Городское приключение

— Зачем ты в это влезла, а? Сейчас не болело бы ничего, прими бы ты благоразумное решение. В конце концов, могла бы сказать мне, и никакой стрелки не было бы, — Андрющенко шмыгнула разбитым носом, медленно повернулась набок и сжалась в комочек, крепко жмуря глаза, чтоб из них, не дай Бог, не покатились слёзы. Раны саднили слишком остро. Ей тяжело даётся переносить боль, а нотации Кристины ничуть не помогали в данной ситуации. — Принесу обезбол и воду, — решила Захарова, осмотрев девушку, и отошла на пару минут за поиском перечисленного.

***

Лиза, тяжело пыхтя, как рассерженный ёжик, приподнимается, упираясь локтем в подушку, быстро проглатывает белую таблетку в сладкой оболочке прямо из рук Кристины, немного задев влажными губами кончики её пальцев. Девушка подносит стакан к её рту, ждёт, пока Индиго сделает пару быстрых глотков, и убирает его в сторону, на прикроватную тумбочку. — Бурая приедет вечером, осмотрит тебя. Если станет очень плохо — не молчи, поедем в больницу, — предельно серьёзным голосом произносит Шумахер, помогая девушке перевернуться обратно на спину, чтоб обработать все ранки. Андрющенко сдавленно хнычет и тяжело дышит, отчего её грудная клетка часто вздымается. Девушка всё ещё без верхней одежды, и бледная кожа начала покрываться мурашками от холода. Пальцы Крис пробежали по её рёбрам, едва ощутимо щекоча, пока она с сосредоточенным видом проверяла, не сломана ли ни одна из костей. — Не нужно никому меня осматривать, — тон у Лизы вышел почему-то обиженным, хотя у неё вроде и нет причин обижаться на кого-либо, кроме себя, дурашки такой. — Нужно, — подняв взгляд на мгновение, оторвавшись от изучения тощего тельца, заверяет её Блондинка, глядя в карие прищуренные глаза. Её тёплые и сухие руки приятно ощущались на коже, согревали и ласково поглаживали, давили почти не больно, когда она прощупывал перебитые руки девушки. — Крис, там больно, — прошипела первокурсница, сдавленно простонав, когда пальцы Кристины сошлись на особенно болезненном участке — между указательным и средним пальцами, где пролёг болезненный след от ботинка, которым с силой ударил Макар. Кожа чудом не содралась, но опухла и покраснела. — Извини. Надеюсь, обошлось без переломов, было бы жалко такие музыкальные пальцы, — Лиза засмеялась в голос с этой фразы, а Захарова, явно добиваясь именно такой реакции, подняла на неё взгляд, рассматривая улыбку на припухших от укусов губах. — Из меня музыкант как из тебя танцор, — выдавила в ответ Андрющенко. Шума, смочив заранее принесённую вату в перекиси, стала аккуратными движениями оттирать запёкшуюся под разбитым носом кровь с красивого личика девушки. Лиза сосредоточенно наблюдала за её действиями и морщилась от неприятных ощущений, когда вата касалась особенно чувствительных зон около крыльев носа. — Я, кстати, три года танцами занималась в детстве, — Лиза улыбнулась, представляя себе танцующую Захарову. Было забавно и мило. — Так что ты могла бы стать вполне сносным музыкантом, исходя из этой логики, — Андрющенко усмехнулась и отвела взгляд. — Может, и стала бы, родись в другой семье, — голос звучал тише и грустнее, чем раньше. Шума промолчала на эту фразу, не найдя нужных слов. Индиго была права. — Что теперь будет? — нарушила тишину первокурсница. — В техникуме всё равно узнают, кто был на стрелке. Свои же и сдадут. Как думаешь, меня отчислят ещё до поступления? — Крис категорично качнула головой. — Мишель поможет тебе всё уладить, — произнесла она уверенно. — Думаю, из этой ситуации найдётся выход, если вы вместе немного подумаете. — Было бы хорошо. Ладно я, а Рони на учёт нельзя, — Кристина по-доброму усмехнулась. Избитая девушка лежит перед ней, едва шевеля конечностями, ей грозит постановка на учёт в полиции, а она волнуется лишь за девушку своей подруги, которой досталось вдвое меньше, если досталось вообще, ведь обычное падение это ещё цветочки. — Я уверена, вы разберётесь — и этому голосу Лизе хотелось верить. — Хочешь чего-нибудь? — спросила девушка, закончив с обработкой и помогая Индиго натянуть футболку обратно, чтоб не смущать её лишний раз. — Нет… хотя… какао, если не сложно. Сладкое. Две… нет, лучше три ложки сахара, — Крис, растянув губы в умилённой улыбке, тихо рассмеялась, не сдержавшись при виде смутившейся от своей же просьбы Лизы. — Ух ты, вот такой ты бываешь?.. — вопрос повисает в воздухе без ответа. — Конечно, сейчас сделаю, — легко похлопав её по коленке, заверила Шума и поднялась с края кровати. — Отдыхай, — бросила она, обернувшись через плечо в дверном проёме. Захарова задумчиво помешивает молоко в сотейнике и смотрит перед собой, не особо обращая внимание на то, что пришло время добавлять какао-порошок. Она думает о девушке, которая осталась лежать в её постели. О её красивой улыбке, тихом голосе, которым та озвучила просьбу, о перебитых пальцах и её ссадинах на рёбрах и животе. Шума думает, что Индиго не заслужила того, что с неё происходит.        Кристина думает, что она многое бы отдала, чтоб вернуться в тот день, когда испортила её жизнь своим необдуманным поступком.

***

2 июня

Дома у Лизы происходит не большая тусовка, среди своих друзей, Мишель, Вилка, Кира, Идея, много алкоголя и наркотики, играла музыка, нервы-отрицательный герой, Индиго взяла телефон в руки из за того что ей минут 10 назад пришло сообщение, это была бабушка Маша, из соседней квартиры.

Бабушка Маша

Андрющенко, я просила вас убавить звук, вы этого не сделали, потому я вызвала полицию-

-ебаный рот, - она развернулась к девочкам лицом - ДЕВКИ МЕНТЫ ЕДУТ, А ВОЗМОЖНО УЖЕ ТУТ - она подбежала к столу и начала сгребать наркотики в ведро, параллельно включая телевизор - БЫСТРО ВСЕ СЕЛИ ЯКОБЫ МЫ СМОТРИМ ФИЛЬМ С ПИВКОМ - она потянула вилку за руку усаживая её на диван, только все уселись, в дверь постучали - так, сидите спокойно, я сейчас приду - Лиза встала и пошла в коридор, как только дверь оказалась открыта, к ней в квартиру зашло трое мужчин. -Здравствуйте, соседи жалуются на громкую музыку, и говорят у вас тут наркотики, мы можем пройти с вами в зал? - уже давя своим взглядом Индиго, они получают одобрение и проходят в зал, сзади них неспеша идет Лиза. Зайдя, они увидели как три девушки сидят на диване, и одна на полу, у каждой девушки было по бутылке пива, пройдя весь дом они не нашли ничего запрещённого - ладно, извините что потревожили - только мужчины собрались выходить из зала, как к ним подбегает Виолетта. -до свидания - она протянула руку, для пожатия, и подняла голову вверх, что бы было видно её улыбку, но полицейские увидели не только улыбку но и белый порошок между носом и верхней губой, они просто смотрели на неё, из за чего Малышенко опустила руку, и из рукава выпал пакетик с порошком, опустив взгляд на пол, она сказала - блять, девки это пизда - она мгновенно развернулась к девочкам - В РАЗБРОС -все начали бегать, Кира выпрыгнула в окно, и кричала девочкам что бы те, быстро но по очереди прыгали к ней, она словит, Лизы выбежала в подъезд, и не долго думая начала подниматься вверх по лестнице, Вилку, Идею, и Мишель сразу поймали, Кира поняв это убежала, девочек посадили в машину. Индиго смотрит время на своём телефоне: «1:43». Надеется, что Кристина ещё не спит. У неё плана «Б» просто нет. Добегает до нужного этажа и начинает давить на кнопку звонка, не переставая. Когда не слышит никакого отклика, начинает долбить по двери руками и ногой. Боится, что менты вернутся, и повяжут её. — Крис! Кристин, пожалуйста, открой! — сама, не замечая, начинает подвывать и более остервенело давить на кнопку, та обещает вот-вот заесть и никогда не вернуться в исходное положение. За дверью недовольное «Какого хуя?», которое Лиза едва ли улавливает, и дверь приоткрывается, из-за неё выглядывает растрёпанная макушка блондинки. Кристина, похоже, уже собиралась пойти спать, или Лиза вообще разбудила её, что ещё более вероятно. — Какого. Хрена. Ты. Тут. делаешь, — цедит раздражённо и недовольно, глядя сощуренными голубыми глазами, сильно жмурясь от света лампочки на лестничной клетке. — Крис, пожалуйста, впусти! Мне надо… Крис, — отчаянно, сумбурно, с отпечатком шока на лице. Пытается внаглую протиснуться в проход, но она её отталкивает рукой, не понимая, с чего вдруг она себе всё это позволяет. — Лиз, ты ахуела? — просто спрашивает она, злясь и глядя сверху вниз. — На одну ночь, пожалуйста… Мне надо… Я не могу домой… — снова делает шаг вперёд и снова натыкается на руку. Не может внятно объяснить ситуацию и видит, что Кристина слушать не в настроении. — Слышь, я тебе не Мать-Тереза, если ты нажралась наркоты, то лови приходы дома, — обрубает жёстко Захарова и громко захлопывает дверь перед её носом. Внизу хлопает дверь в подъезд. Возвращаются, — беглая мысль подстёгивает мозг соображать быстрее. Или она сейчас найдёт весомый аргумент — или поедет в отделение а затем детдом или ещё чего хуже в исправительную колонию. Лиза снова с силой нажимает кнопку звонка. Шаги внизу приближаются. Группа ментов уже на втором этаже. У Кристины на лице читается: «Я не поленюсь и сброшу тебя с лестницы, пиявка», когда она всё-таки снова открывает дверь. — Я тебе отлижу, — выпаливает Лиза на одном дыхании и замолкает, прикусив язык. Крис смотрит на неё, нахмурив чёрные брови, и молчит. — Прямо сейчас, только пусти на ночь, — добавляет севшим голосом. Шаги всё ближе. Даже Захарова, кажется, слышит их и, видимо, испугавшись, что их застанут за таким интимным разговором, отходит в сторону и кивком головы приказывает заходить. Андрющенко почти плачет от облегчения. Кристина, не дав ей и минуту на передышку, хватает за шкирку и тащит за собой в зал. Нажимает на плечи, вынуждая упасть перед собой на колени, включает приглушенный мягкий настенный свет. — Пообещала — выполняй, — говорит строго, приказывает даже. Она как будто ждёт, что Андрющенко встанет и выбежит вон. Но Лиза притихает только, как мышка, и продолжает тупо сидеть на коленях, пялясь вниз. Кристина замечает, что у неё искусаны в кровь губы, но не придаёт этому наблюдению большого значения. — Я жду. Или уебывай, — Лиза смотрит снизу вверх жалостливо и растерянно. Её кажется, что в этот момент она переживает невьебенно огромную психологическую травму, потому что всё, что произошло за последние три часа, представляет из себя больший пиздец, чем всё, что было в её жизни раньше. — Хорошо, — говорит на удивление покорно, хоть и стыдливо, касается рукой пижамных штанов Захаровой, с силой дёргает вниз.