Шкуродёр Джек и Лунный Совух Охо

Вообще-то я всегда был совой. Совухом, если точнее. Лунным. Ещё птенцом тяготея к авантюрам и самостоятельности, я достаточно быстро выбрался из семейного гнезда на Тёмных берегах Калимдора. Как добрался совенком в Тельдрассил - не спрашивайте. Два раза плавал в трюме корабля туда-обратно, как-то раз уцепился на хвосте гиппогрифа полетал, улепетывал от агрессивно настроенных племен мурлоков и плавал с какими-то такими же чудиками, выбиваясь из сил и уносимые обратно к берегам. Зачем, спрашивается, совуха вообще в воду понесло, думаю для всех моих товарищей тех это так и осталось загадкой. Весело было, но в одно прекрасное утро я все же долетел до великого дерева Тельдрассил, принял свое новое обличье и судьбу, которую возложили на меня силы Природы. Но обо всём по порядку. *** Жили мы в обычной пещере, такой же как и многие другие пещеры совухов, ниже уровня земли. Зачем мы жили в таких низких местах, да ещё и под землёй - я не понимал и постоянно лазал повыше. Выше встречались ещё гнезда нашего племени, но уже намного реже и на самых высоких местах, где я бывал, совухи уже были огромной редкостью. С точки зрения приобретенного опыта я понимаю, что чем выше, тем больше опасностей для таких созданий, как мы. Внизу жить комфортно, легче добывать пропитание, строить-копать жилища-гнезда и отбиваться от других недружелюбно настроенных видов соответственно. Но тогда для меня это не было достаточно веской причиной и вместе с несколькими такими же исследовательски настроенными совухами лазал по горам, холмам, деревьям, башням и всякого рода примечательным местам. Совухи, жившие в высокой местности, обычно более подтянуты, насторожены и в движениях их чувствуется упругая готовность к обороне своей территории. Чего нельзя было сказать о подземно-пещерной братии. Быстрые и легкие перекусы крысами, разного вида грибные рационы, а главное - бродящий в подземных складах "Слипнись рог" делали совухов рыхлыми, сонными и ленивыми, включающимися только в момент опасности и посягательств на их гнезда. Честно, я думаю, что выжили мы тут только благодаря объемной комплекции и достаточно плотному перьевому покрою, что делает нас непривлекательной добычей для лесных хищников, хотя бы. Да и магии нашей, в принципе, хватает, чтобы племенные или организованные собрания другой живности не особо горели желанием выяснять с нами отношения. В общем, плюнув с высокого холма на лысину старейшины нашего племени и испытав на себе все тягости юнца, оскорбившего глубокую и почтенную старость я скорым грузом вылетел в Аубердин, прицепившись за проезжающую мимо повозку. Ни тебе перьями помахать на прощание, ни радости за осознавшего свой путь отрока, конечно же, не было. Видал ночами, ходили делегации рогатые с факелами по лесу и берегам, но желания здороваться с ними отсутствовало напрочь, поэтому тихо сопя в грузовом трюме корабля, чтобы не услышали, я плыл в деревню Рут'Теран. *** - Что тебе нужно? - вслух спросил Джек, а сам подумал "даже шкуру ведь с него не снимешь, мал ещё" - О-хо! - ухнул совенок и с любопытством вытянул голову в сторону Джека, находясь при этом в положении "летучая мышь" на ветке дерева. Это было его любимое положение, так как вызывало панику во всем их совином поселении. Чем старше свидетели, тем больше паники - так это обычно работало. «Ты же упадешь и рога себе обломаешь! А ну слезай немедленно, маленький паршивец!» - кричали они и топали от возмущения лапами. Тем не менее нового гостя это совершенно не заинтересовало. - Джек меня зовут, - с удивлением для себя проговорил эльф и задумался, зачем он вообще разговаривает с тем, кого ремесло обязывает лишать жизни и шкуры, - А ты, стало быть, Охо - Ох-о! - вроде как кивнул совух и, расправив крылья, спланировал вниз. *** С самых первых дней это было невыносимо. Невыносимо чувствовать себя в другом теле, с другой динамикой и моторикой, какими бы перспективами оно не обладало. "Из этого вида ты сможешь освоить все другие обличья друида, юный совух", сказал наставник, превратил совуха в эльфа с помощью угасающей силы древа Тельдрассил и наложил заклятье, запрещающее обратное превращение. "До того дня, как ты освоишь все обличья друида, твой истинный облик будет скрыт от тебя, даже в постижении собственной мудрости", сказал он так и лишил меня перьев. Сказать, что я мучился с этим телом - не сказать ничего. Возможности зашкаливали представления, но тела были настолько разные, что буквально всему пришлось учиться с нуля. Ходить, стоять, прыгать, бегать, да даже просто крутить головой надо было по-разному и это оказалось очень серьезно, ведь совухи могут спокойно обернуться и посмотреть за спину. а потом ещё раз повернуть голову и посмотреть уже вперед, но со скрученной шеей. В совухов обществе это считается неприличным, но мне очень даже нравилось. Представьте мое разочарование, когда на мою попытку скрутить голову я очухался у местного лекаря с забинтованной шеей. *** Подтянутый гепард нёсся по темным берегам в Аубердин. Зачем он вообще согласился на это задание - было не ясно. Буквально вынырнув из жара джунглей Тернистой долины, Джек, внезапно для себя, отправился в путешествие к Башне Алталакса. Что в ней было такого особенного, он не понимал, но игнорировать навящивые сны становилось всё сложнее. Друиды - не те создания, которые будут игнорировать знаки судьбы и её зов. В его снах эта башня рушилась, а он взлетал над её руинами. Выше, выше, выше и .. и что-то дальше ускользало от его внимания, взора, оставляя нить ощущения, что это важно для него узнать, что же там выше. Последнее время боевых действий, серьёзные командные задания и всё это под флагом непрекращающейся войны с Ордой, превратили понимание Джека действительности в одну натянутую стремительную череду прыжков, кувырков, нырков, заплывов и забегов, боёв и действий, решений загадок прямо под свистящие стрелы тёмных магов полковника Курцена и бесконечную охоту на великанов. Именно морские великаны являлись здесь самой опасной дичью, но сражения с орками происходили в более оживлённых местах, обращая статистику смертности в свою пользу. Кого враги не добивали - дикое зверьё догрызало и делало это очень быстро с замешкавшимися бойцами. И Орда, и Альянс, несли здесь большие потери. Заслышав треск кустов, сознание Джека вытолкнуло его из обличья гепарда, кувырок в сторону и вот уже волшебный огонь вытекает из пальцев рук в сторону... оленя?.. - Олень?! - Джек медленно поднялся и недоуменно посмотрел прямо в глаза этой рогатой, спокойно жующей, морды. Глаза как безоплачный штиль над кристально чистой водной гладью. - Во имя Кенариуса, - прошептал друид и встал, сменив огонь, на умиротворение в ладонях, направляя его в сторону лесного жителя. Впрочем, похоже, что это было лишним - олень так же флегматично развернулся и потопал вдоль дороги своим, оленьим, путем. *** - Что тебе от меня надо, маленький рогатый засранец, - Джек спокойно шёл по лесной тропе вдоль тёмных берегов, наслаждаясь спокойствием дикой природы, а совух семенил за ним следом. Не хотелось омрачать себе прогулку, прогоняя этого настырного птенца. - Охо! – ухнула совиная глотка, продолжая перебирать короткими лапками. Он почти бежал, чтобы поспевать даже за неспешным прогулочным шагом ночного эльфа. - Охо, охо, где-то я уже это слышал, - как будто какое-то далёкое воспоминание постучалось в уставшее от бесконечных битв сознание и требовательно стало превращаться в навящивую идею. Совёнок же продолжал семенить за Джеком, крутя клювом по сторонам и выкручивал шею под неестественными углами, от чего у видавшего виды воина почему-то мурашки пробегали по спине. - Брр, - поёжился от неясных ощущений друид, по прозвищу Шкуродёр. *** Я стоял на вершине башни Алталакса. Чуть ниже, на верхнем этаже, лежал разодранный труп Атрикуса Нарассина. Закрыв глаза, раскинув руки в стороны, и запрокинув голову вверх, я чувствовал холодный ветер, что приносил на тёмные берега шепот великого моря. Клан тёмной нити.. я вырезал его с какой-то отрешённостью, даже не понимая, что я делаю, зачем… Не припоминаю, чтобы я так сражался, но в этот раз… Ветер нашёптывал мне далекие воспоминания, принося неясные образы прошлого, ещё со времени моего, такого далекого, ученичества в стезе друида, когда сердце ещё не огрубело от бесконечных убийств, сражений, да и банальной жестокости от выбранного ремесла. Сдирая шкуры, чтобы обеспечить себя подходящей амуницией и выжить в этом жестоком и безжалостном мире, я всё плотнее закрывал своё сердце, игнорируя то, как сам наношу кровоточащие и болезненные раны собственной душе. Все мои боевые победы и заслуги перед Альянсом меркли перед одной проигранной битвой – битвой за собственное сердце и душу. - Ооо-хо! – я обернулся на звук. Кряхтя, маленький совух забрался следом за мной на крышу. Вцепившись когтями в неровности и шероховатости её ската, он расправил крылья на манер моих раскинутых рук и шумно втянул своим клювом аромат моря. Как он вообще смог выжить, следуя за мной в башню, в этой мясорубке, которую я устроил? В этот же момент, ветер, надув расправленные крылья совенка подхватил его, - О-хо! – разнесся над округой восторженный клекот этой неуклюжей, давно уже не умеющей летать, птицы. - Да чтоб тебя! Мама не учила, что ты летать не можешь?! – выкрикнул я, прыгая за ним следом. Поймав его, я уже готовился перекувырнуться кошкой, как на меня хлынули воспоминания… Мама… *** - Совухи не могут летать, - втолковывал в головы и рога птенцов мудрый старейшина. - А почему? – в моей голове никак не могло уложиться, что крылья есть - летать не можем. Как так? - Не задавай глупых вопросов, Охо, говорю не можем – значит не можем, - строго осадил меня старейшина. - Да ты старик просто крыс переедаешь от пуза, вот и не можешь себя в воздух поднять, а я вот смотри! – быстро-быстро замахав своими маленькими крылышками я едва оторвался от земли, а другие птенцы вокруг захихикали над старым грузным совухом, - Ещё постараюсь и у меня все получится! - Ах ты паршивец, да как ты смеешь! – потрясая рогами погнался за мной неуклюжий старейшина, как будто оскорбившийся юнец, так его задело мое замечание. *** - Сколько раз я тебе говорила, не обижай старших! Охо, ну в чем дело, почему ты такой задиристый непоседа? У всех птенцы как птенцы, вылупились и воркуют стайками, внимая урокам мудрых старейшин. Один мой птенец, то медведей за хвост дергает, то с лунопардами в салочки играет, - вздыхала мама, скармливая очередную порцию полезных червей и стряхивая своими крыльями грязь с моего загривка. Кудахтала, как наседка, но всегда любила меня. - Потому что, мама! Совухи гордые птицы, у нас есть своя магия, общинный строй, вековая мудрость! А мы сидим в этих пещерах, занимаясь ловлей крыс и разведением грибов! Где же полет нашей истинной сути? – возмущался я. «Не пристало совухам по горам лазать, как козлам всяким», - передразнивал я одного из старших, насчет обиды которого читала мне мораль мать, - А слипнись рог, значит, хлестать по своим пещерам пристало!? Я не хочу такого племени! – кричал я, заходясь в своей детской истерике, - Я ХОЧУ ЛЕТАТЬ!!! *** Я перевернулся в воздухе, летя к земле спиной и смотря в небо. В моих руках растворялся маленький совёнок со словами, - Мы ведь полетим, правда? - а вверх из глаз улетали тяжелые солёные капли, чтобы упасть следом за мной, проливаясь дождём моих слёз в том месте, где я падал. Слёзы моей души… - Да, обещаю тебе, мы полетим. Вместе, - прошептал я вслед растворяющемуся образу. Образу, который я некогда предал и который явился ко мне с детской непосредственностью напомнить о том, кто я есть, чего хотел и о чем мечтал… я бросил взгляд на берег моря… Тот самый берег, с которого я пытался уплыть к великому древу Тельдрассил… наивный) Невозможный путь для меня тогда и вполне реальный для меня сейчас в водном обличии. Мои руки стали покрываться перьями, ноги превращаться в лапы с хищными, вытянутыми когтями… «Вот так я и смею, старейшина Кох» - подумал я и взмахнул мощными крыльями. Мое падение сразу остановилось, а следующий взмах уже поднимал меня выше. Тренированное и закаленное в многочисленных битвах тело слушалось идеально. Ну и что, что я несколько десятков лет не был совухом? Это моя природа. Истинная форма моего «Я». Взмывая в воздух, вверх и в небо, я чувствовал, как внутри меня поет восторженным соловьем маленький совенок Охо. Да! Я лечу! По-настоящему! Моя нынешняя форма не шла ни в какое сравнение с совухами, обитателями пещер – поджарая, сильная, жилистая. Буквально подбросив своё тело рывком крыльев высоко вверх, я обнял сам себя и закрутился вокруг своей оси, как будто ввинчивая себя в это небо.