морем, и криками ветра прямо на ухо. Мужчина наступал, не давал и шанса противнице взять инициативу, выбивая из ее лёгких весь воздух.       Клинок упал в сторону оставляя свою владелицу безоружной, и сейчас она стоит в беззащитности, подняв ладони с остриём меча у глотки, судорожно дыша и смотря в глаза Джуну.       Со спины раздается грохот, тот самый мужчина в робе бежит на него с каким-то ржавым хламом. Тут же падая от одного лишь удара, но этой заминки хватает чтобы женщина ускользнула подтягивая собственное оружие, даже не глядя на труп переступает, как пантера обходит и смотрит на вора хищно, собираясь напасть, но Ен спокоен, его дыхание почти ровное и губы кривятся в усмешке с наивной попытки противника казаться сильнее.  — Ты знаешь кто такая Зарин? Она Мать Тумана? - спрашивает он, и женщина выравнивается смотря злобно. — Грязных воров, как ты это не касается, - отвечает она, и Джун усмехается снова, сжимая рукоять крепче. Он точно знает что угадал. Девушка рыпается, нападает, но ее силы уже совсем на исходе, лязг стали режет и ласкает уши одновременно, этот звук для норда практически родной. Его руки уже по локоть покрыты толстой коркой крови за всю его жизнь. И когда тело мешком падает на доски, он не чувствует ничего кроме едкой неприязни граничащей с ненавистью к этим людям, что придумали себе бога.       Хлипкая дверь быстро отворилась, пропуская мужчину внутрь. Стены поросшие многолетней плесенью, запах сырости и гниющих досок ударил в нос. Лестница ведёт вниз к широкому коридору, бывшие каюты сейчас скорее походят на захламлённые кладовые, сгнившие книги, полотна и разломанные кровати без досок. Только стены увешаны бесконечными полотнами с гербом двух птиц. Доски уже не скрипят под ногами, они прогибаются, хлюпая из-за постоянной влажности ведь даже внутри витала дымка редкого тумана. Из-за двери послышался топот и норд пошел к нему лоб в лоб встречаясь с последователем этого культа, как считал он сам. Тот схватился за нож в сумке. Драка завязалась сама собой, но противник явно не был готов встретится с ним лицом к лицу и точно не был физически подготовлен, а Ёнджун точно бы не стал его жалеть.       Тело ничком упало на сырые доски, а со стороны выхода на палубу, послышался шум, резко распахнулась дверь и по ступенькам кто-то быстро побежал. Мужчина спрятался за углом у входа в комнату и затаился, ожидая прибывшего, стоило ему пройти мимо, Джун тут же хватает его прижимая к покрытой плесенью стенке. Но на его абсолютное удивление он держит не очередного фанатика, а Бомгю. Бомгю чье лицо разукрашено кровью и ссадинами. Бомгю, у которого по руке размазана алая липкая субстанция, и который так же ошарашенно смотрит на него в ответ.   — Можешь уже отпустить, - кряхтит он, кладя одну руку на запястье норда, заставляя того прийти в себя и тут же отстраниться. — А где остальные? - лишь спрашивает мужчина избегая пытливый взгляд янтарных глаз.   — Я не знаю. Кай и Лиа остались где-то в лесу, а Субина и Тэхёна я потерял в тумане.       Парень отвечает, но глаз не сводит со своей находки. Да, именно находки. Гю нашел его, и на самом деле сердце от этого приятно трепещет и одновременно успокаивается. Хочется накричать, отругать, может быть даже ударить, чтобы больше таких глупых идей в голову этого толстолобого норда не пришло.   —Ты ранен, - говорит мужчина, и взгляд его скользнул на собственную руку. Да, он ранен, но и Ёнджун тоже. — Сейчас это не важно, - лишь отвечает он и отлипает от стены. Рука уже давным-давно срослась с рукояткой, поэтому когда этой самой руки касаются горячие пальцы, останавливая, парень не сразу чувствует и замирает на месте. — Важно, - парень с треском разрывает ткань собственной одежды, быстро, на скорую руку завязывая её на предплечье под взглядом Гю. — Оставайся здесь. — Нет. Даже не думай, что ты теперь пойдешь куда-либо в одиночку, - мальчишка смотрит жёстко, колко, так как не смотрел даже во время их драки, ведь сейчас счёт идёт на мгновения, им нельзя здесь пререкаться. И Ёнджун чувствует это, что его просто так не отпустят справиться с этим, и он может лишь выдохнуть отпуская напряжённую ладонь и кивнуть в сторону лестницы вниз. Мягкая древесина противно прогибалась, а вдалеке потонувшего корабля слышался звук капающей воды. Во время дождя здесь наверное просто ужасно, как это место ещё не сгнило. Ёнджун шел впереди, осматривая одними глазами каждую каюту, попавшуюся на пути.       Вода казалось доходит уже до щиколотки, топя кожаные сапоги в ледяной жидкости. Как вдруг из ниоткуда вылетела стрела. Буквально из ниоткуда острое лезвие проскользнуло по плечу Джуна, разрезая кожу, заставляя его рефлекторно упасть на колено, наверняка в воде ударяясь о какую-то железяку. Гю тут же спохватился наклоняясь к норду, но новая стрела появилась из воздуха. Мужчина толкнул имперца, заставляя его упасть в воду и стрела лишь чудом пролетает мимо. Где-то из глубины, неожиданно нахлынувшего белого полотна, послышался громкий женский смех, эхом раздавшийся от каждой стены.   — Какой героизм, - произнес голос насмешливо, издевательски. Гю крутился из стороны в сторону, в попытке найти источник звука, но натыкался лишь на белое полотно тумана, как на улице и новый язвительный смех. — Не ищи, не найдешь. — Ты Зарин? - крикнул во мглу норд поднимаясь с колена, размахивая руками, но явно искусственный туман не поддавался желанием его развеять. — Глупые вопросы. Я Мать Тумана. Прошлые имена оставим в прошлом, - безликий голос казалось находился не с ними, а прямо в их головах овладевая рассудком настолько, что хлопнувшая наверху дверь, казалась просто тихим-тихим хлопком в ладоши. — Ёнджун! - вырывалось сквозь туман и до этого насмешливый немного ленивый голос словно оживился. — Субин… Как мило, что ты порадовал меня своим присутствием, почему раньше не приходил?        Судя по громкому топоту и плеску воды лидер был уже здесь, с ними, в ловушке непроглядной белизны, где можно слышать лишь голоса. — Зарин. — Забудь это имя! - крикнул голос хрипя от ярости. — Ты возомнила из себя невесть кого, построила вокруг себя культ. Все ради чего? Задавить гильдию? - Ёнджун готов был расхохотаться прямо здесь, давясь в собственной кровью, окрасившую своим алым теплом уже, наверное, как минимум половину его тела. Где-то в стороне послышался звук тетивы, Гю прислушался ища хотя-бы примерное местоположение противника, Джун продолжил. — Ты не Мать Тумана, ты просто грязная подражательница, устроила здесь свой цирк словно дешёвый бард и пытаешься с нами играть. Поверь, у тебя не выйдет.  — Как ты смеешь!? Думаешь я не смогу убить тебя прямо здесь за твой поганый язык, думаешь ты можешь мне огрызаться? - снова тихий звук тетивы, приглушенный лишь безумными, действительно безумными воплями женщины из тумана. — Ты сошла с ума, - проговорил вампир. И белая мгла как будто стала рассеиваться, слабо, но теперь не было ощущения погружённости в воду и силуэты даже стало видно, хотя и очень не четко, как будто через окно покрытое толщей льда и снега.   — Покажись уже наконец-то, - прошипел Джун и время остановилось для Гю. Он услышал звук натянутой тетивы прямо перед собой. Перед глазами лишь слабо видный образ Джуна и четко в него направленная стрела. Тело двигалось машинально, а кровь застыла в жилах. Клинок с плеском упал в воду, а дальше.         Дальше Бомгю уже падает в ту самую окрашенной кровью Ёнджуна воду, прямо рядом с ним. Стрела попала четко в грудь с правой стороны, пронизывая мягкую плоть острой, почти жгучей болью по самые лопатки. Бомгю врал, когда говорил что та боль в руках была адской, оказывается когда тебя буквально прокалывают насквозь, это в разы и разы больнее. Уши кажется снова заложило, а время, вязко и медленно показывало кадры перед глазами.       Ёнджун, его слишком небесные глаза, лицо покрытое ссадинами и синяками, его руки держащие тело, его заглушённый спазмами боли голос. Он что-то кричит. Из блеклой мглы выбегает Субин, он тоже что-то кричит перехватывая тело мальчишки и, кажется, в этих словах он различает "Не закрывай глаза" или быть может имперцу чудится. Горячих рук норда уже нет рядом. Из-за плотной стены он слышит крики, женщины. Голова поворачивается на бок сама, топя в ледяной воде длинные волосы. Кажется здесь все будет в крови. Женщина стоит на коленях, лук лежит где-то недалеко, а Джун пронизывает ее тело мечом, в один удар. Он видит рубиновые капли на лезвии, скатывающиеся в воду с казалось даже слышимым капающим звонким звуком. Как тяжело дышит сам норд, а после опомнившись подбегает к имперцу снова смотря теми самыми небесными глазами, так обеспокоено, даже пугливо. И Бомгю даже не против умереть на этих теплых руках, под чужой охрипший голос, который точно-точно говорит на самое ухо "Не спать. Нельзя спать", поэтому Гю держится, хотя веки тяжелеют, норовят погрузить в сон. В вечный сон. Но мальчишка терпит, ведь Ёнджун сказал, что спать нельзя.         Вот они уже на улице, как по щелчку пальца. Он лежит на палубе, над ним яркое по зимнему холодное солнце, оно улыбается, греет лучами лицо, несмотря на морозный воздух. Ничего уже не болит, вообще ничего. Ёнджун крепко зажимает кровоточащую рану, сумбурно что-то говоря. Тэхен бежит вниз к каютам после приказов Субина. А лидер раскладывает на досках какие-то травки, молотые порошки, бутыльки.       На губах непроизвольно расплывается улыбка. Чтобы сейчас не случилось он так счастлив. Необъяснимо, безумно, почти до потери памяти, но счастлив. И больше он не может противится сну, закрывая изнеможённые, налитые усталостью веки, сквозь толщу льда слыша голоса, топот ног и звенящую пустоту…