Пёстрая лента

      Повстречавшись с миссис Хадсон, внеся предоплату, поделив между собой две спальни и немного обжив общую территорию, мужчины по естественно сложившемуся за пару дней обычаю пересеклись утром в проходной комнате, которую выбрал себе Шерлок. Повторяющийся чёрно-белый графический рисунок из геральдических лилий на обоях. Закрытый на заслонку до момента розжига, старый камин, череп на его полке и два кресла напротив. Вытянутый диван вдоль стены, от двери до окна. Невысокий журнальный столик. Множество вещей — от папок, структурированных по названию уголовных статей, до распечатанных скринов компьютерных игр — сложились в своеобразную палитру порядка и хаоса. Дверь на кухню. И выход на лестницу, ведущую вниз в небольшую парадную.       Штицхен сидел на диване, Берт в кресле, зацепив рядом за подлокотник ручку трости. Разговаривали о теории дедукции. Началось с обсуждения их первой беседы и угаданного Афганистана, потом перешли на другие примеры. Доктор сомневался, сыщик-консультант объяснял, по каким очевидным на его взгляд параметрам различаются походка водителя автобуса и водителя такси. Затем речь вновь вернулась к новому адресу. Довольный Уотсон слегка похлопал по ручкам кресла:       — Хотя подниматься с улицы получается пока не так ловко, как хотелось бы, мне тут нравится. Очень даже нравится. Дом превосходный.       — Да, я тоже так подумал.       — Шерлок, а как сложилось, что это жильё обошлось не заоблачно дорого?       — Миссис Жозефина Хадсон — наша домовладелица — сделала мне большую скидку. Услуга за услугу. Несколько лет назад во Флориде её мужа приговорили к смерти. Я смог ей помочь.       — Простите, Вы… то есть ты добился отмены приговора?       — Напротив, я его обеспечил.       — Да-да, — подтвердила входящая в гостиную сухощавая женщина. Она была одета достаточно старомодно в платье с буфами и держалась по-деловому, как директор женского пансиона.       Поставила на журнальный столик две чашки чая:       — Чайку принесла, коль такой душевный разговор зашёл. Но запомните, мальчики, я — ваша домовладелица, а не домработница. Так вот, мой муж… Он содержал притон с проститутками.       На этих словах Жозефина радостно заулыбалась, будто перепутала занятие благоверного, а собиралась сказать: «Разводил шпицев». Уотсон слушал историю внимательно, Шерлок буднично, миссис Хадсон продолжила:       — Потом ещё оказалось, что сбывал там наркотики. Когда я решила рассказать в полицию о его забавах, он захотел меня убить. Даже успел связать и положить в багажник. Но власти подоспели вовремя, а потом Шерлок-душка меня спас.       Вышла, вернулась, таща за собой пылесос. С проводом и пылесборником. По-матерински взъерошила причёску Штицхена, потом подошла к Берту и, взволнованно блестя глазами, закончила:       — Вам очень повезло.       — Да, с этой квартирой действительно очень удачно сложилось, — отсалютовал чашкой с чаем Уотсон.       Зажав рот ладошкой, Жозефина захихикала. Дальнейший разговор потонул в звуке включённой техники: миссис Хадсон принялась елозить по ковру. Сначала подобралась к детективу, объявила:       — Ноги. — Штицхен послушно по-турецки поджал ноги на диван.       Проехала к доктору, повторила:       — Ноги. — Подхватив раненую, Берт приподнял обе, освобождая пространство для манёвров Жозефины.       В дверь позвонили, она отрубила пылесос и впустила визитёра.       — Шерлок! — Сипящий голос раздался ещё с лестницы, потом громкий чих.       В комнату поднялся мужчина в бежевом плаще, который был расстёгнут, под ним тёмно-серый костюм — брюки и пиджак, не итальянский дорогой, но добротный и удобный, английский. Отменный служивый, чёткий и правильный, с самурайскими чертами лица:       — Прошу прощения. — Гость ещё дважды чихнул, снова извинился.       — Твоя аллергия на дураков тянется от участка, Деймон. Но успокою, она пройдёт в этой комнате, — прокомментировал Штицхен, представил, указывая ладонью на посетителя: — Берт, знакомься это инспектор Деймон Лестрейд. Мы сотрудничаем. Деймон, это доктор Берт Уотсон, — покрутил пальцем, обводя комнату, указал в пол. — Живём здесь.       — Шерлок, не до шуток, — продолжил простужено Деймон, тем не менее слегка кивнув головой в сторону Берта.       — Произошло убийство, — опережая, отозвался сыщик.       — Да… Правозащитница животных. Крупная величина в этой области. К тому же иностранка, француженка — Лола Дюбуа. Поедешь? Сейчас. Да, и… — инспектор проглотил несколько слов, многозначительно округлив глаза. — Пистолет Вальтер П99. Спасибо, рассчитываю.       Слегка откланявшись и торопясь, Лестрейд спустился обратно. Где-то внутри себя Штицхен подпрыгнул до потолка и закружился по комнате, как осчастливленный мальчишка, но внешне торжество выразилось тем, что он довольно потянулся и потёр ладони.       — Вот и занятие нашлось. Миссис Хадсон, спасибо. Буду поздно. Берт, хорошего дня! Пейте чай.       И, резко поднявшись, поспешил на лестницу.       — Да, какие разные характеры у людей бывают, — решила озвучить свои выводы Жозефина. — Вот, по вам сразу понятно, что домосед, никуда не бежите, в драки не лезете, в недоразумения не попадаете, живёте тихо.       Досада человека, оставленного за пределами приключенческой истории, усилилась словами домовладелицы и заставила Берта заёрзать в кресле. Трость свалилась с подлокотника. Жозефина участливо подобрала её:       — Ваша нога.       — К чёрту ногу!.. — повысив голос, среагировал он, но тут же покаялся: — Ох, простите, я был груб. Это всё последствия. Простите.       Внезапно на пороге комнаты снова возник Шерлок Штицхен, формулировал он отрывисто:       — Берт, ты же доктор. Даже военный доктор. Специалист в этом?       Уотсон поднялся навстречу с кресла, подхватив трость, встал по стойке смирно:       — Да, опыта и знаний поднакопил.       — Видел много умирающих, растерзанных и безобразных?       — Бывало разное. Насмотрелся с избытком. И не только в госпитале. Выносил с поля боя. Пули свистели.       — Устал от этого, больше не хочется?       — Кто такое сказал?       Не сговариваясь, мужчины сорвались к двери.       — Оба уходите?! — позвала их Жозефина, когда детектив и доктор уже спустились на улицу.

***

      Пробравшись на полицейских машинах по лондонским пробкам до здания «Уэллсли», компания была на месте. Гостиница, где до этого жил вернувшись с войны Берт Уотсон и названия которой он даже не запомнил, не шла ни в какое сравнение с помпезностью этого бутик-отеля.       Перед тем, как зайти в лифт, чтобы подняться на нужный этаж, Шерлок помедлил.       — Что-то случилось? — спросил Уотсон.       Тот втянул воздух, как делают люди, получившие душистый букет орхидей:       — Знаешь, чем знаменита эта гостиница? Здесь есть две роскошные сигарные террасы, где можно насладиться элитными сортами табака, привезённого из различных стран мира. Также здесь имеется самый большой в Европе хьюмидор. — На вопросительное выражение Уотсона Шерлок ответил: — Шкатулка-ящик, но в данном случае комната для хранения сигар.       — Оу, вот как! У рационального разума всё же есть свои пристрастия.       Грозно прищурившись на Берта, Штицхен перестал принюхиваться к волнующим ароматам. Тот в жесте капитуляции поднял вверх свободную от трости ладонь:       — Не хотел задеть. Не видел, что ты куришь. Иначе, наверное, так бы не удивился.       — Пластыри, никотиновые, они на мне. В цивилизованном мире очень мало мест, где курение позволительно. Покурить в наши дни в Лондоне совершенно нереально.       В номере, из которого открывался панорамный вид на «Гайд-парк», скопилось уже много сотрудников полиции во главе с инспектором Лестрейдом. Шерлок представил Уотсона как своего ассистента и констатировал, что будет работать только при этом условии. Деймон, а уж тем более никто из находившихся в номере с трупом, не посмел перечить ледяному тону.       Солнце подбиралось к полудню, когда двое мужчин, покинув гостиницу, шли вдоль парка знаменитого не только своими деревьями и газонами, но и дискуссионными собраниями.       — Мы пробыли там недолго. Этого было достаточно? Так всегда? — поинтересовался прихрамывающий Берт.       — Если тебе хватило времени. Ты хорошо осмотрел убитую? Что скажешь?       — Про саму Лолу Дюбуа не слышал прежде. Не довелось. Скажу, что увидел. Женщина двадцати пяти лет или тридцати пяти. Вероятно, выглядит младше, потому что ухожена. Волосы, наверное, стилистом уложены. Обеспеченная. Номер в дорогой гостинице ей могла оплатить наша принимающая британская сторона, но состояние кожи и волос очень хорошее. В общем, это или генетика, или деньги. На шее и лице следов удушения нет. Нанесённых физических повреждений в области черепа не наблюдается. Всё тело в нетронутом, с точки зрения насилия, виде. Без каких либо увечий. Умерла — не заметила. Вероятно, только плохо себя почувствовала. Предположу по некоторым приметам, что это отравление. И оно не было долгосрочным — ногти, область вокруг глаз в пределах нормы. Из учебников помню, долгий яд портит человеку облик. Отравлена быстро, но не молниеносно.       С нескрываемым самодовольством Штицхен взглянул на доктора — в ассистенте он не ошибся. Теперь делился сам:       — Лола Дюбуа — протектор фауны. Влиятельная личность. Управляла фондом помощи, выдавала гранты организациям и отдельным небезучастным лицам. Проявляла себя на родине — во Франции — и много путешествовала. Курировала парк «Вануаз» в Альпах, недалеко от горнолыжных курортов, оберегала там горных козлов. Делала вложения в заповедник «Масаи-Мара» в Африке, где ежегодно проходит Великая миграция антилоп. Также она оплачивала нужды на покупку питания в разнообразные приюты и домашние зоопарки. Но самое любимое животное, к которому она особенно привязалась, — её сожитель Грин Паркер… Его фамилия и имя раскладываются в «Зелёный Смотритель парка». Занятно, не находишь?!       — Почему он животное?       — Видел его? Он был в том же номере, сидел в другой комнате. Обнаружил её, когда вернулся из спортзала.       — Думаешь, он причастен?       — Такой тип причастен к телу Лолы, но не к отравлению. Раскатанные губы. Крупные ноздри. Строение головы — скошенный лоб и затылок. Он способен осуществлять только короткие действия, хоть и с завидной частотой. Исключено, что он отравил Дюбуа. Хотя, однозначно то, что её убили. Это не самовольный уход активистки. Я передал инспектору указание отправить тело Лолы на экспертизу в лабораторию к одному надёжному патологоанатому. Скоро у нас будет больше информации про яд и время, когда он попал в организм. И ещё нам предстоит сегодня побеседовать с несколькими людьми, с которыми Дюбуа виделась за последние сутки. Деймон расстарался: несколько человек уже вызвал в участок. И потом Лестрейд даст ещё пару координат, куда предстоит съездить.       За забором парка, помимо красиво желтеющих деревьев, прогуливались посетители.       — Пойдём внутрь? — предположил Уотсон.       Шерлок отрицательно покачал головой:       — Там толпа.       В глубине действительно виднелось сборище митингующих, транспаранты, плакаты. Расслышав громогласные лозунги, Берт отметил:       — Какая насмешка жизни. Сторонники прав животных под окнами отеля, где лежит кем-то убитая защитница заповедников и приютов.       — Да, иронии много. Слышишь их формулировки?       «Животные рождаются такими, какие они есть, и они это просто принимают. Они живут в мире и гармонии с собой, в отличие от людей».       «Если вы проводите время с животными, вы рискуете стать лучше».       «Это самые верные и надёжные друзья, которые любят вас бескорыстной и безусловной любовью. Пока ты не полюбил животное, часть твоей души будет дремать».       «Животные — творения Бога. А вот скотство — типично человеческая черта».       «Животные не лгут. Животные не критикуют. Если бы у животных были плохие дни, они бы справились с ними лучше, чем люди».       — Часть выкриков — крылатые афоризмы известных персон искусства. Оскар Уайльд, Виктор Гюго… — отозвался Берт.       — Что связывает этих людей между собой — любовь к животным или ненависть к людям?! — Риторический вопрос Штицхена растворился паром в холодном воздухе.

***

      Когда вечер перешагнул десять по Гринвичу, Штицхен и Берт отметились в небольшом пабе «Старая шапка епископа». Посетителей было не густо, рабочая неделя, четверг — до вечера пятницы ещё надо было дожить. Детектив выбрал кружку тёмного эля, доктор небольшую порцию джина. Задумчиво молчаливо употребляли напитки и возвращались мысленно к событиям и встречам завершающегося дня.       Сначала состоялись короткие разговоры со свидетелями в участке. По дрожащим рукам, по обгрызенным ногтям, по не расправленным манжетам, по предпочтениям в парфюме, по заломленным складкам на юбке и многим другим мелким штрихам, которые фиксировали цепкие серо-голубые глаза, Шерлок собрал несколько правдивых портретов.       Реймонд Клоуз — старый министерский пень, представляющий официальные власти, которые пригласили Лолу Дюбуа в Королевство на деловые переговоры. Заискивающий, ждущий повышения, рьяно участвующий в экологических проектах, но бросающий прямо в Темзу стаканчики из-под кофе — бумагу, покрытую тонким полимером, которая будет разлагаться более ста лет.       Амели — его секретарша, рассчитывающая, как и босс, на продвижение по службе. С похожими методами для этого — частыми поклонами. Правда, если для Реймонда этот способ был, скорее, метафорический, для неё — физический.       Рэй и Дилан — два волонтёра. Студенты, первооткрыватели. Растрёпанные, наивные, с горящими глазами. Перспективные. Казалось, стоит им указать нужное направление, и они тут же отправятся спасать леса Амазонки или искать бенгальских тигров.       Фредерик Розен — личный юрист Лолы Дебуа, который приехал за ней в Лондон ради согласования бумаг благотворительного фонда и должен завтра вернуться в Париж. Методичный человек, с тщательно вымытыми руками.       Со всеми ними убитая Дюбуа контактировала накануне по своим рабочим вопросам, а после отправилась на закрытый показ тематического фильма «Пёстрая лента». Шерлок и Уотсон просмотрели часть пиратской копии на открытом потоке. В центре кинофильма полосатые зебры, пятнистые жирафы и вся африканская саванна, переливающаяся причудливыми красками. Экзотические, сочные кадры запечатлел знаменитый шведский оператор, а по совместительству режиссёр. Он же и пригласил Лолу на премьеру, где присутствовал сам.       С ним и другими зрителями закрытого сеанса сыщик-консультант и доктор увиделись уже в городе.       Ульрих Йоханссон — автор «Пёстрой ленты», загорелый, с морщинками около глаз, рисковый и решительный. Смелый для того, чтобы снимать леопарда на опасном расстоянии. И жёсткий в том, когда прокомментировал, что Лолу убила бешеная падаль.       Тоня Нельсон — творческая натура, которая несколько раз также пыталась снимать киноленты о животных. Однако при отсутствии таланта и наличии стервозного характера ей не удалось даже собрать приличную съёмочную команду. В итоге она исходила завистью, когда видела подобные фильмы, но продолжала на них ходить, как кинокритик. Не теряя надежды, хотела получить финансовую поддержку для своего кино от Лолы.       Миссис Оберли — пожилая профессор биологии из Оксфордского университета, знавшая Дюбуа лично. Однако толком пообщаться им не удалось. И вообще, она неудачно пообедала перед показом, в чём, краснея, призналась, скорее, участливо внимающему доктору, чем холодно слушающему детективу. Поэтому кинофильм поразить её не успел, зато она удивилась, когда выходила в туалет, увидев своего бывшего студента. Прошёл, не заметив её, и это при том, что в университете она была единственным преподавателем, кто заступался за него перед профессорским составом. Бывший ученик был не слишком приятным человеком, к тому же плохо учился — его отчислили.       Лилит Адлер — девушка, не имеющая отношения ни к экологии, ни к «Пёстрой ленте». Запомнилась другим зрителям тем, что устроила небольшой скандал в зале, как раз, с Лолой Дюбуа. Несмотря на регалии, она язвительно откомментировала иностранную гостью, та что-то промямлила в ответ, и всё это в самом начале фильма, когда уже шли первые титры.       Дом Адлер был последним в списке, где успели побывать Штицхен и Берт. Пока они стояли на пороге, не далеко от улицы Карнаби-стрит Шерлок консультировал Уотсона:       — Деймону удалось навести справки. Родители Адлер — Винс и Маргарет — не кровные ей. Владеют небольшим химическим производством. Изготавливают в основном добавки к корму для домашних животных. И билеты на премьеру фильма получили именно они. Кстати, фамилия Адлер древнегерманского происхождения. Означает «орёл».       — Многообещающе, — поддержал Уотсон. — А если вспомнить, что именем Лилит звали первую жену Адама, ещё до Евы, то встреча обещает быть интересной.       Дверь открыла прислуга, мужчины представились и поднялись в гостиную. Им предложили удобно расположиться, сообщили, что старшие Адлер в отъезде, но дочь скоро сможет их принять, всю информацию ей передадут.       Вычурная мебель эпохи королевы Виктории. Традиционные тканевые английские обои. Окно с широким подоконником — толстая деревянная рама, возвышающаяся до потолка, обрамлённая тяжёлыми расшторенными гардинами. Всё выглядело красиво, но несколько угнетало подчёркнутой помпезностью, которая сквозила из каждого угла. Мужчины предпочли не присаживаться, хотя находились за день. Гравюра на меди «Гавань Тенби» привлекла внимание обоих, когда сзади послышались шаги.       Волосы цвета карамельного мокко, ровно подстрижены по линии чуть ниже плеч. Золотистый оттенок кожи. Симметричные черты лица, при наличии двух родинок около рта и гетерохромии глаз. Невысокая, стройная, гибкая. И абсолютно голая. Молодая женщина поступью властвующей начальницы пересекла комнату — прошествовала мимо:       — Простите, не ждала гостей, — непринуждённо сказала она, и, скрестив ноги не от стеснения, а, скорее, по женской привычке, расположилась в кресле.       — Мисс Адлер, полагаю, — сумел заговорить Шерлок, пытаясь оценить её позу и дислокацию. Обнажённость не давала ему привычных подсказок, которые предоставляли одежда или аксессуары — от этого или чего-то ещё стало неуютно.       Беззастенчиво ответив на изучающий взгляд детектива своим дерзким, хозяйка отозвалась:       — Значит, вы сыщик-консультант Штицхен? Какой прицельный взгляд, только посмотрите. Хорошо, что ковёр в гостиной не белый, иначе уже был бы алым, — перевела взгляд на Берта и в лоб спросила: — А вы доктор Уотсон. Вы попали в аварию... или нет, Вы сами создаёте катастрофы?       — Уцелел в одной, — прокомментировал тот. Ему почему-то хотелось рассмеяться, но он сдержался.       — Садитесь, прошу. Вы же не просто так сюда пришли. — Лилит невинно улыбнулась. — Или накинуть что-нибудь на себя, чтобы решения давались проще и гостям стало комфортно?       — Нет, всё прекрасно, — среагировал, расплываясь в лукавой улыбке, Берт.       — А вы? — Она снова обратилась к Шерлоку: — Чувствуете себя удобно? В вашем случае я не уверена в этом. Как вам обстановка, впечатляет? — Это уже было похоже на издевательство.       — Обстановка… — Штицхен не подобрал другого слова, кроме как, с его точки зрения дурацкого, которое выдал: — Милая.       Утомлённый этим соревнованием вздохнул, постарался сконцентрироваться на её разноцветных глазах и продолжил:       — А вот причина нашего разговора не настолько.       Удивительно, но тема убийства и заданные вопросы о Лоле Дюбуа не напугали обнажённую. Что за семья, что за детство были у этой девушки, если она выросла со стальными нервами? Этот вопрос, хоть и не вслух, но синхронно задали себе и доктор, и детектив, растягивая алкоголь и уставившись на пешеходов, что крутились под окнами паба.       Лилит не знала Лолу ранее и не имела представления, кто это. Поссорилась с ней спонтанно, потому что сама Адлер пришла после начала показа, задержавшись на стрижке в салоне. Споткнулась в темноте о выставленные ноги Дюбуа, пришлось пробираться наощупь. Да, помешала кому-то на просмотре. Но на тот сеанс опоздала не только она, позже заходили ещё зрители, садились где-то позади. На фильм девушка попала почти случайно. Приёмная дочь лишь воспользовалась одним из приглашений для родителей, хотела занять вечер после ссоры с поклонником. Мерил Деверли — владелец питомника и магазина грызунов, ящериц и других мелких домашних животных. Он был давним знакомым старших Адлер, покупал у них корма для своего бизнеса. Фильм «Пёстрая лента» понравился ей визуально, но души не тронул.       Уходя от Лилит, детектив и доктор оставили ей, как и всем предыдущим свидетелям, визитку — точнее визитку оставил Штицхен, а Берт дописал свой номер ручкой.       Допив до дна, Шерлок спокойно отметил:       — Ты где-то забыл свою трость.       — Чёрт… — досадливо протянул Уотсон. — В участке не мог. Я бы не проходил без неё весь день, скорее всего, сейчас в машине, перед пабом.       Где допустил промах, он действительно не мог припомнить. Чтобы найти номер телефона забытых вещей, достал свой девайс на беззвучном режиме. На экране высветилось непрочитанное личное сообщение: «Ваша вещь у меня. Лилит».       — Нашлась… Осталось забрать. Устал, но сам справлюсь, — Берт поднялся и, хромая, через усилие вышел поймать такси.              Штицхен проводил его взглядом, расплатился за двоих и направился на Бейкер-стрит.