Clash of the Conjurers

***

Гермионе уже наскучила книга по мифологии, а она даже не дочитала ее до конца. Несмотря на то, что истории якобы были основаны на исторических персонажах, они читались, как вымысел. На самом деле, ей казалось, что эта книга — просто рассказ о различных маггловских мифологиях с примечаниями, напоминающими читателю, что эти божества на самом деле были ведьмами и волшебниками. К сожалению, художественная литература не удовлетворяла ее жажду информации так, как нехудожественная. И чтение этой книги казалось ей пустой тратой времени, когда было столько более насущных дел. Например, победа над Волан-де-мортом. Но Гермиона не могла заставить себя отмахнуться от связи между этой книгой и текстом по теории Хаоса, который она принесла из родительского дома. Пока что содержание книги по мифологии не имело никакого отношения к теории Хаоса, за исключением того, что Хаос был одним из первых божеств, наряду с Любовью. Но Гермиона решила, что хотя бы один раз дочитает книгу до конца, прежде чем вернуть ее в библиотеку Блэков. Неизбежно, мысли Гермионы начали блуждать. Афина в греческой мифологии была названа Минервой в римской. Как уместно, что профессор МакГонагалл была названа в честь богини войны и мудрости. Если профессор МакГонагалл была Афиной, то кто же были другие ее профессора? Профессор Спраут определенно была бы Деметрой, — земной богиней урожая. Профессор Дамблдор, естественно, должен быть Зевсом. С Флитвиком было немного сложнее, но профессор Снейп определенно был бы Аидом. Пораженная вдохновением, Гермиона обратилась к разделу об Аиде. В греческой мифологии три брата — Зевс, Посейдон и Аид — тянули жребий, чтобы определить, кто будет править той или иной частью Земли. Зевсу достались небеса, Посейдону — море, а Аида отправили править подземным миром. Это казалось ужасно несправедливым и удивительно подходило к положению Снейпа как шпиона. В конце концов, кто-то должен был править подземным миром, и Аид стал жертвой ради этого дела. Вот только Аид никогда не изображался в виде жертвы. Его всегда выставляли рыкающим ублюдком, каким был и Снейп. Даже этимология имени подходит угрюмому мастеру зелий: «невидимый». В книге он описывается как пассивный, а не злой человек, поддерживающий баланс в мире. А кто может поддерживать этот баланс лучше, чем Северус Снейп? В этот момент в комнату проскользнула Джинни. — Мама послала меня сообщить всем, что ужин готов, — сказала младшая Уизли, прежде чем выскользнуть обратно через дверь, чтобы найти мальчиков. Миссис Уизли предпочитала не кричать, а посылать девочку наверх, поскольку последний способ обычно будил некий кричащий портрет. Гермиона с радостью отложила книгу и встала с кровати, чтобы последовать за подругой на ужин. Она была одной из немногих, кто заметил, что Северус Снейп не присоединился к ним за трапезой. Гермиона невольно задалась вопросом, избегает ли он общения с остальными, или его вызвали обратно в Подземный мир.

***

В нескольких милях от веселой атмосферы площади Гриммо Северус наблюдал за гораздо более мрачным собранием. Вечеринки Люциуса становились все более изощренными по мере того, как он завоевывал все большее расположение Темного Лорда. На этот раз он позаботился о том, чтобы пригласить в качестве развлечения несколько маггловских женщин. В прошлые годы Пожиратели смерти с удовольствием похищали невинных женщин, чтобы пригласить их на свои праздники. Однако в последнее время Люциус решил, что нанимать профессионалов гораздо приятнее, так как меньше жалких слез портят праздник. Стриптизерши все еще кричали, когда волшебники брали власть в свои руки, но крики были частью очарования. Северус научился скрывать свое отвращение за фасадом снобизма, и после стольких праздников это стало практически рутиной. И всё же образ Питера Петтигрю, пускающего слюни на обесцвеченные светлые волосы молодой женщины, когда он вдалбливал ее сильно измененное косметическими средствами оглушенное тело в диван, заставил даже Северуса скривиться и отвернуться. Он поймал взгляд своего хозяина, который позвал своего верного слугу к себе. Северус немедленно повиновался, стараясь скрыть свое беспокойство по поводу просьбы Темного Лорда. — Северус-с-с, — зашипел Лорд Волан-де-морт, когда профессор приблизился, — почему ты не участвуешь в празднике? — Северус слегка склонил голову в знак смирения. — Мой Лорд, есть те, кто живет ради удовольствия, а есть те, кто живет ради цели. — Человек-змея рассмеялся над его ответом. — Эти два понятия не являются взаимоисключающими. Неужели тебя не интересует награда? — Северус был почти уверен, что вопросы Темного Лорда вызваны чистым любопытством, а не подозрениями, но только глупцы могут утверждать, что им известны намерения Волан-де-морта. «Это слишком просто», — подумал он про себя. Ему часто было трудно найти подходящее оправдание своему поведению, но он привык думать на месте. «Я люблю хорошие испытания». — А вы предпочитаете бороться за доминирование. Вам нравится погоня. — Северус склонил голову в знак согласия. — В отличие от многих моих братьев, я привык иметь преимущество. Поэтому меня не возбуждает, когда мне дают возможность заставить подчиниться уже покорившуюся женщину. Я нахожу это скучным. — Темный Лорд рассмеялся, и Северус подавил дрожь, которая охватила его. — Возможно, однажды мы найдем женщину, которая будет бороться за тебя.

***

Северус вернулся на площадь Гриммо чуть позже полуночи. Обычно он придумывал предлог, чтобы уйти до начала настоящего веселья. Его уже подташнивало, когда он смотрел в глаза девочкам, которых привели в Малфой-мэнор, зная, что они не уйдут. Он не мог оставаться и смотреть, как они умирают. «Беспомощность, — подумал он, — я совершенно бессилен». Как и положено в такие ночи, Северус спал очень мало, его сны были наполнены обнаженными телами женщин, которые, как он знал, теперь мертвы. Как обычно, он поднялся до рассвета, окончательно смирившись с тем, что больше не сможет отдохнуть, и направился на кухню, чтобы выпить чашку чая. Отдых не стоил кошмаров. Он первым пришел на кухню и принялся заваривать напиток. Пока он сидел там, в темноте и тишине, Северус не мог остановить образы, проскакивающие в его сознании. Петтигрю. Эта отвратительная крыса должна была быть зарезана много лет назад. Он прижал большие пальцы к уголкам глаз и ущипнул переносицу, чтобы успокоить надвигающуюся головную боль. Это все из-за Петтигрю, на самом деле. Петтигрю предал Лили и Джеймса. Петтигрю вернул здоровье Темному Лорду. Без Петтигрю Лорд Волан-де-морт, возможно, никогда бы не вернулся к власти. И все же, в ту единственную ночь много лет назад, когда Петтигрю сбежал, чтобы вернуться к своему хозяину, Гермиона Грейнджер нарушила закон и использовала маховик времени, чтобы спасти Сириуса Блэка. Но она не убила крысу! Одно дело, если бы она доверяла Сириусу настолько, что после двухминутного объяснения сочла его достойным спасения, когда вся литература говорила о том, что он безумец, мечтающий убить Поттера. Она даже доверяла Римусу Люпину, хотя знала, что он оборотень. И какая-то часть его души, очень глубокая и, надо признать, мелочная, возмущалась тем, что она доверяла ему только потому, что Альбус так сказал. Но что его действительно раздражало, так это то, что она вернулась в прошлое, чтобы спасти эту бесполезную дворнягу, но не сумела уничтожить того мохнатого паразита, который стал неотъемлемой частью возрождения Темного Лорда и его последующего восхождения к власти. Это была ее вина. И пока она спала, где-то в этом самом доме, мирно, не зная об ужасах мира, дюжина молодых женщин была убита сегодня ночью. Руками Петтигрю. От ее рук. И его личный ад был отражением приоритетов одной глупой маленькой девочки. Северус не успел опомниться, как дом проснулся, и обитатели площади Гриммо медленно вливались в его убежище. Зажегся свет, и шум готовящейся еды и разговоров заглушил его тяжелые мысли. Но он не стал присоединяться к веселой беседе. Он знал лучше их. Мир не был веселым местом, и не было смысла притворяться, что это так. Когда в комнату ввалился Сириус Блэк, Северус не сводил глаз со счастливого человека. Знал ли он цену своей свободы? Северус без колебаний пожертвовал бы им, чтобы убить своего старого приятеля Петтигрю. Для него это было несложно. Однако Блэк не ценил жизнь, которую продолжал вести, и проводил свои дни в жалком нытье. В данный момент он стоял спиной к двери и оживленно рассказывал Молли, как замечательно, что кто-то снова готовит для него еду. Вдруг в дверях появилась Грейнджер, снова протиравшая глаза ото сна. Он заметил, что на этот раз ее шорты не были вывернуты наизнанку, но она по-прежнему была без нижнего белья. На самом деле, он встревожился, заметив, насколько это было заметно сквозь тонкую белую футболку. Девушка взяла Блэка за руку, как бы оправдываясь перед ним, и он повернулся к ней лицом, сразу же оценив ее внешний вид. По тому, как его взгляд задержался на ее упругой груди, было ясно, что он тоже это заметил. — Гермиона! — закричала шавка, отчего его голова ужасно запульсировала. Блэк широко раскинул руки и крепко притянул девушку в свои объятия, задержав её совсем чуть-чуть. — Доброе утро! Как спалось прошлой ночью? — Северус с раздражением отметил, что Грейнджер лишь слегка удивилась резкости этого приветствия. На самом деле, она выглядела вполне довольной. — Я хорошо спала, — сонно пробормотала она. — А ты? — Северус наблюдал, как она подавила зевок и бросила взгляд на плиту, пока Блэк отвечал. Что ж, по крайней мере, одно было ясно: влечение не было взаимным. Когда девушка занялась приготовлением еды, в кухню вошли Билл и Флер, и Северус решил, что здесь определенно стало слишком тесно. Поэтому он ушел.

***

Гермиона сидела на диване в кабинете и читала, ожидая начала следующего урока окклюменции. В конце концов она решила, что может просто взять в руки книгу по мифологии и дочитывать ее понемногу, пока не приступит к чему-то более интересному. На этот раз она решила отказаться от хаотичного метода случайного выбора книги с полки в пользу более проверенной и верной тактики выбора текста по теме, которая ее действительно интересовала. Эта книга была посвящена составлению заклинаний. Она знала, что книга Гарри по зельям — когда-то принадлежавшая Принцу-полукровке, кем бы он ни был — содержала ряд придуманных заклинаний на полях, но она никогда не понимала теории создания нового заклинания. В голове крутилось множество вопросов. Надо будет спросить профессора Флитвика, когда они вернутся в школу. Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вошел профессор Снейп. Драматический эффект был немного притуплен тем, что ни один из мальчиков еще не пришел, а она уже растянулась на диване. — Здравствуйте, профессор, — рассеянно сказала она, не отрывая взгляда от слов на странице, чтобы вежливо поприветствовать своего учителя. Продолжая читать, она вдруг почувствовала странное ощущение и поняла, что он хмуро смотрит на нее. Покраснев, она просунула закладку между страницами и отложила книгу в сторону, повернувшись так, чтобы сидеть лицом к профессору. Какое-то время никто ничего не делал и не говорил. Но они оба знали, что урок не может начаться, пока не появятся мальчики. Гермиона нервно ерзала, а Снейп подошел к окну и уставился на тусклый закат. С этого места она могла смотреть ему в спину, и он никак не мог об этом догадаться. Он, безусловно, мог сыграть роль Аида. Темные одеяния развевались вокруг него даже в помещении. В контрасте с его болезненно-бледной кожей это выглядело довольно зловеще. Гермиона скривила губы, поняв, что заточение в подземельях с другими слизеринцами очень похоже на заточение в подземном мире с демонами, вплоть до того, что и там, и там не было солнечного света. И точно так же, как Аид был королем демонов, Северус Снейп был главой Слизерина. Мальчики наконец проскользнули в дверь и направились к Гермионе, стараясь двигаться как можно тише. Но девушка знала, что шпиона Ордена так просто не одурачить. Изучая его, она заметила, как напряглись его плечи, когда мальчики вошли в комнату, как будто он вдруг стал еще более неподвижным, чем был несколько минут назад. Затем, взмахнув длинными руками, он закрыл тяжелые портьеры. Эффект был драматичным, поскольку в одно мгновение комната потемнела на десять тонов. Гарри и Рон были явно на взводе, а Гермиона чувствовала, как ее собственное сердце колотится в груди. — На прошлом уроке я дал каждому из вас указания по медитациям и практикам, над которыми вы могли бы работать в одиночку, — начал профессор. Его губы искривились в усмешке, от которой у любого пуффендуйца застыла бы кровь в жилах. — Поднимите руку, если вы выполнили эту просьбу. — Рука Гермионы немедленно поднялась в воздух. Гарри и Рон колебались, но тоже подняли свои. — Ах, мисс Грейнджер, ваш любимый рефлекс. Неужели вы ничему не научились на прошлом уроке? — Гермиона покраснела и позволила своей руке медленно опуститься на колено. — Что касается вас двоих, то не стоит лгать человеку, который собирается прочитать ваши мысли. — Мальчики одновременно покраснели и тоже опустили руки. Как следует наказанные, три гриффиндорца с широко раскрытыми глазами сидели, как ледяные статуи, вынужденные смотреть и ждать, пока стоящий перед ними профессор приблизится и поднимет свою палочку.