The Last hope.

Аарон не следил за ходом разговора неизвестного ему мужчины и Абрама. С мрачной отстраненностью он думал о том, что ему сказать вечером. Какой предлог достаточно весомый, за что его не побьют. Денег на его руках не было.  Машины пролетали мимо, пока он облокачиваясь на окно, старался найти оправдание. Его попросту не было. Мысль о будущих ударах сели сталью в его животе, делая тело тяжёлым. Аарон не заметил, как они подъехали к небольшому дому, от которого веяло теплом за километр. Словно его накрыли огромным пуховым одеялом.  Эндрю выскочил на крыльцо, растрепанный и злой. Аарон молча вышел из машины, следуя к яркому свету. Он прошёл к брату, ожидая сотни вопросов, что было абсолютно нормальным для любого человека. В ответ его медленно, почти невесомо, поймали за футболку и потащили к теплому камину. Аарон уселся в одно из кресел-качалок, обильно усыпанной множеством крошечных подушек. Он поймал одну и прижал к груди. Данте лениво зевнул и переместился со своего места к Аарону на колени. Он любил животных. А Данте был одним из самых очаровательных щенков, которых он видел. Поглаживая мягкую шерсть, Аарон не замечал, с каким взглядом Эндрю его сканировал. Абрам поймал сына за руку и понёс на кухню.  — Кевин, иди в кровать. Я тут справлюсь, — Кевин молча кивнул и поднялся в комнату Абрама. Он отчётливо понимал, что его присутствие сейчас больше добавит неловкости, чем поможет. Кевин знал Аарона лишь на словах, пока сам мальчик не знал его вовсе. Поэтому просьба Абрама нисколько его не обидела. Он понимал. 

***

Эндрю достал небольшой чайник из верхнего шкафчика, ожидая горячей воды. В это время он не смотрел на отца, боясь показать ему ту сторону, которую старательно сдерживал. Его злость, как огонь, подпитываемый кислородом, разгоралась больше и больше. Мысль об Аароне, беззащитном и слабом, находящемся где-то в переулке в такое время, давила на него. Эндрю по себе знал, какие ужасы хранит ночь, и те, кто выбирает это время для своей жизни.  — Ты хочешь поговорить с ним? —Абрам насыпал две ложки чая в посуду и помещав, плотно закрыл его, укутывая в кухонное полотенце.  — Он все равно не расскажет, — Эндрю пожал плечами, вспоминая синяки на лице Аарона и его глупые отмазки.  — Да. Не расскажет, — Абрам переложил все на поднос, обставляя его сладостями и кусочком мясного пирога.  — Тогда что делать? — обесиленно спросил Эндрю.  Аарон.  Его близнец.  Брат.  Несмотря на свои страхи, Эндрю был готов мириться с Аароном. С его ужасным характером, недовольным лицом и глупой наивностью. Отец поднял его голову, смотря прямо в глаза.  — Будь рядом. Мы будем рядом. И в один день, он это заметит. — Абрам склонился к сыну, целуя непослушные волосы. Эндрю вредно повёл носом, но мягко улыбнулся.  Они прошли к Аарону, который смотрел в одну точку, не переставая гладить Данте. Эндрю забрал пса, и положив его в другое кресло, передал брату чай. Аарон медленно перевёл взгляд на свою руку.  — Спасибо.  — На него не смотреть нужно, а пить, —бросил Эндрю, роясь в CD-дисках. Выудив нужный из целой горы чёрного пластика, он засунул его в плеер и выключил свет. Присев рядом, он толкнул своей задницей брата и взял пирог. Разделив его надвое, он всунул одну половину в руку Аарона, а другую себе в рот.  — Это что, Элвин и бурундуки? —воскликнул Аарон, плюясь от удивления в брата. Эндрю убрал кусочек мяса с щеки и недовольно проворчал. — Хорошо. Ты умеешь читать, — он бросил мясо в брата, целясь в лоб. —Теперь научись глотать, прежде чем говорить.   — Ты смотришь мультики, — все ещё удивлённо произнёс Аарон.  — Расскажешь кому-нибудь — убью, —пригрозил Эндрю.  — Ты ребёнок, — Аарон вернул ему его же слова и со слишком довольным видом снял со лба кусок мясо и съел. Эндрю закатил глаза и отвернулся, продолжая просмотр. После долгих минут и около пятнадцати серий, дети уснули. Абрам, что следил за ними неподалёку, укрыл их пледом. Братья спали идентично. Уложив одну руку под подбородок, а другую прижав к животу и подтянув колени к груди. Несмотря на их размеры, они уместились на одном кресле и удобно лежали, не мешая друг другу. Абрам выключил телевизор и приглушил свет, оставляя только мягкое свечение от ночника. 

***

Абрам поднялся к себе. Его парень лежал в кровати, но не спал. Кевин увлечённо рассматривал что-то в своём телефоне и отбросил его, заметив Абрама.  — Они уснули? — прошептал Кевин, словно мог разбудить детей. Абрам лёг в объятия мужчины, полностью облокатившись всем весом. Он уложил свою голову в изгиб шеи и промычал согласие.  — Ты в порядке? — все так же тихо шептал Кевин.  — Нет.  — Что мне сделать, чтобы изменить твой ответ?  — Ты уже это делаешь, — Кевин вопросительно склонил голову в бок. —Ты рядом. Это важно для меня.  Кевин поцеловал его в плечо, меняя вопрос.  — Как нам помочь Аарону? — Это маленькое нам быстро забило сердце Абрама. То, что Кевин смотрел на их отношения и видел не только его, но и детей, делало Абрама счастливым.  — Давай подумаем об этом завтра. Я так устал, — пожаловался Абрам. Кевин кивнул и нежно поцеловал его, снимая небольшую тяжесть с груди. Они медленно сплетались языками, соприкасаясь спокойно и лениво, без какого-либо напора. Просто. Это было словами я рядом, все будет хорошо, вместе, мы справимся. Абрам лёг на грудь Кевина, пока другой мужчина сжимал его в своих объятиях. 

***

Новый день был похож на старый. Ничего необычного, кроме одного. Аарон влился в их картину обыденности, как недостающая часть пазла. Они приготовили вместе завтрак, пока Эндрю объяснял брату, как правильно его есть. Он влил в свои шоколадные блины кленовый сироп, под которым было обмазано арахисовое масло. Аарон с огромным отвращением передернул плечами, смотря на тарелку брата. Он взял обычное масло и намазав тонкий слой, обмакнул блин в варенье. Удовлетворённо вздохнув, Аарон начал спор, как выглядит правильная тарелка. Братья шумно спорили, пока Абрам готовил здоровый завтрак для своего парня. Кевин ластил сзади него, обнимая и не отпуская даже во время готовки. Абрам заметил эту повышенную ласковость с вчерашней ночи. После их секса Кевин стал ещё больше его касаться и целовать, пока Эндрю отварачивался. Да, они не делали открытых проявлений любви перед ребёнком. Абрам по знанию прошлого, и страха нечайно всколыхнуть неприятные воспоминания сына, пока Кевин попросту боялся. Каждый раз, когда он целомудренно целовал Абрама или обнимал, этот ребёнок посылал уничтожительный взгляд на Кевина. И да, он боялся ребёнка.  Усадив своего любимого на стул, Абрам сел рядом. Кухня наполнилась разговорами, звуком столовых приборов, бьющихся о тарелку,  скрипом деревянных стульев, лай Данте, ворчание Кевина про сахар, едкие замечания Эндрю, тихий голос Абрама и смех Аарона, который впервые ел в кругу семьи.  Аарон чувствовал собственное сердцебиение, когда Абрам при разговоре потрепал Эндрю по волосам и в следующую секунду рука мужчины повторила это же движение, только с его волосами. Это было простое касание, которого никто не заметил. Аарон был уверен, что все ещё ощущал теплоту рук в своих волосах.  Они закончили уборку и пошли наверх. Никто не спрашивал Аарона, почему он не позвонил своей матери, почему он все ещё тут. Аарон мог только молча благодарить за эти спокойные минуты, которые вечером будут глотком воздуха для него. Без денег и без той дряни, мужчина мамы изобьет его. Возможно, даже исполнит свою угрозу. В его животе поселилось напряжение, скручивая наизнанку. Аарон знал, что его слова ничего не значат. Скажи он матери, расскажи он всю правду, она все равно накажет. Так что смысла опираться не было. Он смотрел на лёгкость Эндрю в разговоре с Абрамом. Взрослый мужчина не только слушал ребёнка, но и прислушивался к его словам. Это делало Абрама странным. Взрослые ненавидят, когда их поучают или же когда они не правы. Когда это замечание делает ребёнок, то для них это, как унижение. Словно дети глупы и не достаточно осознанны, чтобы говорить с ними на равных. Однако это не мешает им кинуть в тебя фразу: «ты ведь уже не ребёнок». Только это все действует на их территории и по их правилам. Взрослых тяжело понять. Абрама — нет. Аарон наблюдал за ним и не понимал, почему тот так отличается от всех взрослых. Даже дядя Лютер был таким. Ему не нравилось, когда Аарон говорил без спросу, а когда речь шла про его кузена, то дядя Лютер очень по-долгу рассказывал, насколько невежественны дети. Это общая черта всех взрослых, так думал Аарон до этого момента.  Абрам тихо рассмеялся, и Аарон с паническим страхом понял, что задыхается. Скрывая это ото всех, он быстро убежал в туалет. Что ему делать? Он выпил ледяной воды из крана, понимая, насколько ему страшно, только когда время подошло к вечеру. Нужно возвращаться к себе домой. Там ждёт его мама и.. Они ждут не его, а денег. Которых нет. Ещё большая паника разлилась по его телу и он был в секунде от слез.  — Аарон, ты идёшь? — Голос Эндрю. —Если не успеешь, то старик спрячет все вкусняшки и оставит только траву. Я не хочу есть сельдерей, когда буду смотреть экси. Ты представляешь, он считает, что бегающие люди по полю интереснее шоу, как сделать домашнее мороженое? Я уступил ему пульт, только потому что меня попросил папа.  Аарон не заметив, как успокоился, усмехнулся на слова Эндрю. Как бы его брат не ворчался на Кевина, Аарон видел этот горящий взгляд. Эндрю тихо восхищался спортсменом, и да, Аарон тоже.  Эндрю постучался.  — Ты там утонул?  — Мне нужно идти домой, — быстро проговорил Аарон, вытирая лицо полотенцем. Молчание.  — Ты можешь остаться. Папа будет не против. — Нет, мама будет меня искать, — ложь. — Я и так остался у вас надолго. Мне нужно домой, — повторил Аарон.  Он вышел, вставая напротив хмурого близнеца. Эндрю точно был недоволен его ответом. Они прошли в гостиную, пока взрослые готовили на кухне. — Стой тут. Я принесу тебе кофту, на улице похоладало. — Эндрю вбежал по лестнице на второй этаж.  Аарон отсчитывал время. Ровно через час его скорее всего изобьют и ещё день голодовки. Значит, он сможет придти к Эндрю где-то через три дня, если синяки будут только на теле. Теперь гулять с садинами на лице он не мог. Волнение, которое он старательно скрывал, выбралось наружу, и Аарон стал ходить по комнате. Это будет очень больно. Возможно, даже больнее чем в прошлые разы.  Его глаза зацепились за ключи с белым медвежонком. Они стояли на маленькой блюдце у среднего шкафа, прямо возле стены. Там лежали деньги, рядом с ключами Эндрю. Небольшая стопка долларов. Аарон, как в наваждении, подошёл к этому месту, протянул руку и запихал в карманы все купюры. Реальность была удущающей верёвкой, стянутой прямо вокруг его горла.  Аарон сбежал. Не дожидаясь Эндрю, не погладив Данте напоследок и не попрощавшись с Абрамом и его парнем.  Он сбежал, распихав чужие деньги по карманам, прямо как та женщина с переулка. Лживая, грязная и трусливая. Он бросил их, тех людей, что были внимательны к нему, добры и самое ужасное, заботливы.  Он предал большое и значимое слово, которое люди по своей глупости сделали маленьким в письме. Дом.  Свой настоящий дом.  В эту секунду, Аарон ненавидел только себя. Настолько сильно, что ему было плевать на удары или разочарование мамы. 

***

Стук. Тильда открыла ему дверь с явной досадой. Она осмотрела его сверху вниз и ушла. Аарон сделал шаг. Он громко пошел к себе в комнату, не волнуясь о шуме. Быстро убрав деньги в тот же шкаф с контейнером, он спрятал все. Решение, принятое после собственной ошибки, было его раскаянием. Лучше получить боль, чем видеть отвращение в глазах Эндрю или Абрама. Он обязательно вернёт эти деньги и извинится за секундную слабость. Да. Так будет правильно.  — Где ты пропадал, малец? — мужчина вошёл с расслабленной походкой. — Я уж думал, что тебя убили.  Словно эта какая-то весёлая шутка, он жутко рассмеялся. Аарон сглотнул, готовясь.  — Так вышло, что мне не дали деньги, — он взглянул в глаза мужчины, видя, как в них за секунду изменилось все. Теперь на него смотрели с особой жестокостью. В два шага, он подошёл к нему и ударил сильную пощёчину. Аарон не смог удержаться на ногах, поэтому упал, ударившись головой о ножку кровати. Боль вспыхнула в голове и даже щека прекратила гореть. В ушах зазвенело и проморгавшись, Аарон увидел, как мужчина стягивает ремень. Первые хлесткий удар получился в ногу. Аарон крикнул от боли, чувствуя себя так, словно его обожгло. Слезы неконтролируемо потекли по щекам, пока мужчина заносил вторую руку для удара.  — Хватит! Ты хочешь его убить? —Тильда оттолкнула мужчину, забирая ремень из рук.  — Отойди, — прорычал он.  — Я сама его накажу, — холодно отчеканила она.  Тильда подошла к сыну, и дернув его за волосы, подняла на ноги. Аарон почувствовал, как небольшой комок с головы выдрали, но послушно промолчал.  — Я ведь говорила тебе, — произнесла Тильда. — Ты – сплошная ошибка.  Она ударила его в ту же щеку, отчего она запульсировала. Женщина била его по рукам и животу, пока он умолял остановиться.  — Мам, пожалуйста, хватит. Остановись! — Аарон громко всхлипнул, держа набухшую кисть. Из его носа шла кровь, пока мужчина ядовита прошипел.  — Этого не достаточно. Он должен получить хороший урок.  — Уходи, — рявкнула она на него. —Либо уходи, либо успокойся.  Они вышли, оставляя Аарона лежать на полу. Пока его зрение не размылось, Аарон горько улыбнулся. Он не отдал деньги, он не подвел Эндрю. Впервые, Аарон почувствовал, что и у него есть голос. 

***

Первый день прошёл, как смутно запомнившийся сон. Может, кто долго спал днем, и потом просыпаясь к вечеру, ощущал себя не в этом мире, поймут его. Аарон гадал, насколько сильно в этот раз распухло его лицо. Помимо этого у него болела нога, голова и больше всего кисть. Она стала больше с прошлого раза. Аарон едва мог шевелить рукой. День быстро перешёл в ночь. Аарон все ещё валялся на полу, не чувствуя себя достаточно сильным, чтобы подняться. Тихий оконный стук привлёк внимание. С громким шипением он поднялся и его едва не затошнило. Шатаясь в разные стороны, он подошёл к окну. Эндрю стоял внизу, держа руки, скрепленные между собой, и явно злой.  — Спускайся, — произнёс он. Аарон кивнул и пошёл к выходу. В последнюю секунду опомнившись, он подошёл к шкафчику и вытащил деньги. Положив их в контейнер, он медленно побрел к двери. Тильда проводила его взглядом, не говоря ничего и прихлебывая выпивку прямо с горла бутылки. Аарон не пытался спрятаться, он спокойно вышел за дверь и медленно спустился. Его вырвало. Держась за лестничной поручень, он дышал носом, пытаясь обуздать свой желудок. Голова закружилась и шагнув на нижнюю ступень, он потерял равновесие.  Абрам аккуратно поднял его, держа в своих руках.  — Аарон. Я должен знать, кто это сделал, — произнёс мужчина, неся его к машине. Аарон не видел его внизу, там был только Эндрю. Кстати, его брат. Он шёл рядом, совершенно бледный и не похожий на себя.  — Я не могу сказать, — прохрипел Аарон. Он так долго плакал, что его голос теперь походил на хрип старика.  — Объясни мне, почему? — Абрам усадил его в машину, прикрепляя ремень безопасности.  — Потому что я все ещё её сын, —правда. Она была облегчением и лезвием одновременно. Он порезался об эти слова. Аарон любил свою мать, но он никогда не получит этого в ответ. Та иллюзия, за которую он все время цеплялся, сегодня разбилась на сотни осколков, которые впились в его сердце.  Прости, мам. Но я устал любить тебя.