Кровные узы

Недоверие и осторожность — основа безопасности.

Бенджамин Франклин

      Общеизвестный (или не очень) факт: Эндрю Миньярд не доверяет людям. Доверие — вещь, которую нужно заработать. Это трудоёмкий процесс, занимающий годы. А у человека, доверие которого разбивали из раза в раз, вызвать его не представлялось возможным.       Эндрю был самым обычным ребенком, мечтающим найти свой дом, свое место, где он будет нужен. Но у него забрали наивную мечту. Разбили вдребезги и выбросили, как ненужный хлам. Как что-то неважное. Что-то одноразовое.       Жизнь преподнесла удар ещё в самом начале. Когда его, ребенком, оставили в системе. Он много раз задумывался, чем же он провинился, когда матушка решила избавиться от него. Что он сделал не так, ещё будучи младенцем.       Жизнь в детском доме он помнил смутно. Вечные споры, ругань и мелкие перепалки между воспитанниками. Из-за игрушек в основном. Это казалось мелочами. Сидя в тихом углу в одиночку, он завидовал тем, за кем приходили. Смотрел, с какой радостью их уводят в новые семьи. Из раза в раз выбирали кого-то другого. Не его. Так завидовал, просто мечтал оказаться там. Представлял, как у него появится семья, дом, что его будут любить и оберегать. Вот-вот, — думал он, — и меня заберут отсюда. И его забрали. Когда ему было семь.       Мечта превратилась в кошмар. Эндрю больше не хотел семью. Он хотел выбраться из того дома, оставить это место позади. Туда, где его больше не тронут. Не коснутся его. Где больше не будет боли.       И приемная мать знала, что с ним происходит. Знала, но ничего не делала. И это ранило. Люди, которые должны были оберегать его, всадили нож в спину. Но мечта всё ещё теплилась где-то под ребрами, согревая в ужасные ночи. Мечтам было не суждено сбыться. Они рассыпались как пепел по ветру. И снова И снова И снова       У Эндрю никогда не было ничего своего. Ничто не принадлежало ему. Игрушки были общими или принадлежали семье, которая брала его. Никогда не его. Всегда ни с чем.       А потом появилась Касс. Её доброта. Её ласковая улыбка. И у него снова появилась надежда, он снова захотел остаться, позволить этой ласковой женщине усыновить его. Он хотел, чтобы она стала его матерью. Он не мог и желать о лучшем. Была одна загвоздка. И имя ее было Дрейк. Но Эндрю был готов заплатить эту цену, если он хотел остаться в этой семье. Сопутствующий ущерб. Мелочи, сказал себе Эндрю, крепко сжимая лезвие, возвращая себе контроль.       Так продолжалось, пока в его жизни не появился Аарон. А ублюдок захотел их обоих в свою постель. И, конечно, Эндрю не мог допустить этого, не мог позволить этому чудовищу добраться до близнеца. Он не мог иметь что-то ещё, за что ему не придётся платить. Чтобы иметь настоящего, родного брата, его нужно подложить под Дрейка? Ни за что. Лучше он будет ни с чем. И он остался ни с чем, но Дрейк уговорил остальных позвать Аарона в их дом, оставить с ними на некоторое время. Это было тем, что он не мог допустить, вообще сделать хоть шаг в их дом. Пробыв уже год в этой семье, Эндрю не хотел расставаться с Касс, но Аарон стал новой переменной, более важной. Эндрю отправился в колонию. Чтобы защитить Аарона.       А уже там на сцену вышел Лютер. Привёл Аарона повидаться с братом. И Эндрю увидел всё, что ему нужно было увидеть. Синяки, замазанные тональным кремом, тёмные мешки под глазами, эти бешеные зрачки и пугливый взгляд. Наркоман и груша для битья. Аарону тоже нужна была помощь. Он был нужнее там, рядом с этой семейкой. Может, теперь у него будет то, что он сможет назвать своим? Вернёт себе фамилию? Эндрю, блять, Миньярд. Никакого Доу, чёрт возьми. Он больше не пустое место в этом мире. ***

Милпорт, Аризона

      Сигарета дотлела почти до самого фильтра, Эндрю сделал последнюю затяжку, глядя в безоблачное небо над головой. Щекой чувствует чужой взгляд, и внутри всё бунтует, не может не сделать всё наоборот. Так смешно, что сдерживаться нет сил, и Эндрю хихикает. Окурок обжигает пальцы, поэтому Эндрю кидает его в Дэя, стоящего от него справа. Кевин едва успевает увернуться с тихим воплем, а Эндрю снова хихикает, не в силах сдержаться.       Дэй выпячивает губу словно пятилетнее дитя от обиды и указывает ему на дверь. — Теперь мы можем войти?       О. Хороший вопрос. Внутри не слышно шума, а потому это становится ещё интереснее, чем он думал. Поднимается с насиженного места и направляется внутрь раздевалки. Кевин входит следом, сразу направляется к стенду с клюшками. Кто бы сомневался. Выбирает кислотно-жёлтую клюшку вратаря и тянет за сетку.       А Эндрю быстро вертит головой туда-сюда и осматривается. Для его испорченного таблетками организма запахи доносятся смешанно и очень слабо, но есть один или два, которые он слышит куда отчётливее. И ведут они прямо за пределы раздевалки. Голоса становятся ближе. Голос Ваймака и ещё три незнакомых. Альфа выхватывает клюшку у Кевина из рук, начиная размахивать ей из стороны в сторону. — Эндрю, хва- Эндрю не даёт ему закончить: — Кевин Дэй, Кевин Фэй, Кевин, Кевин, Кевин, Кевин Хэй, Кевин…       Останавливает его открывшаяся дверь раздевалки, Эндрю переводит взгляд, и время останавливается для него. Две пары голубых глаз смотрят на него. Рыжие. Оба. Близнецы. Мысли как будто стихают. Остаётся только перекати-поле, стук его ускорившегося сердца и те самые два запаха. Запах роз. Яркий запах с нотками кислинки. Омега. Грустит. От этого внутри, в груди, что-то протестует. Что-то неправильно. Второй смотрит на него с опаской. Напрягается. А Эндрю — нет. Ему не страшно совсем. И ничего он не подозревает в них. И это пугает.       Принюхивается и понимает, что запахи только их отчётливо ощущает. И понимает, что запахи этой парочки переплетены между собой. Но он не задумывается больше ни о чём. Смотрит на рыжего альфу, что брата собой прикрывает. Губы в улыбке растягивает. — Так-так.       Эндрю сильнее замах делает и внимания ещё больше привлекает. Ему нравится, когда на него смотрят эти глаза. Почему? Он не знает. Просто хочет больше внимания. Это станет проблемой. Звоночки молчали в голове. Оттого стало ещё тревожнее. Он не мог доверять этим людям. Кто они такие? Почему, блять, внутри всё молчит и не тревожится? Он не доверяет незнакомцам. И им не будет. — Кто ты, блять, такой? — рыкнула Рыжая Голова Один.       Вторая Рыжая Голова продолжала вжиматься в брата и не обращала внимания на происходящее в округе. Омега был уязвим и не хотел показывать этого, а внутри Эндрю всё заполыхало от необходимости спрятать его за пазухой и никому не отдавать, пока омеге не станет лучше. Эти мысли Миньярду совсем не понравились. — Ну-ну, чего ты так напрягся? — Эндрю перекинул клюшку Рыжей Голове Один и сделал полшага назад, поближе к Кевину. Его цепкий взгляд заметил, как крепко альфа сжал рукоять клюшки и слегка напряг плечи, готовясь к атаке в любой момент. — Расслабься. Жизнь ведь так прекрасна, надо ей наслаждаться.       В ответ на его слова парень оскалился, да так, что по коже пробежали холодные мурашки. Эндрю это не понравилось. Потому что он никого не боится. Но этот оскал? О, этот парень опасен. Но звоночки по-прежнему молчали. Сбой в системе?       Его клыки заставили Эндрю застыть, но не потому, что он испугался или напрягся или что-то ещё. Нет. Они его… заинтересовали? Это были клыки альфы, но больше. Незаметное различие, но всё же. Максимум клыки альфы вырастают от 1,57 до 1,97 дюймов, но эти были немного толще, но ещё и длиннее. У самого клыки выросли 1,97, больше они не могли быть. Какого хрена? Даже у Ваймака клыки были меньше, чем у этого парня. О, и этот усилившийся запах кардамона и мандарина. Эндрю даже не поморщился, его альфа принимал запах, довольно поскуливая где-то в груди, а мысли Эндрю были в смятении. Он не понимал такой реакции своего волка. Какого хрена? — О, — он сделал один шаг в его сторону, продолжая давить своим запахом, — я буду так рад, когда сверну тебе шею.       Эндрю подавил смешное и уставился на него, внимательно следя за каждым действием, вновь напрягся. Так, на всякий случай, и уже собирался сделать замечание, когда очнувшийся Дэй перебил его. Да у него, похоже, проснулась его храбрость. Или он отрастил хребет? Кто его сейчас знает? — Этого достаточно, — Кевин закрыл за собой дверь, опираясь на дерево и глядя на новеньких.       Даже отсюда Эндрю чувствовал чужой презрительный взгляд, и от этого было ещё смешнее. Он совсем не меняется. Ну, другого от него никто и не ждал, это же звезда всея мира. Сам Кевин Дэй снизошёл до того, чтобы приехать к этим двум парням и оценить их игру. Ваймак, который вошёл следом, поднял бровь. — Что ж, теперь могу вас познакомить, если вы, блять, закроете рты на секунду. Когда прозвучала тишина, Ваймак продолжил: — Это Натаниэль, он защитник. — Он указал рукой в сторону альфы, затем перевёл его в сторону омеги, вжимающегося в шею брата, вдыхающего его запах. — А это Нил. Нападающий, инсайд. Когда никто ничего не сказал, альфа вздохнул, но продолжил: — Эндрю Миньярд, наш вратарь. И Кевин Дэй — наш форвард. Это он предложил взять вас двоих.              Нил и Натаниэль, значит? Ну добро пожаловать в команду. Теперь никуда вам не деться. Но может ли он оставить их так просто, не разобравшись, кто они такие? И почему все сирены в голове при виде них молчат? Эндрю не мог думать. Столько мыслей вращалось в голове под таблетками. Они сменялись одна другой. Миля в секунду. Позже.       Нил оказался таким же зависимым наркоманом от этого дурацкого стикбола, а вот Натаниэль был более сдержан и такого открытого восторга от встречи с Кевином не показывал. Эндрю показалось это забавным.       И всё же это удивило не только Нила, но и Натаниэля тоже. Он оторвал голову от плеча брата, но всё ещё к нему прижимался. И, как оказалось, следил за разговором. — Ты? Почему? — Почти на грани восторга. И к разговору он потерял интерес.       Теперь просто следил за действиями Веснински и не вслушивался, не напрягал слух. Кевин снова в своей привычной высокомерной манере вёл диалог, словно делал всем одолжение, в особенности этим детишкам. Натаниэль не выглядел впечатлённым, от слова совсем. Самое скучающее в мире лицо, такое равнодушное. Это было интересно. Возможно, он и не такой наркоман, как его копия.       Эндрю разглядывает близнецов и понимает одну вещь: они одинаковые и очень красивые. Теперь, когда он может рассмотреть их лучше. У Нила на лице милые веснушки, и они ярко выделяются, в то время как у Натаниэля веснушек гораздо меньше, и их не так видно, но это не уменьшает его красоту. Их красоту. И это Эндрю не нравится. Совсем не нравится. Это глупо. У него уже есть Роланд, кто ещё ему нужен? Ответ один. Никто.       Эндрю не верит, что это что-то значит. Он не может признать, что эти двое кто? Они просто появились из ниоткуда. Он не может утверждать точно. Но эти запахи среди всех остальных. Эти глаза. Они влияют на него так же, как и наркотики в его крови, и деваться ему некуда. И отрицать правду он будет до смерти.       Этот бред про истинность…       У Эндрю не может быть пары, в конце концов, у него ничего и никого не может быть. У таких, как Эндрю, хорошее не может быть просто так. А заплатить за двух истинных он не может. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. Он просто надеется, что эти двое ничего не поймут. Просто он не сможет быть рядом с ними.       Ваймак выгоняет их на улицу, и Эндрю это радует. Свежий воздух и более трезвая голова. Запах забился ему в нос, оседая на стенках.       Садятся в машину, близнецы остаются там, а Эндрю распахивает окно и закуривает новую сигарету. Ваймак гавкает на него, но Эндрю всё равно, у него перед глазами самый холодный оттенок голубого. И ему это не нравится.       Не впервые в жизни Эндрю Миньярд хочет сбежать прочь… ***       Во вторник, двенадцатого мая, Эндрю сидел в машине за рулём с горящей сигаретой, но на лице не было той веселящей улыбки. Всё было не таким ярким, а скучным и серым, учитывая, что ему пришлось сдвинуть время приёма, чтобы забрать этих двоих из аэропорта.       Эти двое не оставляли с дня их первой встречи. Внутри не было тревожных звоночков, сколько бы он ни думал о них и каким враждебным был Натаниэль. И это само по себе было тревожным чувством. Эндрю не мог просто оставить это без внимания. Без какого-либо контроля.       Когда сигарета догорает в его руке без единой затяжки, он, наконец, выходит из машины и оглядывается. Через пять минут на улице показываются две знакомые макушки. Пусть это и будний день, людей было столько же, как и в выходной. Эндрю подметил, как Натаниэль ловко избегал прикосновений с кем-либо незнакомым и как морщилось его лицо, когда он всё же с кем-либо сталкивался.       Вещей у них было не так много. Это и было удивительно, и нет. Натаниэля можно было понять, альфам редко когда нужно было много, но вот Нил. Омеги обычно очень любили ходить по магазинам. Взять того же Никки. Его было не вытащить из торговых центров, и каждый лишний цент он был готов тратить на шмот. Так что было непривычно видеть омегу в невзрачной серой одежде, без макияжа или чего-то, что выделяло бы его из толпы. Интересно.       Когда близнецы подошли ближе, Эндрю снова направился в салон, а Натаниэль тем временем открыл багажник и погрузил в него чемодан, после помогая брату залезть в машину. Оба сели сзади. Интересно. Натаниэль скривился, когда закрыл за собой дверь, а Эндрю завёл двигатель. Хм. Он понимал такую реакцию. Концентрированный феромон трёх альф и одного омеги — кто бы не скривился. Даже для его нечувствительного носа это было слишком. Эндрю почти улыбнулся, но не стал.       Движения были резкими и отрывистыми, сбоку просигналили несколько водителей. Ему хотелось как можно скорее оказаться у тренера, а потому ждать и нежничать Эндрю был не намерен. Краем глаза в зеркало заднего вида заметил, как глаза рыжего альфы опустились, а потом его лицо скривилось в отвращении, было это так быстро и незаметно, что на секунду Миньярд подумал, что ему и вовсе показалось. Занятно. — Так значит, вы к нам на лето? — начал он, прощупывая почву для разговора. В руке он крутил ещё незажжённую сигарету. — Ага, — ответил Нил спустя минуты, когда Натаниэль даже не открыл рта, чтобы ответить. Его это даже не позабавило. Примерно такой реакции он и ждал. — Значит, теперь нас шестеро, — хмыкнул парень, притормаживая на светофоре и прикуривая сигарету. — Останетесь у тренера? На этот вопрос Нил дёрнул бровью, но не ответил. — Нет, снимем квартиру в его жилом комплексе, Ваймак помог договориться. Квартиры пустуют, так что не страшно. — Натаниэль отмахнулся.       Эндрю натурально удивился, но лицо осталось непроницаемым. Он не знал, заметили ли эти двое подмену его лекарств или нет, но не мог позволить хоть крупинке эмоций или их отсутствию просочиться сквозь так хорошо сделанную маску. Если Ваймак узнает, что подвёз их не Никки, как должен был, пиздежа он огребётся ещё лет на десять.       Снимут квартиру, значит? Богатеи какие-то? Откуда у двух подростков без родителей такие бабки? Страховка по смерти предков? Вполне себе вариант. Возможно, что-то интересное у тренера в кабинете он найдёт; более интересное, чем бутылка виски. В молчании они доехали до спального комплекса Ваймака. Эндрю зажал педаль тормоза как можно сильнее, шинами GS протирая асфальт. Натаниэль резко дёрнулся вперёд. Эндрю посмеялся, если бы был под лекарствами, но просто не мог выдавить из себя хоть каплю смеха прямо сейчас.              Пока эти двое пытались сориентироваться, Эндрю вылез из машины и подошёл к своей кучке, которая стояла у тротуара, и натянул на лицо фальшивую химозную улыбку. Он не знал, сработало или нет, но его семья никогда не могла отличить Аарона от Эндрю, когда тот не принимал лекарства и не был в своих повязках. И это было опасно для их здоровья. Когда близнецы, оказавшись в центре внимания, подошли со своими вещами, Никки тут же заулыбался, закидывая новеньких глупыми фразами.       Натаниэль что-то без энтузиазма отвечал, глядя на ворота комплекса, хотел побыстрее уйти? Вероятно всего. Но Эндрю его не осуждал, он тоже хотел как можно быстрее сбежать от своей семейки и найти заначку алкашки Ваймака. Миньярд заметил, как напрягся Натаниэль, когда Никки приобнял Нила за плечи, но почти сразу расслабился. Ещё одна довольно интересная реакция, которую Эндрю тут же отметил галочкой в своей голове.       Эндрю тыкнул Кевина в бок, а потом ещё раз, ещё раз и ещё раз. Приходилось притворяться. Ничего не поделаешь. А пока он отвлекся, близнецы уже успели уйти к дверям, ведущим внутрь, а Никки отдал связку от их дома. Как совсем неинтересно. Компания отправилась вслед, но когда они вошли внутрь, Нил и Натаниэль уже стоялись в дверях лифта, а Нил нажимал на кнопку седьмого этажа. Вот засранца. Ухмылка сама собой налезла на губы. Интересно. Они оба интересные. Опасно. Но звоночки молчат. Поэтому опасно. Что теперь делать с этими двумя?       Они поднимаются на лифте тоже, но не заходят в 726, а заходят к тренеру. Никки идёт в кабинет, тырит обезболивающее, а Эндрю достаёт бутылку виски из заначки и прячет под одеждой. Кевин оказывается в поле его зрения и протягивает таблетки. Но Эндрю его игнорирует. Ещё рано. Как можно дольше не принимать эту дрянь. Как можно дольше оставаться в сознании. Дверь открывается, и появляется тренер. — Какого хера вы тут делаете?! — Ваймак оглядывает компанию суровым взглядом, останавливается на нём, — вы же знаете, я терпеть не могу, когда вы ошиваетесь у меня дома!       Снова смотрит, но не находит новеньких. Эндрю пожимает плечами, растягивая губы в фальшивой улыбке. — А что я, я ничего, тренер, — тоже оглядывает комнату, — я даже ничего не разбил. — Поверю, когда всё тут осмотрю, — ворчит мужчина, проходя в квартиру. — Где они? Уже убили и где-то похоронили? — его взгляд останавливается на Никки, — не довёз что ли?       Никки выглядел оскорблённым. Впрочем очень даже заслужено. Водил он ещё хуже чем Эндрю. — Я потрясающий водитель, — он выпятил губу и ничего больше не сказал. Эндрю улыбнулся снова. — Что за несправедливость? — Ну, мы пойдём, тренер, — он потянул за рукав кофты Дэя, вытягивая его из квартиры.       Ваймак тут же обернулся к нему. — Куда это вы намылились? — он недоверчиво посмотрел сначала на него, а потом на Кевина. — Тренер, за кого вы нас принимаете? — возмущается Ники. — Вправду хочешь знать? — Свозим новеньких на корт, оценим, так сказать, — а после дверь захлопнулась. ***       Эндрю постучался в дверь близнецов. Один раз. На второй стук дверь открыл Нил. Заспанный омега со взъерошенными волосами и примятой от подушки щекой. Что-то в груди альфы кольнуло, но Эндрю отбросил это как ненужное. Просто побочка от неупотребления таблеток. Это пройдёт, как только гадость снова будет в его организме.       Он переключил внимание на пространство за омегой, высматривая клона. Но мог сказать, что Натаниэля не было там. Просто чувствовал, так сказать. Запах был не таким сильным, как если бы находился поблизости. — Хэй, Нил, — Эндрю знал, что его компания стоит у него за спиной, — Эй, Нил. Пусть твой братик и ты собираетесь, мы отправляемся на корт. Нил пожал плечами. — Эль уехал арендовать нам машину, пока нашу не доставят, так что придётся подождать, — он вновь занял место на диване и прикрыл глаза. Эндрю вошёл следом и тоже занял место на диване, укрываясь глупым жёлтым кусочком покрывала. От этого цвета у него рябило в глазах, но делать было нечего. Его семья уселась прямо на пол, в изножье дивана, и его это устраивало. Эндрю завёл беседу с Никки ни о чём, болтая о всяких глупостях, в голове появлялся первый шум, признак ломки, но всё его альфье внимание привлекал один рыжий чёртик, и Эндрю отвлекался посредством беседы. Это помогало. Пока домой не пришёл Натаниэль.       О, эти ноги, обтянутые короткими шортами, и футболку на его груди, обтянувшую мышцы во всех нужных местах, нельзя было просто проигнорировать. Эндрю просто не смог. Ему было всё равно, альфа или омега. Пока у человека есть член между ног и к нему не прикасаются, он будет стоять на коленях. И перед ним (ними?) он бы встал тоже. Сильнее встряхнув головой, Эндрю поднялся на ноги, утягивая Кевина. Натаниэль и Нил отправились следом.       Поездка прошла в тишине, на фоне играла тихая и спокойная мелодия. Никки за рулём что-то напевал себе под нос. Машина Нила и Натаниэля двигалась за ними. Откуда у них двоих были деньги на съём жилья и вполне себе неплохой внедорожник? И пусть это была аренда. Но всё же. Нил сказал, что им привезут их собственное. Доставка? Через полстраны? Звучало всё интереснее и интереснее. И всё ещё никаких тревожных звоночков в голове. Опасно. Безумно странно.       Эндрю видит «Лисью нору» во всей её красе ещё до того, как они добираются до парковки стадиона.       Сложно не заметить этого монстра с ярко-оранжевыми и белыми цветами, возвышающегося над всеми остальными зданиями в округе. От одного взгляда на это чудовище Эндрю хотел блевать каждый раз, когда смотрел на него. Находился он под таблетками или нет — не имело значения.              Когда они выходят из машины, Нил оглядывает стадион огромными блестящими глазами, а Натаниэль наблюдает за братом и незаметно улыбается. Это настолько лёгкая улыбка, что её очень сложно разглядеть. Эндрю почти уверен, что он делает это неосознанно.       Они добрались до последних ворот: автомобиль припарковали у входа под номером двадцать четыре, а над следующим уже висела табличка с номером один. Между воротами темнела узкая дверь с электронным кодовым замком, за которой находился тоннель, разделявший внешнюю территорию спорткомплекса надвое. Тому, кто вошел на стадион через ворота номер двадцать четыре, а выйти хотел через ворота номер один, пришлось бы зайти на стадион, а потом подняться и спуститься по трибунам. Кевин и Миньярды ждали близнецов с Ники у этой самой двери. Аарон держал в руке бутылку виски. — Мы заходим здесь, — пояснил Ники. — Код меняется примерно раз в два месяца, и тренер всегда нам об этом сообщает. Сейчас действует комбинация 0508. Май и август, месяцы рождения тренера и Эбби, вкурил? Говорю же, они шпилятся. Когда у вас день рождения? — В январе, — ответил Нил.       Почти на все вопросы отвечает Нил. Необщительный альфа значит? Никки кивнул, но больше ничего не спросил. В ответ Кевин ввел нужные цифры и толкнул дверь. — Вперед.       Руки Эндрю снова чешутся от желания закурить, а это один из признаков того, что ему нужно поскорее принять лекарства. Когда они заходят в раздевалку, Эндрю садится на одну из скамеек и достаёт пузырёк с таблетками, пока близнецы, в частности Нил, разглядывают помещение. Такое восхищение вызывало бы смех, если бы не тошнота, подкатывающая к горлу.              Аарон отдаёт виски Кевину, а Кевин передаёт ему, пока он вытряхивает таблетку на скамейку, а после забирает бутылку, но отдаёт баночку с лекарствами Кевину. Эндрю запивает лекарство большим количеством алкоголя. Знакомое жжение алкоголя в горле и вкус лекарств делают его кости ватными. Он не смотрит, как все покидают комнату.              Эндрю поднимает тяжёлое тело и отправляется в единственное тихое место. Открыть замок в кабинет Ваймака на самом деле очень просто. Руки двигаются на автомате. Дверь с тихом щелчком открывается. Большой стол, неудобный диван, шкаф с кучей папок. Эндрю валится ничком на неудобную мебель и закрывает глаза, чувствуя, как его тело сначала отяжеляется, а затем темнота поглощает его.       Просыпается Эндрю от громкого хлопка по двери, размахивая руками в темноте по воздуху. В начале комнаты у двери стоит Кевин. Больше он его не трогает, какой прогресс. После того как он бесчисленное количество раз ударил его в живот. Он никак не комментирует, лишь поднимается с дивана и отправляется прочь. Кевин спешит (или нет) за ним.       Он спешит в раздевалку, в которой уже скрылись близнецы. Он видел, как Натаниэль на плече утаскивал туда своего брата. Интересно. Он садится на скамейку и ждёт. Часы тикают. Воображаемые, конечно. На стене Эндрю считает количество пожелтевших пятен, их не так много после ремонта, но есть. Всего три штуки. На губах играет дурацкая ухмылка, никуда не уходит.       Дверь открывается, и Эндрю переводит взгляд на… Нила. В нижнем белье. Боже, он выглядел так, словно хотелось его съесть. Все эти мышцы были совсем не омежьи, руки и ноги воина, спортсмена. Глаза по телу скользили снизу вверх. Взгляд зацепился за… метку. Метку? У Нила есть пара? Но у него не было никаких запахов, кроме Натаниэля. При укусе пары же собственный запах смешивается с запахом другого. И от Нила не пахло никем, кроме его брата. Бред какой.       Или нет. Потому что, когда Натаниэль вышел из душа, Эндрю заметил метку на его шее, и всё встало на свои места. Они пара? Или пара извращенцев? Слишком много вопросов и мало ответов.              Ничего, он успеет их задать. Просто не сейчас.       Дожидается, когда близнецы одеваются и все вместе выходят на улицу. ***       Две недели шли неплохо. Эти двое тренировались и вели себя относительно неплохо. Кевин был Кевином и орал на Нила, называя его самыми нелестными словами. Тот сжимал губы, но ничего не делал и не говорил. Терпила ли он? Эндрю не знал, но знать очень хотел.       Зато Натаниэль терпилой не был и за своего брата был готов навалять. И съездил по роже Кевину, а потом их пришлось разнимать. Кулак у альфы был очень тяжёлым, синяк на его щеке сходил около недели. Это Эндрю мог признать. Но в день приезда команды его ждал сюрприз.       Парочки не было ни на стадионе, ни в общежитии. Тренер молчал и ничего не говорил, на вопросы не отвечал. А потому, когда он приехал к ним, очень удивился, когда дверь ему открыл растрёпанный Натаниэль с дикими глазами и расширенными зрачками.       У Натаниэля был гон       У Нила течка А Эндрю Миньярд был в полной заднице.