Другой финал

      В своих лучших доспехах, магически отполированных Мерлином этим утром, Артур стоял на ступенях, готовый приветствовать своих гостей. Придворный врач стоял справа от него, а придворный колдун слева. Рыцари круглого стола стояли V-образным строем, равномерно рассредоточившись по обе стороны от Гаюса и Мерлина.       — Мы очень благодарны Сарруму за то, что он принял наше приглашение и почтил своим присутствием наш дворец, — начал Артур, когда две дюжины вооруженных воинов остановились перед ним. «Я приветствую его и его воинов с дружбой».       — В последний раз, когда я видел тебя, тебе было десять лет, — сказал Саррум очень снисходительным тоном. «Утер устроил турнир в твою честь».       — Теперь я сам участвую в турнирах, — сказал Артур так вежливо, как только мог. Иногда он действительно ненавидел политику.       Хм, — ответил Саррум, проницательно, словно изучая его. — Если верить слухам, есть немало других вещей, которые ты теперь делаешь сам. Вещи, которые твой отец не одобрил бы.       — Я не мой отец, — спокойно сказал Артур.       — Это более чем очевидно, — ответил Саррум. — Видишь ли, у нас с твоим отцом были общие интересы. Интересы, которые, кажется, ты не разделяешь.       — Насколько я понимаю, вы имеете в виду недавнее изменение отношения Камелота к магии, — ответил Артур.       — Вообще-то, я имел в виду твое полное игнорирование двадцатилетней борьбы твоего отца с магией, позволившее ей проникнуть в твои стены, — огрызнулся Саррум.       — Недавние события привели меня к пониманию, что мы должны судить о наших врагах по их намерениям, а не по их источнику силы, — ответил Артур. «Ты и я владеем мечами, в то время как другие владеют магией. И то, и другое можно использовать как во благо, так и во зло. Камелот решил сосредоточиться на намерениях, стоящих за действиями наших врагов, а не на методах этих действий».       — Я так понимаю, это значит, что ты все еще враг Морганы? — спросил Саррум.       — Пока она угрожает моему народу и моему королевству, да, ответил Артур. «Но я считаю ее своим врагом именно за ее намерения, а не ее методы».       — Понятно, — холодно сказал Саррум, не показывая, что он на самом деле думает по этому поводу.       — Ты все еще хочешь поговорить о мире? — спросил Артур.       — Ну, не зря же мы проделали весь этот путь, ухмыльнулся Саррум. — А ты обещал, что будет еда.       Артур почувствовал, как напряжение в его плече немного ослабло. Может быть, это не будет такой большой катастрофой, как он думал.       Не прошло и часа, как все уже сидели в банкетном зале. Гвен сидела справа от него, а Саррум слева. Артур пытался поддержать разговор с ним, хотя и чувствовал, что не все так гладко. Внезапное изменение законов, безусловно, насторожило Саррума.       — Даже если тебе больше нравится отношение моего отца к магии, я чувствую, что у нас все еще много общего, — Артур снова попытался быть дипломатичным. Сегодня был один из тех дней, когда он предпочел бы сражаться с чудовищем, чем играть в политику за обеденным столом. «У нас много общих союзников и друзей».       — Ах, да, но общих врагов иметь гораздо эффективнее, — сказал Саррум, откусив огромный кусок мяса в руке.       — У нас тоже есть одна из них, — ответил Артур.       — Моргана, — заявил Саррум.       — Ходят слухи, что ты держал Моргану в плену, — сказал Артур. «Это правда?»       — Такая же, как и слухи о твоих измененных законах, — поддразнил его Саррум.       — Как ты захватил верховную жрицу? — спросил Артур, изо всех сил стараясь не обращать внимания на насмешливый тон Саррума.       — Я нашел ее слабость, — ухмыльнулся Саррум. Говоря это, он слизывал жир с мяса, отчего выражение его лица казалось очень мстительным. — У всех она есть, даже у верховной жрицы. В его тоне было что-то такое, что заставило Артура почувствовать, что Саррум надеется раскрыть слабость Артура.       — Молодой дракон, — продолжил Саррум. «Ее любовь к этому существу заставила ее страдать больше, чем она когда-либо могла себе представить, но не меньше, чем она заслуживала».       Артур не мог не думать о том маленьком белом драконе, которого он не раз видел помогающим Моргане. Еще до того, как он узнал о магии Мерлина, он всегда знал, что Моргана не была повелителем драконов — тогда он считал, что последний повелитель драконов погиб, путешествуя с ними, — поэтому он всегда предполагал, что Моргана каким-то образом управляла существом . Из того, что сказал Саррум, Артуру показалось, что Моргана управляет этим драконом только благодаря верности и любви. Тем не менее, в этом был смысл. Если бы эти существа были такими разумными, как о них говорил Мерлин, то, несомненно, такие страдания за них внушили бы им лояльность.       Артур не мог не надеяться, что способность Морганы любить своего дракона означала, что какая-то ее часть все еще не тонет в ненависти. Артур до сих пор помнил маленькую девочку, с которой он вырос, добрую девочку, которая заботилась о своих слугах и верила в справедливый мир. Иногда Артур скучал по этой девушке. Он с трудом узнавал её теперь.       — Я знал, что она не посмеет использовать магию против меня — не тогда, когда ее любимому существу угрожает опасность, — продолжил Саррум излишне жестоким тоном. «Какой позор. Вся эта сила. Вся эта красота. Брошенна, забыта и похоронена заживо».       — Суровое наказание, — ответил Артур. «Но оставляет надежду на побег. Почему бы вместо этого не казнить заключенного?»       — Моргану не так-то просто убить, — ответил Саррум. «Я мог бы причинить ей боль, но убить ее оказалось мне не под силу. Кроме того, я предпочитаю другие методы. Мертвые не кричат». — По мере того, как дракон рос, яма становилась слишком маленькой, — продолжил Саррум, как будто хвастаясь. Артура начало тошнить, и радостный тон Саррума не помогал. «Постепенно существо калечилось, искривлялось. Ночью можно было слышать его крики. Они были еще более душераздирающими, чем у Морганы». Закончив говорить, он улыбнулся и снова сосредоточился на еде.       Артур был рад, что на мгновение Саррум отвлекся. Это дало ему возможность расслабить выражение своего лица. Артур никому не пожелал бы того, что он сделал с Морганой, даже своему врагу. Это объясняло, почему маленький белый дракон, которого он видел, выглядел таким бесформенным. Теперь проблема заключалась в том, сказать ли своему лучшему другу, повелителю драконов, что их гость несет ответственность за причинение вреда одному из его родственников. Это был не тот разговор, которого Артур ждал с нетерпением.       После ужина их гость хотел лично убедиться, достаточно ли силен Артур, чтобы участвовать в турнирах. Артур снова поймал себя на том, что сдерживает довольно грубый ответ. Этот человек нравился ему все меньше и меньше с каждой минутой, проведенной вместе.       Было облегчением снова взять меч в руки, даже если он сражался только с чемпионом Саррума. Когда Артур проиграл этому чемпиону, ему очень хотелось верить, что это произошло потому, что его мысли были заняты чем-то другим, и если бы он сохранял спокойствие во время боя, он бы победил. На самом деле, Артур знал, что его только что честно обыграли, но ему очень не хотелось признавать это.       — Ты храбро сражаешься, — сказал Саррум, когда спарринг закончился. Каким-то образом, даже делая ему комплимент, Артур чувствовал, что его оскорбляют.       — Этот человек владеет мечом лучше, чем те, кого я когда-либо встречал, — ответил Артур.       — Я сам его тренировал, — объяснил Саррум. «В борьбе с колдовством нет места неудачам».       Артуру снова показалось, что его изучают. У него сложилось отчетливое впечатление, что Саррум не хочет мира с Камелотом, принимающим магию. Артур подозревал, что Саррум и его люди пришли сюда только для того, чтобы охотиться за слабостью Артура. Магия не пугала Саррума, но делала его осторожным. Артур не мог не задаться вопросом, понял ли Саррум, что это Мерлин обладает магией, и каковы были бы его действия, если бы он это сделал.       Выполнив свои дипломатические обязанности на день, Артур решил, что ему нужно немного подышать воздухом, и попрощался со своими гостями на вечер, сказав, что снова присоединится к ним за завтраком.       Как только он скрылся из поля зрения Саррума, Артур выдохнул, хотя и не осознавал, что задерживает дыхание. Направляясь в свою комнату в надежде увидеть свою жену, Артур был приятно удивлен, увидев там и Гвен, и Мерлина. Судя по тому, как они повернулись и попытались выглядеть небрежно, когда он появился, Артур был уверен, что они наблюдали за всем из окна.       — Я так понимаю, это означает, что ты видел, как я проиграл, — со вздохом сказал Артур, начиная снимать пояс и доспехи. Мерлин подошел, чтобы помочь ему.       — Мы видели, как Саррум жульничал, — заверила его Гвен, хотя Артур мог сказать, что она просто была милой.       — Вообще-то, если бы он обманывал, я бы заметил, — поправил Мерлин. «По крайней мере, магическим обманом. Я не могу сосчитать, сколько раз ты сражался в магически сфальсифицированном бою».       Артур застонал. — Что означает, что ты сразу жульничал, и даже бои, которые, как я думал, я выиграл, вероятно, были выиграны тобой?       — На самом деле я вмешивался только тогда, когда кто-то еще использовал магию, чтобы заставить тебя проиграть битву, — защищался Мерлин. «Фактически, я просто уравновешивал шансы».       — Отлично, — простонал Артур. Сняв доспехи, он позволил себе упасть обратно на кровать. «Интересно, были ли какие-либо из моих побед реальными?» Теперь он смотрел на балдахин своей кровати. «Никогда не вытаскивал меч из камня, никогда не побеждал Моргану, никогда не выигрывал битву без магии. Довольно бесполезным королем я оказался».       — Все это неправда, — быстро, но твердо ответил Мерлин.       — Да неужели? — сказал Артур почти шутливым тоном, сел и посмотрел прямо на Мерлина. — Так ты собираешься сказать мне, что меч все равно вышел бы из камня, если бы ты не стоял прямо позади меня?       — Ладно, нет, но я бы никому не позволил его вытащить, так что это одно и то же, — улыбнулся Мерлин.       — Да, это значит, что ты особенный, а я просто приложение, — резюмировал Артур.       — Это неправда, — твердо сказал Мерлин. — И когда ты вообще начал думать об этом мече в камне? Я не помню, чтобы говорил тебе об этом.       Артур повернулся и с сомнением посмотрел на Мерлина. — Я не глуп, — сказал он. «Знаешь, я способен сложить два и два».       Именно в это время Гвен взяла дело в свои руки. Она повернулась к Мерлину и ласково, но твердо попросила его оставить ее с мужем. Мерлин согласился, и как только дверь за колдуном закрылась, Гвен подошла и села с ним на кровать. С глубоким вздохом удовлетворения Артур протянул руку и обнял жену. Иногда его удивляло, как сильно он ее любит. Прижав ее к себе, Артур начал чувствовать себя лучше. Зависимый от магии или нет, он по-прежнему оставался королем, а у короля не было времени на жалости.       Артур крепче обнял жену, уткнувшись лицом ей в шею и глубоко вздохнув.       — Не знаю, что бы я сделал, если бы потерял тебя, — тихо сказал Артур.       — Я здесь, — мягко заверила его Гвен. Ее руки обвили его в ответ, и Артур почувствовал, как она крепко обняла его. Это простое действие творило чудеса, успокаивая его страхи и тревоги.       — Спасибо Мерлину, — вздохнул Артур. «Я должен ему больше, чем когда-либо смогу вернуть, и теперь я должен рассказать ему, что мы узнали о молодом белом драконе. Ему это не понравится».       — Ему действительно нужно знать? — спросила Гвен. Она слушала весь разговор рядом с ним. Обычно Артур усадил бы Мерлина с собой за стол, но все они отказались от этого из-за ненависти Саррума к магии.       — Я должен быть с ним честным — утвердительно ответил ей Артур, хотя дело сводилось к большему. Речь шла о верности, а у Артура к Мерлину её было гораздо больше, чем к Сарруму.       — В таком случае, тебе стоит найти его, — любезно предложила Гвен. Он знал, что она права, и с тяжелым вздохом встал с кровати, повернулся, поцеловал жену на прощание и вышел из комнаты.       Теперь проблема заключалась в том, чтобы выяснить, куда делся Мерлин. Сначала он проверил тренировочную площадку на случай, если Мерлин пошел левитировать мечи с рыцарями, но там были только Гвейн и Элиан. Уходя, Артур напомнил себе, что Мерлин недостаточно глуп, чтобы так небрежно использовать магию, когда к ним приходят такие гости, как Саррум.       Затем он пошел в покои Мерлина, но нашел только Гаюса.       — Потерял его, не так ли? Гаюс усмехнулся. Он стоял за столом для смешивания, и от ингредиентов, которые он смешивал, исходил сильный дым.       — Он сказал тебе, куда направляется? — спросил Артур.       — Нет, — ответил Гаюс. — Просто сказал, что хочет кое-что проверить, и убежал.       — Отлично, — вздохнул Артур.       — Не волнуйся, — легко сказал Гаюс. «Я уверен, что он объявится, особенно если он тебе для чего-то понадобится».       Артур просто кивнул, затем повернулся и ушел, прикрыв дверь от странных запахов, исходящих от зелья Гаюса. Не особо задумываясь об этом, Артур обнаружил, что бродит по двору. Он хотел проверить таверну, даже зная, что Мерлин никогда туда не ходил. У него заканчивались идеи. Опять же, Гаюс был прав; У Мерлина была привычка всегда показываться, когда Артур больше всего в нем нуждался. На самом деле не о чем было беспокоиться. Он просто хотел рассказать Мерлину о маленьком белом драконе и покончить с этим, но колдуна — что очень неудобно — нигде не было.       Именно тогда Артур почувствовал внезапное острие на своей спине. Он стоял посреди двора, вдали от чего-либо острого. Артур сразу понял, что он не случайно во что-то вляпался. Это был нож.       — Я немного покопался, — раздался сзади голос Саррума, акцентированный дополнительным давлением на нож, прижимающийся к его одежде. Артур чувствовал, как острие касается его кожи, и знал, что его туника не является доспехом.       — И кажется, что магия, защищающая Камелот, — всего лишь мальчик-слуга, — продолжил Саррум. «Его слабость было определить легче, чем слабость Морганы».       Следующие слова Саррума звучали ближе, и Артур понял, что он наклонился, чтобы сказать: «Эта слабость — ты, Артур Пендрагон».       Его голос вернулся к прежнему отстранению, когда он продолжил. — Я не смог бы спланировать лучше. Наказать тебя за предательство наследия твоего отца и одновременно вывести из строя оборону твоего королевства одним легким движением. Артур услышал злобу в его голосе. Сарруму это нравилось. Исходящие от него ненависть и ликование грозили вызвать у Артура тошноту. Тем не менее, он должен был что-то придумать, иначе это плохо кончится.       — А теперь иди, — приказал Саррум, и Артур сделал, как ему сказали. Ему нужно было выиграть время, пока не представится возможность. Он не мог позволить Мерлину попасть в ловушку Саррума.       — Твоя информация неверна, — попытался блефовать Артур. — Мерлину все равно, что у тебя в руках нож.       — Это не то, что я слышал, — ответил Саррум без намека на сомнение в голосе. Артур должен был придумать что-то еще.       Саррум вел его из двора в темный коридор. Узнав проход, король догадался, куда его ведут. Артур пытался контролировать свои мысли, но не мог не представить живую могилу, о которой рассказал ему Саррум, — ту, в которой Моргана гнила годами. Это то, что Саррум запланировал для него? Превратить Артура в замок на клетке Мерлина?       Артур с каждым мгновением чувствовал, где нож все сильнее прижимается к его спине. Он был уверен, что на коже уже есть порез, пусть даже небольшой. Он ненавидел чувствовать себя таким беспомощным. Это было намного хуже, чем поражение в том бою ранее. По крайней мере, тогда у него был меч в руке. Теперь он был всего лишь заложником.       Саррум перестал заставлять его идти, когда они достигли конца темного коридора, и Артур знал, что он был прав насчет того, куда они шли. Это был вход в его собственные подземелья.       — Как только король будет заперт и его магия окажется под моим контролем, между мной и троном не останется ничего, кроме служанки, — сказал Саррум, и толкнул Артура в камеру.       Артур только успел развернуться и посмотреть на дверь, как снова почувствовал острие в спине. На этот раз он рискнул повернуть голову, чтобы увидеть, кто это был. Они явно хотели, чтобы он остался жив, так что риск стоил того. В темноте Артур едва смог разглядеть позади себя чемпиона Саррума, меч которого вонзился Артуру в позвоночник.       — Заложников лучше всего охранять, не так ли? улыбнулся Саррум.       Артур не мог даже пошевелиться, не рискуя быть проткнутым мечом. Все, что он мог сделать, это стоять совершенно неподвижно и надеяться… надеяться на что? Чтобы Мерлин появился и попал в ловушку? Ситуация казалась неразрешимой. Это был человек, который заточил Моргану, Верховную Жрицу Старой Религии, на три года! С ним нельзя было шутить.       Артур не был уверен, как долго он просто стоял там. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что медленное отстранение от лезвия было бесполезной стратегией. Это только заставило лезвие сильнее прижаться к его позвоночнику. Это был не тот план, на который можно было рассчитывать.       — Я искал Мерлина, когда ты нашел меня, — сказал Артур. «Никто не знает, где он. Твоя ловушка не сработает, пока мои рыцари не начнут гадать, где я».       — Твои рыцари не представляют никакой угрозы, — поддразнил его Саррум. «Только колдун имеет значение. Как только его остановят, Камелот будет мой».       Артур не собирался признавать, что Саррум прав. Он знал, что его рыцари никогда ничего не сделают против Саррума, пока он держит Артура на острие меча. Ситуация казалась безнадежной.       Внезапно звук шагов заставил Артура поднять глаза. Кто-то шел по коридору. Артур не был уверен, на кого он должен надеяться. Последнее, чего он хотел, так это быть причиной заточения Мерлина, но в то же время колдун был его единственной надеждой.       — Я слышал, ты меня ищешь. Это был голос Мерлина. Звук заставил надежды Артура взлететь и рухнуть одновременно.       В темноте Артур увидел движение рук Саррума и впервые заметил, что у него в руках арбалет. Должно быть, он подобрал его после того, как посадил Артура в камеру.       — У каждого есть слабость, — начал Саррум. «Если ты хочешь снова увидеть своего короля живым, ты сделаешь в точности то, что я говорю».       — А что ты хочешь? — спросил Мерлин. Его голос был спокоен, даже слишком спокоен. Артур не знал что думать.       — Как и Моргану до тебя, я буду держать тебя бессильным до тех пор, пока твоя слабость будет под моим контролем, — победоносно ответил Саррум.       — В твоей логике есть изъян, — сказал Мерлин, и его голос снова стал спокойным. «Хочешь скажу какой?»       Саррум казался ошеломлен этим. Артур видел, как он крепче держит арбалет, следя за тем, чтобы он был направлен прямо на Мерлина.       — Я не Моргана, — воскликнул Мерлин, его неожиданно сильный голос эхом отразился от стен. Артур увидел, как сияние глаз Мерлина смело выделяется на фоне темноты. «Я Эмрис, которого Моргана боится больше всего. У таких, как ты, никогда не было шанса одолеть меня».       Артур услышал слабый, почти сдавленный звук позади себя, как будто чемпион Саррума испытывал боль, но сопротивлялся ей. Решив рискнуть, Артур снова обернулся. Меча больше не было за его спиной. Артур смотрел, как чемпион пытается удержать раскаленный докрасна меч, как будто он несколько часов был в кузнице. Наконец мужчина сдался, выронил меч и упал на землю в агонии.       Явно не желая сдаваться только потому, что его заложник больше не был на острие меча, Саррум не терял времени даром, выпуская стрелу, направленную Мерлину в сердце. Артур все еще был заперт в камере, но он больше не волновался.       Когда стрела двинулась по воздуху, Артур увидел, как глаза Мерлина снова загорелись, и стрела остановилась, пролетев всего в футе от Мерлина. Легким движением головы вместе с еще одним блеском в глазах Мерлин направил стрелу обратно на ее отправителя.       Прежде чем Саррум успел хоть что-то сказать, стрела попала в него, пробив его бронежилет и заставив его упасть на землю.       Артур был так зациклен на Сарруме, что, должно быть, снова пропустил сияние глаз Мерлина, потому что через секунду дверь его камеры распахнулась.       — Ты в порядке? — спросил Мерлин, подходя ближе к тому месту, где стоял Артур. Его голос снова стал нормальным, тем, который Артур знал все эти годы. Но даже так Артур едва ли знал, что ответить. Он никогда не видел такого проявления силы. В это было трудно поверить, хотя он и видел это своими глазами.       — Я думал, магия требует заклинаний, — сказал Артур. «Заклинаний. Слов». Артур очень хорошо помнил, что Мерлин должен был произнести заклинание, чтобы двигать мечи на тренировочном дворе. Он также был уверен, что Мерлин произносил их, когда исцелял Элиана и перемещал те камни в Темной Башне. Даже когда он левитировал припасы для путешествия к озеру, Мерлин использвал заклинания. Конечно, он мог заставил огонь немного потанцевать, не говоря ни слова, но почему-то это было не то же самое.       — Обычно да, — легко ответил Мерлин. — Но я перемещал предметы силой мысли еще до того, как научился ходить. По крайней мере, так мне говорит моя мать. Ты знаешь это, Артур. Мерлин улыбнулся, как будто ничего не изменилось, как будто колдун только что не продемонстрировал силу, какой Артур никогда не видел прежде. Да, Артур слышал эти истории, но увидеть их было совершенно новым видом веры.       Все еще немного ошеломленный, Артур вышел из камеры. Он огляделся, увидев Саррума, лежащего на земле со стрелой в груди, и его чемпиона, свернувшись калачиком на земле в камере, сжимая руки.       — Что ты хочешь с ними сделать? — спросил Мерлин.       Артур долго не отвечал. Было как-то странно, что Мерлин задал такой вопрос, когда именно он вывел из строя обоих мужчин, а Артур беспомощно стоял. Внезапно все те истории, которые Артур слышал о том, что делал Мерлин, стало намного легче представить.       — Я думаю, это ты должен решить сам, — продолжил Артур. «Когда все это случилось, я как раз собирался найти тебя. Мы с Гвен узнали кое-что, что, я думаю, ты заслуживаешь знать». Затем Артур рассказал Мерлину историю о маленьком белом драконе и о том, что с ним сделал Саррум.       — Понятно, — медленно сказал Мерлин, как только Артур закончил говорить. Артур ясно видел гнев на лице своего друга, но это был сдержанный гнев.       — Я знаю, что ты повелитель драконов, но как именно ты связан с драконом Морганы? — спросил Артур.       — Я призвал её из яйца, — объяснил Мерлин. «Дал ей имя Айтуса. Она моя ответственность».       И тут же Мерлин обратил внимание на Саррума, который все еще лежал на земле у их ног.       Мерлин наклонился, чтобы поговорить с Саррумом, его голос был спокоен, но полон ярости.       — Ты искалечил существо куда лучше себя, — сказал ему Мерлин. «Я не мог бы придумать никакого наказания, которое могло бы искупить этот поступок. Я планировал исцелить тебя, как только спас Артура, но теперь вижу, что ты не стоишь моих усилий».       — Пожалуйста, сказал Саррум, его голос был искажен из-за запекшейся крови во рту.       — Мир станет лучше без твоей ненависти, Саррум, — спокойно сказал Мерлин, встал и посмотрел на человека сверху вниз, пока тот тонул в собственной крови.       Зрелище было пугающим. Артуру было тяжело принять тот факт, что человек, за которым он наблюдает, который мстит, был для него не более, чем глупым ребенком, которого он безжалостно дразнил последние девять лет.       Затем Мерлин обратил внимание на чемпиона, все еще находящегося в камере. — Если бы ты так долго не пытался держать этот меч, твои ожоги не были бы такими сильными, — сказал Мерлин мужчине. «Но, не смотря на это, ты будешь жить. Когда ты уедешь отсюда, передай мое послание на родину». Мужчина кивнул, словно стремясь помочь, а не умереть, как его хозяин. «Скажи им, что Камелот под моей защитой. То, что ты видел сегодня, лишь малая часть того, на что я способен. И ради защиты своих друзей и своего дома я пойду на все».