Clash of the Conjurers

***

— Круцио! — прокричала Беллатриса Лестрейндж, и тело Гермионы снова пронзила мучительная боль. Словно мир оторвался от нее, или она сама оторвалась от мира. И все, что она знала — это огонь, который пронизывал ее насквозь, обжигая нервы, как электрический кнут. Боль мгновенно прекратилась, и Гермиона осознала свой собственный крик, когда он утих. Она задыхалась на холодном, твердом полу, наконец-то понимая, как человек может молить о смерти. В этот момент для нее не имело значения, будет ли она жить дальше. Все, что ее волновало — это прекратить ужасную пытку. — Достаточно, Белла. Мы хотим, чтобы ее разум был цел… пока, — раздался голос существа, сидящего на троне. Ее первый взгляд на Лорда Волдеморта был ужасающим. Ничто из того, что Гарри рассказал им о Темном Лорде, не могло подготовить ее к его отвратительному присутствию. Но сейчас, среди хаоса боли, терзающей ее тело, он не имел никакого значения. Самое большее, что он мог сделать — это убить ее, но и это было бы благословением по сравнению с ним. Внезапно Темный Лорд метнулся к ней, используя свою палочку, чтобы левитировать ее, пока ее глаза не оказались на одном уровне с его. — Посмотрим, что знает эта грязнокровка, — прошипел он. Это слово так и не было произнесено, но она поняла, как только он вошел в ее сознание. Ужасная ненависть заполнила ее, и она никогда не чувствовала более мрачного присутствия. Даже печаль, которую приносили дементоры, не могла сравниться с этим. Ей казалось, что внутри её сознания разверзлась яма, и её засасывает в бездну безграничного отчаяния. Быстрый шквал образов начал проноситься в ее голове, и она старалась ни на чем не фокусироваться. Она знала, что в ее голове есть мысли, которые Темный Лорд не должен видеть, но она не могла отфильтровать их, не думая о том, какие из мыслей не стоит ему показывать. Вместо этого она просто сосредоточилась на боли, которую причинила ей Беллатриса. Помня одержимость Волан-де-морта негативными эмоциями, она подпитывала его ненавистью, которую испытывала к темной ведьме. Он ухватился за это, что удивило и обрадовало ее. Возможно, ей удастся отвлечь его. Внезапно он вырвался из ее сознания и выпустил из рук чары левитации, которые наложил на нее. Она упала на пол, и мысли ее заметались в смятении и беспокойстве. Увидел ли он что-то, что разозлило его? У нее перехватило дыхание, когда она сильно ударилась спиной о каменный пол. Девушка осталась лежать на месте, неподвижно глядя в богато украшенный потолок. Великолепная роспись не смущала, пока ее разум искал план. Пока она будет казаться покорной, он будет недооценивать ее. Она может застать его врасплох. И все же одно простое слово вернуло ее в настоящее: — Северус-с. — Она подавила желание обернуться и посмотреть, действительно ли он там. В любом случае, сейчас это было бы невозможно. — Хорошо, что ты к нам присоединился. — Милорд, — ответил профессор Снейп. Ее тело напряглось от осознания того, что он здесь. Она не была уверена, должна ли почувствовать облегчение, испуг или смущение. — Я пришел так быстро, как только смог. У меня была встреча со старым дураком. Он очень расстроился, узнав, что его любимую грязнокровку похитили. — Гермиона почувствовала, как дрожь ужаса пробежала по ее венам. В этот момент ей пришло в голову, что у нее нет никакой возможности узнать, где находится истинная лояльность Северуса Снейпа. — Хорошо, — ответил Темный Лорд с уродливой усмешкой. — Поттер придет за ней, и когда он это сделает… я одержу победу! — Гермиона содрогнулась при мысли о Гарри, бегущем ей на помощь. Теперь она еще отчетливее понимала, какой глупой будет эта миссия. Было совершенно ясно, что ей не удастся выбраться из этой комнаты живой, независимо от того, погибнет ли при этом Гарри или нет. Мир словно поплыл перед ней, и она поняла, что ее мышцы начинают принудительно расслабляться. Она была полностью истощена. — Он не придет. Дамблдор запер его и планирует оставить там, пока они не найдут другой способ спасти девушку. Или пока Вы не убьете ее, что избавит их от необходимости сдержать мальчика. — Сердце Гермионы сжалось. Готовиться к собственной смерти — это одно. Слышать, что другие надеются на это, было гораздо больнее. — Могу ли я предложить… альтернативу? — Темный Лорд, казалось, задумался, когда Снейп обошел ее распростертое тело и встал рядом с ним. Внезапно она увидела своего профессора, его бесчувственные черные глаза равнодушно смотрели на ее горящую плоть. На глаза навернулись первые слезы, как будто у нее действительно не осталось никакой надежды. Даже профессор Снейп списал ее со счетов. Струйки горячей жидкости текли по щекам, когда она вспоминала все то, чему научилась за последние несколько лет. И все это было напрасно. Так вот что означал хаос? Темный Лорд, казалось, обдумывал слова профессора, прежде чем жестом велел ему продолжать. — Что ты хотел сказать, Северус? — Ее профессор замешкался, прежде чем ответить. — Империус. Мы скажем старику, что я чудом спас девушку… — Нет. — Маленький пузырек надежды, который начал формироваться внутри Гермионы, был немедленно раздавлен. Ее профессор на мгновение замолчал. — Империус может быть отменен. Дамблдор убедится, что она не была связана со мной. К тому же, Империус — это то, чего мы могли бы достичь, не проходя через трудности, связанные с ее поимкой. Нет… мы должны сделать что-то другое… — Волан-де-морт начал шагать, глубоко задумавшись, а ее профессор остался стоять на месте, даже не взглянув в ее сторону. — Ваша идея не лишена оснований, Северус-с. Если девушка будет вынуждена подчиняться вам, она может стать шпионом для нас. — Снейп склонил голову в знак покорного признания. Внезапно Темный Лорд прекратил вышагивать и встал над ней. Даже когда она вздрогнула от его взгляда, девушка приказала себе не показывать страх, который гноился внутри нее. — Она продаст себя в твое рабство. Ее служба или ее жизнь. — Снова появился маленький пузырек надежды. — Конечно, один из других моих верных последователей может более… оценить ее… услуги. В конце концов, она довольно легко подчинилась моей власти. А ты предпочитаешь вызов. — У Гермионы все внутри перевернулось от этого заявления. Неужели он видел это воочию? — Милорд, это… отродье совсем несложное. Она была занозой в заднице последние шесть лет. Я сочту за честь взять на себя эту обязанность, если вы сочтете нужным возложить ее на меня. — С этими словами Снейп низко склонил голову, и Темный Лорд, казалось, успокоился. — Девчонка! — закричал Лорд Волан-де-морт. — Прими свое решение сейчас же! Служение Северусу или смерть? — Гермиона посмотрела на своего профессора, выражение лица которого было совершенно нечитаемым. Молясь, чтобы он знал, что делает, или чтобы они выяснили что-то позже, — не говоря уже о том, чтобы Северус Снейп действительно был на стороне Света, — Гермиона обрела голос: — Я буду служить ему, — сказала она хриплым голосом, который показался ей чужим и неправильным. Злобная усмешка Темного Лорда вызвала пульсацию ужаса. Тут Беллатриса почувствовала необходимость прервать его: — Вы не можете доверять ему, милорд! Он испортит нам весь план относительно этой грязнокровки! — Темный лорд поднял руку, и Беллатриса остановилась. — Северус — мой верный слуга, и эта девушка будет его рабыней. Он уже встречается с ней в Хогвартсе. Я думаю, это соглашение окажется весьма удобным для меня. И, я уверен, Северусу это тоже… понравится. — При виде отвратительного взгляда Темного Лорда Гермиона поборола желание заорать. — Идем, девчонка! — Это было первое, что Снейп сказал ей, и она немедленно вскочила на ноги. Когда она встала на них, профессор схватил ее за запястье так, что стало больно. Она увидела, что он ждет разрешения от своего сеньора. — Можно? — промурлыкал он. Сердце Гермионы болезненно забилось в груди. Что он хотел с ней сделать? — Можно, — прозвучало в ответ. Вдруг длинная палочка профессора прижалась к нижней части ее левой руки. Он начал читать заклинание, сильно вгоняя наконечник в ее плоть. Гермиона сдержала крик, когда под кожей в месте соединения с палочкой вспыхнул ужасный огонь. В этот момент длинные чешуйчатые пальцы Темного Лорда обвились вокруг ее запястья, а также запястья ее профессора. Он тоже начал заклинание, и под поверхностью ее кожи начал формироваться образ. На одно ужасное мгновение она подумала, что это Темная метка. Но вскоре на месте пресловутый змеи и черепа появились две руны. Потребовалось лишь мгновение, чтобы убедиться, что руны означают «грязь» и «кровь». — Клянешься ли ты служить? — прошипел Темный Лорд, его красные глаза впились в нее. Она знала, что согласие было частью заклинания. Оно заставит ее подчиниться любому его приказу. — Я клянусь. — Это было все, что она могла сделать. Девушка надеялась, что у ее профессора есть план. Внезапно боль стала настолько мучительной, что мир начал исчезать, и последнее, что увидела Гермиона, был пронизывающий взгляд двух безумных красных глаз.

***

Когда дверь распахнулась, впуская Северуса Снейпа в холл, он знал, что столкнется с толпой. Таковы были издержки пребывания в резиденции Блэков. Однако главной его заботой было бессознательное тело Гермионы Грейнджер, обмякшее в его руках, когда он ступил в узкий вестибюль. Один крик — и толпа членов Ордена окружила его, спрашивая о девушке. По их испуганным лицам было ясно, что некоторые из них считали ее мертвой. Протиснувшись мимо сочувствующих, Северус направился в свою импровизированную лабораторию зелий. Он остановился только для того, чтобы проинструктировать Молли Уизли, чтобы она немедленно сообщила Альбусу, и предупредить всех, что в лабораторию не пустят никого, кроме директора. Оказавшись в безопасной комнате, он уложил Грейнджер на кровать и занялся сбором зелий, необходимых ей для восстановления сил. Положив их на стол рядом с ней, он использовал Муффлиато, а затем разбудил ее магией. Сонные глаза цвета корицы неясно заметались по комнате, прежде чем остановиться на его застывшей фигуре в кресле у кровати. Осознание внезапно промелькнуло на ее лице, и она попыталась сесть, судорожно обводя глазами комнату. — Мы одни, — мягко сказал он. — Это площадь Гриммо. — Он наблюдал, как она заметно расслабилась, и начал предлагать ей зелья. Первое зелье она, казалось, рассматривала, но выпила его без вопросов, как и все последующие. И тут, видимо, она вспомнила о заклинании, потому что ее рука вынырнула из-под одеяла, чтобы он осмотрел ее. На бледной плоти руки не было никаких отметин, и она начала царапать ее, словно обезумев. — Прекратите! — заорал он, потянувшись к ее рукам. И тут же ее руки опустились на покрывало, а на глаза навернулись слезы. — Я должна слушаться вас! — в ужасе прокричала она. Он застыл. — Простите меня. Я не должен был приказывать вам. — Он встретился с ней глазами и с ужасом понял, что не может прочесть выражение ее лица. — Да, вы будете вынуждены под действием магии заклинания отвечать на все команды. Я постараюсь не озвучивать свои… просьбы… в форме команд. — Руны… они были на моей руке… — Да. Руны будут видны только тогда, когда вы будете под воздействием магии. Это заклинание — более старая и гораздо более строгая версия Темной метки. Давным-давно рабы были вынуждены отвечать своим хозяевам так, как это делают домовые эльфы. Когда мы принимали Темную метку, мы знали, что это измененная форма рабства. Мы не обязаны отвечать перед ним, но нам приказано прийти по первому его зову. Если мы игнорируем его призыв, метка начинает жалить. Для вас этот призыв будет совершенно другим. С помощью этой метки я могу заставить вас немедленно предстать передо мной. Как и в случае с моим приказом перестать себя царапать, это безболезненное принуждение. вы просто сделаете то, что я скажу. У вас нет выбора. — Как Империус? — Северус покачал головой. — Не совсем. При Империусе вы не осознаете, что делаете что-то, чего не хотели бы. Ваш разум полностью поглощен необходимостью подчиняться другому человеку. С этим вы можете хотеть не делать этого, но ваши действия больше не контролируются вашими собственным разумом. Поэтому я постараюсь не приказывать вам что-либо делать. Северус лучше, чем кто-либо другой, знал, как это ужасно, когда тебя заставляют беспрекословно подчиняться. Девушка посмотрела вниз на свои руки, которые она скручивала в простыни. — Профессор? — нервно начала она. Он приготовился к тому, что она спросит. — Что он собирается заставить вас сделать? — Северус вздохнул. — Я буду вынужден приказать вам предоставить мне информацию о Поттере. На данный момент неясно, будет ли он требовать Вашего присутствия перед ним или доверится информации, которую я принесу ему от вас. В последнем случае нам будет гораздо легче манипулировать им. Однако мы должны быть готовы к неизбежности того, что вас вызовут к нему. У нас не будет предупреждения, и мы не должны допустить, чтобы Ваша информация попала в его руки. — Она кивнула, печально глядя на одеяло. Он чувствовал, что она хочет спросить что-то еще, но боится сделать это. — Грейнджер, есть что-то еще? — Она испуганно подняла на него глаза и кивнула. Комок в горле затруднял речь, и она сосредоточила все свое внимание на том, чтобы не заплакать. — Вол… Темный Лорд… кажется, намекал… что я… я бы… — она тяжело сглотнула, слезы грозили вытечь из глаз, жесткий узел сковывал слова в горле. Гермиона с ужасом заметила, что ее руки дрожат. Северус пожалел девушку. — Что вы… будете вынуждены… служить мне… другими способами? — Она кивнула, быстро смаргивая слезы. Он вздохнул и опустил взгляд на кровать. Тогда, в Малфой-мэноре, когда ее смерть была гарантирована, а Альбус отдавал приказы, это казалось такой маленькой жертвой. Перед лицом пророчества он практически не обращал на это внимания. Но сейчас, на Гриммо Плейс, когда хрупкая девушка так уязвимо сидела в кровати перед ним, он начал сомневаться в разумности этой оценки. — Темный Лорд… предполагает… что я буду использовать власть над вами, чтобы… заставить вас… удовлетворять другие… потребности. Он верит в это, потому что так повел бы себя любой из его других последователей. К сожалению, если вы будете являться к нему с какой-то регулярностью, или если ваше присутствие будет востребовано на праздниках… я могу придумать только несколько оправданий. — Он наблюдал, как девушка восприняла эту новость с вновь обретенной храбростью, подняв подбородок и сделав длинный вдох, чтобы успокоиться. Странно, но там, где он списал бы все на гриффиндорскую гордость, эта храбрость заставила его почувствовать гордость за нее.

***

Только после того, как Снейп и Дамблдор ушли, Гермиона поддалась слезам. Они решили, что ей следует остаться на ночь в этой маленькой комнате, а утром разобраться с остальными членами Ордена. Ей не хотелось рассказывать друзьям о том, что произошло. Дамблдор решил, что они должны быть немного в курсе ситуации, но не должны знать всей глубины связи между ней и профессором Снейпом. Пока же, рыдая в незнакомые простыни и прижимая к себе Живоглота — ему разрешили остаться здесь с ней, несмотря на то, что Снейп уверял, что кот уничтожит действие успокоительного, — Гермиона позволила себе почувствовать жалость к себе, которую она сдерживала перед профессорами. Когда она начала погружаться в сон, ей пришла в голову неожиданная мысль: «Если Снейп — Аид, то я, наверное, Персефона».