Clash of the Conjurers

***

О чем, черт возьми, он думал?! В то время это казалось вполне логичным. Это даже соответствовало пророчеству о том, что она не будет свободна, когда сбежит. Конечно, ему не следовало просто оставлять ее там и ждать, пока Альбус разработает план. К тому моменту девушка уже не сможет восстановиться, но не это было важно в долгосрочной перспективе. Нет, важно было то, что главная цель Ордена Феникса не была поставлена под угрозу, и чтобы его роль шпиона не была раскрыта. Формально оба эти требования были выполнены. И все же… чем больше он думал о ситуации, в которую сам себя загнал, тем более ужасной она казалась. Обойти законы рабского договора было бы несложно. У него уже были идеи на этот счет. Однако это был лишь вопрос времени, когда Люциус потребует, чтобы он привел свою новую игрушку на «встречу». Он даже не мог оправдываться тем, что не смог утащить ее от Дамблдора, ведь теперь у него была возможность в любой момент призвать ее к себе. Будь оно все проклято! Через несколько коротких дней после ее поимки пройдет слишком много времени, чтобы оправдываться тем, что за ней постоянно следят. Северус задался вопросом, была ли девушка девственницей. Это было слишком вероятно, и его так называемые «братья» сочли бы очень подозрительным, если бы она все еще оставалась девственницей к тому времени, когда ее позовут присоединиться к празднику. В его голове пронеслись образы ее измученного лица среди толпы нетерпеливых Пожирателей смерти. Его тошнило даже от одной мысли об этом. По крайней мере, он сможет защитить ее от других мужчин, оправдываясь тем, что бережет свое маленькое сокровище. Северус задрожал от отвращения. «О чем, черт возьми, я думал?!»

***

Время шло. Гермиона лежала без сна уже почти час, но знала, что не должна откладывать неизбежное. Все ждали, чтобы узнать, как она себя чувствует и что произошло. Девушка прекрасно понимала, что ни Снейп, ни Дамблдор не потрудились дать отчет остальным членам дома. Еще пару дней назад она не ожидала такой бесцеремонности от веселого директора, которого они все знали и любили. Но ее глубоко задели слова Снейпа, обращенные к Темному Лорду, в которых он намекнул, что ее смерть будет всего лишь жертвой во имя великой цели. Она не могла смотреть в глаза профессору Дамблдору, когда он пришел поговорить с ней накануне вечером. Все, что он сказал, было, по сути, повторением того, что Снейп уже говорил ей. Они найдут способ сохранить секреты Гарри от Темного Лорда. Они постараются защитить ее как можно лучше. Неизвестно, придется ли ей вернуться в этот темный зал или нет. Гермиона послушно выпила зелье, оставленное рядом с ее кроватью, и еще раз молча поблагодарила Снейпа за то, что он дал ей сон без сновидений. Она была уверена, что в противном случае ей бы снились кошмары, — если бы она вообще смогла заснуть. Сделав укрепляющий вдох, Гермиона соскользнула с узкой кровати и пошла открывать дверь. К ее удивлению, за дверью никто не стоял, ожидая ее пробуждения. Она не знала, почему это должно было ее удивить, но ей стало очень одиноко. Однако это чувство вскоре прошло, когда она вошла в кухню. Казалось, что там собрался весь Гриммо Плейс, разбросав по небольшому помещению тарелки с едой для завтрака. Быстрый осмотр показал, что профессора Снейпа там нет. Облегчение и разочарование, казалось, боролись в ней с этим осознанием, хотя тонущее чувство напоминало ей, что это означает, что ей придется отчитываться перед ними в одиночку. Она вдруг почувствовала себя так, словно её поставили на пьедестал, и никто не мог её поддержать, и она теряла равновесие. — Гермиона! — вскричал Рон, и ее сердце забилось в тревожном ритме. Бедный глупый Рон. Он просто не понимал, в каком хрупком состоянии она находится. Внезапно все взгляды устремились на нее, и наступила полная тишина, показавшаяся вечностью. Затем, как по команде, все снова зашевелились, отставили свои тарелки и столпились вокруг нее, чтобы предложить ей поддержку и задать сразу миллион вопросов. Этого она и ожидала. Но что застало ее врасплох, так это откровенная жалость, которую она видела в их глазах. Она не хотела, чтобы они ее жалели. Это только заставляло ее чувствовать себя еще большей дурой за то, что она сошла с тропы. Это была ее собственная вина, и она едва не разрушила все. Если бы не Снейп… — Гермиона, дорогая, — начала миссис Уизли, пропуская всех вперед и протягивая ей сильную руку, — иди позавтракай. Мы поговорим обо всем этом позже. — Гермиона одарила матриарха Уизли благодарной улыбкой и позволила увести себя дальше в комнату. Вскоре перед ней поставили тарелку с едой и кружку горячего чая, но она обнаружила, что у нее нет аппетита. Откусывая кусочки тоста и потягивая чай, который был слишком сладким для ее настроения, она старалась не обращать внимания на обеспокоенные взгляды остальных сидящих за столом. Неужели они все не могут просто оставить ее в покое? Вместо этого она сосредоточила все свое внимание на стоящей перед ней тарелке и механически ела, чтобы избежать беспокойства окружающих. Она вспомнила историю о Персефоне. Девушка была украдена Аидом и спущена в подземный мир, чтобы стать его невольной невестой. Находясь там, она съела шесть зерен граната. Персефона не знала о законе, согласно которому тот, кто съест пищу подземного мира, никогда не сможет покинуть его. Когда ее мать, Деметра, смогла убедить Зевса потребовать ее возвращения, было уже слишком поздно. Деметра утверждала, что шесть семян — это почти ничего, но Зевс не смог полностью обойти закон. В конце концов, они пришли к компромиссу, по которому Персефоне разрешалось оставаться с матерью шесть месяцев в году, а на вторую половину она возвращалась к Аиду. Таким образом, богиня природы шесть месяцев в году пребывала в трауре, вызывая смену времен года. Гермиона вдруг заметила, что никто не разговаривает. Все остальные уже закончили есть, а она все еще размазывала яичницу по своей тарелке. Она подняла глаза и увидела, как миссис Уизли и Римус обменялись обеспокоенными взглядами. Это необъяснимо разозлило ее. Конечно, она чувствовала себя не совсем хорошо. Конечно, она была тихой и замкнутой. Ее только что пытали под рукой Лорда Волан-де-морта, ради Мерлина! Ее только что заставили продать себя в магическое рабство человеку, который ненавидел ее больше всех на свете! Не то чтобы она могла сказать кому-то из них что-то подобное. Гермиона поняла, что все они ждут от нее каких-то объяснений, и это ее разозлило. Она ничего им не должна! Им не нужно было знать никаких подробностей! Они хотели знать только потому, что их снедало болезненное любопытство. Возможно, они хотели, чтобы она рассказала им, что ее насиловали и пытали в течение нескольких часов. Они, вероятно, хотели присоединиться к ее страданиям, пожалеть ее и похлопать по спине, выражая соболезнования. В конце концов, для многих из них это было самое волнительное событие за все лето. Подавив желание скривиться от отвращения, Гермиона встала из-за стола и вышла из комнаты. Она собрала свои книги и отправилась в единственную комнату, где она могла побыть в полном одиночестве: лабораторию зелий Снейпа. Лежа на кровати, она на мгновение застыла, позволяя гневу накатывать на нее горячими, кипящими волнами, пока он не иссяк. Затем она открыла книгу по мифологии и обратилась к разделу о Персефоне. Она уже читала этот раздел раньше, но он не привлек ее внимания. Вместо этого она продолжала размышлять о событиях прошедшего дня, пока снова не погрузилась в сон. Гермиона не проснулась, когда дверь открылась. Северус Снейп был скрытным человеком. Она не проснулась, пока он не подошел к ней и не заговорил своим сухим, снисходительным тоном: — Вы планировали проспать весь день, мисс Грейнджер? — Она подскочила и поймала взгляд профессора. — Если бы я знал это, я бы не разрешил вам пользоваться моей лабораторией. — Затем его глаза прошлись по ее телу в пижаме, пока не добрались до книги, лежащей у нее на коленях. Даже в перевернутом виде он мог прочитать название страницы, которую она читала. Его взгляд снова встретился с ее, и он поднял бровь, насмешливо спрашивая. Заметив это, она захлопнула книгу и сложила ее вместе с другими, которые принесла с собой. — Пожалуйста, профессор. Это единственное место, где я могу скрыться от них. — Он заколебался, но потом его губы искривились в злобной усмешке. — Мисс Грейнджер, если вы думаете, что я буду относиться к вам по-другому, вы сильно ошибаетесь. Я вам ничего не должен. — Гермиона растерянно посмотрела на него. Что? — Нет… Я… Я не имела в виду… — Когда-нибудь вам придется иметь с ними дело. Вы сами виноваты. Разве вы не помните, что я говорил вам о последствиях? Я подумал, что вы уже усвоили этот урок. — Гермиона не могла поверить своим ушам. Этот ублюдок действительно винил во всем ее. Ну… то есть… это была отчасти ее вина… но все равно это был удар ниже пояса. И все же… ее как-то освежало, что хотя бы один человек не жалеет ее. — Ладно, — просто сказала она, расправила плечи и подняла подбородок, собирая свои книги и покидая его комнату. В конце концов, все уже проверили библиотеку ради нее. Там она будет в такой же безопасности.

***

Как только за стариком закрылась дверь, Северус испустил долгий вздох разочарования. Он снова оказался совершенно не в своей тарелке. Только на этот раз он не знал, что делать. Лучше дьявола знать, подумал он. По крайней мере, он знал, как играть в те игры, в которые его постоянно заставляли играть Дамблдор и Темный Лорд. Но Грейнджер была совсем другой. Он не мог читать ее так, как других людей. Не то чтобы она не показывала эмоций, но она реагировала не так, как он ожидал. Он никогда не знал, как она отреагирует. Это было странно освежающим и одновременно разочаровывающим. Когда он только вошел в комнату, она выглядела такой умиротворенной. Ее измученное тело раскинулось поверх одеяла, а на животе лежала раскрытая книга. В этой картине было что-то настолько искреннее и почти интимное, что она одновременно и притягивала, и отталкивала его. Он почувствовал, что каким-то образом вторгся в ее жизнь и отреагировал единственным известным ему способом: он был груб. И мужчина не жалел об этом. Это была ее вина, что они оказались в таком положении. И он, естественно, должен был стать злодеем. По крайней мере, Северус хотел убедиться, что она знает, кто действительно виноват. Мужчина отогнал мысли о девушке и достал ингредиенты, которые привез из Хогвартса. Наконец-то он сможет поработать над своим экспериментом. И все же у него вдруг пропало вдохновение.

***

Гермиона отбросила книгу по мифологии в сторону. Она спряталась в небольшой библиотеке, присев у стены между двумя стеллажами. Девушка надеялась, что этого будет достаточно, чтобы ее не нашли. Скучая за книгами, которые она принесла с собой, Гермиона начала просматривать книги вокруг себя, ища больше текстов по предметам, которые она изучала. Когда она просмотрела все книги в своем проходе, Гермиона наконец решила отправиться в другие части библиотеки. Все равно сюда никто не собирался заходить. Наконец, она нашла то, что выглядело многообещающе: «Объяснение зачарований: Разновидности заклинаний и взмахи палочки.» Она взяла книгу с места и отнесла ее в свое маленькое убежище на другой стороне комнаты. Открыв её, она почувствовала волнение, которое совсем недавно думала, что никогда больше не испытает. Первая часть книги была посвящена объяснению разницы между различными типами заклинаний. Было несколько категорий: трансфигурационные заклинания, чары, сглазы, привороты, проклятия, контрзаклятия и исцеляющие заклинания. В разделе трансфигурация была подкатегория «колдовство». Чары изменяли качество, поведение или возможности предмета. Сглаз был в основном безобидным и требовал зрительного контакта. Хекс — это, по сути, более серьезная версия сглаза, не требующая зрительного контакта. Проклятия были самой мрачной формой заклинаний. Для каждого типа заклинаний был свой подраздел в разделе «Противодействующие заклинания», но в основном они подавляли действие другого заклинания. А исцеляющие заклятия, очевидно, исцеляли. Пока что Гермиона толком ничего не узнала. Из трех основных компонентов заклинания — инкантации, движения палочки и намерения — всегда должно присутствовать только намерение. Колдуны и волшебники, обладающие обширными знаниями и опытом применения заклинаний, могут научиться творить магию невербально или без палочки, но заклинания всегда требуют от мага концентрации на своих намерениях. Что ж, Гермиона подумала, что в этом есть смысл. Она начала учиться произносить заклинания невербально, и она видела, как ее профессора иногда занимались беспалочковой магией. Трансфигурация для чар — то же самое, что формула для функции. Трансфигурация меняет то, чем является объект, а чары меняют то, что объект делает. Гермиона решила пропустить вторую часть книги, посвященную движению палочки. Поскольку в этих главах просто подробно описывались различные виды движений, которые можно совершать с помощью палочки, Гермиона отложила книгу в сторону. Ей действительно нужно было поговорить с кем-то, кто изобрел заклинание. Ее желудок заурчал, и она вдруг поняла, что не ела с самого завтрака. Глубоко вздохнув, она собрала свои книги и медленно спустилась в подвальную кухню.