Вечность. Верность. Любовь

Вэй Ина едва было видно из-за проводов, окутывающих его, и аппаратов, окружающих эту каталку. Впереди шли врачи спецслужб, держа её с двух сторон, потом операционные сёстры и врач больницы, которые везли следом дополнительное оборудование. Все встали и двинулись за ними к палате. Приостановившись, процессия дождалась появления Вэнь Цин и Синчэня. После молча пошли к палате. Врачи и медперсонал осторожно перенесли Вэй Ина на кровать и подключили к дополнительным аппаратам и капельницам. Казалось, что это лежит не человек, а клубок проводов и непонятных конструкций. Им всем пытались сказать, что здесь нельзя находиться, и что должно быть тихо и стерильно, но, поняв тщетность своих усилий, медперсонал удалился. Остались только врачи спецслужб, Вэнь Цин, Синчэнь и вся компания. Обведя всех глазами и приняв то, что при всех можно говорить, один из врачей сказал: — Отравление нам удалось нейтрализовать, но травмы серьезные, я удивляюсь, что он до сих пор жив. В процессе проводимых операций было три остановки сердца. Сейчас всё будет зависеть от дальнейшего желания жить самого командира. Охрана уже в пути. Наш вам всем совет — если есть возможность и желание, не оставляйте его ни на мгновение одного. Даже несмотря на охрану. Женщин мы просим удалиться. Простите, но расследование продолжается и не исключено, что будет попытка убийства. — Врачи по-военному развернулись и вышли. В тишине все услышали: — Лань Чжань… — замерев, все посмотрели на Вэй Ина. Мадам Юй, подойдя к кровати, поцеловала руку с торчащими из неё иголками и прошептала: — Дорогой мой сын, возвращайся к нам скорее... Яньли, погладив по другой руке, шептала о том, как она любит брата и то, как ждёт возвращения.

***

Сун Лань отвёз мадам Юй с дочерью на служебную квартиру из-за опасения нападения. Вернувшись, он отправил Нина с сестрой отдыхать в соседнюю палату. Необходимо было всем держаться вместе, тем более что все так или иначе были связаны с Вэнь Чао. Первыми остались возле Вэй Ина Цзян Чэн и Лань Сичэнь. Им необходимо было поговорить, но никто первым не мог решиться начать разговор. Неловкость нарастала… — Наверное, я должен извиниться, что ли… — наконец, пробормотал Чэн. Сичэнь несмело потянулся и взял парня за руку; Чэн вздрогнул. — Не надо… Сейчас не надо, — Сичэнь задумался, — и вообще не надо! Не известно, как бы себя повел я в подобной ситуации. — Ты благородный Лань, наверное, вначале все-таки попробовал бы разобраться… Сичэнь грустно усмехнулся: — Не надо переоценивать мою выдержку! Я не знаю, как бы я отреагировал, если бы узнал, что моему брату цинично изменили, — на этих словах Чэн напрягся и попробовал выдернуть руку, но Сичэнь его удержал, — подожди! Я говорю о ситуации, свидетелями которой мы стали. и выводах, которые сделали с первого взгляда! — Сичэнь нахмурился, — да я сам был готов врезать Ванцзи! И … — он сглотнул, — тебя я понимаю… — Все равно прости! Этот день должен был стать самым счастливым и для нас, и для наших братьев, а в итоге… Они оба в больнице с непонятными перспективами, а мы… — Чэн отвернулся от мужчины и все-таки выдернул свою руку. Сичэнь подорвался, обошел кровать и порывисто обнял парня. — Прекрати! Немедленно прекрати! С нашими братьями все будет в порядке! А мы... Ты все еще говоришь мы, и это греет мне сердце больше, чем можно вообразить. Чэн уткнулся лбом в грудь Сичэня. — И ты готов дальше общаться с таким импульсивным и истеричным мной? Сичэнь улыбнулся, крепче обняв парня. — Не только общаться, — выпустив Чэна из объятий, он достал голубую коробочку и произнес, — ты согласен стать моим мужем? — Эй! Это мое кольцо! — Но ты его сам мне отдал, для семейной коллекции! Так что теперь это семейная реликвия клана Лань, и я с великим удовольствием надену его тебе на палец, если ты, конечно, не передумал связывать себя с нашей не совсем нормальной семьей! — Ну, это, конечно, аргумент против, один твой дядя чего стоит, — фыркнул Чэн, — но я люблю тебя, — он посмотрел на окутанного проводами Вэй Ина.— Я не знаю, что будет с нашими братьями, но мне кажется, что они были бы счастливы знать, что у нас все хорошо. Конечно, я стану твоим мужем и одевай уже это чертово кольцо, похититель драгоценностей и сердец! Сичэнь счастливо улыбнулся, надел кольцо Чэну на палец и, крепко обняв, поцеловал. Они долго сидели, обнявшись и тихо переговариваясь, выливая переживания этого длинного дня в тихих словах любви, привязанности и заботы.

***

Вторыми были Яо и Минцзюэ, обнявшись, они стояли возле окна и молчали. Но молчание это было громче слов о том, что они пережили до встречи друг с другом, и о том времени, как присматриваясь, медленно и верно шли к пониманию, что важны и любимы друг другом. Развернувшись в объятиях Минцзюэ, Яо, подняв голову, прошептал: — Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя? — Знаю, — прогудел Минцзюэ. — Я тоже очень люблю тебя и хочу, чтобы мы поженились. Не когда-то в необозримом будущем, а в конкретном месяце мае этого года! Как ты на это смотришь? Яо и верил и не верил тому, что слышал. Зардевшись как маков цвет, он произнёс: — Положительно я смотрю на это. Хотелось бы в шаферы вот этого, который лежит на кровати. Надеюсь, что получится всё! — нежно обнявшись, они поцеловались. В это время тихонько открылась дверь и Хуайсан, засмеявшись, произнёс: — Эх, а как же я? Ведь я так старался показать вам, как вы нужны, необходимы, любимы друг другом, хотя вы оба сопротивлялись этому, как могли. Минцзюэ, тихонько смеясь, притянул брата в объятия и сказал: — Что ж, если Вэй Ин по какой-либо причине не сможет, то будешь ты.

***

Их сменили Ян и Синчэнь. Яну оказали помощь, обработав ссадины и сменив повязку. Они сидели, обнявшись, и Ян говорил любимому о том, как он его любит, ценит, как много тот для него значит и что с этих пор и до скончания веков он, его Синчэнь, будет любим, что он будет его лелеять и оберегать, как редкий цветок, который достался Яну... В палате было темно, включённый ночник горел у кровати, там же мигали и пищали лампочки аппаратов. Синчэнь, встав на последних словах Яна, оказался в тусклом луче ночника. В этот момент резко открылась дверь, и тёмная тень, метнувшись к даочжану, схватила его со спины и приставила к горлу клинок.