Серенити 2. Экспедиция

      Вылет состоялся после того, как все пилоты, а именно Зейн и Влад, как следует выспались. Никого другого за панель управления они не пускали под страхом расправы.       Реми это понял сразу, а вот Ленни пришлось объяснять, и после короткого разговора с синтетом, который опять не надел свои каппы, женщина поняла, почему паренек вообще старался в первую секцию корабля не заходить, пока его не позовут специально.       Рыжий смотрел на это со стороны, вспомнив, что несколько дней назад сам был на этом месте. Этот странного вида коллекционер древностей определенно очень тяжело воспринимал новых людей в своем личном пространстве, хотя прогулка с ним по магазинам заставила взглянуть на Ортегу иначе: Влад очень жестко расставлял границы, и когда ты их принимаешь и придерживаешься, то он становится мил и внимателен, даже забавен.       Этими мыслями он и поделился с Ленни, когда она, с позором изгнанная от штурвала шаттла, уселась в кресло в обеденной зоне, поставив перед собой чашку с кофе.       — Я не понимаю, как он с Зейном уживается, — восклицала женщина. — Он бы не стал бы всех этих правил придерживаться. Зейн бы скорее обокрал бы его после проведенной ночи, а я всего-то хотела посмотреть панель управления, даже не трогала… почти. Как они смогли общий язык найти? Не понимаю…       — Влад сказал, что Зейн угнал у него этот шаттл и покорил его сердечко тем, что смог на нем не просто не убиться, а еще и долететь куда надо, — парень сел напротив и поставил на середину стола чашку со сладостями. — Это его самодельная деточка, он о ней печется сильнее, чем о собственных яйцах, а Зейн — типа механик, который с ней разобрался, и в итоге этот зубастый бегал за ним «как сучка». Это его слова, между прочим.       — Опять за ним бегают, — Ленни сделала глоток из чашки. — М… спасибо за кофе. Куда мы летим-то? Хоть ты знаешь? Я спрашивала у Зейна, а он: «Долетим — увидишь». Но ведь интересно же!       — Я не знаю насчет «опять», но в этой паре поводок явно в руках не у Влада… — Реми наклонился в сторону и посмотрел на парней, сидящих за штурвалами. — И… Если Зейн так говорит, то и я скажу то же самое. Мне тут один раз уже нос поправили за неосторожное поведение и много раз угрожали за излишнюю болтливость.       — Тогда хотя бы… — женщина повысила голос, чтобы около пульта управления ее точно услышали. — Через сколько прилетим?!       — Если тебе что-то не нравится, — подал голос Зейн, — всегда можешь выйти.       — А-а… Вот пить с ним намного веселее, — откинулась на спинку сиденья Ленни и посмотрела на черноглазого. — Ну расскажи тогда ты, кто такой и как с ними связался?       — Наши отцы дружили когда-то давно, еще до моего рождения, и он маленький был, — по-простецки заулыбался Реми. — Влад потащил его к папе на аукцион за чем-то там и, в общем, вот. На самом деле мне дико повезло, что они притащились тогда, — он сунул в рот печенье целиком. — На меня напали и раскурочили лайнер, отец их вызвонил, потому что были неподалеку, и они меня вытащили во-он в том ящике, — он указал на стоящий у багги короб.       — Напали? — женщина широко распахнула глаза. — Тебе правда повезло. Кто на детей-то нападает? — покачала головой Ленни. — Ну развлекай меня тогда байками, а то скучно.       — Про что тебе рассказать? А то это «расскажи что-нибудь» резко вышибает все мысли.       В этот момент шестилапый, все еще безымянный зверь заскочил на стол и пошлепал лапками к сладкому.       — Эй, мелкий, тебе же купили хавку, — Реми резко поднял тарелку и отдал ее женщине на сохранение. — Держи, я сейчас.       Он насыпал миску из пакета и полил всеми добавками помаленьку, поставил на пол. Но лупоглазого это не устроило. Он взял свою посуду передними лапками и с ней вернулся на стол, сел на край, свесив хвост, и стал есть вместе со всеми, набирая корм в ладошки.       — Например, расскажи, что это за шестилапое чудо, — умилялась женщина, смотря на зверька. — Я такое впервые вижу. Он кусается? Хочу себе такого.       — Мы его нашли на предыдущей вылазке, там был брошенный город колонистов, но ничего, кроме руин и зверья, мы не обнаружили. Можешь попробовать слетать и поймать себе такого, — он пожал плечами. — Этого тебе точно не отдадут. Но он клевый, да.       — А если я хорошо заплачу?! — вновь повысила голос Ленни и посмотрела на мужчин за пультом управления.       — Своего поймай, — на сей раз ответил Влад, он слышал весь разговор полностью, но не вмешивался, а просто грел уши, — этот наш, он уже привязался.       — У-у, злюка, — вздохнула женщина, — ну когда мы прилетим? Когда прилетим? Когда прилетим?       — Ленни, солнце мое, — проворковал Громов, — я, конечно, тебе должен, но не забывай, что кораблик не мой, а с таким поведением я даже оправдывать тебя не буду.       — Поняла, заткнулась, — вздохнула Ленни, — птенчик, чем ты тут обычно занимаешься?       — В основном смотрю кино, тут такая библиотека, что закачаешься, причем оно все древнее, под экран, а не под голограмму, и я не видел буквально ни одного фильма из коллекции.       — Ба-а-а-а, — обрадовалась женщина, потирая руки. Схватила в охапку паренька, усаживая его вплотную к себе.— Врубай что-то интересное.       — Учти, у меня есть девушка. — предупредил Реми, перебирая список записей, — Я это так… на всякий случай.       Кай только усмехнулся, поджав губы, и продолжил ковыряться в программе щита, пока Зейн пилотировал. Ленни посмотрела на парня.       — Я не настолько отчаялась, чтобы ребенка соблазнять, — прищурилась женщина, после повернулась к экрану.        Громов посмотрел на парочку, обернувшись и выглянув из-за спинки кресла, и вновь вернулся вниманием к данным.       — Завтра мы прибудем на место, — заговорил Зейн, обращаясь к Каю, — что будем делать с Ленни? С собой брать или на «Вики» оставим?       — С собой. Я бы предпочел, чтобы все были под присмотром, если ты не возражаешь, — проговорил синтет негромко. — Я за предстоящее время попробую к коммуникатору прикрутить систему управления защитой «Вики», ну хоть в каком-то виде, чтобы дистанционно было. И камеру поставить одну на салон и одну на нос хотя бы, у меня было несколько, правда, надо проверить, рабочие ли они… Но записи не будет.       — Я же ставил камеры. — Громов хмуро посмотрел на Влада.       — Серьезно? Покажи мне, куда с них сигнал выходит. Это отлично, я тогда точно все успею. Внешние есть?       — Конечно, есть, — Зейн открыл все камеры на пульте управления. — Кроме того, что сюда выходят, еще можно с галовизора за ними наблюдать и настраивать.       — Ш-и-и-икарно, Красавчик, ты умница! — синтет послал мужчине поцелуйчик. — Но я хочу на коммуникатор подцепить, а потом тебе все на галовизор продублирую, просто с этой системой я лучше умею работать.       Серый углубился в работу и стучал по кнопкам еще несколько часов, подключив коммуникатор к панели по-старинке — шлейфом. В такие моменты он как будто вообще переставал замечать происходящее, это отчасти было похоже на то, как проваливался в работу с механизмами сам Громов.

***

       Кай вынырнул из работы так же резко, как в нее провалился, и нахмурился. Он обыскал панель и помещение глазами, как будто что-то вспомнил. На самом деле его паранойя снова подняла голову, и следом нагнала мысль, что надо перепрятать ключ. Он не понимал откуда и зачем, но опыт научил его случаться таких порывов беспрекословно.       — Красавчик… Я сейчас должен кое-что сделать. И через полчаса танцы. Жду тебя у движка, идет?       Громов только хотел спросить, что его синтет хочет сделать, как услышал про танцы и замер, глядя перед собой. Из головы вылетели все вопросы.       — Да, я буду, — немного покраснев, ответил Зейн и поставил себе будильник на всякий случай.       Кай спрятал коммуникатор в панель прямо под консоль и поднялся. Он вернулся в спальню и снял со стенки кусок ключа, в том как раз было отверстие, и повесил на цепочку к кулону в виде двух крюков, который постоянно носил на шее под одеждой. Серый вытащил ноут, спрятанный за матрас с момента появления тут Ленни, и распечатал несколько деталек от подставки для паяльника в нужной расцветке, было лишь отдаленно похоже, но он все же повесил блеснувший металлом кусочек с отверстием на стенку на то же место, где была часть ключа.       На его хождения туда-сюда и возню у принтера никто не обратил внимания.              Стало легче.       Но тут же накатил мандраж.       «Я действительно собираюсь попытаться это сделать?»       «Тени, да. Собираюсь»       И синтет всадил себе дозу сыворотки, чтобы разогнать внутренние системы и помочь им подстроится.       «Но почему же так страшно?»       Кай прихватил ноут и перебрался в двигательный отсек, уселся в угол, включив вязкий дарксинт, и стал ждать.

      ***

      Будильник на руке завибрировал. От неожиданности Громов подпрыгнул, отключил будильник и посмотрел на время. Он включил автопилот, встал с места и, заметив, что Ленни с Реми, развалившись, смотрели какой-то фильм, пошел вдоль салона. Рассматривать, что они смотрят, вор не стал.       У двери отсека вор остановился и нервно сглотнул. Глубокий вдох и выдох, как перед прыжком в воду…       — Малыш, — немного нервно проговорил Зейн, прикрыв за собой дверь, — а вот и я…       Синтет поднялся и пошел ему навстречу, протянув руки.       — Тебя дергает так же, как меня, да? — он смотрел ласково.       Кай вывел мужчину на середину свободного пространства, не сводя с него глаз.       — Для начала… Это пока не полностью танец, это упражнения и тренировка в форме танца. И за один раз у нас вряд ли получится. Но… — он сглотнул и выдохнул. — Ладно. Короче… Совсем коротко. Я должен выглядеть так, как ты видишь меня у себя в голове, когда думаешь обо мне. Скажи мне, какой это образ.       — Малыш, ты же знаешь, что нравишься мне в любом образе, — закусил губу Громов, — но в голове всегда в первую очередь возникает тот, в каком мы с тобой познакомились.       — Именно это и нужно, — он стал терять в росте, волосы втянулись в короткую стрижку, черты лица изменились, а пухлые губы сложились в однобокую улыбку, морфу пришлось перестегнуть застежки на поясе, но в остальном одежда даже села как надо. — А теперь твоя задача: не спешить, повторять за мной движения и по возможности делать, что я тебе говорю, хорошо?       Синтет отступил на шаг и расставил ноги, расслабленно опустив руки, ожидая, что Громов повторит позу. Зейн взлохматил рукой волосы, еще раз глубоко вдохнув, расставил ноги и опустил руки, стараясь не зажиматься.       — Это называется ли-гои… Это танец и тренировка, это способ концентрировать и направлять внутреннюю силу. — Кай развел руки ладонями вверх. — Повторяй за мной. И ты должен представить и почувствовать текущую в тебе силу, я знаю, что это странно для тебя звучит, но попробуй. Как будто волны… Никаких мыслей, только ощущения, очисти голову, — «учитель» поднял руки над головой, держа ладони открытыми друг к другу. — И выдох, — он опустил руки, описав ими широкую дугу, и немного присел на коленях, а ладони свел перед грудью. — Еще раз, пока ток не подчинится дыханию.       Громов послушно выполнял все указания Кая, боясь сделать что-то не так, из-за чего тело сковало напряжением. Со стороны смотрелось немного комично, даже для него самого, но мужчина держался и все равно повторял.       — Слушай свое тело, — Серый двигался плавно, он наблюдал за движениями вора и понял, что нужно сделать.       Эйден был ниже и немного уже, он сделал несколько шагов вперед и текучим движением поднырнул под руку партнера и прижался к нему спиной. Зейну нужен был контакт, нужна опора, как и самому Каю.       Двенадцатый продолжал шумно вдыхать и выдыхать, показывая ритм, совпадавший с музыкой, и постепенно усложнял движения, но все еще сохранял медленную скорость, давая Громову возможность почувствовать, отреагировать. Кожа к коже, чувствуя связывающее их тепло, постепенно они начали повторять несложный комплекс движений вместе и синхронно, с поправкой на касание.       Прижимания Кая заставили Зейна напрячься сильнее, чтобы не запустить свои шальные руки под одежду своего учителя. Это оказалось сложнее, чем он думал, однако, сосредоточившись над тем, чтобы обуздать свою похоть, вор не заметил, как стал меньше зажиматься в движениях.       Темп сменился, Зейн уже автоматически двигался по паттерну танца, и теперь по его телу заскользили мягкие маленькие ладони, Кай развернулся к нему лицом и поднял лицо, заглядывая в глаза.       — Позволь телу делать то, что тебе хочется…       Громов заулыбался, поймав его взгляд, получалось все еще нелепо, но скованность ушла. Он продолжал двигаться, прижавшись телом к телу, и вдруг понял, что он ведет. Раз за разом они повторяли движения, стремясь довести их до автоматизма под текучую, тягучую музыку с одинаковым ритмом. Время перестало иметь значение…       — Ты очень изящен, — Эйден улыбнулся в ответ и привстал на цыпочки, коснувшись губами подбородка любимого.       — Я тебя очень прошу, — глубоко вдохнул вор, — не надо так делать, пока мы не закончим, иначе мы закончим раньше. Я и так держусь из последних сил, — он беззвучно усмехнулся. — И я знаю, что нет, но приятно слышать такое от тебя.       — Я говорю, что вижу, — руки скользнули по плечам. — Когда ты не думаешь, то все получается… Ты гибкий… изящный и стройный… И… я думаю, — он обвил руками шею вора, — что прошло уже, судя по отыгравшей музыке, часа три… и мы закончили на сегодня.       Глаза Зейна расширились, и он обхватил голову партнера, впившись губами. Эйден с готовностью ответил на поцелуй и, легко подпрыгнув, обхватил Громова за пояс ногами. Сердца стучали так, что едва не закладывало уши. Ему казалось, что он чувствовал что-то глубоко внутри… что-то теплое и не свое. Зейн поймал парня под задницу, продолжая целовать его.       Вор прошел вперед, пока не упер синтета спиной в стенку и, перехватив одной рукой, другой полез к одежду. Эйден томно выдохнул, оторвался от поцелуя и поднял подбородок, подставляясь под ласки.       — Какой ты выносливый…       — Вовсе нет, — мужчина поцеловал шею, проводя по бледной коже кончиком языка.       — Просто ты так уичини танцевал, еще и об меня терся… — он стянул с Серого майку и стал целовать выступающие ключицы.       — Но при этом ты меня держишь, — Кай приоткрыл рот, тяжело дыша. — Любовь моя, просто прими комплименты. Я уже твой, они настоящие.       — Я их не очень привык получать, — хмыкнул Зейн. — Но я попробую.

      ***

      Ленни и Реми сидели, опершись друг на друга, и смотрели фильм, когда из двигательного отсека стали доноситься стоны.       — О святой Ньютон, Зейн свой член в штанах вообще держать не может, — покачала головой женщина.       Реми, казалось, даже внимания не обращал на происходящее.       — А у тебя, я смотрю, даже реакции никакой. Привык?       — Ну да, привык, — ответил парень и, дотянувшись до сладостей, кинул конфету в рот. — Можешь мне поверить, туда лучше не лезть. Целее будешь.       — А ты шалунишка, оказывается, — засмеялась женщина. — Подглядывать нравится?       — Нет, — поспешно ответил рыжеволосый, покраснев и отведя взгляд. — Это случайно произошло… — замолчав, вновь откинулся на спинку кресла. — Это надолго, поэтому давай погромче фильм сделаем и продолжим смотреть.       — Н-да… — протянула Ленни, оглянувшись на дверь. — Давай.        Минут через десять знакомая Зейна мельком еще раз глянула на дверь, откуда продолжали доноситься звуки удовольствия и незаметно достала торсер. Блондинка прикрепила его парню на шею, и тот отключился, будто уснул.       Женщина поспешно поднялась и подбежала к пульту управления, выяснила куда направляется корабль, отправила короткое сообщение и отошла от пульта. На галовизоре открыла фотографию, где стоял отец Зейна в составе небольшой экспедиции из пяти человек. На шее у Тэроя висел ключ, приблизив который, женщина стала искать что-то похожее, обыскивая сам корабль.        Во второй секции ее заинтересовали ящики, но большая часть из них были слишком тяжелыми и плотно закрепленными, в тех, которые удалось открыть, обнаружились просто запчасти.       Не посчитав это интересным, она пошла дальше. У верстака, удостоверившись, что Реми продолжает спать, а стоны из двигательного отсека продолжались, она продолжила обыск. Там она задержалась дольше, ведь у Кая было много его личных вещей, которые он собирал или делал, и в них царил полнейший бардак, но, осмотрев все, Ленни не обнаружила ничего похожего.       Осталось последнее место, которое она не обыскала. Надеясь, что все же ей повезет, зашла в спальню. Внимание сразу привлек уголок с фотографиями, сувенирами и подвесками. Поперебрав вещи, женщина уже почти отчаялась, когда ее внимание привлекла одна вещица, висевшая среди барахла. Присмотревшись, еще раз открыла фотографию и сравнила. Было похоже на часть этого ключа.       Чуть помедлив, забрала его и спрятала в подкладке ботинка. Ленни вернулась к спящему парню и, устроившись рядом, облокотилась на него головой, взяла торсер и прикрепила его к себе на шею под волосы.       Плутовка уснула рядом с Реми.

      ***

      Кай оставил Зейна в полукоматозном состоянии, и его самого клонило в сон, он чувствовал, что вымотался, но сделал над собой усилие и вернулся в облик Влада, собрал их вещи и оделся.       Он подхватил вяло сопротивлявшегося Громова на руки, донес до спальни и водрузил его на кровать, про себя радуясь тому, что он обустраивал тайник, ставший их спальней, так близко к техническим отсекам. Серый оставил любовнику поцелуй и прикрыл одеялом, шестилапый зверь был тут как тут, спал в уголке, свернувшись клубочком. Он проснулся, навострил уши и тут же забрался своему человеку под бок.       Синтет же направился к панели управления, по дороге сделав себе чай. Реми и Ленни мирно спали, облокотившись друг на друга, а фильм давно кончился, и теперь на экране висел стоп-кадр последней секунды с титрами.       Стараясь не шуметь и не ломать идиллическую картину, Двенадцатый забрал чашку, вернулся в свое пилотское кресло и попытался поработать над системой дистанционного управления шаттлом.       Глаза слипались…        Это было странно, обычно получалось прогнать сон усилием воли, но не сегодня. Синет махнул рукой, перепроверил курс и вернулся в спальню, где упал поверх одеяла, обняв Зейна со спины, и погас, как фонарь.

***

      Громов проснулся, попытавшись потянуться, но его сковали объятья Ортеги. Улыбнувшись, он перевернулся оплел его руками в ответ. Тело ломило после проведенного вместе времени, Зейн обожал эту ломоту, потому что сразу вспоминалось все то, что к ней привело.       Вор рассматривал умиротворенное лицо спящего, и взгляд остановился на шраме у глаза… Улыбка Зейна пропала, и он провел подушечками пальцев по шраму, а после осторожно коснулся его поцелуем. Шрам, казалось, стал менее ярким, а наощупь уже почти не ощущался.       «Малыш…» — отстранившись, Громов посмотрел на соблазнительные губы и, не выдержав, прильнул к ним.       Первую секунду губы были инертными, но синтет блаженно застонал, и его руки ожили, обнимая любовника крепче. Он ответил на поцелуй, и ловкий язык проскользнул Зейну в рот еще до того, как Кай открыл глаза. Мужчина блаженно застонал, а рука заскользила вдоль тела вниз.       — Я рад, что ты свой ловкий язычок применяешь по назначению, — улыбнулся вор, когда они закончили целоваться. — Доброе утро, Малыш.       — Доброе утро, Красавчик, — Кай провел по его лбу кончиками пальцев, убирая волосы. — Мой язычок предназначен только для тебя.       Лупоглазый зверь, помурлыкивая, перебрался к ним и забрался поверх одеяла на Громова, разминая того передними лапками. Целоваться им он уже не мешал, но определенно хотел к себе внимания тоже.       — Все-таки ему нужно имя, — синтет скосил взгляд на зеленовато-бурое чудо.              — Назови, — улыбнулся Зейн, переместив руку с Кая на зверька. — А еще у меня подозрение, что с сексом при пробуждении можно попрощаться, — грустно заметил вор, вздохнув. — А я уже настроился… Теперь надо, чтобы этот настрой опустился и принял нейтральную форму. Предложения есть, как это сделать? — вновь улыбнувшись, Громов посмотрел на Кая.              — Да… есть, — Двенадцатый поиграл бровями и, приподняв край одеяла, нырнул под него. Вор тут же почувствовал прохладное влажное прикосновение к его утреннему напряжению.       Зверек же понял происходящее по-своему. Движение под одеялом вызвало у него неподдельный интерес. Он подобрался, прижав уши и невольно поводя хвостом, переступая с лапки на лапку, будто готовясь к прыжку. Зейн откинулся на подушку, согнул одну ногу в коленке и прикрыл глаза. Засунув руку под одеяло, положил ее на голову Кая, который взял его в рот на всю длину, ублажая своего любовника.       — Мм… малыш, — застонал вор, улыбаясь, — ты как-нибудь попробуй меня так разбудить.        Звереныш вышел на охоту. Задрав длинный плоский хвост, он прыгнул на голову синтета и ударил его через одеяло передними лапами, тот не отреагировал, продолжая поднимать и опускать голову. Это процесс не остановило, и даже не смутило участников, и теперь шестилапый пытался поймать под одеялом руку Громова.       — Малыш, к нам тут третий пытается присоединиться, — рассмеялся мужчина, поглядев на зверька. — Какие-то у нас с тобой тройнички неоднозначные входят.       Кай промычал что-то нечленораздельное, не отрываясь от процесса, и высунул одну руку, попытавшись животное отогнать. Шестилапый отскочил, но тут же вернулся, воспринимая все как игру. Зейн убрал руку Кая обратно под одеяло.       — М-м-м… Не отвлекайся от процесса…       Рука вернулась обратно, и прохладные пальцы стали массировать мошонку, пока язык скользил вдоль ствола вверх и вниз. Кай нажал чуть сильнее, и вор почувствовал давление шарика пирсинга, который он ощущал во рту у Эйдена, но в образе Влада синтет надел его впервые.       — Ммх… — Зейн расцепил руки и сжал простынь между пальцев, подав таз навстречу горячему рту.       Зверь только этого и ждал и снова, подобравшись, прыгнул на беспокойное одеяло.       — Та ма да! — Серый отбросил одеяло в сторону, отчего шустрый зверь подскочил вверх и приземлился на другом конце матраса. — А ну кыш! Не мешай! Иди доебись до Реми, пусть он тебя покормит!       — А что сразу Реми? — донеслось из-за стенки.       Зверь попялил глазками и прыснул на выход, мелко топоча. Послышалась возня, и то, как парень сюскается с животным.       Влад прикрыл глаза и зачесал пальцами волосы назад и снова вернулся к своему занятию. От увиденной сцены вор засмеялся в голос, но когда морф вновь принялся сосать, то смех перерос в стон.       На него поднялись серые глаза, синтет посмотрел на любовника, любуясь искаженным удовольствием лицом и принимая полностью, продолжая ласки. Удержав голову рукой, Зейн запустил пальцы в длинные темные волосы и подал таз вперед.       Еще и еще, и еще. Застонав в голос, вор кончил Каю в рот.       — Теперь точно доброе утро, — Влад поднялся на руках, пошло облизывая губы. — Но этого на завтрак мне немного маловато. И тебе тоже нужен завтрак, Красавчик.       Он потянулся и поцеловал любовника, а после встал, потягиваясь. Громов встал следом и обнял парня.       — А можно мне позавтракать этим? — ладонь легла на пах.       — Тебе тоже этого не хватит, а я правда голодный, не ел почти сутки, — синтет наклонился и поцеловал вора под ухом в шею. — Пойдем. Это, — он положил свою ладонь поверх руки Зейна и немного сжал, — в любом случае только для тебя.       — А-а… оставляешь без сладкого. Хорошо, пошли, я, если честно, тоже проголодался, — вздохнул Громов, поцеловав Кая в губы.       Синтет подал ему одежду и юркнул за шторку. Реми уже насыпал корма в миску их зверюшке, и та сидела на столе у экрана и ела, набирая корм в лапки.       — Он ест аккуратнее тебя, — хмыкнул Рыжик и тут же получил хук под ребра в купе с испепеляющим взглядом, хотя удар был скорее для порядка. — Понял, заткнулся.       — Завтрак делай сам, — и Громов, насупившись и натягивая штаны, вернулся в спальню.       Синтет фыркнул и полез в морозилку.       — На тебя делать?       — Еще бы!       — А что ты будешь делать? — спросила Ленни и с любопытством стала заглядывать из-за плеча Влада, увидав, обрадовалась. — Мясо? А на меня сделаешь?       — Сделаю.              Правда, мясом боец не ограничился, кроме него на столе появился салат, который он нарезал почти не глядя, и пухлые несладкие блинчики, которые он пожарил на жирке от мяса. Все это владелец «Вики» складывал на большие тарелки, которые по требованию выплюнул принтер, и ставил на стол, давая каждому добрать, что требуется. Миксерем для Зейна он тоже достал и поставил с остальным. Кай не понимал, как можно есть все время одно и то же, но переучивать своего мужчину не собирался.       Вор же завалился на матрас и валялся, улыбаясь. Было сложно поверить в происходящее, таким счастливым он себя никогда не чувствовал. Но через несколько минут это чувство сменилось тревогой, из-за которой стало тяжело дышать.        Ему потребовалось время, чтобы унять это внезапное ощущение. После чего Громов вышел из спальни, увидев, как Кай готовит и ставит еду на стол, Реми накладывает ее в свою тарелку, а Ленни пытается утащить кусочек у парня, но тот не дает. Только зверек спокойно сидел и ел из своей миски.       — Оу… какая умиротворительная картина, — улыбнулся Зейн. — Папка готовит, а сестренка с братишкой не могут поделить еду. Только собачка ест из своей миски, смотря на всех с иронией.       — А мамочка долго прихорашивалась и пришла позже всех, — бросил на него взгляд Влад, поймал любимого за талию и притянул к себе. — И блюдет диету, чтобы оставаться стройной, поэтому будет есть не со всеми, а что-то там свое, — он чмокнул вора в висок и отпустил.       — Аха-ха-ха, — Зейн поймал за шкирку своего мужчину и притянул к себе, поцеловав еще раз. — А мамочка сегодня не будет выделяться и поест со всеми. И не смотри так, я любую еду ем. Не только миксерем. Хочу попробовать, как готовит папочка. Где моя тарелка?       Синтет удивленно поднял брови и указал пальцем на несколько чистых тарелок, которые стояли стопкой, их просто напечатали набором, так что в наличии было больше, чем нужно.       Громов жамкнул за задницу Кая и, взяв тарелку, уселся на кресло рядом со зверьком. Положив себе немного салата и мяса, поставил перед собой и стал гладить по голове их питомца.       Серый еще продолжал возиться с блинчиками, намереваясь за один раз использовать всю упаковку готовой смеси, чтобы, если что, потом доесть холодное, а не заморачиваться с правильным хранением вскрытой жижи. Но она никак не заканчивалась, и горка пухлых блинов росла.       — Папочка, ты там долго? — посмотрел на Влада вор. — Я без тебя не начну.       Синтет поцокал языком и поманил их питомца кусочком мяса, тот оживился, принюхался и подобрался для прыжка.       — Хали? Будешь, Хали? — он снова поцокал, и зверек прыгнул, повиснув у него на руке. Он четырьмя лапами и хвостом зацепился, а двумя выхватил угощение и запихал в пасть.       — Да, я почти закончил.       — Эй… — завалившись на спинку кресла, воскликнул Зейн. — Ты дал ему имя. Хали… Мне нравится.       — Буквально «Хвост», я думаю, ему… или ей подходи, — синтет взял еще кусочек в другую руку и отвел ее в сторону. — Хали?       Зверек перескочил на другую сторону и забрал перекус. Кай спустил лупоглазого на спинку кресла и сел рядом с Зейном.       Громов посмотрел на Реми и Ленни, которые неплохо нашли общий язык, затем на Кая и улыбнулся. Накрытый стол, полный разнообразных блюд, разговоры, смех. Такая идилия в приятной компании за всю жизнь у Зейна была только пару раз. Он рассматривал счастливые лица и молчал, немного смущенно улыбался. Сердце сильнее забилось. «И правда, семью чем-то напоминает… Хотя мне-то откуда знать… Так хорошо…»       — А вкусно, — наконец решился что-то сказать Зейн, откусив перед этим небольшой кусок мяса и медленно пережевывая.       — Вкусно? — расширила глаза Ленни. — Да такую вкуснятину не в каждом ресторане встретишь. А ты это не ел? Зейн, ты ша би, — проглотив очередной кусок, женщина вилкой указала на Влада. — Держись его.       Двенадцатый поджал губы в смущенной улыбке и принялся за еду, опустив взгляд в тарелку. Стоило усилий не позволить себе покраснеть. Про него никогда такого не говорили, и он даже не знал, как реагировать, благо можно было набить рот блинчиками и отмолчаться, что он, собственно, и сделал. Реми хихикнул, продолжая жевать.       Зейн нежно посмотрел на Кая и улыбнулся. После положил руку ему на коленку и сжал, взгляд снова прошелся по тесному кругу, остановившись на Ленни. «Может, и правда друг?..» Было приятно думать, что такое возможно.

***

      Совместный завтрак-обед прошел довольно уютно и весело. Реми с Ленни, наевшись, развалились на креслах, а Влад и Зейн встали из-за стола.       — Было вкусно, — Громов чмокнул в щеку Кая, обняв его за талию, — даже для меня моя пустая тарелка говорит сама за себя. Она впервые пустая, — прищурился он, покачивая головой, и улыбнулся, — спасибо.       — Я рад… И… — парень ласково посмотрел на вора и, приобняв за плечи, повлек того к панели управления. — Мне нравится делать для тебя такие вещи.       Он поцеловал Зейна в висок, и они вернулись на свои места в пилотских креслах. Реми сказал вслед, что все уберет.       Кай достал коммуникатор из-под консоли и снова принялся ковыряться со своей идеей пульта, а через несколько часов он снова позвал Зейна танцевать.       В этот раз Громова не трясло, но все равно было волнительно. Глубоко вздохнув, встал с места.       — Конечно, Малыш, — взяв руку Влада, сам пошел вперед первым, хмыкнув. — В жизни не думал, что буду танцевать, — после посмотрел на парня. — Через пять часов мы будем на месте. Мы успеем?       — Придется отказаться от секс-марафона по окончании, — синтет состроил горестную физиономию, но надолго его не хватило, и на лицо наползла улыбка. — Так что успеем…       — Ты говорил, что будешь весь мой по окончании танцев, так что ничего не знаю.        — Ну и я, кажется, уже понял, что нужно делать… Начал тебя чувствовать в нужном смысле, — добавил Серый уже серьезнее, когда они заходили в отсек.       — Чувствовать? А я ничего не чувствую… Я делаю что-то не так?        Синтет прикрыл за ними двери и стал меняться.       — Ты все делаешь правильно, ты молодец, — он погладил мужчину по щеке. — Просто есть разница между получением новых ощущений, которые просто дополняют то, что есть, и заполнением зияющей пустоты. Может, для тебя и вовсе не будет разницы? Мы не знаем.       — Ясно, — Зейн смотрел на метаморфозу парня, уже такую привычную, но все еще поражающую. Кай еще менялся, а вор подошел и поцеловал его.       Эйден ответил на поцелуй и отвел партнера на свободное место, взяв за руки. Он отстранился на пару шагов и встал, широко расставив ноги.       — Начинаем так же. Сначала синхронизируем дыхание и выравниваем внутренние токи, — Двенадцатый глубоко вдохнул ртом и развел руки, повторяя те же движения, с которых начали вчера.       Зейн чувствовал себя спокойнее, чем в первый раз, хотя все равно неуверенность в движениях и ощущениях присутствовала. Вор начал повторять за парнем. Движения делал несуразно, какие-то неправильно, но он сосредоточенно старался следовать во всем за Каем.       — Закрой глаза и повторяй так, как тебе подскажет собственное тело. Ты знаешь движения, попробуй почувствовать, как вместе с дыханием они управляют внутренним напряжением, — негромко говорил Двенадцатый. — Механику движения сочленений скелета, гидравлическая система сосудов и подачи, все это пронизано электрохимией нервной системы, твоя управляющая проводка, прочувствуй это… — вкрадчиво и с придыханием. — Удары сердца… Накачка легких… Электричество от мозга по позвоночнику…       Громов нервно сглотнул и покачал головой. Закрыл глаза. Он почувствовал очень сильное смущение и неловкость, но, несмотря на эти чувства, глубоко вдохнув, вспоминал, как двигался Кай, и пытался двигаться сам. Щеки слегка покраснели.       — У тебя хорошо получается, — синтетик наблюдал за тем, как мужчина двигается.       Последний действительно был изящен, гибкое тело, подвижные бедра, он привык ритмично извиваться и плавно двигаться, просто сейчас краснеет. Кай удержался от комментариев по поводу того, что для того, чтобы Зейн перестал стесняться вилять задом, ему надо потереться о него членом.       Эйден аккуратно подошел, видя, что дыхание выровнялось, и снова скользнул вору под руку, касаясь, поймал контакт и прижался спиной. Ладони скользнули вдоль рук, и он сплел пальцы, держа партнера за руки.       Кай почувствовал, как в него уперся приподнявшийся член. Зейн глубоко задышал.       — Малыш, — проговорил вор, сглотнув, — предупреждать надо.       Громов вновь сосредоточился на контроле тела, ведь парень продолжал его держать и, соприкасаясь телом, двигаться. И это как ни странно, расслабляло. Опора. Движения становились все более плавными.

***

      Третьей точкой оказалась запущенная планета, терраформация которой прошла неудачно.       Атмосфера стала пригодной для дыхания, однако избыток водорода привел к некоторым осложнениям, и во время периодически возникавших здесь из-за исключительно плоского рельефа бурь он вступал в реакцию с поставленным на планету кислородом, и появившееся соединение буквально уничтожало всю простейшую органику.       Система пошла в разнос, и бури теперь бушевали здесь гораздо чаще, проект был признан провалившимся и оставлен.       Оставлен, но не заброшен. Город колонистов, закрытый прозрачными куполами, жил и цвел, пусть и оставался единственным и таким же архаичным, как тот, с которого этот трип начался.       Под прозрачными защитными пузырями, негерметичными, но защищающими от ядовитых осадков, раскинулся разбитый на секции многоуровневый муравейник неконтролируемой застройки. Купола сообщались между собой системой тоннелей и сильно отличались по назначению и состоянию: какие-то чистые и с видимой снаружи зеленью, а какие-то почти черные от внутренней грязи с промышленной застройкой.       По крайней мере, тут был хорошо развит воздушный транспорт. И что оказалось приятным, «Вики» проходила в ограничения по размеру и могла перемещаться внутри куполов.       Неприятностью же было то, что на нужных им координатах находился жилой квартал трущоб.       Громов посмотрел еще раз на место их положения и координаты.       — И что делать будем? — обратился он к Каю. — Не думаю, что мы неправильно расшифровали координаты.       — Будем спускаться, парковаться и разбираться по ходу. — Влад направил шаттл на площадку с характерной разметкой. — Мы можем разбиться на группы: я с Реми, чтобы ты его не придушил, — он хихикнул, — а ты с Ленни — и прогуляться по окрестностям, посмотреть, что и где. Это точно не в самих зданиях, скорее всего, где-то внизу, в канализации, надо просто найти входы-выходы.       — Надо же, — хихикнул Громов, — ты меня одного отпускаешь… —подошел к Каю вплотную и поцеловал. — Обещаю, если наткнемся на стрип-клуб, сильно не пялиться и тебя позвать.       — Я не скажу, что мне сильно это нравится, — признался синтет, не отрываясь от управления. — Но… Надо же что-то делать с моей чрезмерной опекой, в конце концов. Да и Ленни с Реми на пару, я уверен, проебутся где-нибудь.       — Ты миен да, — улыбнулся Зейн.       — Это похоже на какой-то шпионский фильм. Может, нам позывные придумать? — решилась вступить в разговор Ленни.       — Ты, кажется, фильмов пересмотрела, — заметил вор.       Синтет достал коммуникатор, отсоединил его от шлейфа и перехватил управление шаттлом, проверяя работу устройства.       Корабль слушался, маневрируя, и мягко сел на бетонное покрытие, выставив шасси.       Кай самодовольно заулыбался, покрутил маленькую коробочку в пальцах, и встал из-за панели.       — Да пусть поиграется, жалко, что ли? Мой позывной — Серый. Или Плакса. Можете выбирать.       — С чего это ты плакса? — Реми нарисовался поблизости.       — Я младший, братья мне до сих пор вспоминают детские истерики, — простодушно ответил боец, — Зейн двоих из них даже видел.       — Ага, — посмотрел Громов на Влада, — такие же очаровательные.       — Не-е-е, — нахмурилась Ленни, — какой ты плакса. Будешь Серый… Хотя смысл этого тоже не понимаю… Тебя же Влад звать, почему Серый… Да ладно, — женщина показала на Реми, — ты будешь Птенчик.       — Вот еще, — встрял Громов, проверяя свои вещи в рюкзаке, — он — Щенок.       — Может, у него спросим? — прищурилась Ленни и стрельнула взглядом на парня. — Птенчик, тебе какое больше нравится?       — Вуф, — выдал парень, по примеру Громова проверяя свой небольшой рюкзак.       — Бьемся на группы, разведываем, что где, связь по галовизору, план купола есть в открытых источниках, с него можно и начать, — заговорил Кай. — Хали остается тут, и будем надеяться, что шаттл он не угонит. Вопросы?       — А рации?       — Раций на всех не хватает, поэтому галовизор.       — А как же всем позывные? — печально проговорила Ленни, Зейн приобнял ее за плечи.       — Забудь уже, — улыбнулся вор, — давай я тебе мальчика какого-нибудь куплю?       — Чур на всю ночь, — довольно проурчала женщина.       Зейн с Ленни первыми вышли из «Вики», в глаза ударил дневной свет. Они синхронно прикрыли глаза рукой.       — Не отвлекайтесь, прогулка по борделям после вылазки, — Влад и Реми вышли следом, парень надел темные очки и зачесал волосы назад пальцами жестом, явно скопированным у Серого. Хали попытался побежать следом. — Дома сиди, — приказным тоном выдал синтет, — охраняй.       Зверек сел у дверей, растопырив задние лапы, и заныл.       Громов взглянул на шестилапого и поджал губы, с трудом удерживаясь от того, чтобы не подойти и не погладить.       — Увидимся, — вор поцеловал любимого и, позвав Ленни, зашагал вдоль двухэтажных домов.       — Будь на связи, — синтет проводил его, погладив по заднице, и вместе с Реми направился в другую сторону.       Громов с Ленни проходили мимо зданий, отдаляясь все дальше от «Вики». Людей было не очень много. Одеты они были в светлые свободные одежды, закрывающие почти все тело. Поэтому вор с плутовкой сильно выделялись как приезжие, коими и являлись. По дороге они заходили и осматривали дворики, а также нежилые помещения в поисках подвала.       — Зейн, пошли направо, — проговорила Ленни, когда они подошли к очередному перекрестку, — у меня предчувствие.       — Пошли, — ответил Зейн, хмыкнув, — все равно придется все обыскать.

***

      Влад и Реми пошли немного иным путем, они не заглядывали в здания, они шли вдоль видимой части коммуникаций и забирались в распределители. Синтет, ожидаемо, не изъявлял по этому поводу эмоций, а вот Реми от запахов корежило и один раз чуть не вырвало.       — Черт тебя дери, как ты это выносишь? Ну, чесслово, у меня аж дыхание перехватывает.       — И хорошо, что перехватывает, это организм защищается, — «успокоил» его долговязый.       Они вышли в тупичок в колодце домов, в котором был большой люк в полу, приспособленный для спуска техники.       — А вот это уже интересно.       — Да ты издеваешься? Влад, мне нужны носовые фильтры… Я этого не вынесу…

***

      Пройдя еще пару кварталов, они свернули в безлюдный переулок и пошли дальше. Вначале Ленни шла впереди и постоянно что-то рассказывала, но потом вновь сравнялась.       — Зейн, спасибо, что с собой взял, — проговорила женщина. — Клод, он…       — Прекрати, — остановил ее вор. — Ты последний раз после общения с ним в больницу попала. Как я мог тебя оставить?       — Знаешь, когда тебя лучше узнаешь, то оказывается, ты не только о членах думаешь, — засмеялась Ленни.       — Иногда бывает, — тоже засмеялся Зейн.       Зайдя за очередной поворот, оказались в тупике, но сбоку дальней стены находилась дверь. Громов подошел ближе, осмотрелся. Управляющей пластины видно не было. Он руками потрогал стены и обнаружил ее, замаскированную под стену.       — Забавно, — с интересом улыбнулся мужчина.       — Зейн, прости меня, — дрожащим голосом проговорила женщина.       — Что? — не понял Громов, поворачивая голову, но в этот момент его шеи коснулся торсер, и он грохнулся на землю без сознания.

***

      Влад на секунду замер и тряхнул головой от накатившей дурноты.       — Хей, ты чего?       — Да что-то нехорошо стало.       — Во-от! — Парень ткнул в него пальцем. — Даже тебя продирает. Пошли найдем магазин экипировки и возьмем маски.       — Ладно-ладно, уговорил, — синтет поднялся и отошел от люка, который они еще не успели открыть. — Тут действительно слишком много аммиака.       Потребовалось серьезно отдалиться от радиуса поисков, но вышли к нужному магазину. Найти его в сети было несложно, а вот добраться, плутая по узким кривым переулкам, уже отдельное приключение.       Реми трепался без умолку, щедро делясь своими знаниями об эпохе колонизации. Надо сказать, подкован по теме парень был блестяще, и увлечение археологией у него было искренним.       Они закупились снаряжением на четверых и отправились в обратный путь, однако дорогу им перегородила компания молодчиков.       — А что это мы тут делаем? — заговорил невысокий шатен в безразмерной светлой толстовке. — Знаете, парни, туристам тут находиться небезопасно.       — Ага, — заговорил товарищ рядом с ним. — Но мы готовы проводить вас… За соответствующую плату.       — Нахер проводить, — заржал третий, и его дружки подхватили.       Сзади подошло еще четверо, их окружили, и Кай напрягся. Самому старшему из них на вид не было и двадцати, он не собирался убивать детей, надо было попытаться это как-то разрулить.       — Ладно, парни… Мы с вами не ссорились…       Но тут вклинился Реми.       — Да вы знаете, кто это? Это Влад Ортега, он вас сейчас в лоскуты порвет!       — Малой, заткнись, — прошипел синтет, но его опередили, парень выскочил вперед, получил удар в лицо и, провернувшись, рухнул лицом в землю.       — Да еб вашу… — Влад закатил глаза и выругался на русском.       Его обступили остальные.       — Мне всегда было интересно, — заговорил детина у него за спиной. — Чего стоят бойцы с арены в реальной жизни.       — Нет, парень, тебе не интересно. — синтет выхватил из кобуры на пояснице «Инграм» и выстрелил в стоявшего прямо перед ним парня.       Перекат в сторону, чтобы увернуться от вероятных ударов в спину, и несколько почти беззвучных выстрелов.       Подворотня заполнилась криками боли.       Овальные металлические снаряды прошивали плоть и ломали кости, но по сравнению с рассщепителями повреждения были минимальны.       Кай нажал реверс, и патроны вернулись в нижнюю часть ствола.       Он закинул бессознательного Реми на плечо и пошел прочь.

***

      Громов открыл глаза. Он лежал на грязном полу, в груди все еще ныло. Опершись на руки, привстал и уселся, опершись на стену. Встряхнул головой, тяжело дыша.       Осмотрелся.       Пустое помещение четыре на пять метров. Что он тут делает?       Воспоминания о том, что сделала Ленни и что было после, накатили болезненной волной, и он схватился за сердце.       Постепенно дышать стало легче.       Громов согнул колени, положив локти на них, и спрятал голову в руках, пытаясь собраться с мыслями.       На галовизор пришло короткое голосовое сообщение.       — Красавчик, мы немного вляпались и возвращаемся на «Вики», — голос Кая звучал рассерженно, — Щенок нарвался на кулак, ему надо лицо зашить. А в остальном беспокоиться не о чем.       Зейн поднял руку ответить, но голос задрожал. Тогда он хотел рассказать что случилось, но одернул себя. Нельзя, чтобы Кай узнал, не сейчас…              И написал: «Хорошо. Возвращаюсь. Ленни нашла себе мальчика и решила остаться».       Отправил.       Надо собраться и возвращаться.

***

      Когда Громов вернулся к шаттлу, первым, что он услышал, была перепалка.       — Херли ты вообще влез?       — Я думал, они испугаются. Думал, сработает, — оправдывался Реми, но Кай наседал.       — Это никогда не срабатывает, дубина!       Раздался вскрик и звук частого топота по полу.       — Какой я теперь красивый. Прям как ты! — Реми рассмеялся.       — Это хуевая шутка, Малой. Зарастет через несколько дней, а потом зашлифуешь.       — А ты свои почему не зашлифуешь?       — Как только ткани восстановятся достаточно, я их уберу. Мне не хочется носить на себе память о том ублюдке, который их оставил.       Прежде чем выйтик ним, Зейн несколько раз глубоко вздохнул и встряхнул головой. Черты лица расслабились. Ничто не выдавало его состояние, кроме немного бледного вида. Он сделал над собой усилие и улыбнулся.       Его взору предстал Реми с разбитой правой половиной лица, отек еще не спал, и синяк только начинал наливаться. Несмотря на все старания синтета, через синяк проходило несколько вертикальных ран.       — Что, щеночек облаял дворняжек, и те покусали его, — руки все еще подрагивали, и он спрятал их в карманы джоггеров. — Надо было намордник брать. А ты как, не пострадал?       Его взору предстал Реми с разбитой правой половиной лица, отек еще не спал, и синяк только начинал наливаться, несмотря на все старания синтета, через синяк проходило несколько вертикальных ран.       — Больше урона ему нанес бордюр, на который он приземлился, чем тот пацан, который его вырубил, — Кай фыркнул и закатил глаза. — Пусть заживает сам, без сыворотки. Будет умнее в следующий раз.       Он оторвался от парня и выпрямился, глядя на Громова. Хали выглянул из своего гнезда под потолком, пробежался по сеткам и прыгнул вору на плечи.       — Я в порядке, Красавчик, даже не дотронулся никто, — он заулыбался. — Я теперь могу стрелять без промаха.       — Хорошо, — улыбнулся Громов и погладил зверька. Потом сходил в спальню, порыскав, достал тросельный эс-сорт и вернулся. — Щенок, иди сюда. Ну как, теперь тебе повезло?       — Да обрыганы какие-то местные, просили заплатить для обеспечения безопасности, — заныл парень.       Влад снова фыркнул и поставил воду греться, намереваясь приготовить чай.       — Я так понимаю, Ленни ушла развлекаться? Это даже хорошо, — он присел на край стола, чтобы не мешать, и стал наблюдать за действиями вора. — Мы нашли вход в подземные коммуникации, влезть не успели, но я уверен, что это то, что нужно. Втроем сходим как раз.       — Да, хорошо, — ответил вор, настроив эс-сорт, слегка дрожащей рукой прошелся по ране парня, покрыв его прозрачным гелем, через пару секунд она подсохла, стало действовать обезболивающее. — Я пойду, пожалуй, душ приму, а то пока лазил… теперь чувствую себя грязным.       — Смысла нет, мы сейчас полезем в такое говно, что…       — Малой, не драматизируй, — синтет хмыкнул. — Но, красавчик, он прав. Нам даже пришлось разжиться защитой органов дыхания.       Влад вернулся к кухне и разлил чай по чашкам.       — Ну залезем, так залезем, — хихикнул Громов, надеясь что Кай не заметит дрожи в голосе. — Но я уже настроился на душ.       Врубив поток воздуха погорячее, чтобы стенки запотели, Зейн посмотрел на руки, которые все еще дрожали после случившегося с ним.       «Зейн, прекрати. Сейчас не время, успокойся уже…»       Понадобилось время, чтобы обуздать свои эмоции и выкинуть лишние мысли из головы.       Кай потер середину груди, неприятное чувство сидело внутри примерно с момента нападения, поначалу он принял это за чувство вины из-за того, что не уберег парня, к которому начал привязываться. Но теперь вроде бы все в порядке, а ощущение никак не проходило. И это было не обычное чувство опасности, а что-то другое, оно сковывало и давило на сердце.       Синтет взял свой чай и уселся в кресло, решив оставить это при себе, потому что Зейн казался каким-то напряженным. Двенадцатый рассудил, что если это не пройдет после того, как они закончат с вылазкой, то он расскажет.