Всходы зубов дракона

Май 1985 года Мейсон лежал на кровати в своей съемной квартире, в которую только что въехал, и думал о недавней ссоре с отцом. И обо всей своей жизни. Больше он не будет жить, как прежде и ждать одобрения папочки, больше не будет бегать за очередным «золотым руном», за которое он ни разу не слышал «спасибо». Пусть теперь всё делает папин драгоценный Ченнинг. Он умен и талантлив, спору нет, но до Мейсона не дотягивает, как в силу природных способностей, так и в силу возраста. Кроме того, иногда «Кепвелл Энтерпрайзис» нуждается именно в юридической помощи, а Ченнинг — экономист. Да, есть штат юристов, среди которых Мейсону мало равных, если вообще таковые имеются. Папа хочет, чтобы Мейсон бросил пить? Так запьешь от такой жизни! Хочет, чтобы Мейсон женился? Интересно на ком? Количество детей тоже регламентировано? Мейсону нужно заняться политикой? А зачем? Пусть Ченнинг занимается. Если отец считает Ченнинга своим первенцем, пусть Ченнинг таковым и будет, а Мейсон уже по горло сыт своим положением в семье. Зазвонил телефон. — Мейсон, привет! Это Тед. — Привет, Тед! — Уоррен тебя искал. Он не знает твоего нового номера телефона. Позвони ему. — По какому поводу? Он сказал? — Сказал, что тебе это будет очень интересно. — Хорошо. Позвоню. Мейсон нехотя набрал номер Локриджей и попросил Уоррена. Что же ему надо? — Мейсон, привет! Надо встретиться. Это очень важно. — О чем речь? — О Ченнинге. Мейсон ты не пожалеешь. — О Ченнинге? — Мейсон тут же забыл, что собирался жить своей жизнью, без оглядки на семью. — Когда сможем увидеться? Через полчаса Мейсон и Уоррен сидели за столиком в «Ориент экспрессе». — Уоррен, ты заинтриговал. О чем речь? О небезупречности Ченнинга? — Не знаю, как начать, но да. При том у меня есть доказательства этой небезупречности. — Начни сначала. — Пять лет назад Ченнингу пришла в голову светлая мысль меня пошантажировать. — Сия светлая мысль вообще не покидает его голову, не тебя, так кого-то другого. — Мой отец, будучи любовником Софии, подарил ей фамильные монеты. А я украл их из вашего дома. — А зачем ты так нехорошо поступил? — Это фамильные монеты, Мейсон. Они должны быть в нашей семье. — Согласен. А при чем тут Ченнинг? — Ченнинг узнал об этом. Он грозился обнародовать этот факт, как и любовную связь отца и Софии. Назвал цену своему молчанию? — Высокую? — Не важно. Ему всё равно не деньги нужны были. Ему нравится держать людей на крючке. Уж тебе ли не знать. — Да, Ченнинг этим с детства увлекается. Кто-то рисованием, кто-то спортом, а он — издевательством над другими. — Я взял пистолет, пришёл в ваш дом, сказал Ченнингу, что хочу обсудить это с ним наедине, мы пошли в кабинет СиСи, я направил на него пистолет, и сказал, что если он не забудет о монетах, я его убью. Он не испугался, сказал, что я блефую. Так оно и были, и пистолет у меня в руке был не заряжен. Продолжения эта история не имела. Сейчас, задним числом, я думаю, что не в интересах Ченнинга было выполнять свою угрозу, ведь тогда бы все узнали, что его мамочка не была верна его папочке. — Уоррен, ты об этом хотел рассказать? — Мейсон был разочарован. — О нет! — Уоррен мечтательно улыбнулся. — Это всего лишь присказка. Мейсон, запасись терпением, я тебя уверяю, тебе понравится моя иллюстрированная история. — Иллюстрированная? — В общем, слушай дальше. Я журналист, в своей деятельности со многими людьми сталкиваюсь, у меня широкий круг знакомых. Год назад мне довелось общаться с Линдсием Смитом. — Я его знаю. В юности Ченнинг дружил с ним. — Мейсон, это была не дружба. — Ну приятельские отношения, какая разница? Хотя мне казалось, что Ченнинг с Линдсием близки. — Ты не представляешь, насколько. Я кое-что узнал о Линдсии, сложил дважды два, поговорил с ним и кое до чего договорился. Смит тогда очень нуждался в деньгах и за очень нескромную сумму продал мне вот это. — Уоррен протянул Мейсону пачку фотографий и стал следить за реакцией собеседника. Она не заставила себя ждать. На верхней фоторгафии — Ченнинг и Линдсей стоят, обнявшись за плечи. Но на следующих… Мейсон даже не знал, что умеет краснеть! Но это фотографии и белую стену в краску бы вогнали! На них Ченнинг и Линдсей обнимались и целовались, как обычно мужчина обнимается и целуется с женщиной, но не с представителем своего пола! Одна фотография сменяла другую и каждая последующая была интересней предыдущей! — Забирай себе! — Великодушно предложил Уоррен. Я снял копии. — Уоррен… я… у меня впервые слов нет! — Мейсон с восторгом перебирал фотографии по второму разу. — Вот папочке-то понравится! Уоррен, я твой должник! — Ещё какой должник! В качестве оплаты я хочу, чтобы ты это обнародовал. Эффектно и с помпой! — Не сомневайся! Я это сделаю! — Мейсон ещё не знал как, но с его-то фантазией он сможет сделать это грандиозно! — Это ещё не всё. — Что ещё? — Спросил Мейсон с восторгом и так громко, что посетители ресторана обернулись. — Мейсон, ты потише. Мейсон огляделся вокруг. — Уоррен, а что это Августа в Джиной делают за соседним столиком? Не знал, что они подруги. — С Джиной? — Уоррен обернулся и помахал матери рукой. — Понятия не имею. Да какая разница? Слушай дальше. Эти фотографии — старые. Я решил узнать, как сейчас дела у Ченнинга в личной жизни. Ограничивается ли он своей подружкой Мишель. Я узнал, что он завсегдатай одного специфического клуба. Договорился там за определенную плату с одним приторно сладким мальчиком, он легко соблазнил Ченнинга, Но Ченнинг не знал, что их отношения фиксируются на пленку. Мальчик водил его в комнату со скрытой камерой. Уоррен дал Мейсону другую пачку фотографий. Это было уже жесткое порно. Мейсон протянул Уоррену одну из фотографий: — Видишь футболку на стуле рядом с кроватью? Это Мишель ему на прошлое Рождество подарила. Прямое доказательство того, что события на фото — уже во время их с Мишель романа. — Мейсон, уничтожь его. Так всем будет лучше. — Не сомневайся. Уоррен ушел, а Мейсон остался один со своим торжеством. Теперь-то всё будет иначе! Старик узнает много интересного о своем любимце! А уж как это поинтересней обставить, Мейсон придумает. Он заказал себе порцию виски. Это надо отметить. Увидел, что Джина с Августой собираются уходить и предложил Джине присоединиться к нему, что она с радостью и сделала. — Ты не представляешь, Мейсон, какая у меня сногсшибательная новость для СиСи! Но пока я приберегу её! Всему своё время! — У тебя новость? Что тебе сказал Уоррен? — Уоррен? А при чем здесь он? — Ни при чем? Ладно, забудь. Джина, какой бы ни была твоя новость, она померкнет на фоне моей. Только не спрашивай, что я собираюсь придать огласке. Всё равно не скажу. — Не больно-то и хотелось. Если бы ты знал о том, что знаю я, не выглядел бы таким самодовольным со своей новостью. — И что же ты знаешь? — Ты — мне, я — тебе. — Нет, не пойдет. Моя новость куда дороже, Джина. — Я знаю, ты не воспринимаешь меня всерьез. Ну да ладно. Мне уже давно всё равно. — Джина, не огорчайся. Пусть ты не особо умна, но определенно сексапильна. — Мейсон широко улыбнулся. — СиСи, кажется, этого не замечает. Особенно с тех пор, как вернулась София. Я ему не нужна. Ему нужен только Брендон… Бедный мой мальчик. Всё время приходится бояться за него. Вдруг ему расскажут о том, чей он сын? — Ты заметила, что Ченнинг совершенно им не интересуется? — А с какой стати ему интересоваться? Он интересуется только собой. — Джина, ты привлекательная женщина, если муж к тебе равнодушен, может, стоит оглядеться по сторонам? После ресторана они поехали к Мейсону. Джина была хороша в постели, но самое приятное было то, что она — жена отца. Мейсон не помнил, испытывал ли когда-нибудь в жизни такой триумф. В один день он получил оружие, которое уничтожит Ченнинга и наставил рога отцу. И это только начало! То ли ещё будет, когда сексуальная ориентация Ченнинга станет известна. Вечером Джина уехала домой, чтобы её не хватились, а Мейсон набрал номер дома Кепвеллов. — Привет, папа! Как дела? — Что тебе нужно. Мейсон? — Послушай, у нас были кое-какие разногласия, но я признаю, что был неправ. — Никуда наши разногласия не делись, они и сейчас есть. — Но мы ведь одна семья! Да, ты прав, пить мне надо меньше. Я ведь таким образом позорю семью, а это недопустимо! Да и жениться мне давно пора! Ведь надо продолжать наш славный род! Вот как только найду невесту, так сразу и женюсь. Не может ведь Кепвелл на первой встречной жениться! А вот по поводу политики — извини. Не моё. Но ведь я хороший юрист! Мной можно гордиться! — Мейсон, мне тоже совершенно не хочется быть с тобой в ссоре, тем более на кануне такого значимого события — Ченнинг и Мишель объявили о своей помолвке. Она будет в июле. — Действительно значимое событие. Давно пора. Они ведь такая прекрасная пара! «Помолвка в июле? Вот и ответ на мой вопрос». — Подумал Мейсон.