Мы зашли слишком далеко...

      — Пиздец, вы что, гангстерских боевиков пересмотрели оба? — пребывая в полной прострации от удивительных рассказов Серёжи про мафиозных преступников, которые трясли деньги с Катерины, проговорил Шаст и покосился на сидящего напротив Диму, желая найти в друге проблески адекватности. — Поз, ну хоть ты им скажи!       — Антон, успокойся. Ведёшь себя как пятиклассница, которая первый раз узнала, что такое секс, — прокомментировал изрядно уставший Арсений, в который раз пытаясь дозвониться до пропавшей без вести девушки. — Серёг, я, наверное, поеду к ней, — Попов поднялся с кресла.       — Ну да, ещё чего! — Матвиенко преградил путь другу, укоризненно глядя на него. — Ты пьян — это первое. А второе, Катерина тебе дала понять, что сегодня точно видеть тебя не хочет. Вам обоим нужно на какое-то время отстраниться друг от друга, иначе так и будете трахаться в порыве страсти, а на утро жалеть об этом, — мужчина буквально усадил на место явно недовольного высказываниями друга Арсения и ушёл на кухню, решая сделать каждому по кружке крепкого кофе.       — Вы что, переспали? — Антон, видимо, сегодня решил стать рекордсменом по выведению Попова из себя. Его вопрос заставил мужчину напрячься всем телом, чтобы хоть как-то удержать себя на месте. — Вы же расстались, чёрт возьми! — все ещё негодовал Шастун, сверля взглядом Арсения.       — Шаст, я тебе правда когда-нибудь всеку за то, что лезешь туда, куда не просят, — рыкнул Попов, сжимая мягкие подлокотники кресла так сильно, что побелели костяшки пальцев.       — Ну давай, попробуй. Можешь прямо сейчас поднять свою тощую задницу и втащить мне, если дотянешься, конечно, — Антон злого Арсения не боялся от слова совсем. Ну никак он не мог себе представить, что этот питерский интеллигент сможет напрочь изменить своим железным принципам и опуститься до «уличной» драки с воронежским пацаном.       — Так, а ну цыц оба! — встревая в начинающуюся ссору, проговорил молчавший до этого момента Дима, привлекая внимание обоих мужчин. — Мы здесь, кажется, абсолютно по другому делу собрались. Оставьте уже свои детсадовские разборки до лучших времён.       — Позов прав, хватит уже цирк устраивать, нужно думать, что делать с Катериной, — Серёжа вернулся в гостиную с подносом, на котором находились четыре чёрные чашечки кофе и тарелочка каких-то песочных печенюшек.       — Мы катастрофически мало знаем об этом Станиславе Евгеньевиче и об их связи с нашей подругой. Если верить умозаключениям Арса, то Катерине срочно нужны были деньги. Для чего они ей были нужны и почему она не могла обратиться за помощью к нам — остаётся тайной за семью печатями. Также непонятно, как именно Петрова вышла на этого мафиози и почему он вообще решил ей помочь. Насколько я знаю, такие люди благотворительностью не занимаются, она для него явно оказалась в чём-то полезной, — Дима медленно, ниточку за ниточкой разматывал клубок навалившейся на него информации, пытаясь хоть как-то логично рассуждать.       — Может, он думает, что сможет поиметь с нее больше, чем та взяла взаймы? — Антон включился в обсуждение, пытаясь отвлечься от неприязни к Попову и абсурдности ситуации. Мужчина до сих пор с трудом верил, что в двадцать первом веке ещё остались пижоны в малиновых пиджаках, которые любят разбрасываться своими деньгами, якобы помогая нуждающимся, а потом ставят их на счётчик, сдирая суммы намного больше одолженных. — Ну, я много где читал и слышал, что подобные дядечки доят своих должников до последнего, они с этого и пополняют свой капитал. Играя на чувствах и страхах отчаявшихся, можно нехило подзаработать, — договорил свою мысль Шастун, окидывая взглядом задумавшихся друзей.       — А малой, может, и прав, — Серёжа отпил горячий напиток, всерьёз задумываясь над тем, что Катерина могла стать просто выгодной мишенью, из которой можно будет бесконечно трясти деньги. — Что думаешь, Арс? — обращаясь к задумчивому другу, спросил он.       — Я не согласен с Шастом, — протянул Попов, слыша недовольное цоканье Антона сбоку от себя. — Ничего личного, Тох. Но это было бы слишком просто. Катерина не та мишень, на которой можно нажиться. У неё почти ничего нет. А всё, что было, она уже продала, — договорил свою мысль Арсений, вспоминая одну очень важную деталь из биографии своей девушки. — Инна Константиновна… — совсем тихо сорвалось с его губ, но импровизаторам всё равно удалось расслышать незнакомое им имя.       — Кто? — Позов подался немного вперёд.       Арсений на его вопрос не отреагировал, он будто заворожённый поднялся с кресла, схватил свой телефон с небольшого стеклянного столика и отошёл к окну, нервно набирая чей-то номер.       Мучительно долгие гудки в очередной раз прервались на: «Данный абонент не может принять ваш звонок, пришлите СМС или перезвоните позже», на что Арсений шумно выдохнул, все ещё стараясь убедить себя в том, что Катерина не брала трубку не потому, что с ней что-то случилось.       — Да объяснишь ты уже, что происходит, или нет? — не выдержал Дима, подходя к напряжённому другу.       Попов отреагировал моментально и, разворачиваясь к Позову, перехватил его за плечи.       — Вы на машине? — спросил он, вглядываясь в ничего не понимающие глаза.       Дима на его вопрос лишь неуверенно кивнул, а после захотел сказать что-то ещё, но его грубо перебили:       — Одевайтесь. Навестим мою тещу, — Арсений хлопнул мужчину по плечам пару раз, а после отстранился, убегая в прихожую.

***

      — А я и не знал, что мама Катерины лежит в больнице, — паркуясь напротив серых ворот, проговорил Антон, окидывая взглядом высокое здание.       — Никто не знал, кроме Арса, — разочарованно выдохнул Серёжа, понимая, что даже эту информацию девушка не смогла доверить парням.       Все четверо вышли из машины и молча направились в поликлинику.       Обходя стороной регистратуру, парни двинулись в сторону уже знакомых Арсению коридоров и лестниц. Пока никто особо не понимал, что именно Попов хотел узнать, петляя по этим лабиринтам. Однако мужчина уверенно ступал вперёд, ведя за собой своеобразную свиту помощников. В голове Арсения мелькал лишь один эпизод, который наводил его на одну очень тревожную мысль, заставляя сердце сжиматься всё больше и больше.       После очередного мотора нового выпуска «Импровизации» Арсений, воодушевленный мыслью, что скоро они с Катериной смогут уехать домой, чуть ли не в припрыжку шёл по длинному коридору, приближаясь к гримерке. «Провести этот вечер, нежась в мягкой постели с любимой девушкой рядом — что может быть лучше?» — заговорщически шептало его сознание, заставляя улыбку расползтись по уставшему лицу.       Попов в предвкушении отворил белоснежную дверь помещения, буквально залетая внутрь, и только хотел сказать Катерине, что та может собираться, как тут же замер, видя, что девушка говорила с кем-то по телефону, смахивая с щёк редкие дорожки слёз. Петрова, заметив Арсения, сразу же приложила палец к губам с призывом молчать, на что мужчина лишь понимающе кивнул, подходя ближе. Он сел напротив Катерины, перехватывая её свободную руку, тем самым оказывая хоть какую-то поддержку. Девушка на это лишь слабо улыбнулась, одними губами шепча «потом всё расскажу», и вернула всё своё внимание собеседнику.       — Да, Олег Геннадьевич, я всё поняла. Будем надеяться на лучшее, но готовиться к худшему, — договорила она, опуская изрядно затёкшую руку с телефоном на туалетный столик.       — Это был врач? — совсем тихо спросил Арсений и, когда увидел положительный кивок, громко вдохнул носом воздух, боясь даже подумать, что мог сказать доктор, раз Катерина сейчас находилась в таком подавленном состоянии.       — Маме стало хуже… опять, — проговорила девушка, силясь не разрыдаться прямо здесь, в общей гримёрке, куда с минуты на минуту могли прийти другие импровизаторы.       Петрова, правда, надеялась, что самое худшее уже позади, что чёрная полоса в её жизни наконец закончилась, уступив место счастливому будущему, но её вновь спустили с небес на землю, заставляя окунуться в суровую реальность.       — Сегодня у мамы началось сильное кровотечение. Её чудом удалось спасти. Олег Геннадьевич сказал, что при её заболевании это было ожидаемо, но… — Катерина всхлипнула, тут же закрывая рот рукой, будто боясь, что её кто-то услышит. Арсению этот жест очень не понравился, поэтому он мягко перехватил девичье запястье, опуская сплетённые руки на свои колени. — Он сказал, что если это повторится ещё раз, то они уже ничем не смогут помочь. На этом наша медицина бессильна, и придётся ехать в Германию, чтобы там провести операцию по пересадке костного мозга и… — Катерина сделала спасительный глубокий вдох, щурясь от мимолётной боли в области груди. Сердце закололо, будто она пробежала целый марафон, не останавливаясь ни на секунду, но девушка это успешно проигнорировала, продолжая душещипательный монолог. — Операция будет стоить почти четырнадцать миллионов рублей. А если ещё брать стоимость за реабилитацию… Арс, я не смогу это вывезти, у меня просто нет таких денег, — договорила Катерина, чувствуя, как её тянули к себе крепкие мужские руки, заключая в бережные объятья.       Хлопковая цветная футболка удачно впитывала в себя слёзы девушки, оставляя на коже Арсения мокрые следы. Мысли, заполняющие голову Катерины, просто разрывали изнутри. Девушке нестерпимо было думать о том, что её любимая мама, которая всю жизнь посвятила ей, которая не жалела для своей любимой дочери ничего, может умереть просто потому, что у неё не будет возможности оплатить эту чёртову операцию. — Тише, тише, тише… Солнце, не плачь. Всё наладится, слышишь? Твоя мама сильная женщина, будет бороться до последнего. Вот увидишь, она пойдёт на поправку и всё обойдётся, — Арсений и сам своим словам верил с трудом, но сказать что-то другое не мог. Он понимал, что Катерине сейчас нужно было, в первую очередь, успокоится, а для этого нужны слова утешения, которые, к сожалению, так часто оказываются лишь пустым звуком, не соответствующим жестокости жизни.       Остановившись возле нужной палаты, номер которой Арсений чудом запомнил, хоть и был здесь всего пару раз, он развернулся к стоящим позади него парням, ища в них то ли какую-то поддержку, то ли успокоение, что его предположение не оправдает себя и окажется ложным.       — Ну и чего ты застыл? — смотря в глаза своему «другу», проговорил Шастун, и Попов недовольно поморщился, дёргая ручку серой двери.       — Молодые люди, вы что тут делаете? — раздался за их спинами испуганный женский голос одной из медсестёр, которая, видимо, проходила мимо и не смогла не обратить внимание на толпившихся возле одной палаты четырёх подозрительных мужчин. — Время посещений уже давно закончилось, кто вообще вас сюда пропустил? — продолжала суетиться она, доставая из кармана белого халата что-то наподобие маленькой рации.       Серёжа, слава богу, встрепенулся первым и, поняв, что эта низенькая блондинка собиралась вызвать то ли охрану, то ли ещё кого-нибудь на подмогу, грубовато выхватил средство связи из рук, пряча его за спиной.       — Что вы себе позволяете? Отдайте сейчас же! — девушка начала откровенно кричать, привлекая внимание изредка проходящих по коридору врачей и пациентов.       — Тихо, пожалуйста, эм… Марина, успокойтесь, — вглядываясь в бейджик, висевший на груди медсестры, проговорил Серёжа и сделал небольшой шаг навстречу. — Мы с друзьями пришли навестить маму нашей подруги. Ничего криминального, правда. Решение было спонтанным, поэтому мы не обратили внимание на время. Пожалуйста, поймите и простите нас, — как можно ласковей произнёс он, всё ещё наблюдая в глазах напротив недоверие к их персонам. — Давайте мы забежим сюда на пару минут, никто даже не узнает, а вам за это небольшая компенсация в виде денежного вознаграждения, — Матвиенко ловко вынул из кармана свободных штанов бумажник, извлекая из него пару крупных купюр.       — Вы что, взятку мне предлагаете? Совсем уже совесть потеряли!       — Мариночка, что у тебя тут происходит? — высокий седовласый мужчина оказался рядом с медсестрой слишком неожиданно. Окинув взглядом импровизаторов, он сразу же узнал Арсения и добродушно улыбнулся ему, протягивая руку для рукопожатия. — Арсений Сергеевич, давно вас тут не видел, — Попов учтиво кивнул в ответ и пожал ладонь, выступая немного впёред, чтобы было удобнее говорить.       — Добрый вечер, Олег Геннадьевич, я хотел навестить Инну Константиновну, но нас не пускают, говорят, часы посещения уже закончились, — проговорил он и заметил, что врач нахмурил брови, поправляя спавшие на нос очки.       — Вы, наверное, что-то путаете. Мама Катерины уже месяц как проходит лечение в Германии. Вам разве не сообщили об этом? — мужчина озадачено посмотрел на буквально побледневшего от «радостной» новости Арсения, и без ответа понимая, что он ничего не знал. — Ох, я думал, вы с Петровой достаточно близки, чтобы она рассказала и вам тоже… — как-то слишком печально выдохнул Олег Геннадьевич, но тут же воодушевился, замечая вдалеке своего коллегу. — Извините, я бы поболтал с вами ещё немного, но работа не ждёт, — быстро бросил он и убежал, прихватив с собой все ещё ворчащую Мариночку.       Парни остались стоять на месте, переваривая отрывки услышанной информации.       — Так это на операцию мамы наша Катерина деньги в «быстрый займах» взяла? — произнёс Антон, вырывая друзей из минутного молчания. — Почему она к нам не обратилась, мы же тоже не нищие, вчетвером бы точно наскребли любую сумму, — запустив руку в волосы на затылке, Шастун невольно перевёл взгляд на прислонившегося к стене Попова, который, кажется, совсем потерялся в пространстве и начал оседать на пол. — Эй, Арс, ты чего? — он быстро подхватил коллегу.       Мужчина ничего не ответил, никак не отреагировал, в его голове сейчас была полная каша, внутри застряло острое желание забыть всё, что происходило последние несколько месяцев, забыть и никогда не вспоминать, не чувствовать всё то, что он чувствовал сейчас. Катерина стала для него самой настоящей больной мозолью, на которую он время от времени наступал, невзирая на неприятные ощущения. Попов как самый настоящий дурак пытался всё вернуть, прощал всё, что только ни вытворяла девушка, был предан ей, как бездомный пес, который наконец нашел своего хозяина, и к чему всё это привело?..       Сейчас Арсению хотелось выть от отчаянья. Он чувствовал, как в его груди расползалось мерзкое чувство обиды, злости и разочарования. Она ведь обещала ему, что обязательно скажет, если всё-таки понадобится помощь. Обещала, что с этим они справятся вместе. Обещала, что больше не будет ничего скрывать, но в итоге… Попов вновь остался обманутым, обесцененным, забытым.       — Эй, Попов! — усадив мужчину на одну из мягких лавочек коридора, тормошил его Антон, обеспокоенно всматриваясь в бледное лицо. — Ты тут не крякнись, ладно? — в шутку произнёс он и, когда увидел разочарованную улыбку в ответ, немного расслабился, понимая, что друг ожил. — Ну слава богу! — выдохнул он и протянул принесённый Матвиенко стакан прохладной воды. — Пей. Будем думать, что делать дальше.       — Нечего тут думать, — усаживаясь удобнее, проговорил Арсений и, выпивая залпом спасительную воду, аккуратно поднялся на ноги. — Всё, сыщики, расходимся по домам, — завершил он и двинулся в сторону лестниц, не обращая никакого внимания на ничего не понимающие возгласы импровизаторов.       Это был конец. Точка невозврата, которую Арсений так боялся перешагнуть, была буквально перепрыгнута, и теперь внутри мужчины окончательно погас огонёк надежды на счастливое будущее с Катериной.