Whisper In Her Ear

— Вы не собираетесь ее выпустить?       Кристал вышла из транса из-за голоса у нее за спиной.       Она обернулась и увидела, что Джису стоит позади нее, лениво глядя на ту же пару, на которую она смотрела пять минут назад. — Прошло уже больше двух недель. Вы собираетесь держать ее вот так за решеткой до конца зимы?       Главный врач перевела взгляд обратно на сидящую у решетки – Лиса снаружи, а Дженни внутри – и задумчиво произнесла: — Я думала, тебе плевать на Лису. Вы, ребята, теперь друзья? — Фу, нет, — отрицала Джису, как будто сама мысль оскорбляла ее, но Кристал знала, что это не так, и улыбнулась. — Я просто спросила, потому что надоело видеть, как она каждый день сидит у камеры и разговаривает через решетку, как влюбленный щенок.       Осознание пришло слишком поздно, и Джису прикрыла рот рукой, надеясь, что Кристал не заметила ее прокол. Однако она удивилась, когда поняла, что главврач обо всем знала. — Значит, ты тоже знаешь о них.       Джису ничего не сказала и только моргнула. — Как давно? Я узнала о них совсем недавно, — добавила Кристал.       Джису, наконец, неловко кивнула, прежде чем дать быстрый ответ. — Ну, да. Несколько недель назад, я случайно наткнулась на них. — Кто-нибудь еще знает? — Не совсем. Я никому не говорила. Но я думаю, что некоторые уже знают, что что-то не так. Трудно не заметить, когда они вот так набрасываются друг на друга.       Кристал снова перевела взгляд на пару и увидела, как Лиса игриво толкнула Дженни в плечо. Старшая девочка отплатила ей тем же и радостно рассмеялась. — Ну, я думаю, она приняла свое решение. — О чем вы? — Ничего, — Кристал завершила разговор легкой улыбкой. — Пожалуйста, скажи Лисе, чтобы она подождала еще немного. Я поговорю с начальником больницы об освобождении.       Джису усмехнулась. — Я не разговариваю с Лисой. Надеюсь, вы помните, что мы все еще ненавидим друг друга. — Ты бы не помогла сохранить ее тайну, если бы ненавидела ее, — психиатр удивленно покачала головой. — Ну же, перестаньте быть детьми.       Джису вызывающе скрестила руки на груди. — Ладно, может быть, не ненависть, а неприязнь.       Кристал прищурила глаза. — Ладно, неприязнь уже давно прошла! — фыркнула Джису, признав это. — Раньше я ее недолюбливала, потому что она была полной идиоткой, которой было наплевать на всех своих пациентов, но...       Она сделала паузу, глядя на упомянутую девушку, которая сидела на корточках перед камерой и заботилась о девушке внутри. — Я думаю, ей просто нужен был кто-то, кто заставил бы ее что-то почувствовать, и она нашла этого человека. Я все еще сбита с толку тем, что они обе девочки, но неважно, если это меняет ее к лучшему, — Джису пожала плечами.       Кристал гордо улыбнулась и похлопала ее по плечу. — Как вы думаете, они долго продержатся? — она медленно спросила психиатра. — Такие люди как они… думаете, они справятся? Это нелегко. — Это нелегко, — Кристал смотрела вдаль. — Это нелегко, учитывая, что Дженни... другая, — ее глаза снова остановились на паре, и она понизила голос. — Я просто надеюсь, что Лиса действительно учла все последствия, прежде чем решиться на это.

***

— Итак, вот книга из раздела художественной литературы, вот одна из истории и биографии, а вот одна из... эй, слушай меня, когда я говорю. Я неделю ела только салат, чтобы купить тебе их. — Прости, — Дженни улыбнулась, ее голова покоилась на согнутых коленях. Ее глаза искрились весельем.       Лиса знала, что ей на самом деле не жаль, потому что секунду спустя она снова перестала слушать.       Вместо этого она улыбалась по неизвестным причинам. — Почему ты так улыбаешься мне? — в конце концов сдалась Лиса и отложила книги, чтобы посмотреть на свою девушку – на ту, которую она все еще не могла так назвать вслух, не покраснев до уровня помидора. — Например, как? — у Дженни хватило наглости продолжать улыбаться ей, не сводя завороженного взгляда, пока Лиса не почувствовала слабость в коленях. — Вот так. Улыбаешься и смотришь на меня так.... — Та-а-ак?.. — Старшая девочка растянула незаконченное предложение, и Лиса что-то проворчала себе под нос, как смущенный ребенок. — Прости, — засмеялась Дженни, протягивая руку через решетку, чтобы коснуться щеки Лисы и посылая электрические разряды по ее коже. — Мне нравятся книги, но ты намного интересней.       Если бы это было возможно, в этот момент Лиса покраснела бы еще больше, чем помидор. — Люди увидят нас, — она посмотрела на руку на своем лице, но ее голос был слабым даже для нее самой, и ее тело выдало ее, когда сильнее склонилось к прикосновению.       Когда Дженни убрала руку, Лиса чуть не заскулила от потери контакта. — Скажи мне, когда прочитаешь эти книги, чтобы я принесла тебе новые.       Дженни с благодарностью взяла книги и вздохнула. — Спасибо. Они спасут меня от скуки, когда тебя не будет. За эти две недели, что мы встречаемся, мне бы хотелось сделать что-нибудь еще вместо того, чтобы читать.       Лиса тихо засмеялась, и, приблизившись, медленно спросила. — Чем ты хочешь заняться, когда выйдешь из камеры? — Очень много чего, — мечтательно произнесла Дженни, ее глаза заблестели. — Я хочу многое сделать с тобой. То, что люди делают, когда встречаются. — Например, что? — Например, держаться за руки, обниматься и...       Ее глаза остановились на губах Лисы, забыв о том, что она хотела сказать.       Она все еще помнила, как две недели назад они мягко прижимались к ее лбу, теплые, нежные и головокружительные во всех смыслах.       Она хотела почувствовать их снова. — Ты понимаешь, что говоришь о том, что мы и так делали? — голос Лисы вернул ее к реальности и заставил сглотнуть. – Ты хватала меня за руки и бесстыдно прижималась ко мне еще до того, как мы начали встречаться. — Э-это другое! — Дженни заикнулась, чувствуя, как жар приливает к ее щекам. — Тогда я не знала, что я тебе тоже нравлюсь. Я чувствовала себя какой-то раздражающей... — Ну, ты действительно была немного раздражающей, — согласилась Лиса и, увидев, как Дженни нахмурилась, добавила с глупой ухмылкой: — Раздражающе милой. — Фу, где ты этому научилась, — Дженни шлепнула ее по руке, и она смеялась до тех пор, пока у нее не заболел живот, упав на пол с красным лицом из-за своей собственной дурацкой шутки.       Она действительно чувствовала, что любовь заставляет ее делать глупые вещи. Но это было нормально, потому что она была по-глупому счастлива. — Но я серьезно. Чаще всего, когда ты меня расстраивала, я ничего не могла сделать, потому что... ну, ты слишком милая.       Дженни нахмурилась еще сильнее. — Перестань называть меня милой, я твоя онни.       Лиса ухмыльнулась. — Трудно называть тебя онни теперь, когда мы встречаемся.       Дженни снова шлепнула ее по руке, и она согнулась в очередном приступе смеха. — Ладно, мне пора идти. Скоро начнутся занятия, — успокоилась она и поднялась во весь рост, Дженни последовала за ней с расстроенным видом. — Уже время?       Она нерешительно кивнула, сморщив нос. — Я должна идти. Кристал закатит истерику, если я пропущу лекцию, — она протянула руку через решетку, чтобы коснуться лица старшей девочки, и провела большим пальцем по ее щеке. — Я вернусь, как только закончится урок, хорошо?       Ее голос и взгляд были нежными, и Дженни кивнула в ответ на ее прикосновение, вздыхая. — Возвращайся скорее.       Лиса ничего не хотела, кроме как утопить ее маленькую печальную фигурку в крепких объятиях, но проклятая решетка стояла у них на пути. — Лиса? – позвала Дженни перед тем, как Лиса почти ушла, и, обернувшись, увидела, что старшая девочка улыбается ей из-за решетки. — Я люблю тебя.       Лиса была почти уверена, что до класса она летела, а не шла.

***

— На сегодня все, у кого-нибудь есть вопросы? — Кристал отложила маркер и увидела, как Кай взволнованно поднял руку. — Сонбэ, можем мы спросить о чем-то, не связанном с лекцией? — Если вы собираетесь спросить, будут ли у вас долгие каникулы на Рождество, то ответ – нет. Вам будет предоставлен только один выходной 25-го числа.       Синхронный вопль разочарования эхом прокатился по классу, и Кристал покачала головой. — Больница не прекращает свою работу, когда наступают каникулы. — Но это бывает только раз в году! — заскулила Минни, растянувшись на своем столе. — Может хотя бы дадите нам два выходных, чтобы мы могли отпраздновать Сочельник дома?       Кристал снова покачала головой. — Нет. Так было всегда. Каждый интерн проходил через это. Даже я провела свой Сочельник, работая в больнице много лет назад.       Молодые интерны снова заскулили в унисон, и Бэкхён внезапно поднял руку, чтобы высказать свою блестящую идею. — Сонбэ, может тогда позволите нам отпраздновать Сочельник здесь? Мы можем устроить вечеринку с барбекю на заднем дворе и немного повеселиться! — О, звучит неплохо, — согласился Сухо. — Мы все равно застрянем здесь 24-го, так что можем устроить вечеринку. — Мы можем позвать пациентов тоже присоединиться к нам и устроить им фейерверк! — зааплодировала Минни, на что Джису бросила полный ужаса взгляд. — Ты что, с ума сошла? Некоторые из них подожгут это место. — Ладно, тогда, может быть, просто бенгальские огни, — застенчиво улыбнулась младшая девочка. — Можно, сонбэ? Пожалуйста? — мальчики уставились на Кристал широко раскрытыми щенячьими глазами, и главврач наконец вздохнула.       Это не кажется очень безопасной идеей. — На самом деле, я думаю, что это довольно хорошая идея, — внезапно раздался голос, который редко можно было услышать в классе, и все повернули головы к его обладателю.       Лиса уставилась на них с задней части класса с бесстрастным лицом. — Что? Я просто говорю, что это будет хорошая возможность пообщаться с пациентами. Помочь им привыкнуть к групповым занятиям и всему остальному.       Джису подозрительно прищурилась, глядя на нее, и Лиса могла поклясться, что у Кристал было точно такое же выражение лица.       Однако она притворилась, что не замечает, и Кристал вздохнула с поражением. — Хорошо. Ладно. Но, пожалуйста, убедитесь, что никто не пострадает.       Интерны радостно зааплодировали, а Лиса улыбнулась про себя.

***

— Ты просто хочешь свидание в канун Рождества, верно? Помочь пациентам, как же, — Джису усмехнулась над ее неубедительным оправданием. Лиса хихикнула, как только они остались вдвоем в классе.       Интерн протянула ей банку кофе, на что Лиса удивлено приподняла бровь. — Спасибо? — она задумалась. — Ты странно себя ведешь в последнее время… — Если ты не знаешь, как правильно сказать «Спасибо», тогда я забираю кофе обратно. — Нет, спасибо. Я выпью, — Лиса ухмыльнулась. Джису клялась, что в последнее время она выглядит глупо.       Куда подевалась эта холодная, сварливая девчонка? — Итак, как идут дела с девицей, попавшей в беду? — Джису встрепенулась, открывая свою с банку. — Вокруг радуга и единороги?       Румянец слегка окрасил щеки Лисы, когда она улыбнулась. — Ну, да, за исключением того, что нас разделяют неприятные металлические прутья, я полагаю, что мы все еще счастливые и цветущие. — Отвратительно, — пошутила девушка, — по крайней мере, было лучше, когда она была свободна, потому что мне не приходилось ежедневно видеть, как вы, ребята, сюсюкаетесь перед ее камерой. Вы как бельмо на глазу. — Эй, мы ничего такого не делаем, просто разговариваем. — Да неужели? А как же касания к лицам, держания за руки и то, как вы смотрите друг на друга, словно вот-вот наступит конец света, хотя ты просто идешь на занятия?       Лиса покраснела и опустила взгляд: — Ну, может быть, тебе стоит помочь мне уговорить Кристал освободить ее. Избавлю тебя от страданий. — Я уже сделала это. Она сказала, что скоро поговорит с начальством. — Ты сделала это? — глаза Лисы расширились от шока. — Она сказала, когда? — Иди и спроси ее сама. Я что, твой посредник? — она снова усмехнулась, и Лиса тут же вскочила на ноги. — Спасибо! Я пойду найду ее и спрошу. И, кстати, спасибо и за прошлый раз. — Что? — За то, что пыталась помочь мне избежать каверзного вопроса, когда этот ублюдок был здесь, — Лиса ухмыльнулась и, прежде чем Джису успела среагировать, радостно выбежала из класса. — Пока! Думаю, теперь я могу называть тебя моей подругой!       Джису потребовалось целых десять секунд, прежде чем она встала и крикнула: — Кто сказал, что я хочу быть твоей подругой, неудачница?!

***

      Дженни снова спряталась за решеткой, глядя на Лису с нахмуренными бровями, пока младшая девочка радостно напевала себе под нос.       Страницы в книге по психологии не переворачивались в течение пяти минут, и Дженни сомневалась, что книга была причиной ее счастья, потому что она знала, что Лиса ненавидела учебу больше, чем она курицу.       Поэтому она обняла колени руками и задумалась. — Почему ты такая счастливая?       Девушка по ту сторону камеры подняла голову и просияла. — Да так. Я просто сегодня в странно хорошем настроении.       Загадочная улыбка на ее губах подсказала Дженни, что она что-то скрывает, но Лиса захлопнула книгу, и эта мысль вылетела у нее из головы. — Ты знаешь, что скоро Рождество?       Рот старшей девочки на некоторое время приоткрылся, прежде чем она медленно заговорила, как будто осознание поразило ее. — Я... совершенно забыла об этом. — Я думала, у тебя лучшая память во вселенной. Что с ней случилось? Ты стала слишком старой?       Лиса заметила, что рука Дженни выскользнула из кармана свитера, чтобы снова ущипнуть ее за бедро – это происходило слишком часто, – она даже не пыталась уклониться и приняла атаку девушки с громким, игривым визгом, к большому удовлетворению шатенки. — Я не старая. Я просто потеряла счет времени, потому что слишком долго здесь торчу. — Тебе не терпится выбраться из этой грязной камеры? — улыбка Лисы стала еще шире от уха до уха. — Конечно, — ответила Дженни без тени сомнения. — Я ничего не могу здесь делать, это так расстраивает. — Ты имеешь в виду, что ничего не можешь сделать со мной? — Ну, это... одна из причин, я думаю, — Дженни надулась и скрестила руки на груди. — Так что насчет Рождества? — Ребята планируют устроить вечеринку с барбекю со всеми пациентами, так что... — Так вот почему ты счастлива? — Может быть, — Лиса игриво пожала плечами и притворилась, что снова читает свою книгу, пряча улыбку от старшей девочки. — Но я в клетке и не могу выйти! — нижняя губа Дженни так сильно выпятилась, что Лиса испугалась, что она никогда не вернется на место. — Как ты можешь веселиться без меня? — Ну, что я могу поделать? Кристал сказала, что ты не сможешь выйти до Нового года, и я ничего не могу с этим сделать. — До Нового года?! — глаза старшей девочки округлились вдвое, и Лисе пришлось отвернуть лицо в сторону, чтобы не рассмеяться. — Это так долго! Это значит, что я не смогу ничего с тобой делать еще две недели!       Дженни была так близка к тому, чтобы кататься по полу и биться в истерике, что Лисе пришлось быстро извиниться, прежде чем она рассмеется и разрушит свой план. — Прости. Я пыталась уговорить Кристал освободить тебя быстрее, но ты же знаешь, какая она упрямая, — она встала с пола и перекинула сумку через плечо. — Я вернусь завтра, хорошо? Уже поздно.       Дженни последовала за ней и уныло встала, опустив голову и печально глядя в глаза. Лисе пришлось побороть желание обнять ее и сказать, что она просто издевается. — Увидимся завтра, хорошо?       Маленькая ручка схватила ее за запястье, и Лиса повернулась на Дженни, которая надулась как ребенок. — Поцелуй. — Что? — Ты не можешь просто бросить меня после того, как сообщила мне такие плохие новости. Поцелуй, или я буду плакать всю ночь.       Лиса усмехнулась и поддразнила. — Я не могу. Что, если нас кто-нибудь увидит? — Уже почти 6 вечера, здесь никого нет, — Дженни нахмурилась сильнее. Ее хватка на запястье Лисы стала крепче, и младшая девочка, наконец, придвинулась ближе. — Хорошо, большой ребенок, иди сюда.       Она планировала просто поцеловать Дженни в лоб, но старшая девочка застала ее врасплох, оттянув воротник рубашки и целомудренно поцеловав в уголок губ.       Это было тепло. Она была мягкой. И это заставило Лису задуматься, не она ли является ребенком, потому что она чувствовала себя такой слабой и беспомощной, когда Дженни смотрела на нее сквозь длинные ресницы, шепча слова своим самым сладким голосом: — Спокойной ночи, Лиса. Спи сладко.

***

— Я дома.       Лиса шла домой, не замечая ничего вокруг.       Ее голова была занята мыслями о недавнем сладком поцелуе в уголке губ, а не дорогой, по которой она шла, поэтому она чуть не споткнулась о кроссовок на пороге. — Эй, осторожнее. Не думаю, что ты хочешь разбить голову как я.       Лиса подняла взгляд и сразу же поморщилась, когда увидела источник неожиданного – и нежелательного – баритона. — Сехун. Я думала, ты горишь в аду.       Невыносимый парень улыбнулся из ее гостиной. — О, очень жаль. Так ты желала мне смерти? — Где мой отец? — зарычала Лиса, бросив на него злобный взгляд. — Мне нужно сказать ему, чтобы он не пускал насекомых, когда меня нет дома. — Ой. Ты же знаешь, что он никогда этого не сделает. — Это потому, что я не сказала ему, что ты пытался сделать со мной в прошлый раз, — Лиса стиснула зубы. – Какого хрена ты здесь? Неужели у тебя не осталось ни капли порядочности? — Ну, я здесь, чтобы извиниться, — парень встал. — В прошлый раз это было немного чересчур, потому что ты меня разозлила, но я клянусь, что не хотел ничего плохого. Я просто немного разозлился.       Лиса впилась в него взглядом. — Если это ты называешь «немного разозлился», то тебе нужно обратиться за профессиональной помощью. — Я серьезно, — парень уставился на нее. В его глазах была странная тяжесть, и на этот раз он звучал странно серьезно. — Я думаю, ты не поймешь, как сильно ты влияешь на меня, потому что ты никогда не любила меня так, как я люблю тебя.       Между ними повисла пауза, прежде чем Лиса вздохнула. — Это не любовь. Ты бы никогда не стал так угрожать или принуждать человека, которого любишь. Ты просто одержим мной, потому что привык получать все, что хочешь.       Лиса посмотрела на него с чем-то похожим на жалость. — Ты запутался, Сехун. Ты не любишь меня, ты просто хочешь меня.       Эти слова заставили парня замолчать на несколько секунд, прежде чем он разразился тихим смехом. — Ну, может быть, я не люблю... Может быть, люблю... Кто знает, любовь и все это странное дерьмо.       Он снова поднял глаза на Лису, и на этот раз он не выглядел опасно. — Разве это не влияет и на тебя тоже? Первая любовь? Та девушка, что была много лет назад?       Лиса застыла на месте, когда мимолетные образы некой блондинки – о которой она раньше так часто думала, но сейчас вспоминала все меньше и меньше – непрошено пришли ей в голову, и ее сердце екнуло. — Ты что, забыла о ней? Как тебе это удалось?       Лиса ничего не сказала и только с трудом проглотила комок в горле.       Ей потребовалось семь лет, чтобы спокойно спать по ночам, не печалясь о старых воспоминаниях, о золотых локонах и лучезарной улыбке, о теплом голосе и прекрасной мелодии гитары, и у нее не было ответа на вопрос, как она начала двигаться дальше.       Если бы не Дженни... — У тебя есть кто-то? — снова спросил Сехун. — Потому что тогда это имеет смысл. Я все еще не нашел кого-то, кто нравился бы мне так же сильно, как ты.       Лиса не смогла вымолвить ни слова, его глаза расширились от осознания, — О боже мой, у тебя кто-то есть. — Это не твое дело, — огрызнулась она. — А теперь, если ты закончил извиняться, можешь идти. Я постараюсь все забыть, если ты перестанешь приставать ко мне. — Это был тот человек, который напал на меня? Они сказали, что это была девушка.       Сехун попал прямо в цель. Лиса действительно ненавидела то, что иногда она не могла скрыть своих эмоций. — Похоже, так оно и есть, — горько усмехнулся он про себя. — Что ж, тогда мне здесь нечего делать. Я ухожу.       Он протиснулся мимо Лисы и потянулся к дверной ручке, но затем снова повернулся и сказал то, от чего ее сердце забилось быстрее. — Я знаю, где эта девушка, — заявил он. — Чеён? Или Розэ, как ее там зовут. Она учится в том же университете, что и я.       Когда Лиса не пошевелилась, он продолжил со смутной улыбкой. — Она все еще ненавидит меня до смерти после того, что я сделал с тобой в старшей школе, но, может быть, я расскажу ей о тебе, если однажды встречу ее в коридорах. До свидания, Лиса.

***

— Эй, Манобан! Не витай в облаках! Помоги нам с чем-нибудь! — крикнул Кай, пытаясь с Бэкхёном отнести гриль для барбекю на задний двор, и Лиса вышла из своего транса.       Закинув за спину давно забытый футляр для гитары, она бросилась вперед, чтобы помочь своим друзьям приготовить рождественский ужин, отгоняя ненужные мысли. — О чем ты думаешь? — спросила Джису, расставляя столики на открытом воздухе вместе с Минни. Сухо бежал куда-то к ним с коробкой, полной хлопушек и других глупых предметов первой необходимости для вечеринок, таких как рожки и шапки Санты. — Ни о чем, — коротко сказала Лиса, забирая коробку у парня. — Я просто отвлеклась. — Ну, возможно, ты захочешь вывести свою деву... — Джису сделала паузу и осторожно огляделась вокруг, — ...девушку из камеры сейчас, вместо того, чтобы витать в облаках. Вечеринка вот-вот начнется. — Верно. Я пойду найду Кристал и попрошу у нее ключ, — Лиса потерла руки друг о друга и стряхнула грязь, прежде чем встать с позитивной улыбкой.       Она собиралась впервые в жизни отпраздновать Сочельник со своей девушкой, и у нее не было времени думать о глупом прошлом.       Верно?

***

— Ай! Ай! Остановись! Это больно!       Лисе потребовалось всего десять минут, чтобы полностью забыть обо всех мрачных вещах, о которых она думала раньше, когда Дженни смертельно ущипнула ее за руку. — Я не могу поверить, что ты разыграла меня! — заскулила старшая девушка. — Я чуть не заплакала, думая, что ты действительно собираешься оставить меня одну в канун Рождества!       Лиса засмеялась и наклонилась вперед, чтобы заключить крошечную девочку в свои объятия и эффективно заставить замолчать. — Прости, я просто хотела сделать тебе сюрприз. Разве ты не счастлива? Теперь ты можешь обнимать меня сколько хочешь.       Дженни покраснела и оттолкнула ее. — Ты не можешь просто обнимать меня после того, как разыграла меня, это нечестно, — проворчала она, но ее щеки предали ее, покраснев.       Лиса проигнорировала ее протест и снова притянула ее в объятия, на этот раз крепче, когда ее руки сомкнулись вокруг шеи шатенки и сжали как большую куклу-кролика. — Но я так сильно скучала по тебе, — выдохнула она в гладкие волосы, вдыхая знакомый сладкий аромат и прижимаясь еще глубже. — Можно я тебя обниму? — Ну, ты можешь, но... — Дженни остановилась и наконец вздохнула.       В этот момент ее сопротивление становилось бессмысленным, потому что она хотела сделать это так же сильно, как и Лиса, если не больше.       Поэтому, отбросив свои обиды быстрее, чем Лиса бросала трудное домашнее задание, Дженни так же крепко обняла высокую девушку в ответ и обвила руками худое тело. — Я тоже по тебе скучала. Я хотела обнимать тебя каждую ночь.       Лиса отстранилась с лучезарной улыбкой, и Дженни чуть не заскулила от потери тепла, настойчиво вцепившись в ее рубашку. — Ну, теперь я вся в твоем распоряжении. — Но все будут там. Я все еще не могу держаться за тебя так, как хочу.       Лиса взяла руку Дженни в свою и сжала ее. — Ну, им не обязательно это видеть.       Она сунула руку старшей девочки в карман своего свитера и вывела их на улицу.

***

      Где-то между тремя часами наполненных барбекю и странной смесью, которую Джису называла безалкогольным пивом – что весьма сомнительно, поскольку теперь все вели себя забавно, – Лиса обнаружила, что Минни прыгает вокруг, трубя в две дуделки, Бэкхён надел шапку Санты вверх ногами, а Кай пытался палочками съесть напитки вместо мяса.       Кристал тихо качала головой, глядя на них, но тем не менее присоединилась к ним, хлопая в ладоши, когда Сухо спел плохую версию «Jingle Bells», и пациенты шумно подняли бенгальские огни, чтобы поддержать его. — Счастливого Рождества ва-а-ам всем!!! — Сухо громко закричал, и все засмеялись вместе с ним, даже Кристал, которая сначала сидела с каменным лицом.       Дженни сидела рядом с Лисой, и их руки были переплетены в кармане ее свитера, чтоб никто не видел.       Она улыбалась смеющейся толпе, и Лиса наклонилась, чтобы что-то прошептать. — Пойдем кое-куда.       Ей даже не дали времени спросить, куда они пойдут, потому что Лиса потянула ее, чтобы ускользнуть от толпы, пробираясь внутрь темного здания, пока они не наткнулись на лестничный пролет. — Это?.. — На крышу, — Лиса ухмыльнулась, закинув гитару на спину и взяв руку Дженни. — Давай, пойдем наверх.       Казалось, прошли десятилетия с тех пор, как Дженни в последний раз была там, заметила поющую Лису и была отругана за то, что подслушивала.       Ностальгическая улыбка появилась на ее губах, и она с большой нежностью уставилась на открытое пространство. — Почему мы здесь? — мечтательно спросила она, глядя в ночное небо. Медленно падали хлопья снега, и она протянула ладонь вверх, чтобы поймать снежинки. — Потому что у меня есть рождественский подарок для тебя, и я не хочу, чтобы его видел кто-то еще.       Дженни перевела взгляд на Лису и увидела, как та достает гитару из футляра, устраиваясь на заснеженной деревянной скамейке. — Я бы хотела подарить тебе что-то получше, но я потратила все свои деньги, чтобы купить тебе книги, так что, пожалуйста, потерпи свою бедную девушку и прими этот скромный подарок, — Лиса ухмыльнулась.       Она начала медленно бренчать на своей гитаре, и через несколько секунд Дженни услышала то, что, по ее мнению, было самой прекрасной мелодией на земле.       Голос Лисы был нежным и успокаивающим, и он прекрасно сочетался с легкими мелодиями ее гитары.       Dance me to your beauty with a burning violin       Dance me through the panic ‘til I’m gathered safely in       Lift me like an olive branch and be my homeward dove       And dance me to the end of love...       Oh let me see your beauty when the witnesses are gone       Dance me on and on       Dance me very tenderly and dance me very long       We’re both of us beneath our love, we’re both of us above       Show me slowly what I only know the limits of       And dance me to the end of love       Please dance me to the end of love...       Лиса закончила и открыв глаза, обнаружила, что Дженни смотрит на нее непроницаемыми, стеклянными глазами.       Улыбка изогнула ее губы. — Как это? Тебе понравилось?       Одинокая слеза скатилась с глаз Дженни, и она отвернулась, чтобы смахнуть ее рукавом. — Ты снова плачешь, — Лиса засмеялась и встала, отложив гитару. — Ты плачешь, когда тебе грустно, ты плачешь, когда ты счастлива. Что мне с тобой делать?       Дженни отказывалась смотреть на нее и отворачивала лицо. — Я думала, что ты ненавидишь петь, когда кто-то рядом.       Девушка притянула Дженни к себе, их бедра соприкасались, а руки Лисы легли на талию шатенки. — Я сказала, что не пою для незнакомцев. А ты больше не чужая, верно?       Она провела большим пальцем по щеке Дженни, чтоб вытереть слезы, и улыбнулась. — А теперь, пожалуйста, перестань плакать. Ты сказала, что есть много вещей, которые ты хочешь сделать, как только выйдешь из камеры, но посмотри, ты просто плачешь. — Ну, есть много вещей, которые я хочу сделать, — ответила Дженни приглушенным голосом и вытерла оставшиеся слезы. Лиса притянула ее ближе. — Например, что? — Например, держаться за руки. — Мы уже делали это раньше. — М-м-м... и обниматься. — И это мы уже сделали, как только ты вышла из камеры. — Н-ну, и...       Она уставилась на Лису сквозь мокрые ресницы, и то, как высокая девушка посмотрела на нее сверху вниз, заставило ее вздрогнуть. — И?       Голос Лисы был странно сиплым, почти хриплым, и дыхание Дженни перехватило, когда Лиса наклонилась ближе, пока их губы почти не соприкоснулись. — И?       Теплое дыхание обдало ее лицо, и все, что Дженни могла сделать, это невнятно пробормотать: — И поцеловать те… М-м…       Она не смогла закончить фразу, потому что Лиса одним движением стерла оставшееся расстояние между их губами.       Поцелуй был легким и сладким, но Дженни все равно с трудом переводила дыхание, потому что губы Лисы так идеально подходили к ее губам. Она не хотела отстраняться ни на секунду.       Это было долго. Это было нежно. Это было прекрасно. Они крепко вцепились друг в друга, желая большего и покачиваясь в поцелуе, не обращая внимания на падающий снег. Дженни затаила дыхание, когда Лиса отстранилась. — Понравилось? — Обожаю, — выдохнула она, прижимаясь лбом ко лбу Лисы. Ее голос был хриплым, а глаза пристально смотрели в темные глаза Лисы с расстояния, на котором их ресницы могли соприкасаться. — Я хочу еще немного. — М-м, хорошо, — в этот раз Лиса не смогла закончить предложение, потому что Дженни встала на цыпочки и снова притянула ее за шарф, запечатлев их губы в еще одном поцелуе.       Это было хорошо во всех правильных смыслах. — Мы... наверное... нам пора идти... — пробормотала Лиса между поцелуями, когда Дженни покусывала ее губы, пылкая, как ребенок, который только что впервые попробовал свое любимое лакомство. — Все будут искать нас... — Они могут смотреть, — прошептала Дженни, и на губах Лисы появилась улыбка. — Я так долго ждала этого. Никто не остановит меня, — она затянула Лису в еще один долгий поцелуй и пробормотала ей в губы с той же дразнящей улыбкой: — С Рождеством, Лиса.