Всходы зубов дракона

Июль 1985 года Гости с умилением смотрели на экран. Сначала на милого карапуза, потом пошли фотографии Ченнинга с грамотами, на пони, в кругу семьи, потом университетские. — СиСи, какая милая подборка! — София таяла от умиления. — Как же много я пропустила в жизни наших детей! СиСи незаметно сжал её руку: — Не переживай. У тебя будет много времени наверстать упущенное. — Всё-таки Мейсон не так уж плохо относится к Ченнингу, как ты думаешь. Посмотри, какие чудесные фото! — Дамы и господа, а теперь попрошу особого внимания, вряд ли где-то ещё у вас будет возможность увидеть такие невероятные фото! Дальнейшие фотографии были действительно невероятные, ибо это были те снимки, которые Мейсон получил от Уоррена. — Мишель, обрати внимание на это фото, — вещал Мейсон в наступившей гробовой тишине. — Видишь футболку на стуле рядом с кроватью, где наш дорогой Ченнинг так хорошо проводит время? Это ведь ты подарила её Ченнингу уже во время ваших отношений, то есть, на этой фотографии Ченнинг не просто хорошо проводит время, он изменяет тебе! — Это… Это монтаж! Надеюсь, никто не поверил!.. Мейсон, ты всегда ненавидел меня, но чтобы настолько! — Нет, Ченнинг, это не монтаж. Уж я-то знаю, как выглядит твое тело… Доходили до меня слухи… Но я не верила… предпочитала не верить. — Мишель была белее мела. Мейсон оглядел родных. СиСи опустился на стул. Казалось, он постарел на несколько лет. София смотрела на Мейсона ненавидящим взглядом. Иден переводила взгляд с Мейсона и Ченнинга. Тед и Келли испуганно переглядывались друг с другом и со своими любимыми. Наконец Мейсон поймал взгляд Ченнинга. К удовольствию Мейсона, Ченнинг выглядел поверженным и раздавленным. Он так побелел, что стал похож на приведение. Мейсон победно улыбнулся ему. «Помолвка Ченнинга Кепвелла младшего, сына нефтяного магната Ченнинга Кепвелла и Мишель Болдуин, дочери владельца сети отелей Ричарда Болдуина закончилась разрывом их отношений после того, как стало известно о гомосексуальности и изменах жениха». — Прочитала Джина заголовок газеты на следующий день в своем номере в мотеле. «Что?! Да неужели?!» — Джина с жадностью принялась читать статью. В ней говорилось о «фотосессии» Мейсона, о том, что по слухам, у Ченнинга со старшим братом всегда были натянутые отношения, Что Мишель и её родители заявили, что больше никогда не будут иметь никаких дел с Кепвеллами, а сами Кепвеллы отказались от комментариев. Все, кроме Мейсона. Он рассказал, что выплывшая наружу правда это, конечно, удар, но он не мог оставить свою семью и семью Мишель в неведении. Это было бы нечестно по отношению ко всем. «Так тебе и надо, СиСи», — думала Джина, — «Что посеял, то и получаешь. Привык играть судьбами других людей, думал расплата никогда не придет? И поверь, СиСи, то, что вчера произошло — это мелочи по сравнению с тем, что тебя ждет. Уж не об этой ли новости говорил Мейсон в тот день, когда мы с ним впервые переспали? Мейсон, ты был неправ. Твоя новость — действительно мелочь по сравнению с моей». Брендон проснулся и потянулся в кровати: — Мамочка, а скоро мы поедем домой? Джина усадила малыша к себе на колени. — Брендон, милый, послушай меня, это очень важно. Ты помнишь, как мы жили до того, как приехали в Санта-Барбару? Наш дом не был таким большим, но мы были счастливы, верно? Брендон кивнул. — Мы ходили в Диснейленд на выходных, устраивали пикники, сначала с твоим папой, а потом, когда он умер, вдвоем. Так вот, мы снова будем жить также. Мы уедем из Санта-Барбары. У Брендона задрожали губы. — Милый, я знаю, что тебе будет нелегко первое время, — продолжала Джина. — Мама, но почему мы должны уезжать? А как же папа СиСи, Мейсон, Сантана? — Я сейчас не могу тебе всего объяснить. Но я — твоя мама, а мама всегда знает, как лучше для её любимого мальчика ведь верно? Малыш удрученно кивнул. Джина крепко обняла его. — Дорогой, мама так тебя любит! А сейчас умывайся, и мы пойдем завтракать. Скоро нам уезжать. После завтрака Джина села писать письмо СиСи: «Здравствуй, СиСи! Мы с Брендоном уезжаем, не ищи нас. Когда я поселилась в твоем особняке, я была ослеплена роскошью и твоим обходительным отношением ко мне. Твои признания в любви я принимала за чистую монету. Как же я была глупа! Я слишком поздно поняла, в какую банку скорпионов попала! И тебе была нужна не я, а Брендон. Мой сын — самое дорогое, что у меня есть, я не могу его потерять и не хочу, чтобы со мной и Брендоном произошло то же самое, что с Мейсоном и его матерью, когда на горизонте появилась София. Последнее время я жила в постоянном страхе за моего малыша — что ему расскажут, что он приемный или что его у меня отберут. Я увезу его туда, где нам будет спокойно. Тебе нет смысла искать нас — на кассете, которую ты получишь вместе с этим письмом — доказательство, что Брендон — тебе не внук. Документы на развод пришлю по почте. Прощай, СиСи! Джина» Джина перечитала письмо. Нет. Пожалуй, лучше написать его в более мягком тоне, чтобы не злить СиСи лишний раз. А то мало ли что… Джина порвала письмо и написала новое. Ну вот и всё. Теперь осталось отправить письмо — и в аэропорт. Денег на первое время хватит, а потом Джина устроится на какую-нибудь скромную должность, в соответствии с её навыками. Возможно, встретит мужчину, который возьмет на себя её финансовые и другие проблемы — Джина посмотрела в зеркало — она ведь привлекательная молодая женщина. А может, у неё есть шанс с Мейсоном? Но он так непозволительно холодно держался с ней в последнее время. Пожалуй, стоит его за это наказать. И Джина быстро черканула постскриптум в своем письме. Май 1985 года Уже некоторое время Джина планировала их с Брендоном побег от Кепвеллов. Она открыла счет, куда потихоньку переводила деньги, которые СиСи ей давал на походы по магазинам, чтобы им с Брендоном было на что жить первое время после того, как они покинут Санта-Барбару. Джина не может потерять Брендона и она понимает, как с появлением Софии ослабли её позиции. Брендон нужен СиСи, Джина — нет. И ничто не помешает СиСи избавиться от Джины и оставить себе Брендона. Кроме того, Сантана, родная мать Брендона кружит вокруг мальчика, как стервятник. Что она хочет? Догадаться не трудно. От постоянного напряжения Джина стала плохо спать. Но ничего, скоро всё изменится. В один из таких тревожных дней ей позвонила Августа и попросила о встрече сказав, что у неё есть для Джины что-то очень интересное. — Августа, извини, я плохо себя чувствую, — Джине было не до Августы. — Джина, ты хочешь скомпрометировать Софию так, чтобы она никогда не отмылась? Слова Августы задели Джину за живое. Они встретились в «Ориент Экспрессе». — С тех пор, как София объявилась в городе, от неё покоя нет, как мне, так и тебе. — Начала Августа. — А тебе почему покоя нет? — Спросила Джина. — Не твой ведь муж за ней бегает, а мой. — Дорогая, ты недооцениваешь Софию. Они оба за ней бегают: и СиСи, и Лайонел. Давным- давно, до исчезновения Софии, они с Лайонелом были любовниками. — София изменяла СиСи? — Как выяснилось, не просто изменяла. Всё намного интересней. И сейчас, когда она вернулась, наш с Лайонелом брак трещит по швам. И мне всё меньше хочется его сохранить. Что мне хочется, так это отомстить этой прошмандовке. — А я тут чем могу помочь? — Я провела кое-какое расследование, поговорила со священником, которому София исповедовалась двадцать шесть лет назад, он нарушил тайну исповеди. — Августа, что бы ни натворила София двадцать шесть лет назад, срок давно уже давно истек. — Не в этом случае, Джина. Она родила Ченнинга, любимца СиСи, ради которого он задвинул Мейсона, от Лайонела. Джина прикрыла ладонью рот, открытый от удивления. — А Лайонел об это знает? — Об этом знаем только мы с тобой и священник, который об этом поведал. Но ты подумай, что будет, если об этом узнают СиСи и его дети! Джина лихорадочно соображала. — Значит, мой сын — не внук СиСи, и не должен представлять для него интерес. СиСи должен об этом знать! Тогда Брендон будет в безопасности. — Августа, но твой разговор со священником не является доказательством — его кроме вас с ним никто не слышал. — Да, но я всё записала на диктофон. Августа протянула его Джине. — Послушай, только тихо включи, чтобы вокруг никто не слышал. Джина включила диктофон и приложила к уху. С удивлением, смешанным с восторгом, она слушала, как священник пересказывал исповедь Софии о том, как она любила Лайонела, как забеременела, как собирается замуж за СиСи, чтобы скрыть свой позор. — Мне нужна эта запись. — Сказала Джина, словно завороженная. — Забирай. Это копия. У меня остался оригинал. — Сказала Августа в то же время, когда её сын в том же зале передавал Мейсону пикантные фотографии. Джина достала кассету и отдала Августе диктофон. — Интересно, а Иден, Келли и Тед — точно дети СиСи? Их ведь тоже София родила. Что если нелюбимый Мейсон — его единственный ребенок? — Джина засмеялась. Теперь-то Софии отольются её слёзы. Будет знать, как на чужих мужей зариться. Настроение у Джины резко поднялось. В тот же вечер они с Мейсоном очень мило провели время, всё закончилось постелью, к большому удовольствию Джины. И как она раньше не обращала внимания на Мейсона? Она — молодая здоровая женщина, в постели ей нужно намного больше, чем может дать СиСи. Джина надеялась на продолжение отношений с Мейсоном, но он не проявил инициативу. Они были близки ещё лишь раз, да и то по инициативе Джины. Её очень обидело такое положение дел. Был назначен день помолвки Ченнинга и Мишель и Джина решила. Что лучшего случая для их с Брендоном отъезда может и не представиться.