Унесенный временем на Американский Юг

- Чарли, так что ты мне хотел предложить после свадьбы? – нетерпеливо спросила жениха Скарлетт через три дня, когда он в очередной раз примчался в Тару из Атланты. - Почему ты через день скачешь туда-сюда? – ревниво добавила она. - И не забудь – ты обещал меня научить какому-то танцу под ту чудесную музыку, что играл вчера на гитаре! Гамильтон рассмеялся. Скарлетт О’Хара, уже скоро Скарлетт Гамильтон, была непоседливой, взбалмошной, требовательной, слегка капризной и крайне упрямой, но очень живой и непосредственной. А самое главное – практичной и умной. Когда не надо было демонстрировать излишнюю манерность и поведение условной леди, она становилась совсем другой, сама поражаясь, как быстро повелась на просьбы Чарльза "будь собой когда я рядом". И теперь она чувствовала радость от осознания своего поведения, как нормального и естественного. Только с женихом она была такой; от остальных они дружно договорились скрывать свои странные отношения и свое поведение. Мужчина задумался; схема "сначала подружись с девушкой" в его прошлом мире вопреки мнению многих, работала плохо, но здесь он уже не жалел о раннем браке со Скарлетт, поскольку тот открывал огромные возможности чтобы все-таки влюбить зеленоглазку в себя. Чарльз не питал иллюзий – при упрямстве Скарлетт выкорчевать из ее сердца Эшли будет непросто, но все-таки возможно. И теперь ему даже не очень хотелось уходить на войну, оставляя жену дома. Он усмехнулся и еще одной своей мысли относительно того, что можно будет сделать для убеждения Скарлетт – но это уже после свадьбы. "Вот в этом даже не сомневайся, дорогая – в нашей постели нас будет только двое…" Они продолжали откровенно целоваться во всех укромных местах Тары, особо предпочитая тот самый забор за домом (в самом доме их разок спалила Сьюлин, у которой свадьба с Фрэнком Кеннеди предполагалась как положено – через полгода, но даже такой срок был минимальным по старым правилам) и обоим очень нравились эти уединения. Вот где пригодилась завышенная самооценка О’Хара; она считала себя самой красивой и не собиралась отказываться от подтверждений своей красоты со стороны Чарльза – для нее его откровенные поцелуи были продолжением его комплиментов. То, что он ее целовал так, как среди леди, даже замужних, было совсем не принято, ее только раззадоривало. А целовать шею, плечи и уши Скарлетт было не менее приятно, чем губы и девушка млела от этого. В одной причине своего согласия на такие поцелуи она не признавалась даже сама себе – именно они помогали ей хотя бы на время забыть Эшли… - Сначала относительно танцев, дорогая. Я с радостью научу тебя новому танцу и даже не одному, а двум, но для этого нам будут нужны музыканты. Чтобы мы с тобой успели подготовить что-то уникальное, нужно попросить оркестр у Калвертов на неделю – им он еще долго будет без надобности. И тогда мы всех просто шокируем... - Второе, про мои отлучки Атланту. Не считая определенных моментов, связанных с организацией свадьбы, пусть большинство забот взяли на себя твои родители, не забывай, что я еще и офицер Конфедерации, который муштрует свое подразделение, занимается разработкой нового оружия, да еще и постоянно находится на связи с руководством через телеграф. И хорошо еще, что телеграф есть и в Джонсборо, до которого всего семь миль. Хотя безусловно, - Чарльз изобразил на лице страстное ожидание, - я никогда бы не покинул тебя перед свадьбой, моя королева. Но деваться некуда… - Почему, Чарльз? – серьезно спросила она. – Вчера ты мне рассказал о настоящих причинах войны. Сказать, что я была в шоке – значит, ничего не сказать. И что ужасно – этого не понимает большинство мужчин у нас... - Зато ты теперь знаешь правду и сразу начала разбираться в вопросе, - он чмокнул ее в нос. – Моя невеста умнее почти всех мужчин здесь. Главное – чтобы об этом знали только мы с тобой, иначе позор ждет уже меня, да еще какой… Пара весело рассмеялась. - Скарлетт, запомни: почти все войны происходят из-за денег и чем дальше, тем это будет все более явно. Времена религиозных разборок прошли, времена глобальных территориальных споров тоже уходят – их лебединую песню через полсотни лет споет Европа. У кого финансы, промышленность, экономика, наука, информация – у того и мир. И этим миром мы с тобой займемся… Чарльз Гамильтон достал какие-то бумаги и протянул их Скарлетт. - Мне хотелось бы, чтобы ты занялась настоящим делом. Это как раз то, что я думал предложить тебе после свадьбы, радость моя. Если кто-то узнает об этом, то в шоке будут от нас обоих. От тебя – потому, что леди себя так не ведут. От меня – потому, что настоящие джентльмены не позволяют себя так вести своим женам – леди. Но и это еще полбеды, потому что через какое-то время ты станешь женщиной, которая обыграет мужчин на их поле – в итоге тебя зауважают мужчины, но возненавидят и проклянут женщины. Ты же в курсе, что больше, чем сами женщины, женщин никто не шпыняет и не завидует им? Но я никому не смогу доверять кроме тебя и поэтому прошу взять на себя определенные финансовые и деловые вопросы. - Слушаю тебя внимательно, - зеленые глаза Скарлетт горели. Она уже перестала удивляться поведению и образу мышления Гамильтона, пусть он и продолжал шокировать ее каждый день. Для О’Хара такое рассудительное и последовательное попрание устоев Юга было немыслимым, но Чарльз и здесь вел себя хитро – он не бросал открытый вызов обществу как тот чарльстонец, чью историю Гамильтон рассказал невесте, а действовал "из тени", себе же на пользу. Этим они напоминали друг друга, с той лишь разницей, что Чарльзу отступление от правил требовалось для дела, а Скарлетт пока что просто развлекалась и тренировала свой характер. - Здесь документы, которые позволят нашей семье стать одной из самых состоятельных и влиятельных на Юге и не только на Юге. Сейчас идет война и стране нужно оружие. Я буду воевать и надеюсь стать одним из творцов нашей победы на поле боя. Но если срочно не заняться военным делом, нам будет очень туго. Моя новейшая винтовка выйдет на испытания меньше, чем через три недели – я уверен, что очень успешно и это будет богатейший патент – пять долларов с каждого ствола, а всего у нас их будет миллион. А за ней пойдет и другое оружие, и не только оно. Скарлетт, я хочу, чтобы все денежные потоки, все наши – наши, а не мои патенты контролировала ты. Исполнение контрактов, перечисление денежных средств, финансовая отчетность, соблюдение сроков оплаты и поставок товаров, бухгалтерия – это нужно и нам самим, и Конфедерации, иначе страна может пострадать от некоторых ушлых господ, которым лишь бы заработать и разграбить наш бюджет. Чисто юридические вопросы находятся в ведении моего дяди Генри Гамильтона, логистикой будет заниматься фирма Фрэнка Кеннеди, которую он создал два месяца назад, и которая уже приступила к работе, а вот финансы – на тебе. Начнем все тихо, чтобы не привлекать внимания, а потом раскрутимся на полную. Я хочу, чтобы за людьми вроде Джуды Бенджамина был контроль, которого они опасались – и тогда подобные джентльмены оказываются весьма полезными… - Т... ты позволишь мне заниматься этим?!? – Скарлетт восхищенно смотрела на Чарльза. Он не дал ей продолжить. - Не просто позволю, а попрошу, считая, что ты справишься с этим лучше, чем почти любой мужчина и лучше, чем мог бы справиться я, да мне это и делать будет некогда – я же буду воевать. И я сразу хочу спросить тебя – ты готова к соответствующему отношению к тебе в обществе? Отец то тобой гордиться будет, а вот женщины начнут шипеть. А когда поймут, насколько ты публично успешнее них, насколько твой муж тебе больше доверяет и уважает, чем их собственные мужья, так и вовсе возненавидят. Ты согласна? Чарльз подошел к Скарлетт и обнял. - Я тебе еще страшную тайну открою. Наши южанки вообще в целом не глупее мужчин. Но принято считать, что они глупенькие, слабенькие и не особо самостоятельные. И все, от распоследней девицы и юного глупца до престарелой матроны и глухого старика поддерживают этот обман. Если мы пойдем по пути его разрушения, то должны заранее найти достойные оправдания своему поведению. Лучше всего просто ссылаться на военную необходимость – "все ради Нашего Правого Дела". В коллектив лишний раз лучше не плевать… - Я согласна, - твердо ответила Скарлетт. - Тут я с ума сойду, после того как все разъедутся. Я буду жить в Атланте? - Да, в моем доме, на Персиковой улице. Скарлетт довольно кивнула, но потом ее лицо перекосило. - Атланта... Терпеть не могу Лору Магоффин! – прорычала она, а Чарльз с довольной улыбкой широко ухмыльнулся. - Ах, какая же ты ревнивая, моя прелесть. Это хорошо, очень хорошо… Гамильтон заключил Скарлетт в объятия и расцеловал. - Я не…, - она выдохнула засмеялась. – Ты в который раз меня подловил. Дай слово… - Даю, - серьезно ответил он. – Что в присутствии мисс Магоффин всегда буду вести себя исключительно как досточтимый женатый джентльмен. Если, конечно, останусь жив… - Чарли, - голос О’Хара дрогнул и она задала вертевшийся в голове вопрос. – А откуда у нас на Юге вообще такое лицемерие взялось и зачем оно нужно? - Ну, - задумался историк в Чарльзе. – Все это "добро" пришло из Великобритании, ведь из крупных стран англичане отличаются даже от Франции, Пруссии и России, где несмотря на схожесть, несколько другие отношения в обществе. В будущем именем действующей английской королевы наверное назовут этот период истории – с тотальным лицемерием, ложью и ограничением прав как женщин, так и мужчин, причем в том числе на уровне воспитания, с самого детства. А если ты не вписываешься в "схемы" - ты изгой. Я вот всю жизнь вписываюсь ("и в прошлой тоже") вполне удачно, но мне это все равно не нравится. Эта система преследует собой максимальную заботу мужчин о женщинах без женских прав – именно ее уже поломали янки. Да, этот мир принадлежит мужчинам, но джентльменов тут обязывают носить женщин на руках и полностью их содержать. Этим поддерживается максимальная эффективность данного типа социума и мало кого интересуют личности, вроде нас с тобой, которые ему не соответствуют. С одной стороны – жуть и бред. С другой, если женщин перестать обязывать в отношении мужчин, то и мужчины перестанут быть обязанными женщинам – мы с тобой об этом уже как-то говорили. И тогда мы превратимся в янки. Так что или или. Она кивнула, в который раз ловя себя на мысли, как же с Чарльзом интересно и при этом спокойно. Он не обжигал, а грел, а самое главное - всегда понимал ее. Его невозможно было заставить плясать под свою дудку, невозможно подавить, зато ее прямоту и честность Гамильтон ценил превыше всего – и она этим пользовалась, сама не замечая, как меняется в процессе этого. - Так каким бы ты хотел видеть будущее? Она не поняла, почему он как-то странно засмеялся. - Я расскажу, каким я его не хочу видеть – после того, как мы с тобой поженимся… Гамильтон посмотрел на часы и ухмыляясь, взял Скарлетт за руку. - Милая, я то знаю, почему ты сейчас пытаешься заболтать меня. Боишься? - Боюсь, - был честный ответ. – Попробовал бы ты сказать своему отцу допустим… ну, я не знаю… - …Что я посещал падших женщин, - ухмыляясь, подсказал он ей вариант, а девушка покраснела и подскочила. - Что?!? Ты бывал…?!? - Нет, конечно. Никогда Чарльз Гамильтон не посещал таких заведений. "Говорить правду тоже надо уметь." - Но мне интересно другое – откуда ты об этом знаешь? – он почти хохотал. - Скарлетт, - Гамильтон снова обнял девушку. – Прекрати себя одергивать и сдерживать. Ты можешь меня спросить о чем угодно - вплоть до самых интимных моментов. Лучше если ты спросишь меня, чем будешь мучиться в неведении и тем более, начнешь себе что-то придумывать. Я расскажу тебе о мужских секретах и никогда не стану врать. Зеленые глаза боевито загорелись. - Тогда я хочу знать… - Конечно, моя прелесть. После того, как мы поговорим с твоей матушкой. Идем. - Все хотела сказать - а ты рисковый мужчина, Чарльз Гамильтон. Не боишься, что моя мама в итоге даст тебе от ворот поворот? - Нет. Да и вообще, можно ли быть не рисковым, если любить тебя, ха-ха? - Миссис О’Хара, мы пришли. Они не просто так выбрали этот день – Джералд ускакал к Тарлтонам подбирать лошадей для Эскадрона, прихватив с собой Кэррин, а Фрэнк и Сьюлин собирались задержаться у Калвертов - в Таре было тихо и никто не мог помешать разговору. Эллин, сидевшая за столом в кабинете, подняла голову и пристально посмотрела на обоих молодых людей, от чего Скарлетт сжалась и задрожала. Вошедшая вместе с женихом и невестой Мамушка недоуменно смотрела на всех троих и перевела слегка испуганный взгляд на хозяйку. - Мамушка, прошу тебя проследить за тем, чтобы нас никто не побеспокоил и не услышал. Женщина убедилась, что преданная помощница скорее умрет, чем даст сюда кому-нибудь войти или подслушать, встала и закрыла дверь за негритянкой, а затем повернулась к будущим супругам. "Обе бледные как на похоронах. Я даже не могу понять, кому из них сейчас страшнее." Скарлетт на негнущихся ногах прошла к стулу и села на него, опустив голову, а Гамильтон встал рядом с ней как часовой, смотря на мать своей избранницы и понимая, что первым должен будет озвучить их секрет. - Мама…, - голос девушки сразу сорвался и она всхлипнула. Чарльз (в глубине души он немного опасался, что Скарлетт может задать стрекача даже из кабинета Эллин) поцеловал ее руку и начал говорить. - Что ж, позвольте первым рассказать мне. Как я уже говорил вам, миссис О’Хара, я люблю вашу дочь. В своих чувствах я уверен, как и в серьезности своих намерений. И для меня не имеет никакого значения, что Скарлетт… два года любит другого мужчину, точнее, считает что любит. - Милая, посмотри на меня, пожалуйста, - попросила мать свою дочь, и этот тихий голос еще больше показал, насколько взволнована Эллин, несмотря на все свои манеры. "Вот твое детство и закончилось", думал Чарльз, глядя на то, как Скарлетт медленно поднимает голову, стуча зубами. Она вцепилась в руку Гамильтона так, что тот внезапно понял – если бы не он, ее здесь вообще бы не было. Только ему одному девушка поверила настолько, чтобы рассказать матери все о себе, только он один смог убедить ее пойти на такой безумный шаг. - Правильно ли я понимаю, что речь идет о мистере Уилксе? – спросила миссис О’Хара. Скарлетт глядела матери в глаза, уже готовясь к презрению, разочарованию и даже насмешке, но не увидела в них ни малейшего осуждения. Эллин смотрела сочувственно и с пониманием. Девушка счастливо всхлипнула и охнула, как приговоренный к смерти, который внезапно получил помилование у эшафота. Чарльз же был потрясен, как быстро мать его избранницы догадалась и сделала правильный вывод с учетом того, что помолвка Эшли состоялась в тот же день, а возможно, миссис О’Хара что-то чувствовала и до этого. Гамильтон продолжил свой рассказ, потому что самое главное и ужасное было еще впереди. - Узнав, что помолвка мистера Уилкса и мисс Гамильтон будет объявлена вечером после пикника в Двенадцати Дубах, Скарлетт в библиотеке призналась ему в любви. Первой. Глаза Эллин расширились; она в ужасе смотрела на дочь, которая снова опустила голову. - …А мистер Уилкс ей ответил, что любит мою сестру и женится на ней, - спокойно заметил Чарльз. - Что же ты наделала, дочка…, - прошептала в ужасе миссис О’Хара, но даже эти слова были сказаны без осуждения и Скарлетт, которая в эту минуту мечтала умереть от стыда, снова пришла в себя. - Но и это было еще не все, - вздохнув, выложил главную жуть Гамильтон. – Я случайно присутствовал в библиотеке, придя первым и не мог объявить о своем присутствии, поскольку там же меня разыскивала младшая мисс Уилкс, которая не зная обо мне, сидела в соседнем кресле, обращенном к стене и слышала все признание. И после ухода мистера Уилкса она пообещала Скарлетт обнародовать ее поведение, которое сочли бы… неприемлем... Вот теперь Эллин побледнела как привидение и закрыла лицо руками; Чарльз, не договорив, двинулся к ней, боясь, что она упадет в обморок, но хозяйка Тары остановила его рукой. В этот момент Скарлетт все-таки не выдержала, всхлипнула и отчаянно зарыдала. - Мама, прости меня… Плохая из меня получилась леди. Ты столько меня учила, столько предупреждала, так старалась, а я… Ненавижу себя! – зеленые глаза загорелись злым огнем, когда ирландский характер отправился грызть свою хозяйку. – Как же мне стыдно сейчас! - Зато я люблю тебя, - сказал девушке Чарльз и добавил. – А твой характер я нахожу главным твоим достоинством. Он продолжил говорить, твердо и уверенно. - И поэтому мы поступили вот так. Я бы в любом случае сделал предложение вашей дочери, поскольку люблю ее, будь это три дня назад, через год или через десять лет. Что ж, значит оно будет сейчас. На пикнике я также объяснился с мисс Уилкс – и нашел для нее достаточные слова, чтобы эта тайна была сохранена. Обе женщины вздрогнули – настолько вежливого и при этом жесткого Чарльза они еще не видели. И тут заговорила Скарлетт, которую трясло и колотило. Заговорила с ненавистью к себе, почти с отвращением. - …Ты меня должна презирать, мама… Все твои наставления пошли прахом! Я дрянь и отвратительная дочь! Ты – само совершенство и всегда такой была, любя отца! А я… - Посмотри на меня, милая, - дочь вздрогнула от твердого голоса Эллин. - Не могу…, - прошептала та. - Сможешь. Миссис О’Хара встала со своего места, подошла к дочери и мягко подняв ее голову, поцеловала в лоб. - Скарлетт, - в голосе матери слышались только нежность и любовь. – Не кори себя. Сделанного уже не воротишь, а жизнь продолжается. Благодари бога за то, что мистер Гамильтон любит тебя так, как мало какой джентльмен будет любить леди, тем более, услышав подобное. А ведь ему намного тяжелее, чем было твоему отцу… - О чем ты, мама? – недоуменно спросила дочь. - О том, что тайны и скелеты в шкафах есть у всех. Не бывает идеальных и святых людей. Ты считаешь меня идеалом? Что ж, выслушай историю – а твой жених ее уже знает… Скарлетт уже пришла в себя и пораженно смотрела на мать, успев лишь перехватить взгляд, которым та обменялась с Чарльзом. Такой она ее никогда не видела – будто что-то проснулось в ней и глаза горели, а сама Эллин начала отрывисто рассказывать глухим голосом. - Я влюбилась в четырнадцать лет, как и ты. Влюбилась так, как любят раз в жизни – безумно, отчаянно, ни о чем не прося. В собственного кузена. По иронии судьбы, наши с тобой судьбы похожи, дочка. В каком-то смысле, мистер Уилкс зацепил тебя своей непохожестью на остальных окружающих мужчин также, как когда-то Филипп Робийяр зацепил меня. Но если мистер Уилкс мечтателен, непонятен и тем интересен, то для меня Филипп был просто наваждением, порочной мечтой и желанием получить вместо размеренной упорядоченной жизни бурю… сомнительных эмоций. Скарлетт не дыша смотрела на мать, едва веря в то, что слышит. Такой тайны она точно не могла предположить. Девушка замерла, ожидая продолжения рассказа. - Твоя бабушка Соланж умерла, когда мне было тринадцать лет, а отец после смерти матери нами почти не интересовался, да ему и не до этого было. Я тоже призналась в любви Филиппу первой, а он… сказал что любит, но лишь спустя много лет я поняла, что он любой риск и кураж воспринимал как любовь. Что уж говорить, если он мне сразу предложил сбежать с ним в Квебек… На такое я пойти не могла, зато решилась на другое. Через месяц мы бросились к отцу и во всем признались, умоляя согласиться на брак – а он пришел в ужас и запретил нам любые встречи. Тогда он сказал мне важную мудрость – супруги должны быть похожи по целям. Не по характерам – вот от этого как бы хуже не было, а по мировоззрению и по образу жизни. Мы с Филиппом были совершенно не похожи, да еще кузены и такой брак не был бы счастливым… - Батюшка думал, что это у меня пройдет через неделю или месяц, но он ошибался. Эллин вздохнула и горько прошептала. - И тогда они его отправили в Новый Орлеан. Это город всегда был вместилищем любых пороков и сомнительных развлечений, а уж тогда… С учетом характера Филиппа, ничем хорошим это закончиться не могло… Скарлетт видела, что мать дрожит. - Меньше чем через год я получила письмо от католического священника из Нового Орлеана – Филипп погиб в какой-то пьяной салунной драке, - Эллин все-таки всхлипнула. - Отец знал, что так произойдет – и специально его услал, а мои старшие сестры Полин и Евлалия его еще и поддержали изначально, когда он запретил нам с Филиппом даже видеться. - Вот тогда во мне что-то умерло, окончательно и бесповоротно, - лицо миссис О’Хара окаменело, но по нему текли слезы. – От меня осталась только оболочка, изящная и изысканная… - Мама, - голос Скарлетт дрожал еще больше, чем у матери и в нем слышалась боль. – Но… А как же папа? Ты его не любила? На лице Эллин появилась улыбка; искренняя и добрая. - Конечно любила – и сейчас люблю. Просто это уже другая любовь, более спокойная и рассудительная. Скарлетт, твой отец все знал про Филиппа. Вида не подавал, но я это чувствовала. Но никогда, ни разу в жизни он не задал мне ни одного вопроса, не поставил под сомнение мои чувства и не попрекнул даже взглядом. Он такой среди посещающих нас мужчин в Саванне был один – а многие смотрели и тихо усмехались. И я снова пошла к отцу. На его усмотрение – или монастырь, или я буду миссис О’Хара. И вот тут он сдался – понял, что не шучу. Я мечтала навсегда забыть Саванну и все, что с ней связано – и у меня это почти получилось. Своих старших сестер – твоих тетушек я до сих пор не люблю и общаюсь только вынужденно; скорее всего, ты это почувствовала. Вы, дочки - вот кто у меня есть. А еще дорогой муж и прекрасный дом. Рассказ был закончен и Скарлетт почувствовала, как огромный камень упал с ее души. Никогда в жизни она не говорила с матерью столь откровенно и всегда скрывала от нее свои чувства и секреты. Но теперь пелена спала и у девушки почти прошло чувство вины. Почти. - Как видишь, - мать лукаво подняла бровь, напомнив себя в пятнадцать лет, - твоя мама не такая уж идеальная… Так что не надо меня считать святой и корить себя за неподобающее поведение – у меня его тоже предостаточно было… Это первое. Второе – жизнь есть и после неудачной любви, да и кто знает, что есть удачная любовь? Если в доме не останется ни одной целой тарелки, а супруги живут как кошка с собакой – разве это настоящие чувства? А вдруг твоя любовь будет тебя ждать уже в браке? Ну и третье: Скарлетт, ты и правда не похожа на меня. В тебе очень много от отца, еще что-то – от твоей бабушки Соланж, а вот от меня, этой меня, а не той, совсем мало. Но это не проблема – ты и не обязана быть похожей на меня. Ты – это ты. - Вот и Чарльз мне еще в конце прошлого года что-то такое сказал…, - Скарлетт повернулась к мужчине. – И папа совсем недавно… - Именно. Впрочем, между нами есть и отличия – и сейчас мы их обсудим… приватно. Чарльз сразу понял намек. Он поклонился, бросив исключительно уважительный взгляд на Эллин и вышел из кабинета, а Скарлетт резко стало неуютно. Темные миндалевидные глаза матери буквально жгли ее и смотрели очень требовательно. - Скарлетт, - начала говорить миссис О’Хара, - ты себе даже не представляешь, как тебе повезло. Девушка недоуменно смотрела на мать, а ее лицо исказилось от боли. - Я не понимаю в чем мое "везение", мама. Мужчина, которого я люблю, любит другую и женится на ней, а я выхожу замуж за прекрасного человека, но нелюбимого мужчину. - Радуйся, что мистер Уилкс женится на мисс Гамильтон, а не на тебе, - усмехнулась мать. – Твоя попытка изменить его приведет лишь к тому, что ты его не поймешь и разлюбишь. Впрочем, ты его так и так разлюбишь… Более непохожих людей чем ты и Эшли Уилкс сложно найти. Предвосхищая возражения и напоминания про "одно тесто"; твоя история – это не моя история. Я Филиппа похоронила, в отличие от тебя и мне некого было переделывать. Ужасно признавать, но мой возможный брак с Филиппом был бы неудачным. - Мама…, - прошептала Скарлетт. – А… неужели оно всегда так – или или? Безумная любовь к неподходящему мужчине или же спокойная жизнь с любящим и нелюбимым супругом, который подходит? Эллин смотрела на старшую дочь с уважением. - Ты начала задаваться правильными вопросами… Конечно, прекрасно если такой мужчина совпадет в одном лице. Но если девушка очень сильно отличается по поведению и характеру от всех окружающих, пару ей будет найти очень сложно. Вот почему я говорю, что тебе невероятно повезло. Знаешь кого мне напомнил мистер Гамильтон? Моего отца, который по слухам влюбился в мать, когда та была замужем вторым браком и якобы даже любила своего мужа. И что ты думаешь? Довел дело до ее развода, женился, а еще было две или три дуэли – и ничего. Ты даже не представляешь себе, как они друг друга любили… Не так рафинированно и спокойно, как у нас принято, а каждый день будто последний. И уж на что мать всегда была шокировавшей всех скандальной дамой, но она ни на одного мужчину кроме отца даже не смотрела… - А что самое важное, - продолжала Эллин О’Хара, - мать совершенно не вписывалась в стандарты нашего общества. Формально соблюдала правила, но в реальности им не следовала. И что интересно – отец ее обожал в том числе и за это; он то похитрее был… Только твой дед мог принимать ее такой, какая она есть, да не просто принимать – а еще и восхищаться ей именно за это. Именно такой Чарльз Гамильтон, который будет тебе и прекрасным мужем, и чудесным другом, и…, - Эллин слегка покраснела, а старшая дочь лишь расслышала французское слово "амант". - Я не представляла себе, что такой мужчина в твоем окружении вообще может существовать… - И поэтому ты мне сейчас дашь слово, Скарлетт, - миндалевидные глаза снова загорелись огнем. – Даже поклянешься своей любовью ко мне. Девушка задрожала, но не смогла отвести взгляд. - Ты больше не должна видеться наедине с мистером Уилксом. Ты никогда не посмотришь ему в глаза, не позволишь ни себе, ни ему ни единым движением какие-либо надежды или действия. Ты не коснешься его и не дашь ему коснуться себя с дурной мыслью. Ты должна его забыть. И самое главное: ты ни при каких условиях не будешь ставить свои чувства к супругу под сомнение, тем более на его глазах. Особую… пикантность всей этой ситуации придает тот факт, что Эшли Уилкс будет женат на сестре твоего мужа, которая станет твоей золовкой. Она замечательный человек, которая искренне любит мистера Уилкса, так что всегда помни это. И не забывай про младшую мисс Уилкс – не вздумай дать почву для сплетен, даже малейшую. Честь твоей семьи должна быть превыше всего. Глаза дочери смотрели в глаза матери, но теперь Скарлетт была спокойна, хотя ее сердце и сжалось. - Я клянусь тебе в этом, мама. Знаешь, Чарльз мне и правда нравится, но… - Но в голову ты себе взяла самого непонятного и странного, - усмехнулась мать. – Это пройдет. Пойдем… Разговор был закончен; самое удивительное, о чем сейчас думала Скарлетт – это о том, что он принес ей невероятное облегчение. Она шла как на Голгофу, а выходила почти воскресшей. Будто страшный гнойник, который она боялась трогать годами, сковырнулся и под ним обнаружилась здоровая кожа. Девушка ощущала себя заново родившейся, которой больше нечего было скрывать от матери. Любовь к Эшли осталась, но начала стираться и таять, а пример матери позволил ей перестать обвинять себя… - Мистер Гамильтон, что ж там такое у них происходит? – дрожащим шепотом спрашивала Мамушка Чарльза под дверью. Преданность старой негритянки не позволила ей подслушивать, но любопытство никуда не делось. Мужчине захотелось увидеть реакцию нянюшки. - Миссис О’Хара сейчас рассказывает своей старшей дочери тайну о мистере Филиппе Робийяре, - спокойно ответил он, сдержав ухмылку. Никогда Чарльз не думал, что чернокожий человек может так побледнеть. - Мамушка, присядь, - мягко сказал он женщине. Та почти упала на стул и закрыла руками лицо. – Какой ужас… - Ужас заключается в другом, - пожал плечами мужчина. – Я эту историю узнал случайно от джентльмена из Нового Орлеана и конечно сохраню в тайне. Но Скарлетт сейчас почти в такой же ситуации и ей нужна помощь матери – только она ее сможет утешить и примирить с самой собой. Мамушка заплакала. - Это я во всем виновата… Не уследила… - Умоляю тебя, ты прекрасная няня и воспитала ее просто идеально – она усвоила все внешние правила, сохранив свою сущность. Упрямство, своеволие, характер, ум – это то, что я в ней люблю. Старая няня в шоке подняла глаза на мужчину. - Да-да, вот такой я странный. Вы с миссис О’Хара пытались сделать из Скарлетт благонравную леди и у вас это… почти получилось, ха-ха. Однако я настолько необычный жентмун, что влюблен в нее примерно по тем же причинам, по которым мистер Робийяр был влюблен в миссис Робийяр. - Ох, - у Мамушки отлегло от сердца, но теперь она забеспокоилась о другом. – Мистер Гамильтон, неужели те времена вернутся?!? - Скорее, наступят новые, в чем-то похожие на те, а в чем-то совсем другие. В одном я тебя уверяю – подход "Попомните мое слово: барышни, которые все хмурятся да задирают нос, - "Нет, не хочу!" да "Нет, не желаю!" - всегда засиживаются в старых девах. Молодые леди должны опускать глаза и говорить: «Конечно, сэр, да, сэр, как вы скажете, сэр!" - это будет не про нас со Скарлетт. Мне как раз очень нравится, когда она говорит то, что думает. Няня Скарлетт охнула и побледнела еще раз, а затем перекрестилась. Она хотела что-то спросить, но тут открылась дверь и вышли мать с дочерью. У обоих были умиротворенные и радостные лица, а Чарльз еще раз низко поклонился миссис О’Хара. Он уже понял – этот бой он выиграл. За такую тещу и правда стоило сражаться. Да и она сама осознала и приняла свое прошлое – и на этот раз, умирая, может быть уже не будет вспоминать Филиппа… Мужчина весело поймал взгляд Скарлетт. Он был таким же дружественным как и всегда, но теперь в нем просматривалось и другое. Девушка с помощью матери переплавила вынужденность своего поведения в более позитивное чувство долга и это не могло не радовать. Однако это было только начало… Чарльз предложил руку Скарлетт, позвав на прогулку и та сразу весело согласилась. Эллин и Мамушка смотрели им вслед с лестницы, а потом негритянка повернулась к хозяйке. - Мисс Эллин! – умоляюще всхлипнула она. - Все нормально, Мамушка, - внезапно рассмеялась миссис О’Хара. – Ты себе даже не представляешь, что это будет за потрясающая пара…