Общая вина

— Здравствуйте,- лицо Скары выражало некую усталость, которую он попытался скрыть за более ли менее приветливой улыбкой, к слову, он даже не пытался держать ее очень долго. В коридоре стояли Бэй Доу и Нин Гуан, они явно были удивлены тому, что Скара так задержался. — Здравствуй,- как всегда сдержанно отозвалась Нин. — Ну привет, малец,- Бэй легонько хлопнула парня по плечу,- как ваш проект? Такой сложный? Поздно всё-таки уже. Твои родители не переживают? — Нет, все нормально, я думал, что наоборот доставлю неудобства именно вам. Но ничего, проект сделали, мы бы закончили раньше, но у Кадзухи снова был приступ. Женщины переглянулись, ожидая чего-то страшного. Нин Гуан начала раздеваться быстрее, дабы проверить сына. — Все, на самом деле, нормально,- добавил Скара, чем снова удивил мам. Он потёр переносицу и зевнул,- я дал ему таблетки, умыл и уложил спать. Думаю, что ничего страшного. Только вот… в общем… не говорите, что я вам это сказал, но эти лекарства ему не подходят. Завтра на приеме очень хотелось бы, чтобы ему выписали что-то более подходящее. Извините за прямоту, но это правда его волнует. — Ого,- как-то очень удивленно протянула Бэй. — Он точно в порядке?- вторая женщина не могла поверить в услышанное. — Да, кошмары точно не снились и не снятся, спит как убитый, зрачки не бегают. Ну, нос заложен от слез, но это вообще не проблема. Я пойду, пожалуй. Все что мог, сделал. Я могу быть уверен, что Зу в надёжных руках,- Скара начал обуваться. Женщины смотрели друг на друга, хлопая глазами, переодически переводили взгляды на Скару, который выглядел таким спокойным, будто ничего и не произошло. — Он ничего тебе не сделал?- недоверчиво поинтересовалась Нин Гуан. — Он? Мне? Да нет, ну что-то попытался помахаться, но это от отчаяния скорее было. Да и успокоился он быстро. Ничего страшного. А и ещё…- почти перед самым уходом добавил Скара,- скажите ему, что презентация сохранена на рабочем столе вместе с текстом, плакат лежит сложенный на тумбочке. И скажите, чтобы написал перед тем как будет выходить из дома, я за ним зайду. — Ага, поняла. Ты, может, чаю хочешь?- уточнила Бэй Доу, все ещё косясь на подругу. — Нет, спасибо, мы поели, и этого хватило. Я посуду помыл, не переживайте. Мне правда уже пора домой,- «ври больше…»,- до свидания. — Подожди секунду. Зайка,- обращение уже адресовалось подруге,- иди, может там, Кадзуху проверь или…- попытки сплавить Нин Гуан выглядели нелепо. — Да поняла я. Знаю, откуда у тебя столько знакомых подростков,- кинула женщина, направляясь в комнату сына, Бэй лишь усмехнулась. — На, малец, только не кури слишком много, усёк?- сказала женщина с очень доброжелательной улыбкой, протягивая Скаре упаковку Мальборо. — Нет, не надо, они дорогие, в этом нет необходимости. — Я тебе это не за дружбу с Кадзухой. Вижу, что парень ты неплохой, бери, пока даю. — Спасибо,- парень быстро всунул сигареты к себе в карман. — Как ты так умудрился его успокоить?- с долей неверия ещё раз уточнила Бэй Доу. — Успокоить? Не знаю, таблетки и разговор, все получается,- Скара пожал плечами. — Я поражаюсь… — Чему? — Он никогда так близко никого не подпускал, да и не подходили. Знаешь, дети боялись его, когда узнавали про диагноз, поэтому и в школе никто не в курсе, даже учителя некоторые. Он так страдал из-за этого, а сейчас, кажется, впервые за последние года четыре, начал искренне улыбаться. Уж не знаю, как ты это сделал, но мы правда очень тебе благодарны. — Ой, да бросьте, буду я его из-за этого кидать. Он ещё поадекватнее наших одноклассников будет. Знаете…- уже стоя у открытой двери и держась за ручку, проронил парень,- Зу хороший парень, ему нужно помочь, я уверен, что это можно сделать,- Скара ещё раз попрощался и вышел из квартиры. Бэй Доу же направилась в комнату сына, все ещё не понимая, как этот, на первый взгляд, довольно хулиганистый подросток смог успокоить Кадзуху. — Спит,- тихо отозвалась Нин, сидевшая на кровати сына,- пойдём выпьем чаю и… я думаю, тебе тоже интересно обсудить этого Скарамуччу. — Ты как всегда права, Нин,- Бэй осторожно погладила Кадзуху по голове и вышла вслед за подругой. «Ну и что ты ляпнул? И что они теперь о тебе подумают? Твою мать, Скара, ты превращаешься во что-то, за что я хочу тебя ударить прямо сейчас. Я, твою налево, не понимаю. Так, блин, Скара, ты дружишь с ним из-за личной выгоды? Да? Да ведь?… Но, твою мать, тогда какого хрена я за него переживаю? Во что ты вляпался, чертов неудачник? Ты как обычно все делаешь не так! Мразь, которая теперь обманывает всех! Да почему я ещё не сдох?! Так сложно меня убить?!»- обратился он к кому-то или чему-то, наверное, к высшим силам. Сейчас он был готов поверить во что угодно. Было так неловко и стыдно за то, что сначала он пытался пользоваться Кадзухой в своих целях, а теперь… Теперь он и сам хочет наладить отношения. Но ведь он их не заслуживает. Скара не заслуживает быть нужным и любимым. Он в этом убеждён. Все так говорят. Его любят лишь тогда, когда он молчит и подчиняется. Нет, его не любят в эти моменты. Он просто красивая куколка, которую хотят отыметь и кинуть, иногда заплатить за это и то, если повезёт. А он молчит, молчит в тряпочку, ибо не заслуживает больше. Ведь не заслуживает, да? Кому нужна грязная шлюха, которая готова отдаться любому лишь бы получить хотя бы копейки на свои потребности? Секс не приносит удовольствия— Скара просек это, но ничего не может сделать. Он больше ни на что не способен, у него есть только тело, которым можно пользоваться, чтобы купить себе какие-то вещи не первой необходимости. После такого хочется мыться с наждачкой, но обычно сил еле хватает, чтобы добраться до квартиры и лечь на кровать, чтобы хоть немного забыться, сжав в руках заветные купюры. Стоит ли это того? Фиг знает, но деньги нужно где-то брать. Да и от клейма шлюхи он уже не отмоется. Это произошло не по его желанию, он не хотел этого сначала, так получилось, но он виноват в этом и должен что-то делать. Но это сложно, почти невозможно. Скара не знает, куда ему бежать с этим, у кого просить помощи. Да и не заслужил он. Ничего он не заслужил. Затяжки с каждым разом становились все глубже, никотин так быстро уносил от всех проблем куда-то в небытие. Домой Скара вернулся ближе к полуночи. Матери не было дома, и это явно было к лучшему. Где она шлялась по ночам? Одному Богу известно, хотя, в ее случае, может, и черту. Скара предположил, что его мать наверняка сейчас с недавно появившимся хахалем. От этой мысли внутри что-то покорежилось. Вспомнился тот день, когда он так неудачно вернулся домой с включённой живой порнушкой. Скара закинул свой рюкзак куда-то в даль комнаты и закрыл дверь на защелку (привычка). Как только Скара оказался на подоконнике и открыл окно внутри стало как-то спокойнее. Мысли крутились в голове разные, вот только, на удивление, в них все вообще стала мелькать новая особа. Чертов Каэдэхара… Скара не мог точно сказать, почему согласился на эту дружбу, почему за последнее время у него не появилось желания послать этого «дружочка». Парень не понимал, куда делось его привычное желание всех задирать, когда он успел стать спокойным и даже немного отстраненным от своих привычных грубых «увлечений». Тяжело было давать ответы на эти вопросы, но понятным кое-что всё-таки было. Явная роль Кадзухи во всех этих изменениях. Напрягали ли они Скару? Тяжело сказать, себе хотелось врать, что да, но, на самом деле, парень был довольно пофигистичным. В отличии от своего друга (как бы Скара не доказывал, что они не друзья, они все же друзья;) ) Тартальи. Пока тот ещё учился в школе, они задирали ребят вместе. Вот только, если Чайлду это приносило искренне удовольствие (задирать может и не очень, а вот драться, да), то Скаре было… плевать? Драться он не любил, это было точно. Потому что после драки снова будет что-то болеть, такой расклад ему не нравился. Оскорблять? Да фиг знает, Скара просто привык, это была классическая форма его общения. Пытаться задеть? Ох, тут сложнее. Как говорится, «кто сам просился на ночлег скорей поймёт другого», Скара понимал, но продолжал задевать. Он знал, как ужасно быть объектом травли, но сам поступал в средней и старшей школе не лучше. Черт возьми, да, Скара недолюбливал себя и это ещё очень мягко. Правильнее было бы сказать совсем не любил, презирал… ненавидел? Ох, скорее всего именно так. Но тут уже сложнее. Ненависть— штука обманчивая, она слепа, начинается быстро и потухает также быстро, давая возможность вступить во власть агрессии или слезам, тут уже как повезёт. Потому ненависть из всех своих чувств Скара признавал меньше всего. Он не ненавидел мать, людей вокруг, тех, кто делали ему больно, которые били, насиловали, ждали ответной реакции и продолжали, оскорбляли и травили, превращали в куклу, красивую, но без права выбора. Он не ненавидел их всех, потому что ненависть слепа, а Скара четко знал, как сильно он не может терпеть их всех. Это чувство было постоянным, без возможности на передышку, но, для простоты жизни, Скара все ещё продолжал называть его ненавистью, но это были хуже… в разы хуже. Теперь, оставалось лишь понять, что этот Каэдэхара так сильно менял в голове. Скара поёжился от холода, но и не думал слезать с подоконника. Шорты и толстовка в неотапливаемом помещение… на подоконнике… черт, Скара ты точно едешь. Ноги покрывались мурашками, а глаза начинали закатываться от сигарет. Они приносили такое головокружительное удовольствие, они были единственным, чем Скара хотел дышать, потому что никотин поднимал настроение. В теле чувствовалась бодрость и появлялось желание… жить? Нет, это слишком, это желание исчезло ещё лет десять так назад и точно бы не вернулось от сигаретного запаха. Знали ли учителя, что подросток курит? Черт, разумеется, да. Не заметить этого было невозможно. Скара почти ничего не ел и не пил, ему нечем было больше пахнуть. Запах сигарет пропитался в него насквозь, он исходил непосредственно от кожи, поэтому всякие жвачки и все в этом духе больше ни капли не помогали. Учителя знали и молчали? Разумеется, что нет. Явные успехи Скары в учебе и неплохие такие результаты на всяких внеурочных конкурсах впечатляли, настолько, что за плохое поведение подросток получал лишь выговор. В какой-то момент администрация перестала звать его мать, ибо… не помогало это, только хуже делало, учителя могли ею пугать, но никогда бы не осмелились позвать, не осмелились бы подставлять подростка. Вот только, когда до Чжун Ли дошло, что Скара курит, а поймали его за этим с поличным, встал вопрос об отчислении. Почему оно не случилось? Возможно, потому что Скара слёг в больницу… с нервным срывом. Истерику и слёзы Скары учителя тогда увидели впервые и поняли, что нет, его нельзя отчислять, он не доживет до прихода домой. Пил ли подросток хоть какие-то таблетки, назначенные тогда врачом? Не-а. «Я не псих, чтобы пить таблетки»- глупая мысль консервативных стариков, но почему-то Скаре она казалась убедительной… Итак, Кадзуха… Шизофреник, растущий без отца на попечении тети и ее подруги, богатый, красивый (Скара имел право так думать, и его эта мысль никак не смущала. Обозвать человека в своей голове красивым он мог в независимости от пола, пусть и делал это редко, но Кадзуха, как никто другой, подходил под слово «красивый»), учтивый и вежливый. Обнял один раз— это воспоминание отдалось в сердце приятным теплом. Скара поспешил списать его на никотин в легких. Черт, ну и что этот мальчишка творил с таким закрытым подростком? Одному Богу известно, серьезно, точно больше никому. Что ж, возможно, с ним было спокойно. Да, спокойно с шизофреником в довольно активной стадии болезни, когда препараты перестают помогать. Вообще, не малейшей странности, каждый день такое со Скарой происходило. Ведь, бегать за таблетками, насильно укладывать спать, пытаться успокоить чужие голоса в голове— это такая обыденность, ага, конечно. Ляжки становились красными от холода. Было лишь два варианта решения проблемы. Первый, закрыть окно и позволить комнате пропахнуть резким запахом сигарет. Второй, попытаться лечь спать. Почему так мало вариантов? А Скаре нечем было больше заниматься. Он или спал, или курил, иногда ходил на свои вписки, чтобы получить свою копеечку, но это было не совсем по его воле, так что не считается. Стоит ли говорить, что через уже полчаса в комнате было невозможно дышать. Терпкий запах дыма от сигарет заполнил собой каждый уголочек этого маленького пространства. Можно было просто встать с подоконника и немного проветрить помещение, но это место было слишком излюбленным. Во всех остальных частях комнаты и квартиры на Скару мгновенно находила невыносимая хандра. Было необходимость постоянно смотреть в окно, туда, где свободно. Подросток закашлялся, дышать правда было нечем, но эта идиотская мысль: «ещё немного и пойду спать». Это не работало. Легкие приходили в немой шок от такого. Почему немой? Да потому что перестали, черт возьми, качать воздух! На удивление, когда попытка вдохнуть успешно провалилась, Скаре не стало страшно. Не было паники, а что тогда было? Надежда? На что? На смерть? Черт, инстинкт самосохранения покинул этого человека, довольно махнув ручкой на прощание. Легкие упорно игнорировали своего хозяина. Тот начал кашлять, пытаясь хоть чуть-чуть дать свободу кислороду, которого, к слову, в комнате осталось немного. Он… умирает? Это ли чувствуют люди, когда вешаются? Возможно, что ж, не самый приятный способ смерти, однако, но Скара перестал сопротивляться, наконец-то настал момент, когда это можно будет назвать несчастным случаем, нужно лишь подождать и не поддаться панике…