Сenter of Chaos

Мы наивно верим, что можем овладеть потоком судьбы и стать её хозяином.

... Однако мы лишь ничтожные куклы, играющие предписанные роли в чьей-то

безумной пьесе.

      Чонгук крепко засыпает после тяжелого разговора и времени, проведенного с отцом. Чимин, сидя на краю кровати рядом, держит его прохладную руку в своей, наслаждаясь мгновением покоя и близости. Взгляд Пака наполнен нежностью и заботой, когда он наблюдает за тем, как грудь принца равномерно вздымается и опускается. Он искренне рад, что Чонгук наконец-то погрузился в мир сновидений, где нет всех тех забот и тревог, которые так сильно изводят его в реальности.       Чимин гладит принца по голове, аккуратно перебирая шелковистые волосы между пальцами, наслаждаясь их мягкостью и шелковистостью.       Блуждая взглядом по умиротворённому и расслабленному лицу, он наклоняется ближе и оставляет лёгкий, едва ощутимый поцелуй на алых губах, как невесомый след своей ласки и влюблённости.       Не желая тревожить сон Чонгука, Пак тихо поднимается и выходит из комнаты, осторожно прикрывая дверь, оставив после себя едва заметный аромат своего присутствия.

✨

      Чимин неспешно передвигался по длинному коридору замка, как вдруг его внимание привлекает чья-то тень. Подойдя ближе, он узнает отца Юнги. Священник выглядит весьма взволнованным, его лицо выражает тревогу, а взгляд постоянно мечется по сторонам.       — Отец Юнги, что случилось? — не скрывая своего удивления, спрашивает Чимин. — Почему Вы вызвали меня на разговор через записку? И почему об этом не должен знать Чонгук? — Пак осыпает вопросами священника, на что тот не отвечает, а лишь молчаливым жестом приглашает следовать за собой.       Чимин находится в полном недоумении, идя следом. Ощущая волнение отца Юнги, Пак догадывается о том, что, скорее всего, произошло нечто серьёзное, раз священник так странно себя ведёт.       Так в полном молчании, они проходят через длинные коридоры замка, пока не добираются до двери, ведущий в одну из комнат на первом этаже. Чимин никогда не был в этой части, так как она принадлежит самому королю.       — Скорее заходи, — практически заталкивая ничего не понимающего Чимина внутрь небольшого помещения, шепчет Юнги.       — Где мы? — Пак осматривается, замечая небольшой столик и несколько стеллажей с книгами.       — Назовем это маленькой библиотекой короля, — торопливо отвечает священник.        Чимин изумлённо наблюдает, как Мин кладет свою ладонь на бронзовую статуэтку в виде кролика на одной из книжных полок и аккуратно поворачивает.       Раздается глухой гулкий скрежет каменных плит, а стеллаж отъезжает в сторону, открывая взору проход в подземный тоннель. Пока Чимин продолжает стоять, открыв рот, Юнги быстро зажигает свечу.       — Что ты стоишь столбом? Проходи уже.        Чимин широко раскрытыми глазами смотрит на священника, а потом переводит взгляд на пламя, которое дрожит вместе с руками старика.       — Тоннель? Почему я никогда не слышал о нём? Как долго он здесь существует?       — Этот тоннель ведет прямо в храм. Он был построен для самых крайних случаев, — отвечает с тяжелым вздохом священник. — Наш предстоящий разговор очень важен, Чимин. Ты должен доверять мне, — крепко хватая Пака за руку, Юнги тянет его за собой в темноту.       — Почему нам нужно идти в храм? — Чимин упирается, вцепившись пальцами за край проёма.       — Потому что здесь он нас может услышать, — шепчет священник.       — Кто? — не понимает Пак.       — Чонгук. Чимин, скорее, у нас мало времени.

🐍

☀️

Солнце полыхающее

Луну поглотит и разрушит всё,

Обрушив проклятье Тьмы.

Мир без Тьмы неизбежно сойдёт на нет,

Вечный свет лишит всех утешения.

Пусть то, что разделено, остаётся таковым,

Встреча Солнца и Луны Хаос принесёт.

Величие заклинания расцветёт, изливаясь кровью и огнём, превращая всё в прах.

Ничто не останется скрытым в ночном мраке, ибо свет истины проникнет в самые тёмные закоулки вашей души.

🌙

      — Не может этого быть, — с ужасом смотря на древние письмена, Юнги вдруг ловит мысль, которая до этого не приходила ему на ум.       Вновь погружаясь в тексты книги, в которой содержатся записи о слиянии Солнца и Луны, что неизменно ведёт к затмению, Юнги внезапно осознаёт страшную правду. Солнце и Луна – это вовсе не небесные светила, а воплощения двух людей, Чонгука и Чимина.       Каждое слово древнего текста отзывается в сердце Юнги холодом. Он ощущает зловещую тень, скользящую по строкам свитков. Дух Змеи просто-напросто желала вечной жизни и бессмертия. Она всё это время скрывалась за маской исполнительницы желания короля, а по факту лишь стремилась разрушить Чичон, используя Хаос и разруху для своего бессмертия. Её план был столь искусно замаскирован, что за все минувшие годы никому и в голову не приходило то, что она использует их всех для достижения собственных целей.       Юнги не в силах унять собственную дрожь, охватившую его тело. Руки так сильно трясутся, что он едва может их контролировать. Капли пота, стекающие по лбу, сливаются в тонкие ручейки на висках. Его сердце колотится в груди, как загнанный зверь, а дыхание становится прерывистым и тяжёлым. Волнение, страх и отчаяние переполняют его изнутри. Мысли путаются, каждая из них — как жуткий предвестник надвигающейся катастрофы.       Письмена предупреждают, что единение Чонгука и Чимина, их союз или даже просто нахождение рядом, приведёт к затмению, которое погубит всё королевство. Они не должны быть вместе, иначе мрак поглотит их мир, и не останется ничего, кроме руин и отчаяния. Глаза Юнги мечутся по древним символам, слова "затмение" и "погибель" горят, как раскалённые угли.       Внутреннее состояние священника становится невыносимым, на его плечах ответственность за судьбу всего королевства. Он больше не может позволить себе ошибок. В ночной тишине он продолжает бороться со своими мыслями, пытаясь найти выход из этой мрачной паутины, в которую они с королём сами себя загнали. Мин ощущает неизбежность надвигающейся беды, и ему необходимо придумать план, благодаря которому он сможет разлучить принца и Чимина. Лишь таким образом получится защитить этих двух мальчиков и само королевство. Только так Дух Змеи не сможет исполнить свой коварный план и уничтожить их мир.

🐍

      Оказавшись в стенах храма, Юнги, оглядевшись по сторонам, закрывает дверь, ведущую в тоннель на ключ, и прячет его внутрь своего нагрудного амулета.       Громоздкая подвеска в форме змеи на шее священника всегда вызывала у Чимина любопытство. Казалось, что она таит в себе какую-то огромную тайну.       — Пойдём ко мне в комнату, — шёпотом произносит отец Юнги.       — К вам? — Пак не верит собственным ушам. Было время, когда он отчаянно пытался проникнуть в покои священника. Но тогда у него так ничего и не вышло.       — Ты должен кое-что увидеть, только так я смогу тебя убедить.       — Убедить в чём? — не понимает Чимин. Всё, что сейчас происходит, не просто выглядит странно, но и вызывает непонятные ощущения.       — Потерпи ещё немного, и ты всё узнаешь, — Юнги идёт вперёд, уводя Пака вслед за собой в мрачную тень стен храма.

✨

      Внутри небольшой комнаты, освещённой лишь тусклым дневным светом, проникающим через узкое окно в стене, Чимину в нос бьёт аромат благовоний вперемешку с запахом старой бумаги. Его взгляд цепляется за большой стол, заваленный древними свитками. Среди всего этого хаоса он замечает в центре книгу, на которой красуется огромная голова змеи.       — Присядь и послушай меня внимательно, Чимин, — священник торопливо придвигает к парню стул, стоящий у окна. — Только не перебивай меня. Я очень долго подбирал правильные слова.       Пак медленно переводит взгляд с книги на отца Юнги, а потом на стул. Он неуверенно садится на край, ощущая, как в его переполняет чувство беспокойства.       — Много лет назад мы с королём Намджуном совершили огромную ошибку, за которую расплачиваемся по сей день, — священник присаживается прямо напротив, его голос дрожит, когда он берет ладонь Чимина и заключает её в свои. — Но не только мы. Всё королевство окутано этим проклятием. Дух Змеи, блуждающий в ночной мгле, обманул нас. И теперь всему королевству грозит нечто ужасное.       — Что? — тревожный шёпот отца Юнги будоражит сознание. Внутри по венам разливается волнение и обжигающий страх, который пока Чимину не до конца понятен. — Что Вы хотите сказать? Мою мать забрал Дух Змеи?       — Это сейчас не так важно, — перебивает его священник. — Её уже не вернуть, гораздо страшнее то, что может произойти с Чонгуком.       — С Чонгуком? Ему грозит опасность? Но почему? — Чимин вскакивает со стула, чувствуя, как его охватывает паника.       — Потому что, если не принять меры, он станет следующей жертвой проклятия, — выкрикивает отец Юнги, в его глазах читается боль и сожаление. — И чтобы этого не произошло, ты должен бежать прямо сейчас, скрыться в лесу, иначе будет поздно.       Чимин стоит перед священником, его сердце бьётся так быстро, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди. Он старается осмыслить услышанное, но страх и недоверие переполняют его.       — Ты хочешь, чтобы я оставил Чонгука? — забыв о формальностях, выпаливает Чимин, его голос переполнен волнением и злостью. — Как я могу это сделать? Мы ведь только что обрели друг друга.       — Я понимаю, как это звучит, но это единственный способ спасти его, — священник встаёт со своего места и крепко сжимает плечи Чимина, стараясь успокоить. — Проклятие не даст вам быть вместе. Оно уничтожит обоих и погубит всё королевство.       — Почему я должен верить Вам? — Чимин отшатывается в сторону, его глаза полны слез. — Из-за ваших ошибок погибли мои родители и мать Чонгука. А теперь вы хотите, чтобы я бросил всё и просто сбежал?       Отец Юнги опускает голову, его руки дрожат. — Да, мы много в чем виноваты. И мы пытались всё исправить, но это оказалось не так просто. Чимин, если ты останешься, Чонгук погибнет. Разве ты этого хочешь?       Чимин с силой зажмуривает глаза, стараясь подавить слёзы. Ему больно от одной мысли, что он должен оставить принца, но ещё больнее думать о том, что может случиться.       — Боже, — Чимин поднимает взгляд кверху, сжимая кулаки, пытаясь унять горесть и отчаяние, рвущиеся наружу. — Почему это происходит с нами? — эти слова больше предназначены для вселенной, а не для отца Юнги. Он нервно вытирает рукавом лицо. — Но как я смогу скрыться в лесу? Что мне делать дальше?       — Я покажу тебе тайный проход, — священник достаёт из-под стола свиток и разворачивает его. Рисунок на нём напоминает карту окрестностей, которую Чимин когда-то рисовал с матерью, но так и не закончил. — Ты спрячешься глубоко в лесу, вот здесь, около озера, — отец Юнги указывает пальцем на нужное место. — Пока я не найду способ безопасно вывести тебя из королевства.       — Разве в лесу есть озеро? — удивлённо спрашивает Чимин. — Я никогда его там не видел.       — Я же говорю, это тайная тропа, о ней никто не знает.       — А Чонгук? — Чимин с трудом произносит имя, ставшее родным за это время, ощущая, как боль пронзает его сердце.       — Я постараюсь защитить его здесь, — обещает священник. — Но для этого ты должен уйти. Ему необходимо поверить, в то, что ты исчез навсегда из его жизни.       — Ты просишь невозможного! Ты же понимаешь, что Чонгук, — Пак гулко сглатывает подступивший к горлу ком. — Он не поверит в то, что я его бросил. Нет, я не могу так с ним поступить! — Пак трясёт головой. — Это убьёт его окончательно.       — Чимин, я понимаю, как тебе больно, — отец Юнги говорит с искренним отчаянием. — Но ты должен подумать о его безопасности, даже если это значит, что тебе придётся пожертвовать своим счастьем.       — Как я смогу уйти, зная, что он будет страдать? — Пак почти кричит, его голос срывается от боли. — Как я смогу жить с этим?       Священник вновь хватает Чимина за руки, заставляя его смотреть прямо в глаза.       — Ты должен верить, что это правильно. Иногда самые тяжелые решения — это те, которые спасают жизни. Ты не можешь позволить своему сердцу затмить разум.       Чимин пытается успокоиться, но его разрывает на части.       — Но как? Он не поверит, что я просто ушел.       — Мы должны сделать так, чтобы он решил, что ты погиб. Это единственный способ. Он должен думать, что тебя больше нет, чтобы не искать тебя.       Чимин вздрагивает, услышав слова священника.       — Это так жестоко! Зачем вы делаете это с нами? — Пак больше не может сдерживать горячие слёзы, которые ручьём стекают по его щекам.       — Он не знает, что Дух Змеи тебя не тронет. Он будет думать, что она забрала тебя навсегда. Да, это будет больно, — признаёт отец Юнги. — Но ты должен помнить, что делаешь это ради его спасения. Мы придумаем план, который убедит его в твоей гибели. Он будет верить, что тебя больше нет, и перестанет искать.       — Но что, если он не поверит? — Чимин смотрит на священника, в глазах страх и отчаяние. — Что, если он продолжит искать меня?       — Мы сделаем всё, чтобы он поверил, — священник продолжает убеждать Пака в необходимости принятия этого сложного решения.       — Если и вправду существует способ покинуть королевство, почему мы не можем с Чонгуком сбежать вдвоём? — Чимин пытается зацепиться хоть за что-то, что поможет ему понять необходимость совершать такой поступок.       Священник глубоко вздыхает.       — Потому что, Чимин, Дух Змеи будет охотиться за вами обоими. Если ты останешься рядом с Чонгуком, это только привлечёт к нему больше опасности.       Чимин опускает голову, борясь с внутренней болью.       — Я не знаю, смогу ли я это сделать. Он мой единственный свет в этом тёмном мире.       — Ты сильнее, чем думаешь, Чимин, — говорит священник. — И твоя любовь к Чонгуку даст тебе силу пройти через это испытание. Ты должен верить в то, что поступаешь правильно.       Чимин гулко вздыхает, собираясь с силами.       — Хорошо, — наконец произносит он, его голос дрожит от эмоций. — Я сделаю это ради него. Но ты должен обещать мне, что защитишь его любой ценой.       — Я обещаю, — уверяет священник. — Мы начнем подготовку прямо сейчас. Ты должен уйти сегодня же.              Сердце Чимина разрывается на части.       — Хорошо, — неуверенно произносит он.       — Ты делаешь правильный выбор, мальчик мой, — отец Юнги крепко обнимает растерянного парня, прижимая к себе. — Это спасёт всех нас.

✨

      Взяв карту и небольшой запас провианта, Чимин с тяжёлым сердцем покидает стены храма. Ноги, словно ватные, отказываются его слушаться. Каждый новый шаг отдаётся невыносимой болью и тоской, а душа рвётся наружу. Слёзы застилают глаза, и ему хочется просто умереть, чтобы не чувствовать этой боли.       В голове проносятся воспоминания о счастливых мгновениях с Чонгуком, о его нежных объятиях и искренних улыбках. Эти мысли терзают сердце Чимина, усиливая его страдания. Он чувствует, как у него отнимают самое дорогое, и боль становится невыносимой.       Пак убыстряет шаг, срываясь на бег. Ему кажется, что мир позади него рушится, что он никогда больше не сможет испытать счастья. Но Чимин знает, что должен идти вперёд, несмотря на все муки. Потому что это его единственный шанс спасти Чонгука и всех, кого он любит.       Лес встречает его глухой тишиной и мрачной тенью. Неровные корни деревьев цепляются за ноги, как будто хотят удержать его здесь, не отпуская в неизвестность. Сердце Чимина колотится, словно птица, пойманная в капкан. Каждый вдох — как удар в грудь, каждый выдох — как мучительный крик. Ноги подкашиваются, и он падает на колени, острые камни и ветки больно впиваются в кожу, но Пак почти не замечает этой физической боли на фоне той, что разрывает его душу.        — Почему это происходит? — шепчет он сквозь слезы, его голос дрожит от отчаяния. — Почему именно с нами?       Слёзы текут ручьями по щекам, смешиваясь с грязью и потом. Вспоминая лицо Чонгука и всё, что произошло между ними за последнее время, Чимин чувствует, как сердце рвётся на части. Внутренний голос кричит, умоляя вернуться, но разум понимает, что это невозможно.       Пак замечает, как со всех сторон по земле стелется густой белый туман, окутывая все на своем пути зловещей пеленой. Впереди пробивается таинственный лунный свет, мерцая сквозь густую листву. Это призрачное свечение кажется ему последней надеждой. В тишине леса он начинает различать едва уловимый шёпот, словно кто-то зовет его. Слабый и истощенный, Чимин поднимается, ноги дрожат, стиснув зубы он продолжает идти, спотыкаясь и падая. Каждый раз, ощущая, как силы убывают, но что-то мистическое и неотвратимое влечет его. Пак цепляется за это видение, словно за последнюю надежду. Шёпот манит, обещая разгадку или спасение, и он следует за ним в неизвестность.       — Чонгук, — срывается с губ, Чимин поднимает глаза к небу, его голос полон боли и отчаяния. — Прости меня, но делаю это ради тебя.