Пёс

      Это был мрачный апрельский вечер. Дождь как всегда градом пуль осыпал крыши местных домов, не давая шанса людям выйти из своих укрытий. Ветер запевал свою грустную песню в проводах и завывал в трубах. Сквозь грязь и лужи плетется Макс — человек свиду неприметный: тощий, сутулый, одетый в драный кожаный плащ. На голове шляпа, которую носил еще его отец до войны. Впалые светлые глаза с опаской глядят по сторонам, пытаясь в толпе мирных зевак отыскать знакомое лицо. Длинные кучерявые волосы свисают на нос, заставляя Макса то правой, то левой рукой убирать их под шляпу. Без толку. Бар, в котором Макс привык проводить все свободное время, выпивая дешёвое тёплое и кислое пиво, закрылся, и ему приходится шатающейся походкой двигаться к себе в каморку, почти на окраину города. Отец Макса, бывший моряк, умер три года назад, оставив сына одного, подарив на смертном одре шляпу — символ мужчины, по мнению отца, конечно же. Мать он не знал с рождения: она погибла, когда наш герой появился на свет. Дойдя до двери, тощий парень обернулся на шлепок чего-то тяжелого по луже. Это шел его тучный приятель Скотт. В отличие от Макса, Скотт был прилично одет, с короткой аккуратной стрижкой, крупным телом, низким ростом. Скотт был из богатой семьи и всячески пытался финансово поддерживать Макса, на что каждый раз получал твердое и уверенное: «Спасибо, не надо». Подойдя к Максу, он протянул ему руку, поздоровался и получил мощный заряд перегара в лицо. — Сколько ты пьешь? — строго и с интересом спросил Скотт. — Неделю или меньше. Или больше. Не знаю… — шатаясь на двух ногах, буркнул Макс. — Ты закончил картину для мадам Мёрфи? — Нет, у меня кончились краски, а денег для покупки новых нет. Приходится ждать, пока мне выплатят пособие. — Давай я тебе одолжу пару сотен, а потом, как деньги будут — вернёшь? — Скотт, дружище, я миллион раз тебе повторял: не надо мне давать денег, сам разберусь, — Макс слегка отступил назад и отрыгнул, — пройдём ко мне, чаю выпьем? — Хорошо, давай, только недолго, мне еще перед мадам Мёрфи за тебя оправдываться. — Да пошла эта мадам Мёрфи куда подальше! И зачем это тебе оправдываться перед ней? Картину-то я пишу, а не ты. — Ну, картину пишешь ты, а тебя ей посоветовал я, тем более нет желания ссориться с ней и ее семьей. Войдя в каморку, Скотту в нос ударил еще более сильный запах перегара и он, шатнувшись, плюхнулся на стул. Каморка Макса была небольшой, словно сарай, в углу стоял дощатый шкаф с одной дверцей, забитый пустыми бутылками, и сундук. Посреди помещения стоял мольберт с незаконченной картиной, напротив — стол с объедками и кровать без одеяла. Отдельное место занимал туалет в виде ржавого ведра. Макс уселся на кровать, икнул и внимательно стал смотреть на Скотта. Скотт не раз уже бывал у Макса, но это было в его лучшие времена, когда комната выглядела не такой заброшенной и пустой. Половину мебели Макс продал, часть денег пропил, а другую, под влиянием Скотта, конечно же, потратил на новый мольберт и краски. — Слышь, Скотт, прости, я забыл, что чай-то у меня закончился. — Ничего, давай-ка лучше поговорим о твоей картине для мада… — Да-да-да, — грубо прервал Макс, — я её закончу, как только куплю краски, клянусь! — Макс, она ждет ее уже полгода, а ты так и не соизволил хоть раз прийти к ней и рассказать о ходе работы. — Я — художник, я не обязан ни перед кем отчитываться, кому надо — сам придет и посмотрит! — прикрикнул он. И вправду, Макс был одним из лучших художников страны, хоть и жил в полной нищете и грешил алкоголизмом. Неоднократно его картины попадали на выставки. Вот только после войны большая часть его работ была сожжена вместе с галереей. После этого про Макса все забыли, даже друзья, которые во времена его славы были с ним очень близки, и только Скотт остается его верным товарищем. Скотт — отличный малый, вместе с Максом они учились в одной школе, и вместе им довилось побывать в армии. После армии Скотт с отцом и братьями открыли прибыльное предприятие по изготовлению дешевых автомобилей для фермеров, а Макс стал писать картины. — Все, мне пора, мадам Мерфи долго ждать не будет, а откладывать нашу встречу неудобно, — глядя на часы, сказал Скотт, поднялся, отряхнул брюки, поправил галстук и пошел к двери, — друг, ложись-ка спать, я утром загляну. — Угу — сонливо через плечо кинул Макс и заснул. ***        Яркие лучи светили сквозь грязное окно в лицо Максу. После вчерашнего похождения в баре тело было таким тяжелым, что поднять его с кровати составило огромную проблему для него. Но вот он уже стоит перед самодельным умывальником, представляющим из себя пятилитровую бутылку без дна, подвешенную вниз горлышком, и протирает слипшиеся от долгого сна глаза. Умыв лицо, Макс высунул голову в дверной проем, выветрить все оставшиеся алкогольные пары на свежем и прохладном апрельском воздухе. Хоть наш герой и жил на самой окраине города, но с обрыва, рядом с которым стояла его коморка, («Вечное мое пристанище» — думал Макс), открывался великолепный вид на океан. Чуть подышав, он залез в свои штаны и растянутую рубаху, взял последние три монеты, которые чудом завалялись у него в кармане, и решил позавтракать в дешевом пригородном кафе. Путь был недалекий, но волочить ватные ноги отнимало много сил. Сев за крайний столик, он помахал официанту, заказал омлет и стакан воды. Все это ему обошлось ровно в три монеты. После завтрака он отправился в бар, но на полпути вспомнил, что у него больше нет денег, а брать кружку и так отвратительного пива в займы не было желания. Он развернулся и пошел домой. У каморки его уже ждал Скотт, но не один. Рядом стояла высокая дама, лет тридцати пяти, с рыжими волосами, собранными в пучок, в простеньком сером платье и с маленькой сумочкой. — Макс, познакомься, эта мадам Мёрфи. Я пригласил ее к тебе, показать прогресс в написании картины. Макс остолбенел. Эта красивая женщина и есть та мадам Мёрфи. Он ожидал толстую пожилую старуху, а тут полная её противоположность. Поцеловав руку дамы, он пригласил их войти: -Приветствую, мадам, проходите, и простите меня за такой беспорядок — дрожащим, еле слышным голосом сказал Макс. Войдя внутрь, он толкнул Скотта: — Ты зачем её привёл, у меня такой бардак, и вообще, я был не готов к встрече с ней, — яростно шептал он Скотту. — Прости, но она настояла на том, чтобы я привёл ее к тебе и показал картину, — извинился Скотт. — Ладно, ничего, ты отвлеки пока ее светской болтовней, а я приберу то, что ей не стоит видеть. Извините, мадам, — он учтиво обратился к женщине, — я ненадолго удалюсь, но сию минуту вернусь к вам, — Бегло проговорил Макс и пошел быстро убирать ведро-туалет, прикрывать дверцу шкафа и застилать кровать единственным чистым куском ткани. — Так, мне надоело ждать, — сказала мадам, вставая со стула, — где моя картина, Скотт?! — Вот она, дорогая наша мадам, вот ваша картина, — встрепенулся Макс, срывая покрывало с мольберта, — она еще не закончена, обещаю: куплю новые краски и продолжу писать! На холсте был незаконченный пейзаж: синее море билось о скалы, стачивая камень. Закат утопал в морских волнах, крася небо в ярко-бордовый цвет, но, по ощущениям, чего-то на холсте не хватало… — Прекрасно, я вижу, что вы душу вкладываете в это, но чего-то не хватает, — задумчиво говорила мадам Мёрфи, — чего-то очень важного. Ну что ж, когда вы купите новые краски, мистер Макс? — Как только получу деньги с пособия, так сразу поеду в соседний город: увы, в нашем хороших красок не достать. — Единственный соседний город находится за триста километров от нас и там работает мой брат, Кристофер, он может достать и привезти все, что нужно, чтобы вы закончили картину! — восклицала мадам. — Не стоит, я дождусь денег и сам съезжу за… — Нет, нет, нет, нет, нет, — перебила она, — Я сама распоряжусь, чтобы вам привезли всё необходимое. Вы лучше эти деньги потратьте на себя, — трепетала мадам. — Слушаюсь…- угрюмо проговорил Макс, поверженный её напором. — Вот и славно, через два дня у вас будет всё! После разговора, Макс проводил мадам Мёрфи и Скотта, сел на кровать и заплакал. *** На следующее утро Макс, надев единственный чистый пиджак, что был у него в гардеробе, поехал в банк за деньгами с пособия. По дороге он стал думать о своей жизни, что он творит с ней, но больше думал о мадам Мерфи. «Влюбился? Возможно, но возможно это осадочное впечатление от её образа и моих ожиданий? Не знаю. Надо думать.» Макс шел так быстро и думал так ярко, что не заметил, как очутился перед ступенями в банк. Он вошел внутрь, открыв тяжёлую дверь, и занял место в очереди. Время шло невероятно долго, и ему начало казаться, что ожидание никогда не закончится, но вот уже через четверть часа он стоял у окошка, получая свои триста фунтов. В голову пришла мысль зайти в бар и купить бутылочку хорошего доброго пива, но Макс быстро отогнал ее и направился в магазин, дабы купить обновки домой. — До свидания, мистер Хефл, — проводил его банкир и пригласил следующего из очереди. Макс махнул рукой на прощание и двинулся дальше. Войдя в здание мебельного салона, ему сразу приглянулся большой дубовый шкаф за двести пятьдесят фунтов, но это было слишком роскошно для его каморки, и он решил выбрать что-то попроще. Двигаясь меж рядов, он увидел небольшой, но вместительный шкаф из шпона за сто двадцать фунтов. «В самый раз для меня, если уж он стоит сто двадцать фунтов, выберу себе ещё и обеденный стол!» С этой радостной мыслью Макс выбрал себе стол средних размеров с парой стульев. «Начинаю жизнь с чистого листа! Как все-таки прекрасна мадам Мёрфи.» Все покупки обошлись Максу в двести восемьдесят пять фунтов и десять фунтов на доставку. Остальные деньги он потратил на новый плащ. *** «Чёрт… Опять без денег, когда же кончится эта нищета? Неужели я буду жить так до конца жизни? Ненавижу весну, всегда холодная и хмурая» Макс весь день провёл в кровати и даже не умылся, поэтому, когда в полдень кто-то постучал в дверь, он быстро соскочил с постели, наспех надел майку и штаны. На подходе к двери он запнулся о торчащую из пола доску и вынес дверь наружу вместе с гостем. — Скотт, прости, дружище, — молил парень. — Макс, прекрати передо мной извиняться за всякие мелочи. Как ты? — с улыбкой вопрошал Скотт. — Как видишь, я опять без денег, еды, работы и двери. Живу как отшельник на краю города… В общем, прекрасно, а ты? — язвительно ответил Макс, улыбаясь. — Хорошо. Я доставил тебе коробку новых красок, пару кистей и шпатель по просьбе мадам… — Мёрфи?! — воскликнул Хефл. — Да, она постоянно спрашивает о тебе. Ждёт, когда ты закончишь картину. Ну что, ты готов работать? Скотт вошёл в дом, положил вещи на стол, уселся на стул, напротив сел хозяин жилья. — Честно, Скотт? Я не знаю, чего не хватает на полотне, ночью мне не спалось: думал, что может быть таким важным, что я не могу изобразить. Вот черт… — Тебе нужно проветриться, пойдём в парк, «поймаем» тебе вдохновение? В отличие от города, в парке было не так пасмурно, сквозь ветви деревьев пробивались тёплые лучи солнца. Ветра будто и не существует в этом месте, а хор птиц раздается звонким перепевом. Максу показалось, что даже время не властно над этим местом. Он забыл про мрачный и серый город. Сидя на лавке, друзья ни разу не перекинулись и словом за всё то время, что находились в парке — разрушить кристальную чистоту этого места было бы просто преступлением. Просидев там до самого вечера, они решили вернуться домой. Скотт взялся проводить Макса, чтобы тот по пути не зашел в бар и не вогнал себя в долги за пиво («Черт бы побрал этот бар!») По пути в каморку было небольшое, но глубокое озерцо с утками. Обычно, проходя мимо, Макс никогда не обращал на него внимания, но в этот раз непонятный писк приманил взгляды друзей, и они решительно двинулись на мостик, дугой перегибающий водную гладь. Уже там они заметили маленькую лодку и звук, исходящий точно от неё. — Скотт, тащи вон ту палку, подтянем лодку сюда и посмотрим, что в ней, — громко и приказным тоном заявил Макс. Скотт принес длинную кривую палку и попытался зацепить лодку сам, но потерял равновесие и рухнул в ледяную воду. Макс кинулся к нему и стал доставать из морозных оков воды. После пяти минут битвы со стихией оба стояли на мостике мокрые и неистово дрожали. Постояв еще несколько минут, они решили предпринять вторую попытку по подтягиванию лодки. Закинув край палки за борт и зацепив, Макс резкими движениями тянул лодку к берегу. В ней, свернувшись в клубок, пищал пес. Художника осенило: — Черт, Скотт, я понял! — крикнул Макс и кинулся домой. Недолго думая, Скотт помчался за ним. — Макс, стой, чтоб тебя, что ты понял? — запыхаясь, с сильной отдышкой кричал Скотт. — Я понял, чего не хватает на полотне, давай все дома расскажу…