«Капкан для Принца»

Я крепко вцепился в ручку двери вертолёта, а второй за сиденье, на котором я сижу. По сторонам суматоха, все что-то кричат. Из-за наушников, я практически ничего не слышу и не понимаю. А сняв их, слышу лишь сильное громыхание, скрежет метала и лопасти самой этой вертушки. В моменты, когда ты не можешь ничего контролировать и до конца не понимаешь, что происходит, сложно собраться. Но я, постаравшись, сквозь едкий чёрный дым, увидел Лекса. Он тоже посмотрел в этот миг на меня. – Что происходит? Неужели мы падаем? Он, закрыв руками свои уши, лишь кивнул и больше ничего от него не последовало. Никаких способов, как-то разъяснить мне ситуацию или подсказать, что делать. Мы в полёте были около минут сорока. Меня стало укачивать, не много тошнило. И я закрыв глаза, постарался сосредоточиться на своём дыхании и не заметил как, задремал. – Скорее всего меня просто вырубило от эмоциональных переживаний и возможно из-за укола, что мне сделали тогда в баре. Подумалось мне. Проснулся от сильного рывка, ощущение было, как будто мы на американских горках, летим вниз с огромной скоростью. Плюс протерев глаза, я увидел дым. Быстро сообразил, что наушники не работают. Тут ко мне обратился один из головорезов Лекса: – Мы падаем. Вырубило электронику. Сбой. – Как это произошло, из-за чего? Но он не ответил. Может не услышал или это просто неуместный вопрос для данной ситуации. – Мы резко теряем высоту и кое-как пока держимся, может получится нормально плюхнуться. Проорал он мне и сразу добавил: – Будем ниже, руками обхвати голову и согнись, как можно сильнее. Понял? – Да. Я окаменел, руки трясутся, всё моё тело ходит ходуном и это не из-за вибраций падающего вертолёта, это моё внутреннее состояние. – Пиздец! Теперь я ещё и помру в этом вертолёте. От этой мысли меня накрыл эмоциональный, болезненный смех. – Пиздец! – Заорал я и подавился дымом. – Приготовься! Крикнул мне этот мужик, что сидит рядом и своей рукой прикрыл мою голову. Я сжался в три погибели, закрывая себя руками и поджимая ноги как можно сильнее. Я закрыл глаза и состояние паники берёт вверх. Вертолёт издал какой-то жуткий рёв, потом сильный удар. Но я ощущаю, что мы ещё в воздухе. Слышу, как кто-то кричит, что у нас оторвало лопасти. Меня трясёт сейчас как тряпичную куклу, но благодаря мужику, что держит меня и прикрывает, я остаюсь на месте. Он навалился на меня своим телом и это зафиксировало меня. Снова удар, нас резко подкинуло вверх и последнее, что я увидел, как мужчина улетел в одну сторону, а я в другую и следом всё потемнело. – На меня капает что-то, на моё лицо. Понимаю я и открываю глаза. Вижу огромное дерево, что поднимается далеко вверх, и я лежу внизу, прям под ним. Постепенно как моё сознание возвращается и с ним воспоминания и понимание происходящего. Появляется и боль. Сначала сильный гул в ушах и голова просто раскалывается. Стараюсь поднять правую руку, не получается. Дернув ей, я ощутил сильнейшую боль, которая разлилась по всему телу, и я вскрикнул. Я приглядываюсь и понимаю, что на ней лежит, что-то большое и она застряла. Шевелю аккуратно пальцами, они двигаются. – Это уже что-то. Так! Говорю себе, ощущаю во рту металлический вкус. – А вот это уже плохо. Блять, ещё эта чертова погода. Начал моросить мелкий дождь. Плюс самое паршивое это то, что времени уже было много, больше восьми часов вечера и на улице стемнело. – Ничего и никого не видно. Странно. Куда рухнул вертолёт? Почему нет огня? Я стал вертеть шеей, но у меня не вышло, снова жгучая боль и крик вырвался из меня. – Блять! – Сказал тише – Похоже, у меня вывих шеи или сломана. Надо понять, что у меня цело. Я медленно пошевелил пальцами ног, следом попытался согнуть их. – Ну хоть это получается. Я выдохнул и понял, что вдох и выдох причиняет мне неприятную тупую боль в грудине. – Скорее всего это ребра пострадали. Так, вспоминай уроки первой помощи в универе. Нужно дышать медленно. Но не глубоко. Хоть я и в темноте, но ноги целы, одна рука тоже активна и ничем не придавлена. Так полежав минутку, я постарался усесться по удобнее. Это оказалось сделать, очень трудно, болезненно и из-за руки, что зажата, особо ничего не вышло. Но я, зато потрогал эту железную часть вертолёта, что рухнула мне на руку. Края её я не смог найти. – Какого она размера я точно не знаю. Вот это уже пиздец проблема. Сказал я и решил ещё не много посидеть, подышать и подумать, что я могу сделать в своей не простой ситуации. Пока я думал, я прислушивался к звукам и ароматам леса. Уже стало ясно, что рухнули мы в какой-то лесной массив. Ночь, а усугубляется всё ещё и тем, что из-за большого количества сосновых деревьев, тут очень темно. – Моих глаз словно нет. Поднеся руку к лицу, я с трудом вижу очертания своих пальцев. – Нужно постараться покричать! Вдруг кто, ещё из вертолёта, тут рядом и он, оклемавшись, сможет помочь и мне. Я постарался набрать воздуха в легкие и крикнул: – Здесь есть кто ни будь? Эй! Это оказалось сложнее, чем я думал. Из-за проблем с моей грудной клеткой, кричать оказалось довольно болезненно. Отдышавшись, до меня стало доходить ещё одна неоспоримая истина, что я в полной жопе. Я стал стремительно мёрзнуть. Руки, ноги и всё моё тело, потрясывает из-за холода, что меня окружает, всё усугубляется ещё и тем, что я весь мокрый. Днём, когда я собирался с Вадиком на встречу, я смотрел прогноз погоды на вечер. –Блять! Обещали до минус трёх. Скорее всего уже ноль градусов, а может и ниже. – Вова. – Что? Саша? Отвечаю я, всматриваясь в темноту. – Я. – Я тебя не вижу, ты поранился? – Да. – Ты встать можешь? Спрашиваю у него и стараюсь посмотреть в сторону откуда слышу его ответ. Какое-то кряхтение. – Я зажат, ноги не чувствую. – Пиздец! Меня накрыла волна паники от безвыходности ситуации. Понимаю, что мне становится нечем дышать и я сосредотачиваюсь на дыхание. Медленно дышу и говорю ему: – С тобой рядом, есть кто? Может ты можешь нащупать? Твои люди? – Рядом никого, я уже приходил в себе и снова терял сознание. Я кричал, звал тебя. Но ты молчал и вот, теперь ты стал говорить и твой крик, меня пробудил. – Я не знаю, что ему ответить. Слезы потекли по моим щекам, быстро остывая. Я закрыл рот рукой и не могу остановится. – А телефон, может он где-то рядом? Сквозь слёзы еле-еле проговорил я. – Не знаю. Я не могу пошевелить руками. Я кажется умираю. От его слов, мне стало не хорошо и приступ кома в горле, вызвал тошноту и меня вырвало. Я постарался наклонить голову, но у меня практически не получилось этого сделать. По итогу, я сижу, зажатый под железной фурнитурой, с ушибом шеи, ребер и бог знает ещё чего. Плюс неимоверный холод окутывает меня, подчиняет. Но если честно, меня сейчас больше всего беспокоит это то, что там происходит у Лекса. – Несмотря ни на что. Он не заслуживает такого. Я много раз хотел его смерти и даже желал, чтобы он умер. Но не так! Не в таких муках. Слезы градом льются из моих глаз, и я понимаю, что нужно остановиться. Знаю, что это делу не поможет. – Рука и ноги целы. Я на земле, а значит могу раскопать свою зажатую руку. Понимаю я и медленно протерев глаза, я начинаю трогать землю, свою руку и металлическую балку. – А ты сильно пострадал? Спрашивает он еле слышно. Но я всё услышал, даже не смотря на сильное пение каких-то птиц. – Я зажат. Рука, придавлена балкой какой-то от вертолёта. Ребра кажется ушиб и шею. Но остальное вроде цело. Я сейчас стараюсь откапать свою руку, делаю подкоп. Я думаю у меня получится, и я вытащу её. Потерпи пожалуйста. Как только я выберусь я постараюсь помочь и тебе. Сказал ему и тут же дополнил: – Говори со мной. Расскажи, что-то? Что угодно! Просто не молчи, тебе нельзя спать. – Амм. Знаешь, когда я тебя увидел сегодня, понял, нет, почувствовал, что сейчас привычный мне мир перевернётся раз и навсегда. Как тогда, около твоего дома, я сидел в машине и увидел тебе около подъезда, так и сейчас. Пока тебя не было со мной ты все время возникал в моей памяти таким, худеньким мальчиком, с вечно распущенными волосами. Моей хрупкой любовью из интерната. Я смотрел на тебя в том баре. Это был ты, и в тоже время нет. Ты стал прекрасным мужчиной, настоящим принцем, да только вот, без меня. Волосы твои мне показались ещё на тон светлее чем я запомнил. Черный пиджак, красивые брюки, облегающие фигуру, словно вторая кожа. Открыты две верхние пуговицы на рубашке, элегантное украшение на шее и запястье. Пушистые ресницы и знакомые до дрожи твои зелёные глаза. Он поперхнулся и не сильно покашлял. На несколько секунд он замолчал. – Ты там нормально? – Да, да – сразу ответил он и продолжил: Ты улыбался, своей нежной улыбкой, которую я не смог стереть из памяти, даже в часы жуткой ненависти к тебе. В моих снах ты не был настолько живым, настолько притягательным как сейчас. Я разглядывал тебя и на пальце увидел кольцо, и руку твоего будущего мужа на твоём плече. Тут та мне и сорвало крышу окончательно. Понял, что если не найду способ успокоится, то при всех подойду и оторву его руку. Спрятался в тени колонны и достал сигарету, сжал губами не прикуривая, просто чтобы почувствовать запах табака во рту. Пока я выбирался из грязи, боролся со своими демонами, ты неплохо устроил свою жизнь. Ради тебя, я бросил всё, своего отца, привычную мне жизнь. Да, ты не просил. Я решил за тебя, снова. Да и как оказалось мне никто не был нужен, ни отец, ни влиятельная жена, ни разные банды. Мне всё это время нужен был только ты. Этот хрупкий парень, как же мне нужна твоя улыбка, искорки в томных, зеленых твоих глазах. Это блять единственное желание в моей грёбанной жизни на данный момент. Знаешь, лишь однажды я так сильно хотел, чего–то. Глупый мальчик мечтал, чтобы мать вернулась. Он плакал и представлял, мечтал, заливал слезами подушку. Но приходил отец, поднимал его худенькое тельце и бил по щекам, тряс из стороны в сторону. – Не смей быть тряпкой! Твоя мать наркоманка. Ты никогда ее не увидишь. Забудь! Мальчик закрывал ладонями рот. Но не мог сдержать свой плач, и тогда пьяный отец, лупил его по жопе и уходил громко, захлопывая дверь. Оставляя сына наедине с его глупыми мечтаниями. Со временем мальчик понял: Мечтать бесполезно, нужно действовать. И для достижения целей, нужна только сила, мощь и валюта, всё это правит миром. И вот теперь оказалось, кроме этих трёх составляющих есть еще и – любовь! Я не привык ней, я привык к боли, сросся со всеми ее физическими проявлениями. Даже тогда, когда мне в последней разборке всадили пулю в ногу, я отбивался как мог и по итогу, победил. Я победил в схватке, потому что желание и сила – это умение преодолеть страдания. Но сегодня в баре это было совершенно иная боль. Пока он рассказывает всё это. Меня жутко треггирит это его повествование. Мне больно физически и морально, меня трясёт от холода, и от нервного напряжения. Медленно, но я капаю, не останавливаюсь. Да только сил становится всё меньше, я чувствую это. Пальца окаменели, а точнее замёрзли, рука еле двигается. Я опрокидываю голову и прислоняю её к дереву. Поднимаю свои глаза и вижу небо. Дышится легко, не смотря на внутренние боли. Несколько капель, падают мне на щеку, я открываю рот и капли попадают мне на язык. Я присматриваюсь и вижу через ветки огромного дерева, звезды. – Дождь закончился и видно звёзды. Как же красиво и завораживает. Я закрываю свои глаза, на минутку, отдаюсь этому ощущению свободы. – Так странно, но все болезненные ощущения, как физические, так и психологические куда-то улетучились. Сказал я вслух. – Вова. Не засыпай. Слышал я и следом: – Вова, ты тут? Останься со мной! Пожалуйста, мой принц… – Тут. Ответил я и открыл глаза.