Кремень и кресало

Отзвук разбивающихся о поверхность воды капель обладал размеренностью и спокойствием. Плавно, тихо, с повторяющейся периодичностью: первая, вторая, третья… На сто третьей капле Клоринда почувствовала жуткое раздражение. Она прикрыла глаза, пытаясь мысленно отгородиться от небольшого пространства, тлетворного запаха и постепенно накатывающего чувства сумашествия. Капли медленно разбивались о воду. Так начинался дождь. Начало дождя — серость в небе и в глазах. Прохлада, пробиравшая до косточек, и тяжесть из-за накапливающейся в тканях воды. Следом наступал шум. У дождя он особенно отличался: в его шуме удивительно ощущалась тишина остального мира. Клоринда открыла глаза, но не наяву — в воспоминаниях. В день, когда на улицах Фонтейна шёл дождь, она покидала район театра Эпиклез по водным путям. Аквабус был пуст, за исключением ее самой и сопровождающей мелюзины, которая всю поездку хранила молчание. Она шла по пустынным улицам Кур-де-Фонтейна, испытывая опустошение и внутри себя. Или то было смирением? Клоринда не знала наверняка. Она остановилась посреди домов и подняла голову к небу. Его напрочь заволокло графитовыми тучами. Холодные капли разбивались о её лицо и стекали по волосам, за шиворот недавно выданной формы. Это был её первый день вступления в должность дуэлянта. Она заняла освободившееся место, как от неё и требовалось. — Я уже иду по твоему пути. Я уже заняла твоё место. Дождь или слезы — всё было водой, только лишь температура их отличала. Слезы Клоринды обжигали лицо, капли дождя — остужали. — Я применю все твои уроки. И я приму на себя эту роль. Она вошла в Палату Кардиналис, промокшая до нитки. Сотрудница, заметившая её у входа, стала причитать о разводах грязи, которые Клоринда оставляла на зеркально чистом полу. Игнорируя чужие возмущения, она спросила мелюзину о часах посещения юдекса и вскоре вошла к нему на ковер, снимая шляпу. — Мисс Клоринда, прошу прощения, вам сейчас принесут чай и сухую одежду, — первое, о чем озаботился Нёвиллет. Она переодевалась в смежной комнате на автомате. Чай остался нетронут: Клоринда сидела на софе, иступлено глядя в никуда. — Я сожалею о вашей утрате… — Не стоит, — хрипло произнесла. — Не стоит сожалений. Это было неизбежно. — Мисс Клоринда, вы не скорбите о… Петранелле? — несколько удивленно уточнил месье Нёвиллет. Она повела плечом. От холодного дождя её все еще подтрясывало. — Мы были чужими друг другу людьми. У меня не было родителей, этот человек был мне строгим наставником, но близким или родным… никогда не был. — Мне… нечего сказать. Я не знаю, как выразить свое сочувствие к вам. Ваша наставница… — Нёвиллет подбирал слова: — Была человеком, для которого его призвание занимало первое место в жизни. И теперь это призвание переходит в ваши руки. Вы готовы его принять? Клоринде хотелось улыбнуться, но лицо словно бы окаменело. Она подняла взгляд на Нёвиллета и кивнула без задней мысли: — Готова, месье.

***

В тот момент Клоринда действительно ощутила готовность. Осознание возлагаемой на неё ответственности перестало пугать — ее необходимо было принять, и Клоринда приняла. И с того самого момента, не было ни дня, когда Клоринда забывала о своей роли. Выдержка, готовность к бою, постоянно быть начеку — она всегда пребывала в напряжении, следуя своему призванию. Звук падающих капель неожиданно утих. Вместо них послышались приближающиеся шаги. Клоринда резко открыла глаза. «Это не Ризли», — она уже успела выучить его поступь: размашистую, тяжелую из-за широкой подошвы. Если он вернулся, то не стал бы вымерять каждый шаг и тихо ступать. В её сторону направлялись чужаки. — Здесь определенно кто-то был, — прошелестел первый голос, принадлежавший мужчине. — Иди собирай все добро. Нужно переезжать. Клоринда, сидевшая за углом напротив ящиков, подобрала поближе ноги и притаилась. В поле зрения появился человек, ростом и телосложением превышавший саму Клоринду в полтора раза. Он что-то причитал себе под нос. — Перри, ящики не тронуты, — сказал он. — А? Ты серьезно? — воскликнул второй. Клоринда напряглась. — Значит, крыса притаилась в тени? «Сейчас», — ждать более нельзя: шаги приближались в её сторону. Она выскочила из-за угла, заряжая револьвер током. Разряд молнии вспышкой прошелся по её телу, на мгновение подсвечивая лица преступников, искаженные испугом. Клоринда выстрелила в потолок. Пуля отрекошетила в воду, поражая одного из недоумков шоком. Второй успел вовремя отпрыгнуть: Клоринда спустила в него три пули, и когда барабан опустел, переключилась на рапиру. Бандит весело оскалился, блокируя её прямую атаку охотничьим ножом. Мгновение — её рапира отлетела в сторону. — Так-так-так, — преступник победоносно рассматривал её без оружия. — Что будем делать? Клоринда молчала и не шевелилась. — Эй, Гарри, просыпайся, идиот. К нам тут такая пташка залетела! Совсем не крыса. Она ощутила, как сзади её перехватывают сильные руки, скручивая в три погибели. Клоринда испуганно раскрыла глаза. — Споешь для нас, птенчик? — шепнули на ухо. Преступник напротив подошел практически вплотную, сально облизываясь. — Тебе даже понравится, если будешь послушной. Он склонился ближе и по-животному принюхался к её шее. Клоринда чувствовала, как руки, перехватившие её поперек под грудью и на поясе, сменили направление, преследуя единственную цель. — Руки убрал, — заговорила, когда чужая ладонь опустилась на грудь. — Показываешь зубки? А что ты сделаешь? — ладонь сжалась. У Клоринды подкосились колени. — Нравится? — спросил на ухо. — Я тебе кишки выпущу… — Что? Не расслышал. — Сейчас почувствуешь. Пришлось вывернуть руку, чтобы воткнуть припасенный нож в живот твари. Клоринда, наблюдая удивление в глазах второго преступника, бросила заднего через бедро, не вырывая ножа из его тела. Кровь, словно дождь, окропила её с головы до ног. — Тварь! — зарычал второй, бросаясь с ножом, но Клоринда вовремя заблокировала атаку. — Ты убила Перри! Мой брат… не прощу! Она выбила нож из чужих рук одним слаженным ударом, заехала с вертушки по лицу недоумка, заставляя его упасть навзничь. Каблук придавил его голову к грязной воде. — Говори, что это за наркотик, кто поставляет, и почему вы убили мелюзину, — потребовала она. — Да пошла ты! — прорычало некое подобие человека. Клоринда заломила ему руку и сломала первый палец. Преступник подавился криком. — Отвечай, — спокойным тоном. — Маньячка ненормальная! Тебя в тюрьму надо! С треском повисла фаланга второго пальца. Крик вновь огласил катакомбы, отскакивая эхом от стен. — Считаешь себя святой? Защищаешь невинных? Поэтому позволяешь себе убивать людей?! Поворот кисти до максимума, согнуть в противоположном запястью положении — два счета. Преступник подавился водой от неожиданности и адской боли. — Мелюзины сами соглашаются! Мы не виноваты! Они сами хотят помогать… — Помогать в чем? — Клоринда сощурилась. — Производству… Они наша основа. Мы не хотели их убивать… — Их? Несколько? Урод отключился от болевого шока и не произнес ни слова. Клоринда поднялась: где же носило Ризли? Отвлекшись на мысль, она не заметила, как сзади подкрался третий человек… Лишь через считанные мгновения она ощутила тягучую боль в области ребер и пошатнулась, не в силах сдвинуться с места. От боли перед глазами образовался красный туман. — Зря ты сюда спустилась, девочка. Ей стало невыносимо жарко, особенно в области правых ребер, откуда вышел нож. Клоринда упала в лужу, чувствуя себя рыбой на суше. Ее били конвульсии от боли. Свернувшись калачиком, Клоринда чуть повернула голову, видя, как преступник стремительно превращается в ледышку. Следом лед поразил и её, позволяя более не чувствовать мучительный жар и боль.

***

Странное ощущение. Ни мыслей, ни чувств, ни осязания. Словно сон, пустой и беззвучный, лишь темнота. И холод, жгучий до самого нутра. Клоринде было и жутко больно, и одновременно никак. Она застыла во льде, словно каменное изваяние. Невозможность пошевелиться не вызывала беспокойства. Наверное, так ощущается смерть? Словно на глубоком дне, далеко от поверхности, где невозможно сделать и вдоха. Клоринда слышала приглушенные отголоски живого мира, но не могла даже подумать о них. Пришлось резко вынырнуть из воды, и это ощущение было крайне болезненным. Клоринда, в ужасе глотая ртом такой драгоценный воздух, распахнула глаза, ощущая адскую боль в правом боку. — Тише-тише, все в порядке! — поспешила успокоить Сиджвин, склонившаяся над ней, лежащей на кушетке в лазарете. — Не шевелись! Нужно остановить кровь! Клоринда простонала: ее тело словно бы онемело и одновременно с тем адски болело. Ее трясло то ли от жара, то ли от жгучего холода. — Ох… Фокалорс… я никогда тебе не молилась… — через натужные выдохи выговорила она. — Потерпи, милая, тебе сейчас станет легче! Сиджвин промывала рану и проводила дезинфекцию, от которой у Клоринды срипели челюсти — так сильно она их стискивала, чтобы позорно не кричать. — Принес! — послышался знакомый голос, от которого сердце Клоринды на мгновение пропустило удар. Но ещё сильнее оно разогналось, когда Ризли бесцеремонно стащил с её ног сапоги и положил стопы на грелки. Ещё с десяток грелок легло по всему периметру тела Клоринды. Ризли склонился над ней, обеспокоено заглядывая в глаза. Его лицо выражало раскаяние. — Прости меня, Кло… Она едва ли смогла разобрать смысл его слов: её душило от перепада температур и боли. Клоринда ощущала себя сломанным механизмом, не подлежащим восстановлению. Сиджвин быстро распорядилась: — Нужно снять пиджак и рубашку — буду зашивать. Ризли, помоги! Клоринда, пребывавшая в полубреду, испуганно округлила глаза и нащупала чужие пальцы, едва сжимая, когда Ризли схватился за верхнюю пуговицу. — Ты что… — Я не буду смотреть, — четко выговорил он. — Это необходимо. Иначе ты погибнешь. Ризли плавно вынул из петельки первую пуговицу, за ней вторую и третью. Все это время он обеспокоенно смотрел ей в глаза. Клоринда задыхалась. — Тише, тише, — погладил по голове, пока Сиджвин стягивала с неё рубашку вместе с жилеткой. Клоринда прежде никогда не ощущала себя настолько слабой перед кем-то. По всей видимости, порез был глубокий, ибо от лишнего движения вновь хлынула кровь, которую Сиджвин пришлось быстрее останавливать. Ризли придерживал Клоринду за голову, фиксируя её внимание на себе и не позволяя потерять сознание от боли, переносимой ею во время операции без анестезии, потому что на неё у Клоринды была аллергия. — Почти закончила, — слышала Клоринда на грани уплывающего сознания. — Не засыпай, — Ризли настойчиво гладил её по щеке, не позволяя погрузиться в сон. В его глазах поселился испуг. — Немного осталось. Потерпи. Клоринда сама ластилась ему в ладонь — она была теплее грелок, обложенных вокруг тела. С её лица стекал пот, с глаз — слёзы. Она затуманенным взглядом ловила его глаза, ярко-голубые в полумраке лазарета. — Почему… — произнесла тихо, не в силах сформулировать мысль. Глаза закатывались. — Не спи, — он мягко утер с её лица капли пота и слез. — Ты… где ты был раньше? — Прости, — он выглядел как нашкодивший щенок, даже не просто нашкодивший, а переживавший глубокую вину. Клоринде почему-то стало забавно от сравнения. — Я не думал, что все случится так быстро. «Я не о том…», — подумалось ей, но она даже в критическом состоянии смогла прикусить язык, чтобы не сказать лишнего. Последняя нить затянулась на коже. Сиджвин завязала узел и отрезала лишнюю нить, тут же убегая к своему столу. Она вернулась с бинтами и при содействии Ризли перемотала Клоринду, фиксируя шов. Пока Сиджвин относила инструменты, Ризли накрыл Клоринду припасенным пледом до самого подбородка. В каждом его жесте проявлялась забота, которую Клоринда в жизни не испытывала. И впервые в жизни ей не хотелось её отталкивать. Но в глазах постепенно темнело, и образ Ризли расплывался перед ней. Клоринда, изнеможенная из-за мучительной боли, быстро уснула, согреваясь.

***

«Это был очередной день моей охоты». Промозглое утро после ночного ливня обладало особыми красками, запахами и жизнью. Солнце, выглянувшее из-за туч, косыми лучами просвечивало дождевые капли, застывшие на кончиках листьев. Прохладный ветер покачивал ветви, рассыпая воду на и без того мокрую землю. Грязь мешалась под ногами, комкалась, забиваясь в подошвы сапог. Плащ впитывал дождевую воду, касаясь деревьев. Шагов почти не слышно. Неуловимо, приближаясь к цели, охотница держала на прицеле живность. Вдох. Выдох. Шорох. Животное — хищник, поднял голову, озираясь. Он ощутил чужое приближение и навострил слух, поднимая голову. Мир замер в тишине, даже птицы перестали щебетать. Выстрел. Визг. Животное вздрогнуло и упало замертво. Вокруг туши образовывалась лужа крови. Пуля прошла сквозь голову. — Хищник — жертва охотника, — женщина схватила шкуру животного и сместила взгляд чуть влево, замечая под деревом нечто странное. Она протащила за собой тушу и замерла перед корзиной, оставленной под деревом. Едва ей верилось, что грибники бросили свои старания так невзрачно. Охотница присела и отдёрнула плотную ткань, укрывавшую содержимое корзины. В ней, на мягких слоях простыней, лежал младенец. Он ещё дышал: его грудь мерно вздымалась, веки чуть подрагивали от появления света. Охотница оглянулась: в округе никого не было. Корзину оставили не так давно, если ребёнок всё ещё был жив. Не оставалось сомнений, что его бросили здесь умирать. От него пытались избавиться. Находка заставила охотницу задержаться у корзины. Однако долго раздумывать не пришлось: она поднялась и, надёжнее завернув ребёнка в простыни, подхватила корзину. Охотница унесла брошенное дитё с собой. «Я подумала о том, что ребёнок, каким бы нежеланным он ни был, не достоин такой участи. Никто не смеет решать за ребёнка его жизнь. Я забрала тебя с собой, чтобы понять: смогу ли я вырастить тебя человеком». — Ма-ма… — Не зови меня так, — раздался стальной голос, и полугодовалый ребёнок, едва ли понимавший что-либо во младенчестве, более никогда не произнёс эти два слога при виде женщины, знакомой ей от самого рождения. «Я так и не стала тебе матерью. Но смогла вырастить тебя человеком. Не подведи меня, Клоринда. Не трать дарованный тебе шанс жить понапрасну».

***

Клоринда разлепила глаза и не сразу поняла, где находится. Она присела на кушетке, и ткань пледа соскользнула с её плеч. Свесив ноги, она уже приготовилась встать, как вдруг напротив возникла мелюзина, принявшаяся причитать: — У тебя ещё раны не зажили, куда ты собралась? Ещё и голая… Клоринда замедленно узнала Сиджвин. — Что случилось? — спросила хрипло. — Ты забыла? — Сиджвин удивленно перехватила ее взгляд. — Тебя ранили вчера, пока ты обезвреживала преступников. Ты не помнишь? — Помню, — Клоринда действительно начала вспоминать. — Ты истекала кровью. Тебя ранили ножом между левых ребер. Мы еле успели… Ризли пришлось погрузить тебя в ледяной кокон, временно заморозить, чтобы остановить обильное кровотечение, — Сиджвин говорила о пугающих вещах умиротворенным, даже убаюкивающим голосом. Клоринда иступлено глядела ей в лицо. — Как ты себя чувствуешь? То ли от долгого сна и качественного отдыха, то ли от лекарств Сиджвин, но Клоринда не испытывала ни малейшей боли в теле, ощущая себя более чем хорошо. — Как новенькая, — ответила. — Серьезно? Дай, я проверю твою рану… Клоринда повернулась чуть боком, чтобы Сиджвин размотала бинт и отклеила пластырь. — Не понимаю… — в голосе Сиджвин сквозило изумлением. — Порез был глубоким… — Что там? — Пореза нет. Кожа… совершенно чистая. Клоринда удивленно приподняла брови. — Нельзя исключать, что у тебя может быть хорошая регенерация, но чтобы настолько… — Сиджвин, — Клоринда понизила голос и нашла маленькую ладонь своей. Она сжала ее руку, пронзительно глядя в ясные глаза мелюзины. — Пожалуйста, не говори никому об этом. Сиджвин серьезно кивнула. — Ты знаешь, что это? Что с тобой? — спросила тихо. — Не знаю. Одевшись и собравшись, ибо в лазарете уже незачем было оставаться, а поддерживать легенду о предсмертном состоянии Клоринда не желала, она уже направлялась на выход, когда Сиджвин заявила: — Может быть, это какое-то колдовство. Я слышала, что сумеречные охотники как-то связаны с ведьмами. Особая магия ведьм дарует сумеречным охотникам определенные силы… — Не знаю, что это, и не хочу знать, прости. Эта способность… пугает меня, — призналась Клоринда. — Ты не просто так избрана судебным дуэлянтом. Советую тебе получше узнать историю сумеречного двора, чтобы понимать, кто ты на самом деле. Сиджвин выражала искренние участие и неравнодушие. — Как-нибудь потом, — отговорилась. Клоринде правда было страшно, и она не хотела знать об этой части себя. — Спасибо, Сиджвин. Я попробую найти себе занятие в крепости. — Приходи, я тоже могу найти тебе задание, — улыбнулась мелюзина, и они попрощались. Клоринда же изо всех сил пыталась не думать о случившемся. Чтобы отвлечься, ей нужно найти занятие. Ещё лучше — сходить к Ризли. По-хорошему нужно отблагодарить его, потому что он по-настоящему спас ей жизнь.