Мы зашли слишком далеко...

      «Ошибки. Каждый человек в этом мире совершает ошибки. И каждый пытается как-то это скрыть или оправдать. Только вот тайное всегда становится явным. А ложь во спасение никогда не оправдывала себя…»       — Арс, пожалуйста, послушай меня, — прерывая задушевный монолог друга, Серёжа подошёл к Попову, положив свои руки ему на плечи. — Я очень рад, что ты наконец-то одумался, но… Понимаешь, Катерина, она… — Матвиенко шумно выдохнул, пытаясь собрать мысли в кучу. Он сам ещё не до конца верил в то, что сейчас хотел сказать и, откровенно говоря, боялся сообщить это Арсу.       — Мертва, да, и я должен смириться с этим, но…       — Нет, Арс, она жива, — выпалил мужчина, наблюдая за реакцией друга.       Попов сначала на несколько секунд просто онемел. Серёже показалось даже, что он не дышал. И лишь часто-часто вздымающаяся грудная клетка говорила об обратном.       — Арс? — осторожно тормоша мужчину, Матвиенко надеялся хоть на какую-то реакцию с его стороны.       — Не верю… Я… — прошептал Арсений.       Перед его глазами чёрными пятнышками расплывалась вся комната. В груди давило так, что даже дышать было больно. А кончики пальцев рук и ног покрылись неприятными мурашками.       — Я понимаю, как это звучит. Я и сам до конца не могу поверит в это, но Шаст…       — Шаст? — Попов будто ожил. Он несколько раз поморгал, пытаясь развеять мешающую чётко видеть пелену с глаз и всмотрелся в друга непроницаемым взглядом.       — Да, Шаст, — утвердительно кивнул Серёжа. — Он позвонил буквально час назад. Сказал, что Катерина жива, и попросил сообщить об этом тебе, а после приехать к нему на квартиру. Больше ничего, — выдохнул мужчина, смотря в наполненные скепсисом глаза напротив.       — Серёг, я надеюсь, ты понимаешь, что если это всё просто какая-то очередная неудачная шутка или попытка отвлечь меня от моих страданий, я не посмотрю, что мы с тобой давние друзья, и надеру тебе задницу, — звучало угрожающе, но Матвиенко и этим угрозам был рад. Он давно не видел такой заинтересованности в голубых омутах. И сейчас, когда лицо Арсения выражало пусть и лишь недоумение, перемешанное со старательно глушимой агрессией — его это вполне устраивало и в какой-то степени даже радовало.       — Как человек, который печётся за целостность своей пятой точки, я тебе клянусь — это точно не шутка, по крайней мере, не моя, — лёгкая улыбка коснулась губ Серёжи, но он быстро осёкся, понимая, что ситуация складывалась как минимум странная.

***

      — Я не буду этого делать. Не смогу, — Катерина всячески старалась избежать проницательного взгляда зелёных глаз, которые сейчас укоризненно смотрели на неё. — Мне не место в его жизни, понимаешь? — произнесла она, чувствуя, как в груди становилось нестерпимо больно. «Будто ты сама в это веришь», — ядовито прошептало собственное сознание.       — Эгоистка, — лишь выдохнул Антон, засовывая руку в карман, чтобы достать оттуда электронную сигарету.       — Что? — недоумение повисло в комнате на несколько долгих секунд, пока Шастун пытался успокоить свои нервы, делая пару глубоких затяжек.       Белый дым окутал Петрову, заставляя невольно поморщиться от слишком приторного запаха, от которого моментально начинает тошнить.       — Ты самая настоящая эгоистка, Катерина. Думаешь только о себе любимой, — продолжил Антон, заметив, что девушку буквально переполняло чувство возмущения. — Тебе плевать на Арса. Плевать на то, что он страдает. Что он лишился всякого смысла этой жизни. Ты думаешь только о себе и своей боли. Ты боишься, что он отвергнет тебя. Стыдишься того, что трахалась за деньги, того, что не рассказала всю правду своему якобы любимому мужчине раньше. Конечно, тебе проще просто исчезнуть. Оставить его с мыслью, что ты гниёшь в сырой земле, и смыться. Ведь так тебе будет менее больно, правда? — Шаст остановился. Он перевёл дыхание, чувствуя, как внутри него всё буквально клокотало от бури противоречивых эмоций, которые его сейчас накрывали.       Да, ему действительно было очень жаль Катерину. Всё то, что она пережила — самый настоящий кошмар. И он вовсе не хотел винить её ни за связь со Станиславом Евгеньевичем, ни за то, что ей пришлось продать своё тело, чтобы погасить долг, но если надавить на чувство вины — это единственный способ вывести её из состояния растерянности, Антон этим воспользуется. Ради Арса и неё самой.       — Ты ничего не понимаешь, — всхлипнула девушка, не имея больше возможности сдерживать подступившие к горлу слёзы.       Катерина подняла заплаканные глаза на мужчину, видя, как он напрягся, стараясь не выдать своего сочувствия к ней. Антон прав, Петрова это понимала. Но перебороть свои страхи, перебороть саму себя она не могла.       — Разве? — риторический вопрос повис в воздухе. — Ну, тогда я буду рад послушать твои объяснения, когда сюда приедет Арсений, — проговорил Шаст и увидел явный испуг в девичьих глазах.       — Ты уже всё рассказал… — выдохнула Катерина, пряча лицо в холодных ладонях.       — Да, пока Дима помогал тебе обработать раны, я позвонил Серёже. Он оповестит Арса о чудесном воскрешении и привезёт его сюда, — поставил точку он и встал с мягкого кресла, уходя в сторону спальной комнаты.       Антону сейчас нужно было остаться одному. И он очень сильно надеялся, что на улице не слишком холодно. Ведь идея освежиться на балконе казалась слишком привлекательной.       — Ну что, провёл воспитательную беседу? — ушедший минут десять назад, чтобы перекурить, Позов встретил Шаста на его же кровати. Его распластанное тело, принявшее позу звёзды, занимало почти всю поверхность, но Антон всё же нашёл свободный краешек, садясь на него.       Говорить ничего не хотелось. Шастун все ещё держал в голове мысль, что он перегнул в разговоре с Катериной. Может, и не стоило так на неё наседать? Девушка всё-таки только-только пережила такой сильный стресс. Узнала, что для всех была мертва всё это время… Но что ещё он мог предпринять? Оставить этот разговор на Позова? Человека, который души в девушке не чаял, воспринимая её как свою младшую сестру? Нет, конечно, Дима был тем ещё мастером давать волшебного пенделя самому Антону, да и остальным участникам команды, но с Катериной так явно не сработало бы. С девушками Позов был максимально мягок.       — По одному твоему лицу понятно, что ты уже загнался и перебираешь в своей голове, что мог сделать не так, — Дима принял сидячее положение, перелезая ближе к другу. — Знаешь, а я ведь всё слышал, — сказал он, положив руку на плечо Шаста.       — Что, настолько дерьмовая шумоизоляция у меня? — горько усмехаясь, Антон опустил голову ниже, боясь столкнуться с ещё одним осуждающим взглядом.       — Если честно, да, — улыбнулся Поз. — Послушай меня. Ты всё правильно сделал и сказал. Возможно, сейчас тебе кажется, что ты был слишком груб, слишком настойчив, но, я уверен, всё это пойдет на пользу Катерине. И когда всё устаканится, она скажет тебе спасибо за этот разговор, — мужчина приободряюще потрепал Шаста за плечо, заставляя повернуться к нему лицом.       Позов видел, что его слова действительно немного облегчили душу друга, но зелёные глаза все ещё выражали сожаление и вину. Антону нужно было переварить это самостоятельно. Порефлексировать наедине с самим собой, как он привык делать и раньше, и понять, что его решение было не только верным, но и необходимым.       — Не вешай нос, — притягивая Антона к себе, Дима пару раз потормошил того за волосы, заставляя улыбнуться. — Все образуется, — полушёпотом проговорил он и поднялся с кровати, оставляя Шаста наедине со своими мыслями.       — Пиздец… — красноречиво выдохнул Антон, всё-таки накинув какой-то плед себе на плечи, и вышел на балкон.

***

      Придя в гостиную, Дима немного удивился тому, что не застал там Катерину. В его голове даже на несколько секунд проскользнула мысль, что всё произошедшее до этого было всего лишь его пьяной галлюцинацией или сном, а может, девушка просто сбежала, пока он пытался успокоить Шаста… Но шуршание на кухне всё же позволило мужчине спокойно выдохнуть. Как оказалось, Катерина всего лишь решила сварить себе кружечку крепкого кофе. Ей нужно было как-то успокоиться и приготовиться к предстоящей беседе с Арсением.       — Ты как? — Позов подошёл к черной мраморной столешнице, становясь рядом с Петровой. Его взгляд ещё раз зацепился за внушительные синяки, которые, кажется, потемнели ещё больше, и он боялся представить, что почувствует Арс, когда это всё увидит.       — В полном недоумении, — ответила девушка.       Неприятный писк кофемашины оповестил её, что напиток готов. Белая широкая чашка тут же оказалась в женских руках.       — Знаешь, думаю, Арсению будет плевать на твой вид, — задумчиво произнёс Дима. — Он всё это время думал, что ты мертва. И тот факт, что это оказалось неправдой, затмит всё остальное, — Позов видел, что Катерина безумно переживала. Её руки нервно подрагивали, держа горячую кружку. Взгляд напуганных зелёных глаз был направлен в одну точку перед собой. — Иди ко мне, — шумно выдыхая, мужчина подошёл к девушке, забрав чашку и поставив её на столешницу.       Петрова вымученно улыбнулась, кутаясь в тёплые объятья друга. Ей так этого не хватало. Она так устала от всей этой неразберихи, которая происходила в её жизни… За этот год она пережила слишком многое. И, кажется, жизнь не перестала одолевать её своими уроками и «ничем не заменимым опытом».       — Спасибо, — прошептала она, похлопывая Диму по спине. — Мне это действительно было очень нужно, — Катерина отстранилась, смахнув прилипшие к лицу волосы и невольно кинув взгляд на барную стойку.       Лежащий на ней телефон неожиданно загорелся ярким белым светом, привлекая к себе внимание.       — Тебе, кажется, кто-то написал, — проговорила девушка, обращаясь к Позову.       Тот, в свою очередь, удивлённо поднял брови, пытаясь вспомнить, кто из его сумасшедших знакомых могг прислать сообщение в шесть утра. Дима всё же подошёл к телефону, перебарывая желание проигнорировать оповещение. Он взял гаджет в руки, ввёл пароль и открыл новое сообщение в "Телеграме". В чате с неизвестным мужчине контактом высветилось видео и подпись к нему: «50 оттенков серого, или как заработать на операцию матери». Позов нахмурился, сомневаясь в том, что ему нужно смотреть этот ролик, но громкое: «ёб твою мать!» из соседней комнаты говорило о том, что с содержанием ему всё-таки придется ознакомиться.       Шаст выбежал из спальни и выглядел так, будто смерть свою увидел. По бледному лицу стекали капельки пота, глаза бегали по кухне, пытаясь найти своё пристанище. Антон не мог подобрать слова, чтобы описать увиденное, поэтому протягивает Позову свой телефон, нажимая «плей» в середине экрана.       Следующие кадры повергли в шок уже Диму. На видео было отчётливо видно Катерину и малую часть того, что происходило с ней этой ночью. Съёмка велась с камеры видеонаблюдения, об этом свидетельствовали дата и время, которые высвечивались в углу экрана. Само видео длилось недолго, всего тридцать секунд, но даже их Позов выдержать не смог.       — Мне отправили то же самое, — сухо выдал он, кидая взгляд на озадаченную Катерину, которая пока не влезала в их разговор, допивая свой кофе.       — Но зачем? — Шаст наконец прихшёл в себя, пытаясь понять, с какой целью его решили оповестить о таких пикантных подробностях жизни его подруги.       — Угроза? Шантаж? Кто-то опять решил подзаработать? — перечислил Дима, всплеснув руками.       В нём сейчас боролась куча противоречивых эмоций. И он искренне пыталася совладать с ними, но пока выходило не очень.       — О чём вы? — решив всё же напомнить о своем существовании, произнесла Катерина, подходя ближе к мужчинам.       — Мы… — Антон не успел закончить свою мысль - его прервали дверной звонок и суетливое стучание по железной двери.       Девушка вздрогнула от неожиданности, покрываясь мурашками. Она знала, кто сейчас войдёт в эту квартиру. И она честно могла признаться, что ей было чертовски страшно. Но вместе со страхом в душе растекалось что-то ещё, теплое чувство... счастья?       Шастун подошёл к входной двери, открыв её и даже не спросив, кто за ней. В помещение ворвался взъерошенный Арсений, который буквально отпихнул своим плечом Антона, заставив того отшатнуться назад и открыть вид на кухню. Взгляд Попова сразу же зацепился за стоящую лицом к нему девушку, и он замер на несколько секунд, не решаясь сделать разделявшие их несколько шагов.       — Арс… — выдохнула Катерина, абсолютно теряясь. С одной стороны, ей до безумия хотелось сорваться с места и оказаться в крепких объятьях мужчины. Почувствовать его тепло, его запах, но… Она не знала, даже представить себе не могла, что именно сейчас испытывал Арсений и хотел ли вообще, чтобы она к нему прикасалась…       — Это правда ты, — утвердительно произнёс мужчина и лишил всех сомнений Петрову, преодолевая оставшееся расстояние. Он подошёл к ней вплотную, внимательно всматриваясь в родную зелень глаз, в знакомые черты лица. — Как же я мог тебя с кем-то спутать? — прошептал он, обхватывая ладонями бледное лицо. Большие пальцы огладили нежную кожу, осторожно проходясь по маленьким царапинам, проступившим синякам, чувствуя, как внутри всё переворачивалось.       — Арс, я должна рассказать тебе… — положив руки поверх ладоней мужчины, Катерина попыталсь отстраниться. Ей нужно было объясниться. Поведать Попову всё, что с ней произошло, чтобы он знал, кто сейчас стоял перед ним, кого он сейчас так нежно гладил по лицу, по кому он так долго страдал…       — Я не отпущу тебя, — мужчина усилил хватку, опустив одну руку на талию девушки. Он притянул её ближе к себе, наслаждаясь жаром чужого тела. — Я всё знаю, Катерина, — прошептал он. — Я знаю, что было этой ночью, — Арсений приподнял ткань клетчатой рубашки, которую Шаст так любезно одолжил девушке, прикасаясь к изувеченной коже. — Ненавижу, — его взгляд ледяных синих глаз впился в Петрову, заставив её невольно съёжиться, отводя глаза. — Ненавижу того, кто это сделал с тобой. Ненавижу того, кто разлучил нас. Ненавижу каждого, кто посмел причинить тебе боль. Но не тебя, слышишь? — Попов приподнял подбородок девушки, заставляя посмотреть на него. — Я люблю тебя. Больше этой жизни. Поэтому я не виню тебя за то, что ты так много скрывала от меня, не виню за то, что пошла на подобное, чтобы оплатить свои долги. Я готов закрыть глаза на всё, что произошло с нами в прошлом, но…       — Впредь я должна быть честной с тобой, — прервала его девушка, дрожащими пальцами осторожно касаясь мужского лица.       Арсений вздрогунл, почувствовав лёгкое прикосновение. Внутри него будто что-то ожило. Он ощущал, как огромный камень, который висел на его груди всё это время, наконец оборвался и канул в пропасть, освобождая его.       — Теперь всё будет иначе, — проговорил он, зарывшись носом в тёмных волосах, вдыхая их такой привычный аромат. — Я обещаю.