«Капкан для Принца»

Я помню, как осторожно шел, придерживаясь за стену. Коридор оказался плохо освещен. Странно мне почему-то показалось, что когда я шёл сюда, то было светлее. – А точно! Он же меня вёл за ручку. - промелькнуло у меня. Приближаясь к спальне, я почти несколько раз подвернул ногу, но не упал. Наконец, оказавшись перед входом, на меня кто-то резко налетел, я смог увидеть только что-то чёрное, какой-то силуэт. Плотный материал укутал мою голову, закрыл лицо. Чувствую колючее прикосновение, я понял, что это скорее всего одеяло – наверное шерстяное, без пододеяльника. Но что накрыло меня ещё больше, так это понимание того, что меня держат и я не смог определить, сколько пар рук это делают. Меня сильно пихнули, и я оказался на полу не сильно ударившись о что-то локтем. И тут по мне стали лупить. Сначала удары приходили в голову, а затем ниже – в бедро, живот, подбородок. Я понял, что там не один человек — это точно. Напали на одного, они бьют меня, скорее всего, и ногами, так как из-за одеяла я не могу разглядеть и понять. К тому же из-за отсутствия возможности дышать из-под одеяла, мне стало не хватать воздуха и невозможно определить, что происходит вокруг. Я слышу смех и тихие реплики, но не не понимаю кто это по их голосу, так же я не смог произнести ни слова. Всё тело стало ныть, боль оказалась невыносимой, единственно что я твердил себе: – Тихо, нужно потерпеть. Ты справишься. Не издавай ни звука. Это их только раззадорит. Терпи. Я не помню, что было дальше. У меня начала активно кружиться голова от довольно сильного удара по ней и точки света, проникающего через одеяло, пропали. Я вырубился. Эта темнота оказалась холодной, но успокаивающей. Я как будто нахожусь в каком-то сне. Чувствую, что она обволакивает меня, укутывает, жалеет меня. Она освободила мое тело от страданий и унесла его далеко от этого ужасного места, где меня били. От этого ублюдка Лекса и его приспешников. – Я теперь свободен? Задал этот вопрос куда-то в пустоту я, но ответа не последовало. Здесь я оказался в безопасности, никто не мог меня мучить. Моя последняя осознанная мысль была: – Хотелось бы остаться мне в этой темноте навсегда. Обрести покой. Но снова я почувствовал чьё-то прикосновение, я не хочу возвращаться, я хочу остаться здесь, в этом убежище от всех этих страданий. – Очнись, Вова, хей, ну давай же! – А вот это уже знакомый мне голос звучит. Но я не хочу туда, в это место,, плевать на всё и всех. Подумал я про себя, хватаясь за это ощущение покоя, что стало отдаляться от меня, растекаться и пропадать. – Может ему дать воды? – голоса стали громче. – Там ещё кто-то есть, скорее всего там много народу? Сделал такое умозаключение я. – Ахренеть! Прошло уже два часа, а он всё ещё не пришёл в себя, блин может сотрясение или ещё что-то? – продолжали шептать люди вокруг. И тут я почувствовал мокрый, холод у себя на лице. Струя холодной воды, затекла мне в нос, уши и ниже, я почувствовал её на своей груди. – Вот она. Реальность вернулась. Запах комнаты, смешанный с вонью от сигарет и остатками алкоголя. Послышался стук дождя по окну. Мой слух полностью вернулся. Медленно я открыл глаза и осознал, что эта не моя комната, а точнее та комната в школе, в которой я сплю. Другие лампы на потолке, я пригляделся к ним. Хоть они и выключены, но я понял, что скорее всего я в общей комнате у девочек. За окном ночь и идёт дождь. Я жив. Я приподнял голову и огляделся. В комнате царит полутьма, но свет не сильно проникает из коридора, освещая девушек – две из них сидят рядом, а остальные лежат в своих кроватях. Это были две знакомые, я с ними особо не общаюсь. Но сейчас они сидят рядом и внимательно смотрят на меня, ожидая моего ответа. Пришлось прислушаться к своим ощущениям. Я медленно потрогал себя, грудь, лицо, шею, уши, нос. Мне стало как-то холодно и мокро, рубашка мокрая и порвана. Вспомнил про пиджак, что я его где-то оставил. Но не могу вспомнить, где. Чувствую нарастающею боль в голове, она раскалывается, а ещё я очень хочу пить. Болит локоть, ребра не много и губа явно пострадала. – Ты в порядке? Спросила одна из девушек, протягивая мне смоченное полотенце. Подняв руку, я почувствовал, что ещё болит плечо. Взяв светлую ткань, я вытер кровь под носом и подержал его около разбитой губы. – Кажется всё нормально, ничего не сломано. Точно не уверен, но думаю, что это так. Наконец ответил я. Прислушавшись к своим ощущениям, я понял, что безразличие проявилось во мне и стало преобладать. Мне стало всё равно. Но есть то, что я действительно хочу в данный момент – вернуться назад, в то спокойствие, которое я испытывал всего лишь пару секунд назад. Но понимание происходящего вернулось окончательно, и это угнетает меня. Прошло несколько часов, но я все равно не мог окончательно прийти в себя. Девочки помогли мне и отдали мне одну кровать, на которую я лёг, принесли воды и печенье. Помогли вытереться. В итоге, все улеглись, а я попытался укутаться в одеяло, но озноб, головная боль и ломота в мышцах не позволяли мне заснуть. Но больше всего жалость к себе и сильная обида, которая разъедала меня изнутри. Всё это как будто било меня, нанося внутри меня болезненные удары разочарования. Когда я всё же начинал засыпать, передо мной возникали образы и картинки – перекошенные лица, звуки ударов и ухмылка Лекса, смех и его жесткие прикосновения ко мне. Это выдёргивало меня из дрёмы, я вздрагивал и открывал глаза. И так было всю ночь. Поспать мне так и не удалось. Рассвет не принёс облегчения. Я лежу, смотрю в стену, на потолок, а тело всё ноет и болит так же сильно, несмотря на отсутствие следов от побоев. – Да уж. Они умеют бить так чтобы минимум осталось следов. Подумал я и дотронулся до губы. Только она единственное видимое свидетельство моих побоев. Я решил не идти на завтрак и поняв, что все ушли на него, я постарался как можно быстрее перебраться к себе в комнату. Ну точнее в общую комнату, для парней. Не хватает ещё, чтобы меня отругали, если бы увидели в комнате у девушек и узнали, что я тут был всю ночь. Марина пришла уже в ту комнату и принесла бутерброды. На её лице, явно видно беспокойство. Но меня от её вида, стало не сильно потрясывать. Память о том, что она скорее всего всё написала про меня Лексу, про маячила где-то внутри. – Но до конца я не уверен, так ли это? Сказал себе. – К тому же на самом деле я не хочу сейчас быть один. Правда ей об этом знать не надо. Скорее всего её сейчас мучает совесть, вот она и пришла. Быстро обдумал эти слова, и она произнесла: – Вова, пожалуйста, тебе нужно поесть, вот смотри я принесла. Ок? Попросила она и показала мне. – Зачем? Ответил ей и даже не взглянул на неё и на поднос с едой. – Слушай, я знаю, кто это сделал. Они из-за Лекса всё это вытворили с тобой. Блин. Ну вот такая жопа… Она не успела договорить, и я перебил её: – И почему это я не удивлён, что это связано именно с ним? – Это Вера, ну ты думаю её помнишь, ок, брюнетка, она всё пытается подцепить Лекса, а он на неё совсем не обращает внимание, – продолжала рассказывать Марина, усевшись рядом со мной и положив поднос на столик.. – Она так бесилась, когда он стал встречаться со мной, а ей отказал. Она распускала обо мне слухи, но Лекс не повёлся и пригрозил ей. Теперь она действует исподтишка. Её слова заставили меня вздрогнуть, и я повернулся к ней, сел ближе, и она не сильно обняла меня. Я прошептал: – Марин, мне всё равно, кто и почему, – прошу тебя, просто уйди, если честно я не хочу ни с кем сейчас общаться. Спасибо за еду. Я поем, обещаю. – Вова, не глупи, ты новенький, я понимаю как тебе сложно, это пипец как больно и неприятно и конечно обидно. Она пытается меня утешить и тут же продолжает: – Разборки из-за парня, тем более такого как... – Марин. Перебиваю её и, наконец, смотрю в её глаза. – Поверь мне, я действительно всё это уже понял, всю ночь думал об этом всём и как я угодил в эту хрень, просто мне сейчас плохо физически и морально, и ты! Я запнулся и отвел взгляд, сказав тише: – Ты не сможешь мне помочь. – Почему, постарайся объяснить мне, расскажи!? Ок! Да, тебя избили, это одно из самого мерзкого, что может произойти, но я смотрю и синяка не оставили, ничего не сломали. Она приобняла меня, но я дернулся и она убрала свои руки. – Ну да, ничего смертельно удручающего. Говорю я с грустью в голосе и даже не обращаю внимание на её сарказм только что выплеснувшийся на меня. Конечно я могу описать всю эту ситуацию, и я решаю сказать ей так, завуалировано: – Местному хулигану не нравится, какой я, и он решил сделать из меня мальчика для секса, для себя или своих дружков. А завтра ему ещё, что-то придёт в голову, новый изощренный план и он придумает для меня ещё какую-нибудь игру? Но даже если этого не произойдёт, то и без него любой придурок сможет ночью избить меня с помощью того шерстяного одеяла, или ещё чего подручного, что найдёт. Вот такие дела Мари, я понятно рассказал тебе? – Тебе нужно всё выложить Лексу, он заступится за тебя, ок! Пригрозит всем и Вере этой тем более, я думаю все поплатятся, кто катит на тебя бочку. Он явно неравнодушен к тебе. Я это вижу, как и мы все. Ок. Да, отчасти из-за связи с ним с тобой это и происходит, но он же может и решить твои проблемы. Высказалась она, а точнее затараторила. Её слова так убедительно звучат, они вызвали у меня истерический смешок, и я отвернулся. Взял стакан с водой и попил из него. Голова моя так и не прошла. – Он заступится за тебя, сделает так, чтобы это не повторилось. Я его давно таким не видела. Продолжила она, а я перебил её удручающие, нелепые для меня речи и сказал: – Влюбленного?! Со странной улыбкой на своём лице, произнёс я смотря на неё. – ааа это так оказывается называется? Нервный смех вырывается из меня и наполняет комнату. Вижу, как Мари смотрит на меня и вообще сбита с толку. – Так, блин! Что же между вами произошло, Вов? Говорит она уже громче и как мне кажется более волнительно. – Абсолютно ничего. Я считаю, что Александр или Лекс – полный ублюдок, и все мои проблемы только из-за него. Извини, но я не буду просить прощения у тебя, зная в каких ты с ним отношениях. Он просто мерзкий парень понимает всю ситуацию и наслаждается ею. Он с каким-то внутренним наслаждением пользуется всем происходящим, знает, что мне нечем ответить. Физически я не могу за себя постоять. И, да, я уверен, что он скорее всего даже хочет, чтобы я попросил его защиты. Марина, всё, что ты можешь для меня сделать, это просто не обсуждать его со мной и ему ничего про меня не рассказывать, если это конечно возможно с твоей стороны? Сказал ей и отвернулся, потянулся к стакану с водой и сделал несколько небольших глотков. А про себя подумал: – Честно я чувствую угрызение совести, что так ей всё высказал мне стало её жаль, но я не знаю, как защитить ее от проблем, которые меня окружают. Я прекрасно понимаю, что если она станет заступаться за меня, то она может получить. Я помню те следы у нее ниже шеи, её синяки. Я просто надел маску равнодушия, для неё и всех, кто захочет мне помочь. Никого больше я не втяну в это. Не подставлю, как это было с Петей. Да под этой маской мое настоящее "я" просто рушится и можно сказать умирает, и я уверен, что есть только одно решение, которое меня устроит. Но я не могу и не хочу рассказывать ей об этом. Постепенно наступил полдень. План, который раньше просто вертелся в моей голове, наконец-то прояснился и стал более-менее понятен для меня. Завтра воскресенье, и мне не составит труда уйти домой сегодня. Мама же будет думать, что я в школе, поэтому не будет беспокоиться. Да и если честно мне вот интересно, она вообще волнуется обо мне и моей жизни в последнее время? А лучше не думать об этом сейчас, не прибавлять себе ещё грустных мыслей. Не хочу о ней вспоминать. Открыв свой скучный гардероб, понял, что нет смысла наряжаться для того, что я собираюсь сделать. Я стараюсь сосредоточиться на своем плане. Борюсь с волнением и напряжением. У меня есть несколько приличных вещей, но выбрал я старый изношенный синий свитер, джинсы и куртку на пуговицах. Взял только плеер, постоял подумал брать ли свой блокнот куда я записываю свои мысли, но в итоге решил его не брать. А плеер он мой единственный способ побороть поганые мысли в голове в сложные моменты и без него я никуда не хожу. Закрывая шкаф, взглянул на свое отражение в мутном зеркале. На худом, бледном лице ярким пятном выделяются темные круги под глазами. – И всё-таки я такой худой и изнемождённый. Облизал губы и нижняя, немного защипала, на ней ранка. – Ты мышь! Вспомнились слова, этого придурка. Я усмехнулся и не сильно как-то нервно посмеялся. – Больше я не буду слабой жертвой. Никогда и не из-за кого! Эти слова, сказанные самому себе, придали мне уверенность, заполнили мое сознание и мысли. Мое тело всё ещё ноет и побаливает после ночного происшествия, особенно ребра как мне кажется стали болеть сильнее, появилась острая боль. Но я отгоняю мысли и не концентрируюсь на этом. – Я могу двигаться и это главное, для моего плана, самое то… Сказал шёпотом и к горлу подступил ком. Медленно проходя по коридорам спального корпуса, я чувствую, что впервые не ощущаю тревоги, страха и беспокойства. Странно, но всё что меня беспокоит, куда-то улетучилось. Я на мгновение, как-будто оказался в том тёмном месте, где у меня преобладало спокойствие. Вдруг осматривая школу, я понял, что к этим жестоким стенам в данный момент я отношусь совершенно равнодушно, у меня получилось вытеснить все эмоции, что раньше охватывали мою душу, рвали её на части. Мои мысли почти сейчас отключены, я только наблюдаю за всем как бы со стороны. Почти дойдя до выхода, я столкнулся с преградой - передо мной встала та самая развязная девица, Вера. Я окинул её взглядом, увидел презрение её ко мне и ядовитый оскал. Она одета в светлые обтягивающие джинсы, чёрные сапоги и довольно обтягивающую водолазку, ее волосы собраны в хвост. Позади нее стоят ещё две девицы. – Наверное её свита? Предположил я и услышал её реплику, относящуюся ко мне. – Эй, ты, странное недоразумение! Она засмеялась и посмотрела на своих подруг. Встав в позу. Я понял, что она пытается унизить меня. Но это уже было ни к чему. Мне совершенно плевать на эту бедную девушку полную комплексов, которые она пытается скрыть за всей этой выстроенной харизмой и образом стервы. Я просто усмехнулся в ответ, не замечая этого оскорбления. Девушки что встали в одну шеренгу с ней, заржали в ответ, и их смех звучит просто противно так, словно они кобылы. Однако, я решил и на это не обращать внимания. – Это ещё одна нелепая провокация. Сказал я себе. Смотря на всё это горе шоу. Решив проигнорировать обращение ко мне я шагнул в сторону, чтобы обойти агрессивно настроенную мадам с её свитой. Так не тут та было, она проговорила громко: – Ты че, оглох, овощ? – Оригинальностью как я и думал, она не блещет. Эта мысль даже немного меня повеселила. – Слушай, Вера. Сказал я ей, довольно спокойно, совершенно без эмоционально. Прекрасно понимаю, что с такими лучше говорить, как с детьми. – Я правда спешу и поверь я уже в курсе всего того, что ты собираешься мне сказать. Давай отложим этот разговор до понедельника? Сейчас у меня совершенно нет настроя на это. На мгновение ее лицо как будто застыло в прострации и не понимании, она явно попыталась осознать сказанное. Зато я решил использовать эту заминку, чтобы выскользнуть к выходу, но одна из ее шестёрок быстро встала у меня на пути. – Куда это ты собрался так быстро? – сказала она. – Мы еще не закончили разговор. Ты лучше прислушайся дорогой! Мы же спокойно пока с тобой разговариваем. Договорила эта девушка, имя которой я даже не знаю. Вера развернулась и резко потянула меня за край куртки. – Если я увижу тебя еще раз возле Лекса, ты пожалеешь об этом. Понял!? Это угрожающее высказывание вызвало во мне шквал эмоций, но я не подал виду. Если честно я ожидал от неё удара, но что-то неожиданного так и не произошло. Странно, но в глазах Веры, что-то переключилось и взгляд смягчился. Она внезапно улыбнулась мне радостно, словно увидела давно потерянного друга. И отпустила куртку, встала рядом и поправила свою блузу. Вот это её состояние, вызвало у меня больше страха, чем её угрозы. – Это пипец как странно! Она что киборг? Промелькнула мысль. Как всегда, вокруг меня творится какая-то дичь, что-то непредсказуемое. – Ну почему эта ерундистика, постоянно происходит со мной? Задался я этим вопросом. Но тут до меня стало доходить. Я повернул голову и увидел его. Лекс идёт к нам, уверенный походкой со своими двумя корешами. В его взгляде явно читается надменность и холодность, и я тут же понял, что смотрит он не на меня. Но первым к нам подошел Денис и сказал: – Что это вы тут обсуждаете? Кто какой краской для волос пользуется? Типа пошутил Денис, начав смеяться возле нас. Остальные присутствующие, кроме меня и Лекса, поддержали его шутку слабо посмеясь. Я вообще никак на это не среагировал, а Лекс как обычно, выглядит невозмутимым, словно он даже не замечает смеха вокруг. Его холодность во взгляде, даже не дрогнула, как и уголок губ не поднялся вверх. – Верунчик! Чё ты тут творишь, а точнее спросить, что ещё? Обратился он к девушке, что стоит уже выпрямив спину и поглядывает на него украдкой. – Но Лекс, милый! Надо же кому-то всё объяснить для этого парнишки, познакомить с нашими порядками так сказать… Ответила Вера, но Лекс перебил её не дав закончить: – Заткнись, придурошная! Ночью это ты с импровизировала шоу с одеялом? Спросил он сурово, сделав шаг к ней и спрятав руки в карманы. – И не думай мне тут придумывать небылицы и отговорки, я уже знаю правду. Поверь! Уверенно сказал он ей. Девушка опустила голову и попыталась посмеяться, но у неё получился только нелепый смешок, и она ответила: – Я не понимаю, о чем ты. Запнулась она. – «Темная», была твоей идеей? Так тебе понятнее? Вера же стала перебирать пальцами руки свои волосы и нервно хлопать ресницами, плохо прокрашенные тушью. – Да ничего мы ему не сделали… Попыталась оправдаться она. – И сама идея конечно же не моя. Ты же сам знаешь, что он тут никому не нравится, и на сколько я помню ты сам мягко говоря от него не в восторге! Последние слова она сказала более уверенным голосом, подняла голову и посмотрела на подругу, что не сильно улыбнулась ей в ответ. От Лекса послышался сдержанный смех. Он опустил свою голову и резко схватил своей рукой, Веру за подбородок. Она ахнула и вздрогнула. Мы все встрепенулись от этого его жеста. – Закрой свою пасть, шалава! Лекс приблизился к ней ещё ближе, повисло неприятное молчание. Пальцами он так и держит её за подбородок, смотрит ей в лицо, по ней же видно, что её потряхивает, но она не отводит свой взгляд от него. Вера явно напугана, и я даже посочувствовал ей. Сам стою и ощущаю, как внутри всё сотрясается от напряжения. В следующий момент, он отпустил её и она сделав шаг назад, сказала: – Извини, но ты хочешь сказать, этот… Она указала на меня. – Тебе дороже чем... Ее подбородок задрожал и видно что глаза увлажнились. Ситуация стала напоминать театр одного героя, и фальшь главной героини был заметен не только мне. Лекс же похоже не обратил на это никакого внимания. Две подруги Веры отошли от неё. – Еще раз спрошу, ты лично поднимала на него руку? Спросил её басом Лекс, и в его голосе чувствуются нотки агрессии. Все присутствующие словно застыли, а образ самоуверенной Веры трещит по швам от паники. – Ну, да, я! Трогала я, его. Резко выкрикнула она и сделала ещё один шаг назад от Лекса скрестив руки на своей груди и тут же добавила: – Подумаешь, я немного прикольнулась над ним. Всего та, накинули одеяло и не много отлупили. Тебе же нравится пожестче?! Да и где “Я”, а где “он”. Городской придурошный педик, всего лишь… Она продолжает добавлять грязные выражения, которые я слышу впервые в свой адрес. Но ей не удалось закончить последнее предложение с обзываниями в мою сторону. Лекс сделав резкий шаг к ней, замахнулся и влепил ей пощечину, да так сильно, что она тут же упала на пол, не ожидав и не удержавшись на своих высоких каблуках. Лекс вернулся в свою прежнюю непроницаемую позу, даже не удосужившись помочь ей встать. Как и он все остальные, просто стоят и не двигаются, смотря на весь этот ужас. – Думаю теперь тебе понятен мой ответ, на счёт него. Еще только одно хреновое слово, направленное в его сторону... Прошептал Лекс, тыча пальцем на Веру. – И тебе будет гораздо больнее, чем сейчас! Оставь его в покое. Он кивнул в мою сторону. Я был просто в оцепенении от происходящего, мысли спутались. – Я просто не знаю, что мне делать сейчас? Сказал про себя. Всё внутри меня трясётся. – Да, эта девица не приятная личность, но бить девушку, которая не может ответить? Это так низко и мерзко. Я проглотил ком и выкрикнул: – Это просто отвратительно! Как ты смеешь бить девушку? Мои слова неожиданно для меня, и я думаю, как и для всех тут, произвели на Лекса эффект холодного душа. Он перевел взгляд на меня, и в его ярко-голубых глазах мелькнула угроза и что-то еще. Но я не сдался и не отвернулся, решил продолжить смотреть прямо в его глаза. Да внутри у меня всё трясётся, сердце выскакивает из груди, но я не поддаюсь этому. Остальные присутствующие обернулись и уставились на меня, словно я психически больной и сбежал из больницы. Они таращатся на меня и следом на Лекса, что он скажет, но мне было всё равно на его реакцию и их тем-более. Пусть он делает что угодно – хоть врежет мне, у меня вдруг ёкнуло что-то внутри и провалились все чувства и эмоции словно в бездну. Осталось только безразличие к происходящему. – Тебя никто не просил вмешиваться. Заявил я Лексу. И тут же добавил: – У нас с Верой нет проблем. Мы разберемся без тебя, твоих советов и телодвижений. Я высказал всё это так спокойно, но громко и отчётливо. Конечно я сам поразился себя и сжал пальцы в кулаки, спрятав их за спину. Сначала на лице Лекса преобладало выражение нетерпимости и агрессии, но потом оно сменилось маской как мне показалось - гнева. На мгновение мне показалось, что сейчас я точно повторю участь Веры. Но внезапно он улыбнулся, словно мы старые друзья. – Принц решил выговориться? Произнес он как-то игриво-насмешливо. Краска залила мое лицо. Я тут же покраснел и такого ответа я не ожидал. Следом опустил свой взгляд. Просто ощутил стыд от его унизительных слов. И тут он сказал ещё более ужасное, то что я никак не хотел сейчас услышать: – Похоже для тебя три дня слишком долгий срок, ты хочешь немедленно? Продолжал он, уже приближаясь ко мне, медленно, мне показалось, что даже угрожающе. – Хочешь поскорее продолжить играть со мной? Он подошёл близко и сильно улыбнулся, показав свои зубки мне, оголил мне свой оскал. – Блять! Капец! Как он может такое говорить при всех. Почему он меня так провоцирует, задирает, или скорее - ненавидит? Подумал я, но не сказал вслух, а лишь закусил верхнюю губу и на него свой взгляд не поднял, но тихо сказал: – Не переживай! Трех дней мне хватит, уж поверь. Скоро ты получишь от меня ответ. – Ха-ха! Уже два дня мышонок-принц. Возразил, ехидно мне Лекс, дотронувшись рукой до моего плеча и тут же убрав её. Мне стало еще хуже от его нахальной усмешки, и я медленно вдохнул. – Я понял. Ответил на выдохе ему. – А теперь можно я пойду? – Валяй, проходи. Тебя никто не держит. Сказал он и тут же добавил: – Но не вздумай сбежать или прятаться от меня! Проговорил тише и как бы только мне. Я просто кивнул, выпрямился и сделал несколько шагов, прошел всю эту компашку, услышав гул от шушуканья. Я не стал оборачиваться. Вышел из стеклянных дверей школы и выдохнул. Чувствую, что мне стало ещё противнее на душе. Появилось неприятное ощущение, что меня стало подташнивать от напряжения. Или от того, что я давно ничего не ел.