Легенда о героях далёкой-далёкой Галактики

~ʘ~ѻ~ﮦ~ѻ~ʘ~ Он открывает глаза и видит потолок. И думает — неужели медики совершили чудо? Потолок типичный, стерильно-белый — точь-в-точь медблок Гайесбурга. Он уже практически слышит шорох раздвигающихся дверей и стук каблуков Райнхарда. Неужели и правда обошлось? Было бы отлично, вот только что-то в этом всём настораживает. Он аккуратно поворачивает голову и с минуту недоумённо пялится на крошечную пухлую ручку — ладошка, пальчики, пластиковый браслетик… А потом до него доходит, что неожиданная конечность — она, как бы… его. И весь он, похоже, теперь вовсе не он. Вернее, он — по какой-то невероятной причине, — но, очевидно, нескольких дней (а то и часов) от роду. И зовут его… Он щурит глазки, непослушными пальцами поворачивая к себе бирочку на браслетике. И зовут его Оби Ван Кеноби. В шаге от дворянского «фон». Он мысленно улыбается, подставляя. «Оби фон Кеноби» звучит, как имя героя солдатских анекдотов-частушек. Как раз в рифму. Странное имя. Ещё более странное, чем в прошлой жизни, когда его звали Зигфрид. Вернее, не звали. (Может, разве что, при заполнении документов, когда уточняли, действительно ли это он). Аннерозе и родители сокращали до ласкового «Зиг». Райнхард при знакомстве сразу заявил, что будет называть нового друга по фамилии. В Академии он тоже всегда был просто «курсантом Кирхайсом». А теперь вот… Не Зигфрид и не Кирхайс. И даже не курсант. Оби Ван Кеноби. Младенец с памятью двадцатилетнего адмирала. Пожалуй, теперь у него есть все шансы прославиться гением похлеще Райнхарда. Забавно. Он чувствует, как пока не привыкший к усиленным размышлениям мозг начинает отключаться от переизбытка информации, и успевает только подумать: «Интересно, это Империя, Союз или Феззан»? Он ещё ничего не знает. По Далёкой-Далёкой Галактике проносится едва уловимая волна энергии. Сила смеётся. ~ʘ~ѻ~ﮦ~ѻ~ʘ~ К его удивлению, гением он вовсе не слывёт. Ну и что, что умнее сверстников? В Храме джедаев это, скорее, минус — воспитателям во главе с магистром Йодой нужны тишина и следование догмам ордена, а не чёткий анализ ситуаций и отстаивание справедливости (а иначе Оби Ван не может — как не мог и Зигфрид — и, в результате, слава о нём складывается как о подверженном эмоциям бунтаре, а вовсе не как о вундеркинде). То же повторяется и тогда, когда у них начинается учёба, которая, к слову, несколько… разочаровывает. Никаких тактики и стратегии — джедаи одиночки, они не ведут за собой армию. Никаких фундаментальных познаний о кораблях, их видах и устройстве — они же джедаи, а не механики! Никаких физики и химии — законы что первой, что второй джедаи спокойно нарушают. Никакого изучения карты, космических маршрутов, особенностей тех или иных миров — все подробности о миссиях выдаёт Совет, а большего знать и не надо (или вы сомневаетесь в компетентности Совета?)… Только фехтование и медитации для связи с Силой. Плюс базовый набор знаний математики, грамоты и так далее, по списку. И немного симуляторов полёта — совсем чуть-чуть, для ознакомления, они же всё-таки не на пилотов учатся. К слову — стрелять им тоже «не положено, ибо оружие истинного джедая — меч, разум и сила его». Это удручает. И потому Оби Ван честно сдаёт все предметы кроме «Понимания Кодекса джедаев» на отлично, отводит душу на симуляторах, а в свободное время то закапывается в архивы, изучая историю мира, в котором очутился (поначалу его весьма изумили тви’леки, вуки и прочие негуманоидные разумные), то размышляет, где бы раздобыть бластер и мишени. К счастью, хотя бы инструктор ему не нужен — Имперская офицерская академия вбивает жизненно необходимые навыки куда-то на уровень подсознания, откуда их теперь просто нужно достать. Но для этого требуется оборудование. А кто пустит юнглинга в заветные закрома, если, конечно, тут такие есть? Квинлан Вос чешет в затылке и предлагает пойти на курсы к целителям, если уж у его друга столько свободного времени и желания учиться. Оби Ван благодарит за идею и думает — как он сам не догадался? Бент Эйрин смеётся и называет его «человек-кореллианский вибронож». Оби Ван искренне жалеет об отсутствии денег — цена на истинное сокровище с планеты контрабандного виски — нож-набор отвёрток-штопор-кусачки-плоскогубцы-вилка-ложка-ножницы-фонарик-пилочка для ногтей в одном флаконе — здорово кусается. Гарен Мульн спрашивает, чем он планирует заниматься, если его не выберут. И тут Оби Ван задумывается. Ему скоро тринадцать, а рыцарей, желающих взять к себе слишком любознательного, не слишком чтящего кодекс и не очень-то полагающегося на Силу юнглинга, что-то не видать. В прошлой жизни его будущее определилось, когда он впервые пошёл за своей золотой звездой — Райнхардом фон Лоэнграммом, а тогда ещё фон Мюзелем. Здесь же… Что будет, если его не выберут? К сожалению, способностей к овощеводству он так и не приобрёл — агрокорпус на Бендомире явно не для него. Да и Сила, к которой он иногда всё же прислушивается, шепчет, что это было бы огромной ошибкой. А потому Голонет подсказывает Оби Вану адреса военных академий. Если верить архивам, глобальных войн в этой Галактике не было уже достаточно долго, вследствие чего конфликты успели накопиться — и, вполне возможно, скоро его таланты будут очень даже к месту. Особенно если успеть пробиться куда-нибудь в офицерский состав. Но в конце концов его всё-таки выбирают. Мастер Квай-Гон Джинн, спасённый от своего же бывшего ученика, рушит все планы уже сосланного на Бендомир юнглинга и заплетает ему падаванскую косичку. А потом обещает интересные миссии и множество путешествий. Оби Ван вспоминает обучение и готовится к худшему, отчаянно скучая по стратегическому гению Райнхарда. И оказывается прав, искренне недоумевая, как джедаи умудряются выживать во стольких безнадёжных битвах, не имея практически никаких нужных знаний. Воля Силы, не иначе! ~ʘ~ѻ~ﮦ~ѻ~ʘ~ Кеноби не осознаёт, что с ним что-то происходит, пока Квинлан не спрашивает в лоб, почему его друг так изменился за, казалось бы, не слишком долгое время. — Ты будто… разочаровался в мире, — говорит проницательный Вос, — Будто утратил идеалы. Так и до Падения недолго. Всё в порядке? Оби Ван отшучивается, что всё хорошо. И думает, что в прошлой жизни ему невероятно повезло, когда Райнхард повёл его за собой, дав цель и осветив путь. В тот раз он просто шёл рядом с другом, поддерживая и дополняя его. И это было его делом жизни. Теперь он честно пытался сделать своей миссией спасение других и исправление несправедливостей — хоть в чём-то, на первый взгляд, сойдясь с идеологией ордена, но… Хотелось бы ему никогда не узнать так близко глубины человеческих и не-человеческих алчности, подлости, жестокости, лицемерия… Чувств, чьих обладателей совсем не хотелось защищать, вопреки всем обязательствам и договорам. Чувств, что он знал и раньше, но не обращал на них никакого внимания, поскольку Райнхард не был ни алчен, ни подл, ни бессмысленно жесток, ни лицемерен — и это было главным. Оби Ван взахлёб смеётся в своей каюте на очередном корабле, везущем его на очередную миссию, и в его смехе отчётливо слышится горечь. Суммарно ему около сорока пяти — возраст, когда людям свойственно сомневаться в выбранных ориентирах. У него есть меч, бластер, деньги, знания, несколько приятелей, мастер, которому не то чтобы есть до него дело… И ни малейшего представления, зачем он живёт на этот раз. Новое задание, начавшееся на Набу, закономерно идёт… не по плану, если выражаться цензурно. Татуин встречает их жаром двух солнц-близнецов, скрипом песка и запахом нечистот. И прозрачно-голубыми, как лёд Хота или Капче-Ланки, глазами маленького золотоволосого мальчика. Оби Ван замирает от неожиданности, когда ребёнок показывается впервые. Жгучая тоска по оставшемуся где-то в прошлой жизни другу-брату-предводителю снова впивается в сердце тупыми когтями. Похож, как же похож… Ветер Татуина ерошит ему волосы, треплет косичку — и на мгновение Оби Вану кажется, что это дуновение самой Силы. Что сейчас всё изменится. Сперва он отмахивается, а потом… А потом тестер мидихлориан маленького Энакина зашкаливает и Джинн нарекает его Избранным — тем, кто принесёт в Галактику равновесие. А потом Квай-Гон уступает уговорам, граничащим с откровенным шантажом, и выкупает не только мальчишку, но и его мать — такую же золотоволосую и голубоглазую, только очень измождённую. А потом Скайуокер с таинственным видом отводит Оби Вана в тихий уголок и говорит до боли знакомым тоном, как обычно не оставляющим возражений: — Оби Ван — какое скучное имя! Я буду звать тебя Кеноби. Эпилог — Эта Республика прогнила с самого центра до самых окраин! — Энакин гневно задирает подбородок. Оби Ван понимающе кивает. Миссии в Сенате — они такие. — Сегодня очередная годовщина смерти Квай-Гона, — говорит он вместо ответа, — Пойдём, выпьем? — Тебе ведь не жаль, Кирхайс? — Скайуокер щурит глаза, — Бездарности должны получать по заслугам, освобождая дорогу другим. «Кеноби» Райнхарду тоже не угодило — но Оби Ван совершенно не против прежней фамилии. — Квай-Гон не был бездарностью, — он болтает в стакане кореллианский виски и вздыхает, — Жертвой системы — да, но не бездарностью. Ты просто его не знал… — В таком случае, мы сломаем эту систему, — Энакин снова улыбается, лучась уверенностью, и Кеноби вдруг чувствует, как его охватывает давно забытый азарт. — И превратим Республику в Империю? — спрашивает он, маскируя смешком внутреннюю дрожь разгорающегося предвкушения, — Вряд ли здесь поможет что-то иное… — Разумеется, — Скайуокер горделиво кивает, — Однажды я уже захватил Вселенную, но ты этого не видел. Здесь будет то же самое, но уже на твоих глазах. Ты ведь со мной, Кирхайс? — Разумеется, — Оби Ван повторяет его слова и смеётся — легко и свободно, впервые за много лет снова ощущая себя живым. — Нам покорится море звёзд, — Энакин устремляет сияющие глаза за окно, туда, где под тёмным небом сверкает вечерний Корусант, — Кстати, я прошерстил несколько архивов, и, надо сказать, древние джедаи были действительно хороши. Так что, как насчёт Империи джедаев? — Звучит неплохо, — Кеноби кивает и представляет, как перекорёжит магистра Йоду, буквально два дня назад в очередной раз читавшего им нотации о моральном облике истинного джедая на миссии (совершенно несовместимом со стратегией Скайуокера на этой же самой миссии), — Наш Совет хватит удар. — Звучит отлично! — Энакин заливисто смеётся. Оби Ван думает, что ему самому это море звёзд не больно-то и нужно — ведь его собственная звезда уже с ним, — но они обязательно покорят Вселенную — просто потому что это путь Райнхарда, и, следовательно, их общий путь. А будущее в очередной раз приходит в движение — вероятность возникновения Империи ситхов становится равна вероятности возникновения Империи джедаев, сенатор Палпатин и магистр Йода одновременно поднимают головы, поражённо вглядываясь в изменившийся узор из света и тьмы, призрак Квай-Гон Джинна снова бормочет что-то об Избранном… В Силе воцаряется равновесие.