The Last hope.

Он прошёл внутрь, теребя мятую одежду и зачесывая волосы назад. Сегодня ровно третий день, как Ники тратит своё лето на дерьмовую подработку. Стоило рассказать об этом родителям и они радостно освободили его от всех обязательств. Ники ненавидел их добродушие. Только день назад они разбили его сердце, а на следующее утро всё было по прежнему. Брошенные с ядом слова оказались забыты для них, но не для Ники. Он устало выдохнул, двигая тазом и массируя спину. Для первой работы в его жизни это было тяжело. Мыть посуду, что не заканчивалась, драить туалеты, полы, а самое ужасное, что буквально ломало его позвоночник —мусор. Огромные мешки по тридцать килограмм каждый день по нескольку раз. Возможно, он и не был силачом, но это дерьмо вскоре сделает его гребанным гераклом. — Хей! Тебе помочь? — Тайлер возник прямо из воздуха, на секунду притупляя его негативные мысли своей яркой улыбкой. Ники быстро отдал ему свой груз, не имея никакого желания играть в скромнягу. Тайлер подхватил мешок и с ухмылкой "слишком-блять-легко" отнёс его к захнему выходу. Ники шёл по пятам, возвращая свой взгляд куда-угодно, кроме передвигающих мышц спины Тайлера. Благодаря загорелой коже каждое движение хорошим контуром бросалось на глаза. Ники споткнулся. Нужно просто не смотреть. Он мог справиться. — ..тяжело, да? — Тайлер обернулся. — Что? — Земля вызывает Ники, — двери захлопнулись и они остались вдвоём. — Ты как? — Прекрасно, — машинально отвечает Ники. — Хорошо, тогда как ты смотришь на идею просмотра ужастика с мармеладками? — Тайлер отвёл взгляд. —Это.. свидание? — Ники определённо заикался. — И мармеладки? — Отвечая на первый вопрос — да, — он покраснел. О. Боже. Тайлер покраснел. — Кхм, так мармеладки, да? Ну представь себе, ты сидишь в темноте и смотришь самое страшное дерьмо ,какое возможно, и в один момент, когда главный герой захочет прирезать кого-то со спецэфектом на миллион долларов, на тебя падает что-то холодное и влажное, например, типо как часть тела? — изъяснялся Тайлер, махая руками для пущего эффекта. —Ты собираешься бросаться мармеладками? — Ники засмеялся, отпуская напряжение. — Какая часть тела должна быть такой маленькой? И почему они влажные? — Мы их оближем, — он кивнул сам себе. — На Minstrel Way продаётся мармелад любого размера. — И часто ты такое вытворяешь? —лёгкость в общении для Ники значило многое. Он ненавидел долгое молчание, ненавидел неловкость, ненавидел тишину весом в сотни тонн. — Не часто, — Тайлер стал возиться со своими руками, раскручивая их и хрустя пальцами. Он определённо был смущён. — Вообще-то, впервые. — Хорошо, — хорошо? Ники испытал ужас собственного решения, но ему не хотелось его менять. — Во сколько? — Я напишу тебе, — вернув свою природную наглость, Тайлер подмигнул ему и исчез за закрытой дверью. Ники поймал воздух ртом и задержал дыхание. Пока он не дышал, одна мысль окрыляла и одновременно наводило страх. Ники идёт на свидание. С мужчиной.

***

Что надевают, когда идут в кино? Разбросанная одежда по всей комнате, целый хаос на его туалетном столике и прочее вернули старого Ники на место. Только на сегодня. Ники не испытывал вины солгав матери о "клубе католической молодёжи, переводящих книги с древних языков за чашечкой зелёного чая". Только зелёный чай. И быть честным, такой клуб взаправду существовал. Это было самое ужасное название клуба за все века когда-либо созданных клубов. Он подставил голубую рубашку с короткими рукавами поверх себя и взглянул в зеркало. Теперь штаны. Ровно через тридцать минут на него смотрел подросток с широкими бежевыми брюками, которые открывают шиколотки, в голубой рубашке, коричневых ботинках и такого же цвета небольшой платок, перевязанный вокруг пряжки для ремня. Он взлохматил свои кудрявые локоны, добавив немного воска для волос. Подмигнув своему отражению, Ники подхватил рюкзак и вышел. Пройдя небольшое расстояние от своего дома, он отправил Тайлеру смс и стал ждать. Небольшой минивэн серого оттенка, мягко остановился около его ног. Ники слишком радостно прыгнул на пассажирское место. — Привет. — Тайлер подготовился. Он сменил свой обычный наряд, состоящий из клетчатой рубашки и брюк, на лонгслив и зауженнные джинсы. Шлейф надушенного парфюма летал по салону автомобиля. — Привет. Классная тачка, — Ники сморщился. Он звучал, как главная героиня подростковых сериалов. — Спасибо. Отец подарил на 16-летие. После они молча ехали, слушая радиостанцию с плейлистом ретро девяностых. Если песня была сносной, Тайлер качал головой в такт и Ники повторял его движения. Они подъехали к маленькому двухэтажному строению, где кроме кинотеатра,были раскиданы пару кафе и один ресторан. Мало кто сюда ходил, с учётом того, что через ещё две улицы стоял намного больший центр отдыха и развлечений. Это играло на руку Ники, ведь если мало народу, то шанс встретить знакомого сужается. Они прошли к своим местам, держа два пакета с мармеладом и огромный попкорн. — Сейчас самое время признаться, что ты до ужаса боишься смотреть этот жанр, — тихо прошептал Тайлер. — Я могу побыть твоим спасательным жилетом. — Поговорим об этом, когда фильм начнётся, — ухмыляясь, ответил Ники. —Посмотрим, кто кого будет спасать. Тайлер фыркнул, тихо посмеиваясь. Стоило отдать рессижеру должное, Ники пару раз вздрогнул, но это было не так страшно, как он однажды в семилетнем возрасте смотрел "Звонок". Ещё целый месяц Ники не подходил близко к телевизору, постоянно закрывая экран пледом. После двадцати минут просмотра Тайлер достал первый мармелад. Он обслюнявил длинную змейку, прицеливаясь в сторону шумных подростков. Ники едва держался, закрыв рот двумя руками. Первый визг принадлежал девушке, когда на её шею упала змейка. Весь остаток фильма из каждого ряда сменялся крик на громкие ругательства, ещё больше веселя двух парней. Иногда Тайлер вскользь касался пальцев Ники и задерживал их там дольше, чем нужно. В следующее мгновение он потянулся и положил свою руку на спинку кресла Ники. И да. Ники неловко дёргался, меньше следя за фильмом, полностью концентрируясь на чужих касаниях. Это было приятно. Выбираясь из тёмного помещения, они больше не сдерживаясь, громко смеялись. Перебивая друг друга, чтобы рассказать кто сильнее испугался мармеладного водопада. — Это было весело! Тайлер окинул его фигуру горячим взглядом и нежно поймал за руку. — Куда дальше? — Не знаю, — Ники смущённо пялился на их сплетенные ладони. — Тайская кухня звучит хорошо. Через час Ники шёл по небольшому парку, пока солнце уходило в закат. Он ощущал себя во сне, чувствуя прилив сил и самое важное, Ники контролировал свой разум. Он больше не терялся во времени. — Мне было хорошо. Спасибо за этот день, — Ники мягко толкнулся плечом о плечо Тайлера, когда они сели на лавку. — Всегда к твоим услугам, — Тайлер хмыкнул и сжал его талию, придвигая к себе. Резко. Ники вдруг испугался, но это были просто объятия, поэтому он не стал вырываться, а облокатился на парня. Выдохнув, Ники закрыл глаза и положил свою голову на грудь Тайлера. Это был хороший день. Несколько часов отдыха от рутинной лжи и постоянного напряжения. — Эй, не спи. — Тайлер приподнял его за подбородок. — Я и не собирался, — со смехом ответил Ники. И вот тогда это произошло. Тайлер положил одну руку на его затылок, а вторую зафиксировал у шеи, склоняясь для поцелуя. Губы коснулись губ, Тайлер просунул свой язык, обводя незамысловатые узоры. Ники дышал через нос, не закрывая глаз, оглушенный криком. Удар. — Повторяйте за мной, Николас. Гомосексуализм — грех, и те, кто идут за ним — посланники дьявола. Такие люди будут гореть на самом дне Ада. Ну же, Николас. —Я.. я.. Удар. — Гомосексуализм — грех, и те, кто..

— Для чистоты души вам всем следует постоянно молиться и избавиться от дурных мыслей в голове. Ваши грешные тела нуждаются в очищении и наказании за свои ошибки. Семеро подростков стояли на коленях, худые и костлявые. Кто-то, не выдерживая голода, падал в обморок. Кто-то тихо и беззвучно плакал. – Но я голоден, мы не ели уже.. Он не успел договорить. Таких мальчиков уводили в другое крыло с более жестокими правилами. Ники был послушен и молчалив. Он обязан очиститься. — Николас, сегодня последний день, но мы все верим, что ты больше не ступишь на грешную тропу. Мы все любим тебя и Бог с нами, Николас. Он Всевидящее Око. Больше не зли нашего Создателя и будь примером для других. Николас — ты хороший мальчик. Ты справился. Оттолкнув с силой от себя Тайлера, Ники еле успел развернуться и встать на колени, как его вырвало. Он не слышал брани Тайлера, пока его сердце находилось в безумстве и отвращении к себе. — Черт, — прошипел Тайлер. Ники встал на ноги и с грохотом упал на лавку. Его тело дрожало и болезненно побледнело. Вся одежда спереди покрылась небольшими каплями рвоты, а колени неприятно саднило. Он дышал через раз, обняв себя руками, чтобы не осыпаться. Сквозь гул в ушах, Ники услышал голос Тайлера. — Что это, блять, было? Какого хрена, Ники? — Я.. — прохрипел Ники, раскачиваясь в собственных объятиях. — Я не знал, что так выйдет. — Серьёзно, блять? — зарычал Тайлер. — Тебя вырвало после поцелуя со мной, — обвиняюще произнёс он. — Ты должен был спросить, — чуть громче ответил Ники. Он слышал голос в голове, который неумолимо давил на него. Этот голос покрывал его грязью и Ники тонул. — Ты должен был спросить! — Не похоже, что ты был против, когда мы держались за руки или когда ты, черт возьми, лежал в моих объятиях! — Я знаю, ладно? — сорвался Ники. —Мне нужно время! Всё слишком быстро происходит. Он открыл рот, собираясь рассказать правду Тайлеру. Ники не хотел терять связь с человеком, который ему понравился и рядом с которым он мог забыться. Тайлер дарил ему лёгкость, беззаботность и веселье. — Сначала, блять, разберись в себе, а только потом ходи на свидания, —Тайлер пригвоздил его холодным взглядом. — Это, блять, противно! Тебя стошнило от моего поцелуя, — повторил он, качая головой, — я ухожу. Тайлер развернулся на пятках, следуя быстрым шагом к парковке. Ники держал в поле зрения его спину, пока глаза не заволокло слезами, всё размывая. Он опустил свою голову на колени и громко зарыдал. Это, блять, противно. Очисти свой разум и тело, Николас. Он плакал, опустошая свое сердце до онемения. Тихо всхлипывая, Ники вытер с лица всю влагу, чувствуя, как его глаза опухли. Сжимая и разжимая ладони, он нагревал их. Теперь, когда волшебство сегодняшнего дня закончилось, Ники испытывал только пустоту. И горечь. Она вгрызлась в его глотку и построила свой дом там. Он не знал, когда его жизнь превратилась в американские горки, где за каждым поворотом его ждали боль и самоуничтожение, но сейчас Ники не верил, что может выбраться оттуда.

***

— Обещай, что присмотришь за ним, —умолял Абрам. — Обещаю, — с сарказмом ответил Эндрю. — Брось, пап, это всего лишь Джереми. Абрам красноречиво поднял обе брови, как бы говоря, да это Джереми. Эндрю склонил голову чуть влево и фыркнул. — Кевин приедет. Сказал, что будет тренировать вас по расписанию. — Теперь я жалею, что согласился, —Эндрю сморщился. — Я ненавижу потеть. Абрам потрепал его за волосы. — Не обижай его. Экси — вселенская любовь Кевина. — Мы оба знаем, что это не так. Эндрю закрыл за ним дверь. Абрам накрыл щеки обеими руками, ощущая, как они горят. Когда он, черт возьми, стал смущаться, словно подросток?

***

Он въехал в парковочную зону в тот же момент, замечая два знакомых силуэта. Перед его глазами стоял я не-умею-любить Алекс и Рене. Алекс склонился к девушке, проводя своей рукой по её волосам, трепля разноцветные кончики. Этот жест был на удивление сделан с нежным взглядом чёрных глаз. Алекс провел кончиками пальцев от её плеч до самой ладони, цепляясь своими пальцами о её. После, они.. ого.. Алекс склонился к Рене и дальше Абрам не стал подглядывать. Он объехал парочку и припарковался с противоположной стороны. Мужчина достал сигарету и, прикурив, медленным шагом подошёл на место, где стоял только Алекс. Рене зашла в помещение, радостно качая головой. — Хей! — Абрам протянул сигарету другу. — У кого-то хорошее начало дня? — На что ты намекаешь? — Алекс сузил свои кошачие глаза и прикурил. — Я подумываю купить себе очки. Не знаешь хорошего окулиста? — Абрам. — Потому что, если моё зрение не подводит, то ты только что засунул свой язык в рот милой христианки. — Ублюдок. — Алекс отвёл взгляд и на его загорелой коже приступил тёмный румянец. — Ох. Подожди. Это было совсем не так. Я понял. Вы просто изучали анатомию, и ты решил поближе рассмотреть миндалины нашей Рене. — Всё, заткнись. Ты ужасен. — Алекс фыркнул. — Что произошло? Алекс сделал долгую затяжку. Будучи слушателем, Абрам захлопнул свой рот от дальнейший высказываний и молча курил. — Пять дней назад у меня был срыв. Я стал не управляемым. Обычно я могу понять в какой день мне чертовски херово и отменить все свои планы заранее. Ну, знаешь, я просыпаюсь с понятием, нет, сегодня я либо кого-то убью, либо останусь дома с тремя пачками Marlboro и бутылкой саке Генсю. Это пойло буквально разъедает твою печень. Я ненавижу такие дни. Сколько бы не прошло времени, это всё ещё тяжело переносить. И обычно я никому не позволяю видеть себя в таком состоянии. Люди — это гребанные животные. Не все, но в основном, — он остановился, вытаскивая новую сигарету из пачки. — Рене пришла ко мне, вся такая яркая и улыбчивая. И я сорвался. Мой дом теперь это просто катастрофа. Я сломал всё что возможно сломать и Рене стояла там со мной, пока я сходил с ума. Она не испугалась и не просила объяснений. После всего этого дерьма мы поехали к ней. Теперь я живу там, пока в моей квартире грёбаный ремонт, и не смотри на меня так блять. Мы просто живём вместе. Жили. Сейчас, мы вроде как встречаемся. Кто придумал это слово? Оно такое дурацкое, — Алекс скривился. — Иии? — Абрам смотрел на друга, позволяя улыбке играть на лице. — Что и? — Алекс отвёл взгляд. — Она восхитительная, — с придыханием продолжил он. — Я могу сказать? — спросил Абрам. — Ну давай, придурок. Не держи это в себе. — Рене — это посланный Богом.. — Я передумал. Держи своё дерьмо в себе. —.. дьявол. — Абрам засмеялся. — Я рад, что вы поладили. Алекс передернул плечами, пиная его в колено. Они продолжили свой обмен словами, переключаясь на другие темы. Абрам смотрел на своего друга и видел ту тихую радость, что клубилась в его глазах. Она была осторожной и совсем маленькой. Лицо Алекса разгладилось и от постоянно хмурого лица теперь остались только морщинки. Абрам сжал плечо друга, передавая без слов, что безгранично счастлив за него, и Алекс понял.

***

— Мы можем его больше не приглашать? — Аарон сидел в кресле-мешочке, утопая в нем. — Почему он не заходит в твою комнату? Джереми ушёл совсем недавно от них. Подросток с суперэнергией, что заставляла других поднимать задницу с дивана и широкой улыбкой, которая напрочь убивала раздражение от его действий. Неприятное тянущее чувство после последней встречи прошло и Эндрю совсем немного был рад, что Джереми не обижен на него. — Потому что это моя комната, — просто ответил Эндрю. Аарон недовольно сморщил губы, переключая канал на новостную станцию. — Убери это, — произнёс Эндрю. — Нет. — Я не хочу слушать про серийного убийцу, когда ем. Включи другой канал. — Нет, — Аарон не смотрел в его сторону. Эндрю подхватил одну крошечную подушку и прицеливаясь, запустил её в лицо близнеца. Аарон взвизгнул и, раскрыв рот, повернулся в его сторону. — Убери это. —Скажи "пожалуйста", — не замечая, что Эндрю подавился, Аарон продолжил. — Это манеры. Нужно говорить.. Дальше Эндрю не слушал. Задыхаясь, он спустился со своего стула, задевая рукой тарелку и отправляя её в полёт. Тарелка разбилась на маленькие осколки и Эндрю, не смотря под ноги, вбежал наверх. Уже в своей комнате он закрылся в ванной. Кто-то стучался в дверь, но он закрыл уши. Отслеживая свое дыхание и жмуря глаза, Эндрю вспоминал дыхательную гимнастику, которую они с отцом учили. Один глубокий вдох и два быстрых выдоха. Он повторял их, но ничего не менялось. Эндрю вспотел и эта липкость ощущалась, как чужие пальцы на лице, шее, бедрах. Он зажал голову между колен и тогда Эндрю увидел кровь. Она была ярко красной, возле его стоп и пальцев. Кровь была в постели, она стекала по его бедру, пока он шёл в ванную, чтобы смыть с себя сперму. Ярко-красная жидкость, которая имела вес в его жизни. Боль. Унижение. Стыд. Эндрю горел. Всё его тело болело. Он ползком дошёл до ванны и включил воду. Взяв мочалку, он тёр свое тело. Этого мало. Он снял нарукавные повязки, футболку и штаны, оставаясь в трусах и с жестокостью стирая свою кожу до красноты. Дверь раскрылась. Кевин стоял в ванной, с ужасом наблюдая, как маленький ребёнок, пусто и апатично делал себе больно. Мужчина медленно прошёл вперёд, слыша позади себя испуганный возглас. Он опустился на колени перед Эндрю, но даже тогда мальчик не видел его. Он тёр свой живот и там, где прошлась его рука, расцветали пятна. — Эндрю? Эндрю! — он аккуратно выдернул из детских рук мочалку. —Эндрю, посмотри на меня. Эндрю смотрел на свои колени, сидя в ванной. Вода хлестала из душа на его спину, отбрызгивая в разные стороны. — Эндрю. Скажи, что тебе нужно. Кевин потянулся к телефону и быстро напечатал смс Абраму. Если он не мог достучаться до Эндрю, то Абрам точно мог. Через секунду, пришло ответное сообщение. Скоро буду. Кевин выдохнул. — Я могу тебе чем-то помочь, Эндрю? Тот смотрел на свои ноги, где от воды протекали розовые полосы. Кевин взял полотенце, укрывая им плечи ребёнка, и выключил душ. Укутав нежными движениями застывшее хрупкое тело, Кевин, как можно аккуратнее, не прикладывая сил, поднял Эндрю. Он помог ему выбраться из ванны, проводя к кровати. Как только Эндрю увидел кровать, он вырвался из рук Кевина и вылетел из комнаты. Эндрю вырвался из рук Дрейка и сбежал вниз по лестнице. Касс, вероятно, не поймёт его и Эндрю нужно придумать оправдание на случай, если она увидит его в таком виде. Он плотнее укутался и свернув в угол, врезался в чужое тело. — Эндрю? — знакомый голос. Мягкий. — Сынок? Эндрю моргнул и перед его глазами появились яркие голубые глаза отца. — Сынок, все хорошо. Я здесь. Эндрю за один шаг упал в протянутые объятия и спрятал свои слезящиеся глаза на шее Абрама. Мужчина поднял его, замечая стоящих неподалёку Кевина и Аарона. Он беззвучно произнёс им оставаться на своих местах и понёс ребёнка в комнату. В гостиной стояла любимая креслокачалка Эндрю, поэтому он опустился туда, поглаживая влажные волосы. Эндрю держался за его футболку, стиснув ладони в кулаки. Весь сжавшийся и твёрдый. Абрам носком ботинка оттолкнул кресло назад, приводя его в движение. Медленно раскачиваясь, он хотел узнать причину срыва, но пытаться разговорить его в таком состоянии было несправедливо. Абрам стал рассказывать совершенно разные вещи, в которых было больше воды, чем контекста. Он перешёл к общим знакомым. — Алекс встречается с Рене, — начал он. Эндрю дрожал под его руками. —Они живут вместе, представляешь? Я сказал ему, что он обязан пригласить нас на новоселье. Купим им мороженое и забьем морозильник. А, что ещё дарят на новоселье? Стиральный порошок, тарелки и наверное кухонные полотенца. Думаю, мы будем хорошими друзьями. —Эндрю устало выдохнул и потёр глаза об его футболку. — Патрик купил смокинг для будущей свадьбы своей сестры. Он приглашает и нас. Мы наверное не пойдём, нас просто затопчут эти гиганты. Хотя, если ты хочешь, можем пойти. На свадьбах вкусная еда. — Там будет шоколадный фонтан? —Эндрю пробормотал ему в шею. — Я скажу Патрику, а он своей сестре. Это можно организовать. — Я смогу съесть его весь? У Абрама сжалось сердце. Он дунул на его лицо и Эндрю приподнял уголки губ. — Ты можешь есть столько, сколько захочешь. — Эндрю положил свою голову на его грудь, закрыв глаза. — Сын? Ты хочешь это обсудить? — Давай снова пойдём к Хариссу.В этот раз всё будет хорошо. — Ты уверен, Эндрю? Не заставляй себя. Эндрю покачал головой. — Хорошо. Я договорюсь о приёме. — Мне не нравится это слово, —произнёс Эндрю. Абрам молчал. — Я могу сказать Аарону больше его не произносить? —Я не буду! — Аарон стоял у двери. Он виновато склонил голову. — Я не знал. Эндрю ничего не ответил, всё ещё лёжа на Абраме. Мужчина махнул рукой Аарону, чтобы тот подошёл ближе. — Иди сюда, — он поднял Аарона, сажая на другую ногу, и маленькое телосложение близнецов помогало в этом. Теперь оба его мальчика лежали на груди и он мог обнять их. Абрам дал им время успокоиться, а после занялся небольшими царапинами на стопах Эндрю. Первое время будет неудобно ходить, поэтому он прошёл в кладовку, выудив оттуда мини холодильник и отнёс в комнату Эндрю. Напичкав его двумя пачками газировки, несколько плиток шоколада и немного фруктов, на которые Эндрю недовольно фыркнул. Основную еду Аарон вызвался сам относить в комнату брата. — Как ты?— Кевин подошёл сзади, обнимая его за живот. — Не знаю, — Абрам облакотился о мощное тело и закинул голову Кевину на плечо. — Когда такое происходит, чувство, будто моё сердце пытаются выжать, как мокрую тряпку. Это меня убивает. — Мне жаль, что от меня не было пользы. — Не говори так, — Абрам развернулся, смотря в глаза Кевину. — Ты помог успокоиться Аарону и приглядывал за Эндрю. Не знаю, что бы произошло, не будь тебя тут. Спасибо. Кевин пожал плечами и склонился, мягко целуя его. — Мы ведь семья.