Полицейский из Окленда

      Хёнджин проснулся рано. Спал он плохо, тело болело, хоть и не так сильно, как в первую ночь. Рассвет никак не наступал, а серое пасмурное небо в который раз напоминало о том, что в жизни наступила тёмная полоса.       Когда юноша оделся и собрал кисти, возле дома остановился белый форд — удивительное явление для Окленда, в котором по улицам колесили исключительно шевроле. Только одному человеку могло прийти в голову пригнать машину прямо из Мичигана. Мужчина в белой шляпе остался в салоне; он наблюдал за тем, как старший брат поднимается по ступенькам.       Чонин очень редко проводил ночи вне дома, потому Хёнджин решил, что случилось что-то плохое. Сперва убийство, затем похищение, теперь же затянувшаяся встреча с конкурентом — ничего из этого нельзя было назвать приятным. Совесть молодого человека подала голос; она твердила, что сейчас не время выяснять отношения, но безудержные чувства всё же взяли вверх.       Он быстро спустился по лестнице, не взирая на тянущую боль. Чонин уже вешал плащ, но ещё не успел пройти в гостиную. Они столкнулись в прихожей. Хёнджину жизненно необходимо было оказаться ближе к выходу, чтобы успеть сбежать.       — Хён!       — Ты ещё не завтракал? — его голос был таким же холодным, как и всегда, но почему-то Джину показалось, что сейчас он был уставшим. — У нас не так много времени. Идём, — в глазах младшего брата застыл вопрос, Чонин поспешил ответить. — Я еду с тобой.       — Хён! — теперь же в них отразились ужас и разочарование.       Чонин прекрасно понимал, что в том, что у них с братом испортились отношения, виноват только он сам. Но сейчас, когда Джин вырос, он уже ничего не мог поделать, чтобы заполнить пустоту в его сердце. Оставалось и дальше играть роль холодного неприступного бандита, для которого нет ничего важнее денег.       Взгляд юноши упал на входную дверь. Мужчина это заметил. В душе он усмехнулся — разгадать замысел мальчишки не составило труда. Его брат был словно открытая книга: наивный и простой. Может быть, именно поэтому Чонин не мог ему открыться и поделиться своими опасениями и проблемами. Он не хотел, чтобы Хёнджин был хоть как-то замешан в его делах. А потому молча проследовал в столовую, не имея намерения его остановить.       Это взбесило молодого человека. Разве он не видел в глазах брата отражение собственных желаний, не видел своих поджатых губ, напряжённых мышц?! Безразличие старшего заставило его пойти на отчаянный поступок: рука под властью эмоций сама потянулась к белоснежной рубашке, пальцы крепко вцепились в шёлковую ткань.       — Зачем тебе ехать со мной? — Чонин смерил юнца взглядом. — Ты думаешь, что я опять сбегу? Или ты едешь, чтобы забрать мои документы? — Хёнджин перешёл на крик. — Ты контролируешь каждый мой шаг! Ты не даёшь мне дышать! И теперь ты хочешь лишить меня единственной возможности почувствовать свободу?       — А что, если да? Что тогда ты сделаешь? — ни один мускул на лице Чонина не дрогнул, это только взбесило юношу пуще прежнего.       Чонин понимал, что на большее у парня просто не хватит смелости. Его брат всегда был робким, нерешительным, он старался не ввязываться в драки и по возможности сбегать. Тем более, старший Ян понимал, что брат боится его. И это обстоятельство тяготило сильнее всего. Никакие слова и обвинения не заставили бы его поднять на ребёнка руку или накричать, даже если очень хотелось.       Страх пронзил всё тело, боль как будто исчезла навсегда. Сейчас Хёнджин чувствовал только то, что не может разжать пальцы, что ноги словно приросли к полу. Он боялся вдохнуть, задержал дыхание, будто бы заставляя время в этот момент остановиться. А если бы воздух наполнил лёгкие, то секундная стрелка пришла бы в движение и брат осуществил свою угрозу.       Открылась дверь кухни; дядюшка Сун толкал перед собой тележку, заставленную блюдами. Это спасло братьев от очередного неверного шага. Джин расцепил пальцы, Чонин продолжил движение.       — Не стой столбом, — это не было приказом, просто фраза, сказанная без единой эмоции.       Но точно так же он разговаривал со своими подчинёнными, и от этого Джину было больнее всего. У брата больше не находилось для него ласковых слов, он больше не прикасался к нему и не гладил по волосам. Думая об этом, юноша не заметил, как глаза его наполнились слезами. В тот момент он хотел вернуться в комнату и порвать все рисунки, потому что на каждом из них он изобразил то, что никогда не случится.       И всё же он нашёл в себе силы и переступил порог гостиной. Дядюшка Сун уже выставил завтрак на стол. Счастье на миг заглушило другие эмоции. Кофе с молоком, круассан, яичница из двух яиц с беконом — казалось, такое могло только присниться. Юноша посмотрел на повара, тот кивал, улыбаясь одними губами, потом перевёл взгляд на брата, но тот читал газету и никак не реагировал на происходящее. На первой полосе напечатали полицейский отчёт о результатах расследования убийства. Джин понимал, что сейчас ничего не сможет узнать, оставалось надеяться на Уэйна, который прикупит экземпляр по дороге в колледж.

***

      После того, как автомобиль остановился, Хёнджин первым выскочил на тротуар; он планировал сразу же затеряться среди студентов, но голос брата заставил его замереть.       — Я буду ждать тебя после занятий, — все планы молодого человека тут же полетели к чертям.       — То есть, ты пробудешь у директора целый день? — ответа он не получил. Под строгим взглядом человека в чёрной федоре он чинно отправился в корпус.       Учащиеся и так всякий раз косились на автомобиль, который доставлял его, а сегодня им выпал шанс полюбоваться опасным криминальным элементом, неспешно прогуливающимся по аллее. Девицы оборачивались, смущённо улыбались, перешёптывались, обсуждая его необычную и в тоже время притягательную внешность. В Окленде сталкивалось много разных народов и культур, никого не удивляло появление на улице азата, латиноса или негра, среди знакомых можно было найти французов, евреев и греков. Но не национальность делала Ян Чонина таким заметным. Высокий, стройный, потянутый мужчина, модно одетый, обладающий властью и деньгами не мог оставить никого равнодушным. Одни восхищались, другие завидовали, третьи ненавидели. Хёнджин и сам не мог оторвать взгляда от его удаляющейся спины, обтянутой тканью пиджака.       — Джинни, — парень обернулся, услышав звонкий голос Мэри. — Всё в порядке?       Сегодня на ней было лёгкое платье цвета кофе с молоком, плотный коричневый пиджак и неизменная шляпка-котелок, украшенная цветами камелии. Бледное лицо её было щедро обсыпано пудрой, но даже без неё было заметно, что у девушки болезненный вид. Она тщательно старалась убрать следы недосыпания.       — Старик! — со спины на него налетел Уэйн. — Кажется, ты серьёзно встрял.       — Серьёзно, — с угрюмым видом ответил юноша.       — Это брат сделал? — Мэри смотрела на его лицо, её тонкие губы, вытянутые в струнку, сейчас немного подрагивали.       Джин скривил кислую мину, всем своим видом показывая, что говорить об этом не может, но и предположение это не лишено истины. Друзья поняли, что аллея — не лучшее место для обсуждения семейных проблем и поспешили свернуть на тропинку, ведущую ко флигелю, где должны были проходить занятия по графике.       — Он поймал тебя? — шепнул скульптор, когда троица заняла свои места.       — Не он. Его подручные. Я сам виноват в том, что попался. Был неосторожен.       — Как так можно?! — возмущалась девушка. — Давай сходим в клинику.       — Сегодня я уже лучше себя чувствую, так что не стоит. К тому же, брат будет сегодня в колледже весь день, — услышав эту новость, друзья сникли.       Они сидели на траве под окнами флигеля и рассматривали облака. Сквозь открытое окно было хорошо слышно, как миссис Грол читает лекцию, как делает замечания зазевавшимся студентам. Но всё это было там, в кабинете, а здесь на улице, наконец, впервые за неделю выглянуло солнце.       Как только время занятия закончилось, они, пригнувшись, гуськом стали покидать пределы флигеля, только чтобы не попасться преподавателю на глаза. Вслед они услышали недовольный возглас миссис Грол:       — Мистер Янг, мистер Боул и мисс Рил, я надеюсь, что вы успели записать весь лекционный материал, — друзья замерли, — и к следующему занятию сделаете совместный проект.       — Да, миссис Грол, — обречённо вздохнули они, пока разгибали спины — таиться теперь уже не было смысла.       Больше совместных занятий на сегодня в расписании не стояло, они разошлись по разным аудиториям и договорились встретиться в обед. Все мысли Хёнджина крутились вокруг предстоящего похода к президенту. Если брат собрался исключить его, то мистер Мейер должен был вызвать студента для беседы. Продумывая все возможные аргументы и контраргументы, юноша совсем не продвинулся в создании наброска, поэтому получил затрещину от профессора Мартинеса.       Наступило время обеда, но никто не посылал за проблемным студентом. Мэри и Уэйн ждали его возле кованых ворот. А вот чёрного автомобиля брата поблизости не наблюдалось.       — У тебя есть сегодняшний номер газеты?       — Старик, ты в этом сомневаешься? — скульптор выудил из сумки помятую бумагу и протянул другу. — Если ты ищешь информацию про убийство, то там жалкая отписка, а не полицейский отчёт.       Но Хёнджин всё равно должен был прочитать эту статью, чтобы быть в курсе событий. Если это дело касалось брата, то, конечно, полиция, подкупленная им, подавала размытые ответы, лишь бы сделать вид, что расследование идёт.       В отчёте говорилось о личности жертвы. Джин был уверен, что она оказалась на месте преступления, потому что преступник её туда заманил. Это было верно лишь отчасти. Девушка работала на заводе и пришла навестить отца и брата. Мужчины стали первыми подозреваемыми. Шериф гордо заявлял, что они уже арестованы и дают показания.       "Но зачем им было совершать убийство возле завода, где их могут заметить? Раз они были одной семьёй, жили на окраине города, возможностей расправиться с девушкой там в разы больше. К тому же, отсутствие на работе двух токарей тут же заметили бы", — Хёнджин был уверен, что родственники ни при чём.       Лиса Тейлор — девушка хрупкого телосложения — могла умереть от удара камнем по голове, задушить её тоже было нетрудно. Но убийца действовал иначе. Люди шептались, слухи по городу распространялись с бешеной скоростью. Те, кто работал на заводе в ту же смену, видели лужи крови на песке возле проходной. А оператор конвейера, который выходил ранним утром, чтобы покурить, был тем самым человеком, который обнаружил труп. Он направо и налево рассказывал о том, как увидел Лису. Каждый раз картина обрастала новыми подробностями, но суть оставалась прежней — горло девушки было перерезано. Такой способ убийства больше походил на грабёж, нежели на семейные расприи. Это доказывали кража обеда и денег.       Но не только убийство интересовало юношу. Пролистав газету несколько раз, он так и не нашёл ни одного упоминания о том, как продвигается расследование в отношении исчезновения Ким Сынмина. Дэвис молчал. В отличие от бедной Лисы, молодому журналисту ещё можно было помочь.       — Что ты ищешь? — Мэри внимательно рассматривала сосредоточенное лицо юноши, пытаясь уследить за взглядом, что уже несколько минут бегал по строчкам.       — Сынмин не появлялся в колледже? — слабая надежда всё ещё теплилась в душе Хёнджина.       — Нет.       — А ты не знаешь, есть ли у него подружка?       — Нет. Зачем мне это? — возмутилась девушка, но затем успокоилась и уточнила. — Мне узнать?       — Я сам это сделать не смогу. Если моё передвижение вновь будет ограничено, то я точно не смогу ничем помочь.       — Ты думаешь, что он где-то прячется? — Уэйн стал серьёзным, что было очень непривычно видеть.       — Это было бы прекрасно, но боюсь, что это не так. Но проверить стоит. Ты можешь сходить к мистеру Дэвису и расспросить его? Скажешь, что делаешь вместе с Сынмином проект.       — Без проблем, старик. Но как мы расскажем тебе о результатах?       — Выставка. Послезавтра в Сан-Хосе будет выставка. Брат не сможет остаться в стороне. Он обещал, что мы поедем туда вместе.       — Уверен, что всё так и будет?       — Не волнуйся. Брат никогда не нарушает своё слово, — уж в этом Джин был уверен.       После обеда время тянулось ещё медленнее, чем утром. Оказалось, что президент Майер уехал по делам колледжа в Беркли, его секретарь мистер Чарльстон встретил Хёнджина в коридоре. Юноша уточил у него время начала выставки, а заодно убедился в том, что будет там послезавтра, ведь сегодня Чонин приезжал в колледж для того, чтобы отобрать работы для выставки, в том числе и его последние картины.       — Мистер Янг хорошо отзывался о вашей картине, молодой человек. Некоторые утверждают, что он в любом случае взял бы вашу работу. Но я так вам скажу: мистер Янг оценивал каждое произведение тщательно.       — Спасибо, мистер Чарльстон.       Для Хёнджина эти несколько слов были очень важны. Он тоже слышал за спиной перешёптывания. Ему было очень неприятно осознавать, что окружающие оценивают его по кошельку брата. Когда он жил в приюте, мальчишки и девчонки, ходившие в один с ним класс, часто издевались над ним, говорили, что он никому не нужен, что он брошенный щенок, и его жалкая жизнь ничего не стоит. Джин всем говорил, что у него есть родители, что у него есть брат, который любит его. Вот только Чонин появлялся лишь один раз в год — в день рождения Хёнджина, скрытно, под покровом ночи. Потому никто из одноклассников не верил в существование сильного любящего брата.       Каждый раз в Рождественскую ночь малыш загадывал одно единственное желание: "Хочу, чтобы брат пришёл. Пришёл и забрал меня отсюда". Но случилось это лишь в тот год, когда война подходила к концу. Однажды двери учебного класса распахнулись и вошёл он — мужчина в чёрном плаще, на котором едва растаял снег, и чёрной федоре. Хёнджин не сразу узнал в нём брата, таким холодным и отстранённым он его никогда не видел. Юноше почудилось тогда, что в класс зашёл не человек, а демон, повелевающий льдом.       С тех пор они не расставались. Сперва жили в Сан-Франциско в многоэтажном доме, где из окон по утрам можно было наблюдать за заливом, глядеть на машины, выстраивавшиеся в очередь перед паромной переправой. Но в этом городе Хёнджин впервые столкнулся с суровой действительностью: его милый, добрый, заботливый, трудолюбивый брат стал бандитом.       Юноша поздно пошёл в школу, потому в приюте получил только начальное образование и заканчивать его пришлось уже в Сан-Франциско. Он получил диплом об окончании школы в шестнадцать и с того времени или даже чуть ранее он стал мечтать о том, чтобы стать профессиональным художником. В то же самое время он впервые оказался в опасной ситуации.       Каждое утро Джин отправлялся на берег делать наброски; именно этим воспользовались члены противоборствующей группировки. До сих пор юноша с ужасом вспоминал тот выстрел, пулю пролетевшую рядом с его щекой, оставившую едва заметный шрам, и глаза похитителя, залитые кровью, как и весь асфальт вокруг. Красная лужа подбиралась к ботинкам стремительно, превращаясь в море, в центре которого оказался испуганный подросток. Впервые на его глазах произошло убийство, а убийцей был Ян Чонин.