A Life, Redux

После краткого момента сочувствия владелица лавки оказалась к ней гораздо лучше расположена, и было весьма обнадеживающие узнать, что склонность ее мужа к расстраивающему поведению, возможно, не так уникальна, как она думала. Было… приятно знать, что она не одинока в своем раздражении. Она застенчиво улыбнулась женщине и шаркнула ногой по полу. — Какая мне польза от нагрудника и наручей? — Это для стрельбы из лука. — Увидев растерянный взгляд Гейль, женщина многозначительно подняла брови и медленно заговорила. — Для Вас, чтобы Вы могли стрелять из лука. Нагрудник защищает грудь, а наручи защищают кожу внутреннюю сторону предплечья от тетивы. Гейль рассмеялась. — Я едва ли лучник! Я даже не могу вспомнить, держала ли я когда-нибудь лук в руках! Ее протест был встречен небрежным пожатием плеч. — Я предполагаю, что Вы собираетесь это сделать, принцесса. Гейль никогда не держала в руках оружие, даже в игре. Она всегда была беспомощной девушкой, которую принц спасал в их детских играх, и когда дело доходило до этого, Деймон был только рад взять на себя роль героя. Честно говоря, ей это нравилось. Ей нравилось, что Деймон всегда стремился защитить ее в их играх, и нравилось, что теперь он считал себя ее единственным настоящим защитником. Это было мило, и она опасалась менять это. Она не хотела это менять. Она боялась этого. Пока Деймон считал, что он нужен ей в качестве защитника, он не оставит ее - никогда. Что, если… Что, если он захочет… Было ли это все для того, чтобы он мог покинуть Гейль? Потому что она сказала, что не хочет всех оставлять? Гейль становилось довольно трудно дышать, и ей пришлось протянуть руку, чтобы успокоиться, у нее внезапно закружилась голова, горло сжалось и она боролась со слезами. Была ли она… Был ли он… Она подумала… Продавщица была рядом с ней, обнимая Гейль руками и поддерживая ее. — Ну, дорогая, присаживайся. Это пройдет. Хорошо, что принц попросил что-то, что не требует корректировок, а? Гейль молча позволила себя усадить и уставилась на женщину, ее губы несколько онемели. Тем не менее, она заставила себя произнести слова, потому что это должно было быть секретом. Их секрет, не только ее. Ох, на глазах у нее были слезы. — Это слишком рано. Мы только что поженились. Чья-то рука мягко похлопала ее по руке, а другая потерла спину. — Это не займет много времени, а вы молоды, у Вас молодой муж, и это произойдет быстро. И это произошло. Это произошло гораздо быстрее, чем хотел Деймон. О, Боги, оставил бы он Гейль одну с младенцем? В конце концов он, похоже, был этим доволен, но что, если это просто ее разум играет с ней злую шутку? Что, если он не захочет девочку? Что, если именно по этой причине он хотел сохранить это в секрете? По ее лицу текли слезы, а продавщица все еще гладила ее по спине. — Все, все. Это не конец света, независимо от того, беременны Вы или нет. Ну же, перестань плакать, дорогая. Гейль потребовалось много времени для того чтобы успокоиться настолько, чтобы слезы перестали течь, и когда у нее это получилось, она сделала судорожный вдох и твердо заговорила. — Ребенка нет. Потому что, по правде говоря, последнее, чего она хотела, если Деймон решил бросить ее, — это чтобы эта новость вышла наружу и ее еще больше жалели. — Ой. — Продавщица села на корточки, посмотрела на Гейль с глубоким сочувствием и сжала ее руки в своих. — Ты молода. Не теряй надежды, у тебя еще достаточно времени. Она кивнула, чувствуя, как жар разлился по ее щекам, униженная ее зрелищем, которое она собой представляла. — Я должна извиниться за эту неприличную демонстрацию. Я… я не знаю, что на меня нашло. Женщина с теплой улыбкой похлопала ее по руке. — Не нужно извиняться, дорогая. Вряд ли это было неоправданно. Гейль уставилась на нее. — Тем не менее, я была бы признательна за вашу осмотрительность. Улыбка женщины стала шире, и она еще раз похлопала ее по руке. — Со мной тебе не о чем беспокоиться, дорогая. Я знаю твою боль. Слезы снова грозили ей, потому что она знала, что владелица лавки совершенно ее неправильно поняла, но теперь Гейль сочувствовала ей. Она улыбнулась дрожащей улыбкой. — Спасибо. Вы очень любезны. Когда они, наконец, вышли из задней комнаты, на ее лице не было и следа слез, а наработанная улыбка твердо стояла на месте. Учитывая нахмуренное выражение лица ее мужа, когда он увидел это, ей, возможно, следовало поберечь себя от усилий. Он наклонился и заговорил ей на ухо сразу после того, как вышел на солнечный свет. — Что это такое? Что не так? Тебе нездоровится? Она не повернула головы и ответила ровно. — Все хорошо. Скептицизм Деймона был ощутим, и он проявил гораздо больше колебаний, чем в кожевенной мастерской, когда они остановились, чтобы просмотреть кинжалы, подпрыгивая на его пятках и нахмурив губы. — Ну, тебе что-нибудь нравится? Она вздрогнула, глядя на него. — Что? — Тебе нравятся какие-нибудь кинжалы? Я имею в виду, я мог бы выбрать несколько, но думаю, они тебе тоже должны понравиться. Гейль моргнула, глядя на выставленные напоказ кинжалы, искоса глядя на них. Что могло понравиться в кинжале? — Ну, а что насчет этого? Деймон ткнул пальцем в лежащий на прилавке кинжал с рубином в навершии и золотой филигранью в рукояти, и брови Гейль поползли вверх, когда ее взгляд поднялся и встретился с его взглядом. Он выглядел тяжелым. — Тебе нравится этот? Его губы скривились, и он отвернулся. Тогда это было «нет». Она выдохнула от разочарования. — Я не думаю, что есть что-то, что могло бы понравиться. Эти слова не очень понравились владельцу лавки, который яростно посмотрел на нее из-под густых бровей, и Деймон разочарованно вздохнул. — Полагаю, ты всегда можешь воспользоваться дедушкиным кинжалом. Гейль испуганно ахнула. — Нет! Деймон моргнул, снова пораженный. — Нет? Почему нет? Это прекрасный кинжал. — Да. Это прекрасный кинжал из валирийской стали с рукоятью из драконьей кости! Он принадлежал Завоевателю. Ты не можешь мне его отдать! — Я не понимаю, почему нет. Теперь он принадлежит мне. Гейль резко покачала головой, снова сосредоточившись на кинжалах. Им нужно было что-то купить сейчас, потому что она не взяла бы кинжал Завоевателя. Она не могла. Отец имел в виду это как напоминание для Деймона. Пусть это будет для него напоминанием. Она повернулась к мужу с серьезным лицом. — Выбери лучше сам. Мне все равно, как он будет выглядеть. Он торжественно кивнул ей и принялся брать в руки каждый клинок по отдельности и проверять его на баланс, некоторые тут же отбрасывал, другие снова и снова переворачивал в руке, менял руки и пробовал снова, пока не остановился на двух довольно простых, почти одинаковых кинжалах. Излишне говорить, что она была удивлена. Они вернулись в Красный Замок в очень подавленном настроении: Деймон на обратном пути погрузился в задумчивое молчание, а Гейль не решалась нарушить его сама, неуверенная в себе и своем положении. Тишина нарушилась только тогда, когда дверь их покоев закрылась за ними, и сам Деймон заговорил неуверенно. — Ты злишься из-за того что я повел тебя на Стальную улицу? Она повернулась к нему с некоторым удивлением. — Нет, почему ты так думаешь? Он неопределенно махнул рукой. — Потому что что-то не так, и я не могу понять, что. Что еще я сделал? Гейль подергала губы и задумалась, глядя на его встревоженное лицо, что еще сказать. — Почему это должно быть что-то, что ты сделал? Почему бы не сделать то, что ты собираешься сделать? Его брови сошлись вместе. — Что-то что я собираюсь сделать? Он начал ходить, потирая рот. — Это из-за того, что я хочу отвести тебя в бордель? Я не собираюсь вести тебя туда, если это не твой выбор! Я уже это говорил! Гейль покачала головой, ее охватила печаль. Если бы она согласилась, все было бы иначе? — Речь идет не о посещении борделя. Деймон в волнении вскинул руки вверх. — А что?! О чем это? Я ничего не делал и не собираюсь делать ничего, что могло бы оправдать это… это… Что бы это ни было! Но это было неправдой, слезы снова грозились пролиться из ее глаз, и вопль вырвался из нее. — Ты собираешься уйти! Она топнула ногой и подняла руку, чтобы схватиться за горло. — Ты собираешься бросить меня, и я не могу… Я не могу этого вынести! Почему? Что… У нее не хватило слов, и Деймон просто стоял и смотрел на нее. — Почему бы тебе… Почему ты думаешь, что я собираюсь уйти… Зачем мне оставлять тебя? — Я не знаю! Я просто знаю, что ты это планируешь! Раздражение в нем быстро нарастало. — И почему ты думаешь, что знаешь, что я планирую?! — Кинжалы! Стрельба из лука! Будет ли следующим меч? Ты хочешь, чтобы я защищалась, потому что ты не планируешь быть рядом! Он сделал шаг назад, и она поняла, что была права. — Это не… Я не это собирался! Но с нее было достаточно. Ей надоело, что ей лгали, поэтому она подошла прямо к нему и зашипела прямо ему в лицо. — Лжец! Казалось, что у Деймона тоже иссякло терпение, потому что его челюсти сжались, а в глазах появился опасный блеск, когда он крепко схватил ее за руку, и она обнаружила, что ее затащили в спальню, и толкнули лицом вперед на кровать, а Деймон толкнул дверь ногой чтобы она закрылась за ними. Разгневанная, она поднялась, но обнаружила, что ее снова толкнули вниз, а его вес опустился на ее спину, прижимая ее вниз. — Деймон, отпусти! Отпусти меня немедленно! Его ответ был немедленным и злым. — Нет! Она боролась, чтобы оттолкнуть его, при этом сама пребывая в ярости. Сейчас действительно было не время для этого! Она бороться сильнее, поскольку ее юбки были грубо задраны, а из глаз текли слезы. Почему он это делал? Он даже не был возбужден, он просто злился. А она этого не хотела! — Остановись! — Команда была произнесена прямо ей на ухо, и голос уже не был злым, а стал устрашающе спокойным, и она замерла. — Как ты думаешь, что с тобой произошло во сне? Гейль моргнула, глядя на одеяло под ней, пытаясь собраться с мыслями. — Я… я утопилась. — Да, но почему? — Потому что… мой ребенок умер? — И как же у тебя получилось зачать ребенка, будучи незамужней? От этих слов лед наполнил ее вены. Нет. Ей хотелось это сказать, ей так хотелось это сказать. Но… В этом был ужасный смысл. Гейль не… Гейль не… О, Боги. Она закрыла глаза и уткнулась лицом в одеяло. Ей хотелось бы этого не знать. Ей хотелось бы вернуться к незнанию. Деймон освободил одну из рук, зажатых под ней, и прижал ее к бедру. — Речь идет о том, где ты могла бы носить кинжал. — Он передвинул ее руку, все еще сжимаемую в своей, назад к себе. — Если бы ты когда-нибудь оказалась в таком положении, ты бы смогла протянуть руку назад и нанести удар этому ублюдку в живот. Это должно дать тебе достаточно времени, для того чтобы сбежать. Он направил ее руку ниже. — Но было бы намного, намного лучше, если бы ты поймала его здесь. Он будет мертв через несколько мгновений и больше никогда никому не сможет угрожать. Закончив говорить, он отпустил ее и отступил от нее, чтобы прислониться к двери. Гейль поднялась и свернулась клубочком, в отчаянии обхватив колени и глядя на него, неспособная говорить. Он серьезно посмотрел на нее, скрестив руки на груди. — Я скоро оставлю тебя. Как только я стану Лордом-командующим Городской стражи, меня не будет большую часть дней и ночей тоже. Меня здесь не будет, чтобы защищать тебя. И хотя я не хочу оставлять тебя без защиты, ещё меньше я хочу оставить тебя совершенно беспомощной. Ох. О, он не мог говорить ей этого сейчас! Слезы покатились по ее щекам. Его голос смягчился. — Прости, что я так тебя напугал. Она заплакала сильнее. Это был Деймон. Деймон, которого она любила столько, сколько себя помнила. Это был Деймон, и она была так напугана, а он даже ничего не сделал. Боги, как бы она выжила, если бы кто-то другой действительно что-то сделал? Глядя в полные боли глаза Деймона, она предположила, что получила ответ. Она бы этого не сделала. Она вывернулась из своего комочка и раскинула руки, продолжая рыдать, испытывая невероятное облегчение, когда Деймон уступил ей после недолгого колебания.