Mangled hearts

      Звуки выстрелов метались по разбитой застройке, петляя между груд мусора и обломков, переплетаясь со скрипом криво заколоченных дешёвой фанерой окон и дверей. Периодически земля легко толкала в ноги, когда подключалось что-то тяжёлое. И был в этой какофонии ещё один звук. Незнакомый, но явный. Звук кнайтмеров. Что-то мелькнуло в окне, на периферии зрения. Расслабить ногу, наплечник и спина бронежилета принимают удар об старый асфальт, перекат заканчивается за бетонной стеной. Стена гудит, следом приходит звук выстрелов. Вместе со стеной гудит земля, дрожит сам воздух.       Сложно описать чувство, возникающее в присутствии кнайтмеров. Как будто ты мышь в лапах хищника. Нечто маленькое, беззащитное, бесполезное. Размазанный от скорости серый силуэт вылетел из соседней улицы, хлестнув гарпунами по зданию, в котором я видел движение, крутнулся вокруг своей оси, гася инерцию и сканируя факт-сферой окружающее пространство, и прижался слишком грациозным для машины движением к бетонному брандмауэру. Несколько гранат из противотанковых гранатомётов пролетели мимо, прочертив дымные следы там, где машина была мгновение назад. Ещё мгновение, и кнайтмер открыл огонь в ответ. Едкая пороховая гарь заполнила воздух, после первого выстрела я оглох окончательно. Воздух ритмично толкал в грудь: раз, другой, третий, с механической монотонностью, отзываясь злыми ударами взрывов фугасных снарядов и падающих обломков. Ещё одна граната, в отчаянии выпущенная в сторону стального рыцаря, пролетела бесконечно далеко, метрах в тридцати выше и левее. Выстрел, взрыв, и все затихло. Разом. Будто и не было только что всего этого, совершенно невообразимого для обычных людей насилия.       Кнайтмер остановился метрах в двадцати от меня, демонстративно включив ЛЦУ спаренного с орудием пулемета: точка лазера зажглась точно на моем солнечном сплетении. Прикрытые бронеколпаками динамики захрипели статикой, пилот прочистила горло и холодным женским голосом произнесла:       - Немедленно сложи оружие и назови себя, британец, ты не похож на террориста-одиннадцотого! - свернувшееся в глазу нечто рванулось наружу, буквально обтекая машину, обволакивая и сворачиваясь назад. Готовое в ту же секунду ударить ещё раз:              - Я Реджинальд Ренфри, второй сын барона фон Триера, делай все, что я говорю! - приказ, которому она обязана подчиниться. Но ощущения от него другие. Будто нет контакта, будто нет какой-то важной части, будто паззл без одного кусочка. Чувство незавершенного совершенства. Да и сам приказ несовершенен. Будто само нечто говорит, что нужно сформировать его иначе. Интересно, что в первый раз такого не было. Что же, видать с убийством у этой силы нет никаких проблем, чего не скажешь о глупости ее носителя. Так по-британски...       - Как рыцарь "Чистокровной Гвардии" моя обязанность - защищать благородство и благородных. Но я должна убедиться в твоем статусе! - твою мать, твою ебаную мать, сука!!! Не сработало! Окей, хорошо. Что изменилось с прошлого раза: машина. Всех предыдущих жертв я видел, а эту от моих глаз отделяет долгая цепочка сложных электросхем и сенсоров, называемых в простонародье факт-сфера.       - Мой АйДи в заднем кармане, я боюсь двигаться пока вы в меня целитесь, сэр*. Можете спуститься и проверить его? - Окей, говорить тише, спокойнее, вежливее тон, нужно чтобы она просто вышла из кабины, чтобы просто выглянула... Кнайтмер сгорбился, механически заскрипел, и пилотская капсула открылась, выпуская пилота, как хозяин экзотариума выпускает кролика в клетку с питоном. Пружина внутри со звонким треском в голове раскрылась, запела обволакивая тело и разум молодой девушки со сложной прической, и мир для одного рыцаря, слишком рьяно исполнявшей свой долг, померк... Молчит виола мэтра Занна**: Начинается ночь морлоков!

***

      Мчаться в кнайтмере по разрушенному Токио, угадывая по перекосившимся вывескам и выгоревшим крошащимся островам то, что было когда-то торговыми центрами, домами, офисами и больницами, было сюрреалистично. Вилетта сидела тихо в отделении для снаряжения пилотской капсулы, лишь изредка давая монотонным голосом советы как лучше слиться с застройкой на случай возможного огня, или куда повернуть, чтобы выйти к нашей цели незамеченными. Можно сражаться с Гидрой, можно пытаться воевать малым числом многое, но зачем воевать, если можно просто уничтожить?.. Знаете первое, чему учат настоящих бойцов? Нет? "Настоящее оружие - ты, остальное это лишь инструменты." Начинается ночь морлоков...       Солдаты на блокпосту лишь козырнули кнайтмеру Чистокровной Гвардии, который даже не сбавил ход, на полной скорости протанцевав через лабиринт бетонных заграждений и мобильных бункеров, остановившись лишь перед штабным краулером возле пары кнайтмеров личной гвардии принца Кловиса. Индикатор тактического даталинка вспыхнул оранжевым, сигнализируя о входящем звонке. Хорошо, что я приказал Вилетте пересесть за штурвал:       - Рыцарь, доложи причину своего отсутствия на поле боя! - Девушка повернула голову ко мне, ожидая команды. Я лишь кивнул, сигнализируя что мой основной приказ в силе, и моя подопечная открыла аплинк:       - Я Вилетта Ню, рыцарь "Чистокровной Гвардии", во время операции обнаружила члена коронного дома, бывшего пленником одиннадцатых, защита коронного дома это привилегия моего ордена, я конвоирую его высочество к его семье. Ради его же безопасности сотрите вызов с вашего даталога.- Ошарашенный гвардеец мог только кивнуть.       - Да, сэр, вас понял, сэр, подтвердите вашей электронной подписью стирание даталога, сэр! - Вилетта отбила на контрольной панели что-то и тут же закрыла даталинк. Кнайтмеры гвардейцев убрали штормлансы***, преграждающие путь к приемной рампе штабного краулера, и наш мех заехал внутрь освещенного светодиодными панелями коридора. Ну здравствуй, Кловис, тебе шах. А мат... Мат тебе поставлю не я, а твоя же родная семейка, которую ты так любил. "Вспомни ночь Святого Варфоломея, вспомни Мюнхен, Париж и Петроград, пусть привратники Рая поседеют, но будьте честны: режьте всех подряд!"

***

      - Лелуш?!! - Кловис, услышавший доклад Вилетты приказал всем, покинуть мостик краулера, и когда мы вышли из вип-лифта с нижней палубы на мостик, его крик радостного удивления отразился от бронеплит и бронестекол, разбившись эхом в пустом помещении. Вилетта же, как только открылись двери, кошачьим движением вытекла из лифта и заблокировала мостик своим личным кодом. Теперь без главы ее ордена или без члена коронного дома сюда не подняться. И по странному стечению обстоятельств единственные две персоны в радиусе тысячи миль отсюда, которые могли отменить ее блокировку, уже были внутри.       - Ну здравствуй, братец, давно не виделись! - Кловис вскочил со своего трона, но тут же в испуге сел обратно, когда пистолет-пулемет взлетел к моему плечу.       - Лелуш, братец, ты чего? Я, я же всегда любил тебя!!! - В его глазах стояли неподдельные слезы. Я окинул мостик взглядом, и увидел в углу картину. Его фирменный стиль с пастельными оттенками и мелкими мазками узнавался даже отсюда. В залитом светом саду виллы Ариес за шахматным столом в беседке сидел поникший юный Кловис, напротив него стоял на табуретке, вскинув руку в триумфе маленький Лелуш, а рядом на траве лежала на пузе, разглядывая что-то между стеблями Наннали, махая голыми ножками в воздухе, будто отгоняя назойливую мошкару. Со вздохом я опустил оружие.       - Кто убил Марианну, брат? - лицо принца дернулось в гримасе боли. Как будто он хотел что-то сказать, но в то же время что-то другое ему мешало. Что же, жаль, если бы он ответил честно, после этой картины я бы просто ушел. Ушел, выбросив все планы в мусорку, попросил Рубена Эшфорда продать диадему моей матери и эмигрировал бы с Наннали в Евросоюз, навеки забыв обо всем том аду, который творится в Британии. А так Кловис только что подписал себе приговор.       - Я не знаю, Лелуш, Корнелия и Шнайзель расследовали это дело по просьбе Одиссея, но насколько я понял из их отчёта, это были действительно террористы, кто-то из первого сектора. - Первым сектором называли резервации американских индейцев.       - Хорошо, будет время и оказия, я у них спрошу. - Кловис просиял, будто увидел солнце после трехнедельного дождя.       - Брат, ты действительно возвращаешься? Я думал что потерял тебя навсегда... Что мы никогда больше не сыграем в шахматы... Что... - Принц запнулся, теряясь в своих эмоциях. Только вот ни одна из них не дошла до глаз. Красивая игра, Кловис. Ты всегда больше был человеком искусства и сцены, плаща и кинжала и маски, чем человеком войны и стратегии. Но ты всегда в своей попытке быть утонченным и многоликим переигрывал сам себя. Вот и сейчас, если бы ты действительно так беспокоился за меня и Нану, ты спросил бы про неё.       - Да, Кловис, отзови на время войска, сброд одиннадцатых от тебя никуда не убежит, а я хочу сделать заявление как член коронного дома. Пусть все боевые подразделения построятся в пешем порядке, я хочу видеть лица своих подданных. - нечто внутри свернулось, вновь готовое ударить, перекроить разум и душу любого, кто станет целью. Глаза принца, большие, яркие и холодные, смотрели в мои, и сила вырвалась наружу, неся приказ, который я прошептал как только брат отдал распоряжение об отводе войск и построении по интеркому. Завтра начнется новая страница в истории Священной Британской Империи, и начнется она с восстания принца против короля. Сына против отца. Сектора против страны. Да, восстанию не победить, но не в этом его цель. Мне просто нужно чтобы Корнелия или Шнайзель ступили на землю Японии, и тогда я смогу узнать куда больше об убийстве моей матери и о планах Большого Чака.       - Мои верные солдаты, бойцы, готовые отдать за меня жизнь, честью клявшиеся служить интересам короны и меня, наместника одиннадцатого сектора, я приветствую вас в эту радостную минуту! - Кловис прокричал в микрофон и строй вскинул кулаки в синхронном порыве, все взгляды, как один, скрестились на балконе мостика. Я закрыл глаза, вливая всего себя, всю свою волю, свою ярость и ненависть к себе-прошлому, к Чарльзу, свою любовь к Наннали, всю свою душу в один единственный приказ, глубоко вдохнул, выдернул микрофон из руки брата, и выпуская из себя силу и воздух закричал:       - Исполните любой приказ Зеро!!! - моя душа будто растянулась над строем солдат и рыцарей, вливаясь в каждого из них и ни в кого одновременно, я чувствовал, как воли тысяч существ ломаются одновременно, как их сознание утекает, перестраиваясь вокруг единственного приказа. Мгновение триумфа, мгновение упоения собственной силой, упоения собой было прекрасным. И столь же ужасным было ощущение усталости и пустоты когда меня рывком вернуло в мое тело, изможденное ментально и физически, с болящими от ударов об землю костями, с болящими после двух пуль в броник ребрами... Я устало сунул Кловису в руки микрофон, все так же оставаясь в тени противоосколочного козырька над балконом, и из последних сил сделал несколько шагов внутрь, буквально упав на руки моего рыцаря. Прощай, Кловис, прощай, мой брат, думавший, что он может переиграть на сцене человека, пришедшего с одной войны на другую войну. За бронестеклами горел кровавый японский закат. Начинается ночь морлоков.

***

      Одинокий Кнайтмер несся по улицам Токио к академии Эшфорд. Вилетта Ню, верная своему принцу, вела машину мягко, будто правительственный лимузин, задаваясь вопросом, почему она не помнит момент, как нашла его в руинах гетто. И почему мысль о том, чтобы поделиться этой радостной новостью вызывает в ней волны буквально физической боли и страха за его жизнь. Впрочем, несмотря на это она была счастлива. Возможность быть личным рыцарем члена королевского дома Британии была честью, о которой она, дочь мелкого предпринимателя, едва смогшего оплатить ей обучение в Коронной Академии Рыцарей, не могла и мечтать. Как только она покажет свою верность и боевые навыки своему сюзерену, он ее наградит. Это ее право, как вассала, выбрать награду, и она давно, ещё будучи первокурсницей, решила, какую награду она попросит. Благо любой из членов Императорской Семьи имел право даровать наследный титул своему рыцарю. Так что ее мечта всей жизни практически уже сбылась. В воротах академии ее встретила служанка-одиннадцатая, при одном взгляде на которую у нее по телу пробежали мурашки. Эти пустые холодные глаза принадлежали не покорной рабыне, а воину, убившему точно не один десяток людей. Но ее принц приказал ей передать его вместе с оружием и броней только в руки его личной горничной, и эта Саеко уж точно может защитить его, пока она буде выполнять свои прямые обязанности как рыцаря Чистокровной Гвардии, пока ее сюзерен не призовет ее к себе снова. Передав свой ценный, спящий без задних ног груз в руки одиннадцатой она вернулась обратно в свой кнайтмер, и на полной скорости отправилась в расположение части. Наместный принц Кловис отозвал зачистку гетто, сказав, что войска выполнили свою задачу и могут возвращаться в места постоянной дислокации, и Вилетта, несмотря на отсутствие в приказе о прочесывании и зачистке гетто причины, для себя решила, что поиск потерянного принца Империи и был основной целью операции. Иначе почему тогда как только она доставила его в штаб, боевые действия прекратили?..

***

      Наннали снова сидела на своей коляске возле кровати Лулу. Бутылка шампанского с голубым бантом стояла на прикроватной тумбочке, и принцесса больше не боялась, что ее принц исчезнет. Когда Саеко рассказала, что его доставил в академию кнайтмер Чистокровной Гвардии, она на секунду подумала, что их нашли. Что случилось что-то страшное. Но горничная успокоила ее, сообщив, что это была просто спасательная операция, что он случайно оказался там, где было опасно находится, и что благородный рыцарь вернула его домой. Когда Лулу проснется, она все ему расскажет, как и он ей. Собрав все ее силы, она грузно перевалилась на мягкую постель, неловко через голову стянув ночнушку, и подтянула свое сломанное тело к груди своего принца. Он пах дымом, потом, кровью, усталостью и домом. Наверное, так пахнет война, подумала она. От одной мысли ей снова стало страшно. Прижавшись к нему покрепче, Наннали погрузилась в тревожный сон, в котором вспышки выстрелов на вилле Ариес переплетались с видениями разрушенных домов, кнайтмера, прижавшегося к стене в паутине дымных следов ракет и холодной стали с картиной, которую она во сне так и не могла разобрать, но почему-то была уверена, что на ней была она, Лулу и братик Кловис...