Детектив и лунный свет

　«Я — Шуичи Сайхара. И я уверен, что я самый преданный фанат Данганронпы. Я уверен, что я психопат», — спокойно, но с восторгом и львиной долей фанатизма в глазах заявляет самый обычный подросток в самой обычной форме старшей школы какого-то неизвестного района Токио. Пятый сезон Данганронпы мальчик увидел в 12 лет. Тема убийств, надежды и отчаяния достаточно плотно поселились в его сердце и душе. На свой следующий день рождения Шуичи попросил у родителей настоящее мачете. На что получил отказ и лишь пластмассовый нож — игрушку и жалкую имитацию настоящего холодного оружия. Поэтому маленький мальчик своими же руками убивал мелких животных, крупных насекомых, брал в руки лупу и, как полагается образу детектива, со всей напыщенностью расследовал место убийства. Но вскоре эта забава наскучила юному Сайхаре, поэтому он стремился найти добычу покрупнее. Он мечтал поступить в старшую школу, обзавестись собственным мачете и рыбкой побольше, которую разделал бы на крупицы и запятнал бы собственно себя — воображаемого детектива. Детектива, чей идеальный образ был наполнен чужой кровью и предательством. 　　　　Детектив, что был бы надеждой и отчаянием одновременно. «Концепция идеального убийства? Я точно ненормальный», — отголосками разносились слова в голове мальчика, поглощенного дальнейшими сезонами Данганронпы и разочарованного в нынешних детективах, которые не могут наконец-то вонзить нож в горячую плоть. Нож, который в руках держал Шуичи, был накоплен с небольших карманных денег. 　Охотничий нож, который не раз ранил его при неаккуратном обращении. Конечно, это не целое и настоящее мачете, но «игрушка» для препарирования чужих жизней куда более значительная, чем тупые железные зубочистки на кухне матери. С тех пор у Сайхары даже было желание пронзить кого-нибудь из своих родителей. Убить и сбежать. Убить и не предать дело огласке, не дать надежды на раскрытие. 　　　Сделать все и д е а л ь н о, будучи самоназванным детективом. Безумное желание держало мальчика в своих лапах, пока он не перевелся в старшую школу и не увидел ее. Пока блеск ее самоуверенных глаз не ослепил его. 　　　　　　И тогда Шуичи решил — она идеально подходит. 　«Я — Каэде Акамацу. И я никому не доверяю. Я не верю в человечество. Особенно тем, кто не вписывается», — и блеск ее глаз пронзил юношу напротив, который неуверенными шагами направлялся к ее столику. И тогда она подумала, что он именно тот, кто не вписывается — слишком нелеп и смешон. Со своей дурацкой кепкой и безумным взглядом он был похож на серийного убийцу или маньяка-извращенца. Как-то недобро смотрел он на Акамацу, неловко и неуклюже подсаживаясь к ней. 　　　　　　　　　　　　　　　Именно к ней. 　«Впрочем, какая разница? Эти фальшивые люди вокруг раздражают меня куда больше», — и демонстративно после своих мыслей она опрокидывает поднос на парня. Хватает его за руку и уводит подальше. К черту — лишь бы не по той дорожке, о котором голосило «правильное» общество. Общество, которое растоптало ее веру в людей. 　　　　　　　　　　　　И с тех пор они неразлучны. С тех самых пор он пытается ласково зайти ей за спину и вонзить свой охотничий нож, бросить ее тело в одиночестве гнить в лесу, уничтожить все улики и сделать смерть Каэде Акамацу загадкой для местной полиции. 　　　　　　　　　　　　И с тех пор они неразлучны. И с тех самых пор она играется с ним, держит его чувства на кончике ножа, пытается в глазах найти и разжечь еще больше отголосков безумия, ярких эмоций, потушив бесконечное безразличие и, возможно, немножко неподдельной веры. Каждый раз то отталкивая, то притягивая юношу к себе, Акамацу думала о том, как ей все надоело. И каждому хотелось бросить все, пойти против системы и остаться безнаказанным. Отобрать тачку у родителей, сесть без прав и уехать на какое-нибудь Киото. Задышать полной грудью и ощутить свободу, послать этот мир и общество к чертям. Но оставьте этот сценарий другому проекту, ведь наш отчаянный мир давно поглотила Данганронпа и жадные потребительские умы, которым не хватало чужой крови, интриг и расследований. Которым не хватало всплеска эмоций и идеальных детективов. 　　　　　　　　Именно этого хотелось Шуичи Сайхаре. Такой сценарий, как поход на кастинг в очередной сезон Данганронпы, казался более очевидным и притягательным. Особенно если ты потерял веру в людские сердца и чувства, особенно если ты хочешь видеть гадкие улыбки каждого под своей подошвой, иметь власть над ситуацией и с яростью в глазах противостоять хоть кому-нибудь без штрафных санкций и домашнего ареста. 　　　　　　　　Именно этого хотелось Каэде Акамацу. И взяв старый, совсем еще со времен детства, велосипед, Сайхара неуверенно крутил педали, изредка поглядывая то на встречавшиеся впереди кочки, то на Акамацу сзади. Конечно, это не то, что хотелось, и не то, на что хватило бы решимости, отнюдь, в их реалиях это была мечта, за которую бы их быстро поймали и лишили всего, чего они даже не достигли. Поэтому Сайхара упивался мыслью об идеальном убийстве, искоренении наглых и злых улыбок, а особенно — Каэде Акамацу, которая то и дело пыталась растоптать его и держать на раскрытой ладони под пристальным взглядом. С ней его мир разжигался новыми красками и эмоциями. 　　Можно было бы сказать "Good bye" спокойной и прежней жизни. Поэтому Акамацу продолжала вянуть, словно брошенный цветок, в глубине своего города, подле Шуичи Сайхары, который то и дело бросал неоднозначные взгляды и искал удобного случая, чтобы вонзить нож. С ним ее мир медленно гаснул и гнил, но и в этом была своя прелесть — хотелось в безразличных глазах с отблеском безумия разжечь пестрый костер из эмоций. Медленно крутя педали, с тяжестью поднимаясь на склон, они наконец-то достигли конечной точки своего путешествия. Назад нельзя было сделать уже ни шагу и развернуться перед конечной точкой — дом сожжен, близкие будут их отрицать, поэтому выход только один… 　— Добро пожаловать на кастинг 53 сезона Данганронпы! Займите свои места и ожидайте! — торжественно объявил громкоговоритель, оглушая манящими речами и Шуичи, и Каэде. Резко схватив юношу за кончики пальцев, она обожглась от ледяного холода, но не отпустила. Переживая, не смотря на него, чтобы не ранить наглым блеском глаз его безразличие. Парень лишь рефлекторно сжал ее пальцы в ответ, представляя в руках холодное оружие и алую кровь на его кончике. В голове его только ослепляющий свет сцены и камер, он даже не заметил ее разбитой улыбки, конечного падения хрупкой мечты — ее веры в людей — на пол и ошеломляющие кусочки стекла под ногами. 　　　　　　　　Плачь или смейся. Смейся или плачь. От безумия в глазах и жажды собственных желаний никуда не убежать, Шуичи Сайхара. От неверия в людские сердца и от зарождающегося желания пойти против системы — тоже, Каэде Акамацу. 　　　　　　　　Плачь или смейся. Смейся или плачь. 　　　　　　　　Спасения в этом ****ом мире не найти.