Whisper In Her Ear

— Джейн! Прояви уважение к своей матери!       Джейн посмотрела на упомянутую женщину, сидевшую рядом с отцом в гостиной, ее светлые волосы и спокойные темные глаза.       Их руки переплелись, и Джейн сопротивлялась желанию вырвать от тошнотворного чувства в животе.       Мать?       Это слово было как яд для нее.       Она ни за что на свете не назвала бы это существо своей матерью. — Джейн!       Ее отец снова закричал, и Джейн заговорила вполголоса, только когда мужчина был близок к тому, чтобы шагнуть вперед и схватить ее за воротник. — Меня зовут Руби Джейн. Добро пожаловать в дом, который вы украли.       Джейн была готова к тому, что сильная, бессердечная рука влепит ей пощечину, но проклятая блондинка с голосом, слишком шелковистым на ее вкус, заговорила. — Хватит, милый. Я понимаю, что она все еще не может принять все это.       Джейн бросила на нее самый уничтожающий взгляд. Как она посмела вести себя так по-доброму и правильно после того, как прогнала ее мать? Она уже собиралась дать женщине то, что та действительно заслуживала, но следующая фраза лисицы остановила ее. — Розэ, дорогая, поздоровайся со своей старшей сестрой.       Розэ?       Замешательство промелькнуло в ранее сердитых глазах Джейн, и она оглянулась, чтобы увидеть маленькую девочку, не намного младше нее, нерешительно высунувшую голову из-за спины женщины. — Привет, — девушка застенчиво поздоровалась, и хотя ее голос был добрым, а глаза теплыми, Джейн не могла не почувствовать, как по спине пробежал озноб. — Я Розэ... Мама сказала, что с сегодняшнего дня я буду твоей младшей сестрой...       Маленькая девочка нерешительно улыбнулась, испугавшись того, как старшая уставилась на нее, и Джейн даже подумать не могла, что она так сильно возненавидит чистую, невинную улыбку.       У нее была сводная сестра от женщины, которую она ненавидела.       Джейн не знала, плакать ей или смеяться.

***

      Дженни не родилась прилипчивой.       Большую часть своего детства она провела, избегая людей, вместо того, чтобы общаться с ними.       Люди, особенно дети, казалось, часто неправильно понимали ее из-за ее тихого характера, и Дженни достаточно хорошо знала, что не стоит навязываться им.       Она была одиноким ребенком, но ей никогда не было слишком одиноко, пока ее отец не решил выгнать ее мать ради женщины, которую она не знала.       Тогда Дженни почувствовала себя по-настоящему одинокой. Единственный человек, которого она любила больше всего на свете, был оторван от нее, и она чувствовала себя как рыба, выброшенная из воды.       Одиночество стало невыносимым, и она начала требовать привязанности даже от человека, которого ненавидела больше всего. От ее отца.       Независимо от того, как сильно она ненавидела его, она все еще была ребенком, который жаждал заботы.       Но ее отец больше не смотрел в ее сторону с тех пор, как появился новый ребенок.       Счастливая, жизнерадостная девушка, чья энергия и яркость, казалось, распространялись на всех и освещали всю комнату – болезненный контраст с Дженни, которая тащила за собой печаль и уныние.       Ее отец предпочел бы пойти на вокальный конкурс ее сводной сестры, чем присутствовать на школьном собрании.       Отец гордился и рассказывал о ее младшей сестре их родственникам, забывая о ней.       Вскоре ее новая сестра стала принцессой, а она – тенью.       Иногда Дженни смотрела, как они смеются вместе, и чувствовала, что больше не является частью семьи. Просто сломанная кукла, брошенная на пыльный чердак.       Когда ей исполнилось четырнадцать, голос в ее ушах начал звучать громче, чем что-либо еще, и страх терзал каждую бодрствующую мысль в ее голове. Дженни бросилась к последнему утешению, которое могла получить.       Мальчики, казалось, стекались к ней по мере того, как она взрослела, и она принимала их, думая, что может найти в них утешение. Что, возможно, они любили ее.       Но, увы, они шли к ней только из-за ее красоты, и как только они понимали, насколько она ущербна, насколько изуродована внутри, они бросали ее.       Они оправдывали это тем, что она слишком привязывается, что она слишком зависимая.       Тогда Дженни сдалась и отбросила последнюю надежду найти утешение в адских безднах, потому что, возможно, там не было убежища для проклятых душ.       И в течение десяти лет она жила, веря в это, пока однажды солнечным днем не встретила еще одну проклятую душу, которая казалась такой же одинокой, как и она.       Лиса.       Лиса, которая снаружи выглядела такой бесчувственной, но заботилась о ней больше, чем кто-либо другой.       Лиса, которая снова заставила ее улыбаться и напомнила ей о том, каково это – быть любимой.       Лиса, которая не обращала внимания на ее недостатки и относилась к ней так, будто она была цела.       Лиса – убежище, которое она потеряла с тех пор, как много лет назад забрали ее мать.       Дженни поклялась, что в этот раз ни за что не позволит отобрать это у нее.

***

— Я не смогу сыграть песню, если ты продолжишь так делать.       Промурлыкала Лиса сквозь улыбку, когда пара теплых губ прижалась ее уху.       Упомянутые губы только продолжали целовать, вдыхая мягкий воздух в чувствительную кожу, и Лиса сопротивлялась желанию бросить гитару и повалить обладательницу губ на кровать. Прикончить ее или что-нибудь еще. — Тогда не играй, — пробормотала Дженни, обвивая руками шею Лисы сзади, и брюнетка почувствовала, как нос прижался к ее уху. — Разве я не интересней, чем твоя гитара? — Ну, это... — ее слова прервались. Зубы покусывали ее ухо – несомненно, чертовски красное, – и она вздохнула, произнося следующие слова. — У нее изгибы получше, чем у тебя.       Боже. Она должна издать закон, запрещающий Дженни играть с ее ушами. А может и не должна. — Это грубо, — Дженни отстранилась, ерзая на кровати. — Хорошо, тогда иди играй на своей гитаре.       Лиса хихикнула и придвинулась ближе, обнимая старшую девочку за талию. Пока та отодвигалась на смятой кровати, гитара была куда-то убрана.       Ее лоб прижался к виску Дженни, и она уткнулась носом в мягкую щеку. — Шучу. Ты нравишься мне больше всех на свете. — Нет, — настаивала Дженни, вызывающе скрестив руки поверх рук Лисы, обнимающих ее живот. — Иди играй на своей гитаре, ты сказала, что она лучше меня. — Серьезно? — Лиса недоверчиво приподняла бровь. Старшая девушка продолжала смотреть в сторону. — Я просто пошутила! Конечно, ты намного лучше. — Почему я лучше? — спросила Дженни.       Она отвернулась, но Лиса видела, что она прячет улыбку.       Она решила подыграть ей. — Потому что ты можешь поцеловать меня в ответ, а она нет? — Эй! — Дженни повернулась, чтобы возразить против ее рассуждений – как могла Лиса сказать, что она лучше только потому, что может поцеловать в ответ?! — и с треском провалилась, потому что Лиса поймала ее губы своими в тот момент, когда она повернулась. — Это... это... нечестно. — Заткнись и поцелуй меня.       Прикосновение к ее губам, крепкое, теплое и невероятно вкусное, и Дженни забыла о своих обидах.       Не прошло и минуты, как ее пальцы нашли способ запутаться в темных локонах Лисы.       Ее спина была прижата к матрасу, а Лиса нависла над ней, прижавшись губами к ее подбородку, и Дженни вздохнула. — Это слишком хорошо для той, кто утверждает, что не часто была в отношениях. — Это комплимент? — пробормотала Лиса между поцелуями, все еще прижимаясь губами к мягкой коже. — Судя по тому, как ты меня раздражаешь, это я должна спрашивать.       Дженни засмеялась, и Лиса поднялась, чтобы посмотреть ей в глаза, на ее губах появилась улыбка.       Старшая девочка улыбнулась в ответ и протянула руку, чтобы заправить выбившиеся пряди волос за ухо. Лиса наклонилась к прикосновению и не сводила с нее пристального взгляда. — Я встречалась с несколькими людьми раньше, но я никогда не была так... близка с ними. — Почему? — спросила Лиса, играя пальцами с мягкими локонами Дженни. — Они тебе не нравились? — Я им не нравилась.       Лиса выгнула бровь и рассмеялась. — Это действительно трудно представить, глядя на то, какая ты сейчас красивая. — Тебе понравится красивая кукла, если она испорчена?       Пальцы в волосах Дженни замерли, и она почувствовала, как пристальный взгляд Лисы давит на нее. Она нахмурилась. — Ты не испорчена. Сколько раз я тебе это говорила? — Прости, — пробормотала Дженни. Секунду спустя она вздохнула и отвела взгляд. — Мне жаль, Лиса. Я старше тебя, и я должна быть взрослой, утешать тебя и... — Все в порядке. Я люблю тебя. Бесполезная ты онни или нет, просто не называй себя испорченной, — Лиса лениво ухмыльнулась, и Дженни легонько шлепнула ее по руке, вызвав у них обеих искренний смех. — Знаешь, у тебя очень красивые глаза, — заявила Лиса, когда их смех утих, ее глаза с трепетом смотрели в карие глаза Дженни. — Они похожи на подсолнухи.       Старшая девочка слегка фыркнула, пока играла с воротником ее рубашки. — Прекрати подлизываться. — Нет, правда. Они прекрасны. Они похожи на смесь янтарного и зеленого? И коричневого. Это трудно описать, но они прекрасны.       Дженни тихо рассмеялась и притворилась, что задумалась. — Чьи глаза красивее: мои или у девушки, которая тебе нравилась в старшей школе?       Лиса прищурила глаза. — Ты действительно все еще ревнуешь? — Я всегда буду, — Дженни провела большим пальцем по губам. — Ты страдала из-за нее семь лет. Это то, к чему можно ревновать. Не говоря уже о том, что ты часто рисовала ее, но никогда не рисовала меня. Мне пришлось два месяца умолять тебя, чтобы ты спела мне песню.       Дженни нахмурилась и Лиса рассмеялась. — Эй, что смешного? — Боже мой, ты такая придира, — Лиса усмехнулась.       Старшая девочка фыркнула. — Я придира. Что ты собираешься с этим делать? — Заставлю тебя замолчать.       Она снова наклонилась, чтобы поцеловать пухлые губы, и Дженни застонала, поцелуй стал более страстным, чем она ожидала.       Лиса провела языком по ее нижней губе, прося пустить ее, но дверь скрипнула, и кто-то закричал. — О боже мой! — Джису взвизгнула и прижала руки к глазам. — Что вы делаете?!       Лиса молниеносно скатилась с Дженни и грациозно упала на пол, чтобы увидеть свою подругу и – к ее невероятному ужасу – Кристал, смотрящую на них большими, шокированными глазами.       Весь мир остановился, а затем раздался пронзительный вопль.       Блять.

***

— Тебе повезло, что она не велела тебе снова мыть туалеты.       Лиса только хихикнула над своей подругой, которая шла с широкой невинной улыбкой, когда они направились в вестибюль, где, как им сказали, их ждал новый пациент.       Она не знала, как ей удалось выбраться живой из этого инцидента, но она предполагала, что Дженни сыграла определенную роль в успокоении разъяренного психиатра.       Кристал всегда смягчалась в присутствии Дженни, и Лиса была более чем счастлива. — Новому пациенту 24 года? Довольно молод, — пробормотала Лиса, читая запись, и Джису усмехнулась. — Я не знаю, почему Кристал настояла на том, чтобы мы вместе работали над этим делом. Похоже, она думает, что мы все еще в плохих отношениях. — Разве нет? — Лиса ухмыльнулась, и Джису хлопнула ее по руке. — Перестань ухмыляться, ты выглядишь глупо. Господи, вернуться бы в старые добрые времена, когда ты мало говорила и выглядела шикарно.       Они продолжали идти в вестибюль, Лиса улыбалась, пока они одновременно не остановились. — О... боже мой, — недоверчиво прошептала Джису, — пожалуйста, не говори мне, что это наш пациент. — Святое дерьмо, это... — Лиса сделала паузу. Упомянутая пациентка повернулась к ним и громко закричала, размазав темную подводку по всему лицу. — Я сказала, что мне не нужен врач! – драматично кричала девушка медсестрам, вытирая слезы. Лиса поморщилась от того, как густая тушь размазалась еще больше.       Ярко-рыжие волосы. Чрезвычайно обтягивающая майка. Блестящие украшения огромных размеров. И очень короткая юбка вкупе с острыми красными шпильками, которыми можно заколоть человека насмерть. — Мисс Ким Юра?.. — Джису усердно молилась, чтобы имя не совпадало с картой, которую она держала, но девушка закричала на нее, и она вздрогнула. — Откуда ты знаешь мое имя?! — Мисс Ким, пожалуйста, успокойтесь!       Медсестры подняли ее, и одна из них виновато улыбнулась Лисе и Джису. — Пожалуйста, простите ее. Ее только что привезли сюда, и она все еще нестабильна. — Что значит нестабильна?! Моя девушка изменила мне с глупой официанткой в баре! Переживи такое и я посмотрю какой стабильной будешь ты!       Женщина снова драматично всхлипнула и начала скатываться на пол. Джису поморщилась, увидев, что кружевные трусики выглядывают из-под чрезвычайно короткой юбки, а грудь, казалось, вываливается из узкой майки. — Я думаю, я знаю, что с ней... — медленно проговорила она, — черт возьми, я последний человек на земле, кто будет разбираться с истеричным пациентом.       Лиса некоторое время тупо смотрела, пытаясь вспомнить, что такое истеричное расстройство личности, и поморщилась, когда поняла.       Расстройство личности, характеризующееся чрезмерным привлечением внимания, громким и неподобающим внешним видом, преувеличенными эмоциями и провокационным, соблазнительным поведением.       Снова раздался пронзительный крик, и Лиса вздрогнула. — Это полностью твое, — Джису закрыла карту перед Лисой и развернулась, Лиса уставилась на нее широкими глазами. — Я не хочу иметь дело с истеричной лесбиянкой. Пока. — Эй!       Лиса позвала черноволосую девушку, но та сбежала, оставив ее в одиночестве смотреть на медсестер. — Вы не собираетесь отвести ее внутрь и осмотреть? — спросила медсестра.       Лиса заикнулась. — Д-да, конечно. Я должна заполнить данные о психическом состоянии. Я отведу ее внутрь.       Она нерешительно присела на корточки рядом с девушкой. — Извините меня, мисс. Вы можете пройти за мной? Меня зовут Лалиса Манобан, я буду вашим врачом.       Девушка подняла лицо – напугав Лису своей размазанной тушью – и на секунду застыла, шмыгая, и Лиса почувствовала, что ее сканируют с ног до головы.       Следующие слова, к ее удивлению, прозвучали гладко, как шелк. — Конечно, но, пожалуйста, помогите мне встать.

***

      Дженни тихо сидела на своей кровати.       Кристал уже десять минут расхаживала взад-вперед по ее комнате, и она не знала, о чем думала брюнетка.       Она кусала ногти, и это беспокоило Дженни, потому что это было так нехарактерно для психиатра, которого она знала много лет. — Ты в порядке? — Она не сделала ничего странного, верно? — Что? — этот вопрос привел Дженни в замешательство. Она нахмурилась. — О чем ты говоришь? — Это, — подчеркнула Кристал, не в состоянии найти правильные слова и при этом не звучать совершенно непристойно. — Она еще не сделала с тобой этого, верно?       Дженни потребовалось пять секунд, прежде чем до нее дошел смысл сказанного, и она мгновенно покраснела. — Не-е-ет! — тут же выпалила она с красными щеками, уставившись на что угодно, только не на Кристал. — Мы не делали ничего такого.       Кристал вздохнула с облегчением. — Слава богу. Я думала, что эта непослушная соплячка испачкала тебя...       Уши Дженни загорелись темно-красным, и Кристал остановилась, неловко кашлянув. — В любом случае, не позволяй этой идиотке делать с тобой странные вещи, хорошо? Это больница. Клянусь, дети в наши дни… — Не-е-ет, Лиса – милая девушка. Она не сделает ничего странного, — сказав это, Дженни с трудом подавила желание спрятаться под одеялом. — М-мы просто целовались, вот и все. — Ну, вот так все и начинается. Поцелуи, затем блуждающие руки, затем... — Кристал! — Дженни пискнула в свое одеяло, закрыв половину лица белой простыней, и психиатр беспомощно рассмеялась. — Просто не делай этого в больнице, ладно? Меня уволят, если узнают.       Дженни слегка надулась и вылезла из-под одеяла. — Где еще я могу это сделать? Я же не могу покинуть больницу. — Ты... — Кристал замолчала, широко раскрыв глаза и Дженни неловко откашлялась. — Просто намекаю, что я не могу покинуть больницу, ничего больше.       Кристал пропустила сомнительное утверждение мимо ушей и села на край кровати рядом с шатенкой. — Ты знаешь, что Лисе осталось проработать в этом отделении всего один месяц, потом ей придется уйти в другое место?       Искра в глазах Дженни мгновенно погасла, и она с удрученным лицом уставилась на одеяло. — Я знаю. Я считала дни.       Кристал вздохнула. — С тобой все будет в порядке? Ты, кажется, все больше и больше привязываешься к ней. — Я не знаю, — медленно пробормотала Дженни, ее голос был тихим, а глаза затуманенными. — Я пока не хочу об этом думать. Сейчас все хорошо, я не хочу все испортить.       Кристал спокойно кивнула. — Но ты счастлива? — Да, когда я с ней.       Дженни довольно улыбнулась, и Кристал похлопала ее по плечу, вставая. — Тогда пока все в порядке. Увидимся завтра?       Шатенка кивнула, и Кристал развернулась, чтобы уйти. — Кристал?       Кристал повернулась, чтобы посмотреть на нее, девушку, которую она знала со времен стажировки, и улыбнулась: — Да? — Спасибо, что помогла мне встретить Лису... и спасибо, что помогала мне все эти годы, когда я впервые приехала сюда. Я никогда не говорила, как я тебе обязана.       Улыбка сползла с лица Кристал, и она несколько секунд оцепенело смотрела на нее, прежде чем натянуто улыбнуться: — Пожалуйста.       Она вышла из комнаты почти в спешке.       Боялась, что чувство вины снова начнет грызть ее, если она останется подольше.

***

— Мисс, может, вы перестанете плакать и начнете...       Бам, бам и бам.       Лиса с отвращением наблюдала, как ее новая пациентка отбросила еще один комок ткани. — Хорошо, мы можем начать говорить? Вы рыдаете уже 40 минут.       Юра посмотрела на нее заплаканными глазами и драматично шмыгнула носом. — Сколько тебе лет? Ты выглядишь молодо.       Лиса слегка хмыкнула. — Мне 22 года. Я уверена, что знаю достаточно. А теперь, не могли бы вы рассказать мне о своих проблемах?       Вместо ответа, Юра внезапно наклонилась к ней ближе, заставив Лису откинуться назад. — Ты знаешь, — начала полураздетая девушка, ее глаза были прикованы к губам Лисы, когда она наклонилась вперед, выставив напоказ свою грудь. — У меня много проблем. Это, вероятно, займет ночь, если ты хочешь узнать.       Девушка прикусила губу.       И Лиса устало вздохнула. — Мисс. Пожалуйста, сядьте на свой стул нормально. — Прости, — Юра отстранилась, вызывающе скрестив ноги, что заставило Лису нахмуриться. Мини-юбка была бессмысленной, потому что она ничего не прикрывала, и ее бедра были выставлены напоказ.       Лиса старалась не смотреть на выглядывающее кружевное нижнее белье. — Итак, у меня была девушка, но я застала ее целующейся с официанткой в баре, и мне стало так, так грустно. В итоге я ни на шутку разозлилась и при всех дала пощечину сучке-официантке, моя девушка встала на ее сторону, а не на мою, и я...       Она разразилась еще одной серией печальных, театральных рыданий, прежде чем внезапно броситься на шею Лисы и крепко обнять ее. — Пожалуйста, останься так ненадолго! — взмолилась она, когда Лиса собиралась оторвать ее руки от себя. — Мне нужно кому-то поплакаться.       Грудь прижалась вплотную к ее груди, Лиса раздраженно закрыла глаза.       Боже. Это будет очень, очень долгий день.

***

— Д-Джису?       Дженни нерешительно поздоровалась, увидев проходящего мимо интерна. Девушка остановилась и посмотрела на нее. — О, п-привет, Дженни. Извини за сегодняшнее утро. Я не хотела врываться... э-э-э… — Все в порядке, — Дженни коротко оборвала ее, покраснев. — Кстати, ты не видела Лису? Мы должны были пообедать вместе. — О, она, наверное, занята новым пациентом. — Новый пациент? — Дженни приподняла бровь. — Для Лисы? — Да… — протянула Джису, чувствуя себя немного виноватой, потому что она должна была работать с Лисой, — возможно, это займет много времени, потому что девушка доставляет неудобства. — Девушка? — Дженни скрестила руки на груди, и Джису подумала, что она вдруг стала похожа на пугающего маленького ребенка. — Хорошо, спасибо. Я пойду поищу ее.       Джису в замешательстве склонила голову, чувствуя, как по коже пробежал странный холодок.

***

— Итак, у тебя есть девушка? Или парень? Ты такая привлекательная, я уверена, что любой влюбится в тебя. И, кстати, у тебя великолепные глаза. — Мисс Ким, — Лиса стиснула зубы. — Пожалуйста, не отклоняйтесь от темы и отвечайте на мои вопросы. — Но у нас еще много времени. Разве ты не будешь присматривать за мной все время моего пребывания здесь? Мы можем обсудить медицинские вопросы в следующий раз, мне просто нужно, чтобы кто-нибудь...       Рука опустилась ей на колено и скользнула вверх по бедру, Лиса была готова вскочить со стула и послать все к черту, но кто-то опередил ее, резко потянув стул назад, чуть не уронив в процессе. — Тогда иди найди кого-нибудь другого. В здании полно людей.       Дженни стояла перед ней, прямая и твердая, как стена, ее рука сжимала запястье Лисы, защищая ее. — Хм? Кто эта маленькая девочка?.. — Я не маленькая девочка, — Дженни хмыкнула, но Юра поднялась, и Дженни внезапно оказалась неправа, поняв это самым унизительным образом.       Макушка ее головы едва доставала до подбородка Юры.       Ой. — Ладно... — она запнулась, несколько раз моргнула, прежде чем снова вздернуть подбородок, глядя на грубую незнакомку, которая осмелилась прикоснуться к ее Лисе. — Может, я и не выгляжу так, но я довольно взрослая. — И почему вы вмешиваетесь в наш разговор, мисс Старый Карлик? — Что ты сказала? — глаза Дженни расширились от шока, а Юра только наклонила голову, унизительно смотря на нее. — Что? Ты сказала, что ты взрослая, и ты невысокая, так что...       Дженни собиралась прорычать свои возражения — она могла быть пугающей, верно? — но Лиса потянула ее за запястье. — Эй, Дженни. Подожди меня снаружи, хорошо? Я выйду, как только закончу с ней разговаривать.       Дженни пристально посмотрела на нее. — Почему ты встаешь на ее сторону?! — Ч-что? — Лиса в панике зашипела. — Я не принимаю ничью сторону, я просто... — Почему ты не принимаешь ничью сторону, когда должна принять мою?! — Дженни взорвалась, а Юра удивленно уставилась на них.       Лиса металась между ними, как неуклюжая золотая рыбка.       Что она сделала, чтобы заслужить все это? — Это твоя девушка? — спросила Юра, и Дженни бросила на нее возмущенный взгляд.       Она уже собиралась закричать, но в палату зашла Джису, прерывисто дыша. — Извини, я знала, что что-то не так, когда она пошла сюда, и мне стало холодно без всякой причины, — она взяла Дженни за руки и застенчиво улыбнулась Лисе. — Я выведу ее на улицу. Быстро закончи с ее состоянием, хорошо? Извини.       Шатенку вывели из палаты, и Лиса вздрогнула, услышав какой-то громкий крик издалека.       Юра лукаво улыбнулась. — Значит, тебе нравится все маленькое, да? — Мисс Ким!

***

— Почему так долго?! Что ты делала внутри?! — Дженни отшатнулась от Лисы, которая тут же погналась за ней с кучей оправданий. — Всего десять минут! Почему ты так придираешься? — Я говорила тебе, что я придирчивая, не так ли? — Дженни резко обернулась, и Лиса чуть не врезалась в нее. — Но я не делала ничего странного внутри, я просто разговаривала с ней! — Тогда не разговаривай с ней! — Я не могу! Я должна заполнить медицинскую карту, она моя пациентка! — Я твоя единственная пациентка!       Дженни топнула ножкой, из ее ушей валил пар, а Лиса с забавой уставилась на нее, прежде чем рассмеяться. — Что смешного? — Дженни кипела от злости. — Ты! Ты смешная. Ты хоть понимаешь, что говоришь?       Дженни скрестила руки на груди и отвернула лицо в сторону. — Отлично. Оставь смешную старуху в покое и беги к своей горячей подружке.       Она собиралась снова уйти, но Лиса заключила ее в медвежьи объятия, крепко сжимая. — Ты такая милая прямо сейчас, я хочу тебя поцеловать. — Перестань врать, это не работает, — Дженни попыталась оттолкнуть ее, но Лиса настойчиво вцепилась в нее, как коала. — Я серьезно, — она отстранилась и посмотрела на старшую девочку с легкой ухмылкой. — Я бы поцеловала тебя прямо сейчас, если бы Кристал не подглядывала за нами из своего кабинета.       Дженни повернулась в указанном направлении и покраснела, когда увидела, что Кристал – действительно – подглядывала за ними из своего окна.       Она закашлялась, и психиатр тут же спряталась.       Лиса с улыбкой скользнула рукой вниз к руке Дженни. — Пообедаем?       Старшая девочка кивнула, раздражение наконец улетучилось. — Ты останешься со мной после обеда?       Лиса печально покачала головой. — К сожалению, мне все еще нужно поработать над статусом нового пациента и определить лечение. Она такая несговорчивая. — Опять? — раздражение вернулось, и Лиса крепко сжала руку старшей девочки. — Это всего на неделю, хорошо? После этого ее выпишут.       Недовольное хмурое выражение осталось на лице Дженни, и Лиса провела большим пальцем по ее щеке. — Пожалуйста, не злись?       Дженни с тяжелым сердцем подняла глаза и вздохнула. — Хорошо. Тогда иди и делай свою работу.

***

      Это было не хорошо.       Это было далеко не хорошо.       Следующие дни Дженни изо всех сил старалась никого не убить, потому что Юра продолжала приставать к Лисе и выводила ее из себя всякий раз, когда она проходила мимо.       Дженни перестала считать, сколько раз ей приходилось вмешиваться и вырывать Лису из хватки лисицы, прежде чем что-либо могло произойти.       Что именно могло произойти, она не была уверена, но обтягивающая рубашка и короткая юбка кричали ей, что нужно быть начеку.       Не помогало и то, что внимание Лисы теперь было разделено пополам, потому что ей приходилось отвечать за двух человек.       И Дженни это ненавидела.       Она ненавидела делиться. — Ты должна была прийти раньше! — она слишком сильно оттолкнула тарелку, и та бесцеремонно упала на пол.       Еда разлетелась по белой плитке, и Лиса тяжело вздохнула.       Между ними повисла тишина. — Я же сказала тебе, что вернусь после того, как проверю ее.       Дженни отказалась смотреть на нее, и Лиса глубоко вздохнула, проведя рукой по лицу. — Я позову уборщика, чтобы он все убрал, — медленно сказала она, прежде чем уйти.       Уборщик пришел через пять минут, но Лиса не вернулась.       Дженни посмотрела вниз на разбросанную еду, и почувствовала тяжесть в груди, когда поняла, что это блюдо приготовила Лиса.       Неужели она снова переборщила?

***

— Лиса?       Раздался тихий стук в дверь спальной комнаты, и Лиса с трудом открыла глаза, чтобы найти в темноте свой телефон.       Часы показывали 1:15 утра, и она удивилась, зачем кому-то понадобилось ее искать.       Сползая с кровати, игнорируя храп Кая на верхней койке, она зашаркала ногами по полу и когда открыла дверь, обнаружила слегка обеспокоенную Дженни, нервно переминающуюся с ноги на ногу. — П-привет, ты спала? — Да? Сейчас 1:15 утра, — Лиса потерла глаза и сонно уставилась на встревоженную девушку. — Что случилось? Голоса снова беспокоили тебя? — Н-нет, — заикаясь, пробормотала Дженни, нервно теребя пальцы и глядя вниз. — Я просто не могу уснуть, вот и все.       Лиса некоторое время пристально смотрела на нее, прежде чем пустила внутрь. — Входи. Снаружи холодно. — А можно? Твой друг... — Он спит, как убитый. Все в порядке.       Дженни проскользнула в темную комнату, и Лиса заползла обратно в свою кровать, жестом приглашая ее присоединиться.       Дженни нерешительно подползла к ней.       Внезапно во всем теле стало тепло, когда Лиса накрыла их одеялом. Дженни неподвижно лежала, не осмеливаясь прикоснуться к младшей девочке.       Большие глаза были закрыты, и Дженни, не двигаясь, любовалась прекрасными чертами. — Лиса? — Хм? — Прости за то, что произошло раньше. Я была... Это было слишком.       Лиса приоткрыла глаза и посмотрела на нее.       Нехватка слов заставила Дженни почувствовать, что желание извиниться становится еще сильнее, поэтому она начала бессвязно болтать. — Я слепо ревновала без всякой причины... и я знаю, что это глупо и по-детски... Мне очень, очень жаль. Пожалуйста, не злись?       Лиса только продолжала молча смотреть на нее.       Дженни легонько потянула ее за рубашку, как испуганный ребенок. — Скажи что-нибудь. — Я не злюсь, — наконец сказала Лиса, ее взгляд был мягким, а голос нежным. — Я никогда не смогу злиться на тебя.       Легкая улыбка тронула ее губы. При первых признаках прощения Дженни немедленно снова вцепилась в нее, как делала всегда, уютно устроив голову на груди Лисы и положив руку на тонкую талию, прижимаясь к ее телу. — Мне жаль. Я больше не буду ревновать по глупым причинам. — Почему ты вообще ревнуешь? — Лиса тихо рассмеялась. – Мне эта девушка вообще неинтересна.       Дженни глубже уткнулась лицом в изгиб шеи Лисы, ее голос звучал приглушенно. — Я просто боюсь. Я не хочу, чтобы тебя забрали.       Лиса тихо засмеялась и прижалась губами ко лбу Дженни. — Тебе и не нужно бояться. Я никуда не уйду ни с кем, кроме тебя.       Дженни подняла глаза на улыбающуюся Лису и придвинулась, чтобы прижаться губами к чуду ее мира. — Спасибо.       Лиса взяла ее за подбородок и снова поцеловала, на этот раз дольше и глубже. — Я скучала по тебе, — медленно выдохнула она. Дженни почувствовала, как теплая рука скользнула вниз к ее шее. — Могу я... Могу я кое-что сделать?       В глазах Лисы был неизвестный блеск, темный и тяжелый от желания, и Дженни кивнула ей.       Лиса наклонилась, чтобы поцеловать ее снова, сначала нежно и осторожно, но затем Дженни почувствовала, как зубы прикусили ее нижнюю губу, а теплый язык скользнул по ней. — Впустишь меня? — горячее дыхание Лисы обрушилось на ее рот, и Дженни почувствовала, как большой палец прижался к ее нижней губе.       Она позволила войти, и вскоре гладкий язык скользнул ей в рот.       Это было новое чувство для нее.       Лиса была на вкус совсем другой.       Их языки соприкоснулись, нежно лаская друг друга, доставляя такое удовольствие, что Дженни почувствовала, как дрожь пробежала по всему ее телу.       Лиса переместилась на нее, чтобы углубить их поцелуй, и Дженни думала, что запомнит этот момент очень надолго.       Аромат, звук соприкосновения их языков, тепло их дыхания. Это было опьяняюще.       Тяжело дыша, Лиса отстранилась от Дженни, которая сама задыхалась. Ее пальцы были крепко сжаты на рубашке младшей девушки, она пристально смотрела на нее, ожидая чего-то большего.       Они обе знали, что хотят чего-то большего.       Губы Лисы опустились к ее шее, и она закрыла глаза.       Все началось с мягких покусываний, а затем превратилось в лихорадочное посасывание, и у Дженни перехватило дыхание.       Губы медленно ласкали чувствительную кожу, шатенка схватилась за шею Лисы, посторонний шум начал пузыриться у основания ее горла, когда зубы задели воспаленную кожу. — Лиса...       Лиса только сильнее впилась в шею, проводя языком по пульсирующей точке, и стон, наконец, вырвался из Дженни, она глубоко запустила руку в ее волосы, откидывая голову на подушку и расслабив челюсть.       Шум, казалось, побеспокоил человека, спящего на верхней койке, и они замерли, когда Кай пошевелился, чтоб перевернуться.       Дженни зажала рот рукой, и Лиса подняла глаза, смотря на верхнюю койку. — Кристал сонбэним, пожалуйста, сходите со мной на свидание... — медленно пробормотал Кай, и обе девушки уставились друг на друга. — Он говорит во сне? – спросила Дженни. — О Кристал?       Лиса тихо рассмеялась и откинула голову на подушку, скатившись с Дженни. — Это часто происходит. Думаю, это помогло нам остановиться, да?       Дженни покраснела и шлепнула ее по руке. — Это твоя вина. — Почему я виновата в том, что ты шумела... — Ш-ш-ш! — Дженни прижала палец ко рту Лисы, и если бы не было так темно, Лиса увидела бы, как она покраснела. — Давай просто поспим.       Лиса хихикнула и поцеловала ее в лоб. — Ладно. Спокойной ночи, Дженни. Сладких снов. — Сладких снов, — прошептала Дженни в ответ, и Лиса притянула ее ближе, чтобы обнять. — Я думаю, завтра будет след. — На шее? — Дженни лениво улыбнулась, глубже прижимаясь к теплу Лисы. — Все в порядке. Все равно я вся твоя.