Экспедиция

Экспедиция опаздывала. Сумерки превратили путанные корни в настоящие ловушки, усыпанные листьями. Но никто не хотел останавливаться: экспедов манил запах меда и шиповника, доносящийся из Дикого сада. Воображение само дорисовывало к этому сладкому запаху запахи горячего ужина и растопленной походной печи. Эйвин ушла далеко вперед, погруженная в свои мысли, когда Лазарь ее окликнул — старческим дребезжащим криком. — Мойра, найди нам другое место. — Все столпились вокруг Клеты и ее находки, ямы в гнилых листьях. Охотница взялась за блокнот, но в сумерках написанное было не разобрать. Рич подошел к ней на помощь: — Клета хочет сказать, что здесь опасно. Это след кого-то большого и голодного, нам лучше пойти назад. Мойра быстро нашла им новый привал: отвела уставших и напуганных экспедов в невесть откуда взявшийся овраг, уютный и пологий на дне. “Надо отдать должное, и охотница, и навигатор из нее что надо. Ладно, может быть я и ошиблась с выводами” — Эйвин взялась ставить лунную наковальню, пока остальные возились с шатром. — Огонь разжигаем только в шатре! — Лазарь с видом бравого генерала курсировал вокруг шатра верхом на драконице. — Сегодня едим холодное. Все застонали. Марс выпрямился, откашлялся и сказал громко: “Сегодня я на ужине, так что… Холодное или нет, будет вкусно”. Клета безропотно сдала свои обязанности и пришла к Эйвин, помогать на кузне. — Извини, я сегодня не в форме. — Эйвин стала суетливо раскладывать перед напарницей порошки, кристаллы и нити. — Или лучше сказать, в последние дни… Я знаю, в пещере получилось некрасиво, но честно, обычно я намного лучше работаю. Клета устало кивнула и стала медленно наматывать нити на кристаллы. Эйвин брала обмотки и медленно ковала из них силки для дичи — если можно назвать “дичью” чудовище, отрезавшее им путь к Дикому саду. — Просто знаешь, это как замкнутый круг… Балдур, мой грезный, говорит, чтобы я больше отдыхала, но чем больше я отдыхаю, тем больше всего портачу. Я ничего не успеваю, когда отдыхаю! — Эйвин бросила холодную ковку и по привычке разожгла угли. Клета остановила ее жестом и красноречиво свела взгляд на Лазаря. — А, да, заболталась… В общем, я всего-то пытаюсь сказать, что когда я отдыхаю, я… Я не отдыхаю. Меня вырывает из грез, я чувствую себя тупицей, я… Клета подала Эйвин последний моток и та закончила делать базу для силков. Осталось распылить эфир и превратить сырец, блестящую массу звезд, в то, чем можно поймать монстра. — Извини, вывалила на тебя это всё… Бред, я знаю. Ну ладно. Ты держи здесь, а я буду тут собирать, договорились? Девушки опоздали к ужину, но Марс заботливо оставил им сервированные блюда: зеленый горошек в майонезе с луком, картофельное пюре и сырое мясо в лимонном соке. — Но если снова опоздаете, ничего не оставлю. — Эйвин рассмеялась от того, как у Марса хорошо получилось изобразить сердитую няньку. — У вас там все нормально? Чего так долго? “Марс, что ты такое говоришь? Надеюсь, Клета…” — Но Клета уже расправляла походный матрас. — Ну, ковать приходится на холодный эфир, я не могу работать с лиренкой в такой обстановке. — Ли-чего? — Ну, ли-ре-не-зит. Дерьмо, из-за которого Норвуды потеряли всё лет пять назад. Ты не помнишь что ли? — А, ну да, точно. Но я до сих пор не знаю, что это такое. — Ну, это горючее вещество, которое… Неважно, слушай, я без него и без открытого огня не могу ничего быстро ковать. — Она застенчиво опустила пустую тарелку в чан с мыльной водой. — Быстро ковать, хорошо ковать… — То есть? — Мойра спрыгнула с кровати Клеты и подбежала к ним. — Я не нарушила гильдейских стандартов, конечно, но скажу честно, лучше бы завтра ваш зверь был поменьше. Кто лежал в койке, предпочел притвориться спящим, а остальные сделали вид, что это их совершенно не интересует. — Почему просто не подождать до завтра? Завтра можно будет разжечь костер. — Марс прищурился. — Потому что холодная ковка или нет, эфиру нужно минимум шесть часов, чтобы накрепко схватиться. На другое утро все встали поздно, никто не хотел ждать рассвета без огня. Завтрак был в стиле планеты Ненцу: Клета подала навар из сухофруктов и кислых ягод, яичницу с последними в этом году помидорами и несколько печеных картофелин батата. Едоки едва успели сложить грязную посуду, как по лагерю разнесся замогильный крик. Охотники и Мойра тут же вскинули в воздух свои ленты — но даже той секунды, которая им нужна, чтобы обернуться мечами, оказалось недостаточно. Первым рухнул Ричард. У него была одна секунда, чтобы проткнуть грудь гигантской женщины, но он этого не сделал. Тогда она впилась клыками в его плечо и стала рвать его — охотник завизжал. Мойра и Клета одновременно обрушили мечи на ее спину, почти разрубив ту пополам. Шелк и жемчуг на ней рассыпались блестящими кровавыми лохмотьями. Ричард попытался скинуть с себя гигантский труп, но ему понадобилась помощь Марса. Кровь с его плеча хлестала, а от нее, как и от трупа, шел пар. — Сиди! — Лазарь бесцеремонно опрокинул раненого обратно в землю, так, что он еще и затылком саданулся. — Еще будут? — Нет. — Клета закончила быструю разведку и вернулась на поляну. Пока она хлопотала вокруг Мойры, Лазарь врачевал Лазаря: очистил рану какими-то проклятиями, зашил нитями из снаряжения Эйвин и наконец закрыл всё плотью сна. — Спасибо. Почти ничего и не видно! — А ты думаешь, профессорами за красивые усы становятся? Нет, таков может только Калус… Ричард хохотнул — ровно столько, сколько было нужно, чтобы убедить всех, что он в порядке. Потом встал рядом с остальными, рядом с трупом духа. Золотые косы растрепались и почти распустились, как будто оно бродило в лесу несколько дней. Лицо все в ссадинах от веток, а на голых ступнях кровь. — У нас же не было выбора, да? — Ричард потер плоть сна и поморщился. Лазарь дал ему подзатыльник. — Конечно, у нас не было выбора! И если бы ты не замешкался, то не огреб бы. — Мойра права. — Эйвин до сих пор не могла понять, что ей все это не снится, и даже собственный голос показался девушке далеким воспоминанием. — Теперь мы продолжим путь без одного охотника, и только потому, что ты замешкался. Ричард густо покраснел и ушел в палатку. Клета опустилась над духом и стала водить пальцем по ледяной коже, как будто ребенок читает книгу и водит ногтем по буквам. — Ладно, я понимаю. Думаю, если бы я была с Хетила, то тоже бы сошла с ума от того, что где-то срослись три измерения. — Да дело не в этом. — Лазарь выглядел злым до животной ярости, голос можно было едва разобрать. — Если бы я, кретин старый, не сказал бы вам разжигать, то и духа бы тут не было… Эйвин и другие оставили старика вариться в собственных мыслях. Шатер пришлось собирать дольше обычного — никто не хотел подходить близко к испаряющемуся трупу духа, рухнувшего неподалеку. Когда пришло время возвращаться в Дикие сады, Марс, Мойра и Эйвин завели тихую беседу — настолько тихую, чтобы не беспокоить Марса и Лазаря. Клета плелась за ними, но как будто почти не слушала — все вертела в руках сферу пыли, что-то подсчитывала и сводила. — У нас говорят, что духа может свести с ума только черт. Пришелец, по-новому. — Эйвин радовалась, что ее знания о родной планете пригодились не хуже молота и наковальни. И все же ей было тяжело говорить правду, глядя в напуганное лицо Марса: — То есть это все-таки пришелец? Там, в пещере? — Это надо у Клеты спросить. Это же она у нас эксперт по влагожорам. Клета театрально вышла вперед и растянула сферу на всю длину ладоней. Перед тройкой заплясала целая толпа рогатых, крылатых, хвостатых существ, разного роста, цвета и количества конечностей. — Это твои подозреваемые? — Мойра почти плакала. Клета с мягкой улыбкой кивнула и потрепала девочку по шляпе с лентой. Потом ее рука застыла, как раз у хвостика ленты — тот распустился на пару сантиметров и щекотал девочке щеку. — Я разберусь с этим. — Эйвин отвязала ленту и покрутила ее в руках. — Но если конечно никто не против, что я расплавлю силки. — Теперь уж они точно не нужны. — Буркнул Ричард. Через час, пролетевший за болтовней, экспеды дошли до Дикого сада. Цветы подсохли, почва потрескалась, кусты поникли, трава пожухла — но никто этому не удивился. Только Лазарь, как будто из чувства долга, громко объявил: — Пришелец-влагожор устроил нам тут экологическую катастрофу. Но это нас не касается. Работаем по плану.