Старый проигрыватель.

— Туза заграбастал. У меня с самой раздачи по нулям всё... — С недовольным и тянущим слова тоном проговаривает паучок, пока передняя пара его рук подпирает щёки, а вторая проходится по глянцевой поверхности карт, продумывая следующий ход. Вечер приятный. Сегодня всё спокойно, и вчера было спокойно, вот бы и завтра тоже...Отель отстроили и преобразили до неузнаваемости. Теперь это здание просто сияет новыми пестрыми огнями, а слоган и цель пугают всё больше. Последние пару дней по новостям только и передают о событиях последней "зачистки", если провал небес вообще можно так назвать. Скандал разгорелся не на шутку, и, словно в каком-то телесериале, постояльцам отеля приходится испытывать всё-то внимание и абсурд обсуждения, что вылились на них буквально с неба. Может быть некоторым персонам и не привыкать к повышенному интересу масс, но не каждый может вот так просто примириться с подобным. В отеле сейчас тихо: находиться в этих стенах стало куда более приятно, чем ранее. Но надолго ли это? Адам мёртв, но что с этой информацией делают в раю? Таят и не рассказывают? Скрывают информацию от подданных? Или совсем - терпят крах ввиду раскрытия новых событий? Скрывают, это выяснилось не так давно. Чарли не могла достучаться с новым визитом, сколько бы прав на это не имела, и сколько бы настойчивости не проявляла. Они явно пытаются сгладить углы сложившейся ситуации, хоть это и откровенно сложно себе представить. Несколькими днями ранее дочке владыки ада удалось достучаться до Серафима Эмили: та уж явно была на её стороне. В разговоре, с запасом времени в несколько секунд, удалось узнать об одной из причин полнейшей паники в совете и...боже! Первом искупившемся демоне! Сэр Пентиус не умер, змей стал самым первым доказательством работы отеля, и это просто сносило головы. Пока что данная информация в аду не афишируется, всё идёт так быстро! Чарли и её отец ждут возможности присутствовать на переговорах с советом, чтобы определить свои дальнейшие действия. Стоит ли готовиться к чему-то более страшному, чем зачистка? Кажется, уже не важно, ведь как бы то ни было, адский огонь не оставит небеса жить спокойно после всего, что пошло не так, с учётом времени. Чарли ждёт приглашения. — Перевожу. — С довольной ухмылкой процеживает сквозь зубы крылатый кот, острыми когтями показывая бубнового короля и переводя набор карт на противника. — Да ладно! — Энджел, уже с истеричной улыбкой, в удивлении выставляет ладони, понимая проблему нескольких предыдущих партий. Хаск реально отличный игрок. Быть может, у него хорошая память на карты, либо просто счастливая лапа, но этот хвостатый обходит и крадёт победу у блондина уже в пятый раз. Хотя...может, Даст умудриться хоть напоследок вырваться в победители? Он подбирает под каждую карту более сильную, пока противник накидывает ему новых. — Мозговой штурм? - смеётся Хаскер, стуча парой карт по столу и довольно поддерживая подбородок лапкой. Явно издевается, хоть и в мягкой форме. — Это пиздец... — С задумчивым лицом подводит Энтони, в конечном итоге удачно складывая все карты в биту. Как бы прекрасен ни был новый ремонт, атмосфера бара осталась прежней: выпивка, довольные пьяные морды и терпеливый бармен, выслушивающий проблемы каждого прихожана. Интересно, начнись разговоры о действиях отеля и рабочем плане дочери Люцифера, было бы ли тут так же приятно провожать вечера? А Хаск справится с вниманием и большим шумом от новых постояльцев? Они то уж точно будут, сомнений теперь нет. Внутренняя тряска затаилась, ожидая момента вырваться в скором времени... В лапах кота остался козырный червовый туз, червовая дама и пиковый валет. Простейшие действия, с учётом, что у порнозвезды в его паучьих лапках лишь смешные пики и какой-то остаток козырей. Но так нужна ли котику эта победа? Блондин сидит такой напряжённый и внимательный к игре, кажется, пока не теряя внутреннюю надежду, но практически отчаиваясь обыграть своего товарища. На стол падает девятка пики. Она отбивается дамой и всё идёт в биту. Теперь ход усатого игрока: довольно лёгкий, с учётом карт. Только почему-то вместо того, чтобы быстро завершить игру, он кидает на место самой сильной карты смешной валет. С грохотом один из бокалов на стойке падает на пол и разбивается на мелкие осколки. Ох, нет...Какой же неуклюжий и неповоротливый хвост. Как он так метнулся неожиданно! — Блять. — Не поранился? — С удивлением восклицает Энджел, привстав со своего места и вытянув шею, дабы посмотреть на крах стеклянной посуды. Вроде как, он разбился поодаль от ног старого кота, и это заставило Энтони выдохнуть, и, выгибая бровь, с ухмылкой во взгляде молча отругать Хаска за неуклюжесть. Он чуть отодвигает друга в сторону за плечо, тут же отходя за веником и совком на углу шкафа с напитками. — Всё супер, оставь это. Я уберу... — Как жаль бокал...Какой он невнимательный...А, погодите, откуда в колоде Хаска внезапно оказались две шестёрки? Энджел подходит с веником к разбитому стакану, для начала нагнувшись и убрав самые крупные фрагменты стекла, а после уже все мелкие осколки, подметая их в совок. Хаск вот, кажется, хотел помочь, лапой потянувшись к метле, однако порноактёр остановил его действие выпрямленной ладонью. — Ты самостоятельный, знаю. Но чем больше рук, тем быстрее. — Энтони заканчивает, выбросив осколки в урну. Действительно, очень шустро управился. Убирая на место метлу, вновь садится за барный высокий стул, скрещивая длинные ноги и вглядываясь в свой набор карт. Кажется, паукастый и вовсе запамятовал, какие предположительно карты остались у соперника. — Так...на чём мы остановились?..Ага. — Не делая акцент на всём случившимся, игра продолжается. Паучок кидает две десятки разных мастей, и тут на лице крылатого негодника выступает лисья довольная улыбка. — Беру. — ДА ЛАДНО... — Очень неожиданный поворот! Следующим ходом Даст кидает козырную шестёрку и победоносно поднимает первую пару рук, со всплеском довольной радости сопровождая происходящее. — Выкуси, котяра! Думал, я на тебя управу не найду? — Довольный и светящийся, тот поправляет волосы, тыкая в сторону Хаска пальцем. — Не такой уж ты и супер-пупер игрок тогда. — Да, под конец не повезло. — А этот-то какой довольный, словно сейчас замурчит...Он быстренько смешивает свои карты с основной колодой, дабы у Даста не возникало никаких подозрений. Теперь уже поднимая взгляд, тот забирает всю биту и медленно её тасует, с теплом наблюдая за ликованием и восторгом победителя. Его медовые на цвет зрачки расширяются до размера двух сфер, а ушки дёргаются, словно у настоящего кота. — Ох, как приятно-то, я прям новый вкус к жизни ощутил. — Энджел цокает языком с задумчивым прищуром. Он складывает губы трубочкой, театрально махая ладонью к своим устам. — Чуешь? Ветер перемен. — Ну всё, кончай паясничать. — Провожая хриплым смехом свой ответ, вкидывает Хаск, дёргая хвостом. Самое приятное поражение. — За пять-то партий дай порадоваться! — Энджел тихонько стучит ладошками по столу, в азарте поднимая плечи. — Давай ещё! — Завтра ещё раздам, у меня уже спина затекла. — Ну конечно, как фартить перестало, сразу отбой? — Вторая пара рук паукастого паренька скрещивается на груди, и тот гордо выпрямляет спину. — Да-да, я завтра на тебя ещё посмотрю. — Хаскер в последнее время очень часто улыбается. Наверное, уныние это один из его самых главных грехов, но, возможно, раз искупление работает...Даст действительно выступает рычагом в этом запутанном механизме. Он привязался. И, на удивление всем, даже самому себе, ему не особо то и хочется скрывать этот факт. Мужчина ласков в действиях и диалогах. Энджел умерил свой пыл, неловко выдавил смешок, косясь на лестницу ко второму этажу и потирая шею. — Наверное, отдохнуть реально было бы не плохо. Я просто... — Поджимая губы, оперевшись локтями второй пары рук на стойку, первой жестикулирует и выссказывает пару своих неприятных мыслей. Ранее не удавалось быть откровенным даже в мелочах и малых несерьёзных думках, будто цепями скованное горло не позволяло проглотить ком, застрявший в нём, и, как обычно, дабы не посрамить свой образ нахальной и сильной персоны, паук включал флиртующе-пошлый мотив. Сейчас в этом совсем нет необходимости. — Комнату ещё не успел обжить, так не уютно там. Прям привыкнуть не могу. — Когда займёшься? — Подняв свои густые алые брови, пробурчал Хаск, убирая колоду и протирая стойку влажной тряпкой, как и в конце каждой смены. — На выходных, наверное. Не люблю планировать. Но мне реально неуютно там сейчас. — Мне бы твои проблемы. Я из коморки только-только переехал, для примера. — Это обоих чуть позабавило, мальчики проводили высказывание смешком. — Сейчас восславят Пентиуса добрым словом, и мы будем ещё мечтать о тишине и старой жизни. — Это точно... — Даст неловко улыбается, водя пальчиком по дубовому столу. — Но я бы на его месте свихнулся. — А что вдруг? — Быть первым. Представляешь, что это такое? — Даст принялся фантазировать, приподнимая подбородок и уводя взгляд к потолку. — Никого не знаешь...Сколько внимания... — Вспомни свои первые дни тут. У него просто будет большое дежавю. — Наверное! Пиздец, хуйня, конечно! — Хуйня... — Хаск задумчиво потёр нос. Ведь и вправду...Вскоре им придётся привыкать всё к новым и новым изменениям и маршрутам собственной жизни. Подстраиваться под условия и терпеть всё бо́льшее внимание. От подобных мыслей у кота в глотке пересохло. Он достаёт бутылку коньяка, хвостом ловко подхватив из-под стойки для себя бокал и в пару движений заливает его до середины. Убрав хмельной напиток обратно, хвост тянется к мартини, и немым вопросом предлагает Дасту составить ему компанию. Паучок кивает, пододвинув бокал на вытянутой ножке поближе. — В моей комнате тоже не особо... — Хаск поднимает брови, подбирая слова. Он наливает будоражащую при употреблении жидкость, кидая на дно пару-тройку ягод винограда. Его острые коготки обходят огранку бокала, пока немного сбитый с толку Энтони в удивлении устремляет на него взгляд. — Но там тепло. И для Наггетса место найдётся. — Янтарные кошачьи зрачки поднимаются, сужаясь и озаряя лицо паука какой-то искрой. Сейчас им легко общаться, они нашли общий язык и уже с большим пониманием относятся к контрасту своих личностей, а может даже с полным принятием и симпатией к этому. Энтони, не привыкший к заботе и хорошему отношению, просто тает от такого любвеобильного товарища у себя под боком. Не просящего взамен ничего, не требующего сказать ему "спасибо". Понимающий и выслушивающий Хаск оседает трепетом и бабочками в животе каждый раз, как проявляет такое внимание к израненной душе актёра. — Если честно...Я был бы рад. — Паренёк подпирает свою пушистую щёку ладонью, чуть смущенно опустив глаза. Нижние веки из-за улыбки прикрывают хорошую видимость, настолько сейчас уголки губ блондина неконтролируемо взводятся вверх. Ему приятно, оттого весь тает, словно воск на сгорающей свече. Старый кот выдыхает, расслабленно опуская плечи и поднимая свой бокал с коньяком в десяти сантиметрах от дубового стола. Они с Энтони цокают своими стаканами, отпив пару глотков терпких и горьких на вкус напитков. Сейчас уже так поздно. Их ночные посиделки всегда сопровождались глубокой ночью и приглушёнными звуками редко проезжающих машин за окнами. Хоть Пентаграмм сити и не спал в такой час, в другое время суток так посидеть у этих двоих не удастся. И вот, каждую ночь они собираются на том же месте, в то же время, ни слова не упоминая о том, как прошёл день у порнозвёзды. По его шаткой походке и уставшему взгляду всё всегда было понятно без слов, поэтому Хаскер каждый раз старался отвлечь его новой игрой, или карточным фокусом, каждый день проживая для того, чтобы вот так посидеть под покровом ночи вдвоём, только в их маленькой компании. И они оба понимали, что это самая сладкая часть рутинного дня. Им это подходило.

***

Теперь же иногда они засыпали в одной комнате, никак тактильно друг друга не касаясь. Это просто стало обыденностью, ложиться в одну кровать и засыпать по разные стороны. Стоило ли себя так обманывать? Каждый понимает, что влекут за собой действия сегодняшнего дня в завтра. "Завтра" - не как день недели, а как прогноз будущего. Друзья и отчаянные товарищи засыпают в одной комнате почти каждую ночь? Спать по отдельности в какой-то момент стало просто непривычно, от чего старый бармен даже предложил паучку помочь в обустройстве комнаты, чтобы бетонные стены его обители не доставляли парню дискомфорт. На это надо было выделить некоторого рода финансы, в конце концов, просто поднять задницу и не лениться, и он это, черт возьми, сделал. Ленивый, вечно ворчливый, кот в один присест с пареньком помог привести стены в людской вид, управиться с кроватью и обставить комнату под стать такой яркой личности. Под стать Энтони. Скучающая спальня бармена была местом обычного ночлега, а сейчас даже она преобразилась. Более обжитая, более дышащая во всех смыслах комната. Это не выглядит как кем-то оставленное помещение, теперь это действительно комната, где можно жить. К вещам захотелось относиться аккуратнее, прям как раньше. В углах даже завалялись пару атрибутов косметики или одежды актёра, поскольку только его Хаск жаловал в своих стенах без всякого приглашения. Только ему он позволял входить, когда душе угодно, а это очень многое говорило о статусе паренька в его сердце. Они засыпали в кроватях друг друга каждую ночь, то заигрываясь в карты до умопомрачения, то разговаривая до онемения языка. И никаких касаний, лишь разговоры. Может, кому-нибудь пора бы сделать первый шаг?

***

Тяжёлая смена, выжимающая из паука все последние соки. Дойти до дома пешком просто не было возможности, он валился с ног, перебирая высокий каблук по асфальту и волочась по сырым тропам без попыток обойти лужи. Это дно, и падать ниже некуда. Несмотря на известность и особое внимание к своей персоне, запуганная сегодняшней работой тушка ступает по алым улицам Пентаграмм сити без какой-либо цели или желания. Словно ходячий труп, Энджел Даст всё медленнее и медленнее перебирает ножками, в конечном счёте выставляя руку и ловя одну машину из потока ехавших. Он просто хотел сесть на твердое и колючее кресло, расплатиться наличкой, и наконец-таки доехать до своей любимой барной стойки в отеле. Поговорить с Хаскером. Так больше не может продолжаться. Тактильный голод, жажда обнять пушистого бармена материализовала барьер в глотке, зажимающий кадык и не позволяющий сделать хоть глотка воздуха, не говоря уже о глубоком вдохе полной грудью. Каждый раз после своей смены чувствуя себя мерзко и беспомощно, он всё так же выпрямлял спину и шёл достаточно достойно, несмотря на то, что происходило с ним весь сегодняшний день. Несмотря на любую мерзость, что по указке Вала он должен был выполнять беспрекословно, он держал своё "лицо". А после садился за высокий барный стул и отвлекался на рассказы старого любимого бармена, полностью выбивая из головы всё произошедшее. Но он устал и жаждал успокоения, сегодня слишком особенно. Ему было противно разговаривать об этом, рассказывать и даже намекать на действия в студии. Он знал, что ушастый придурок ни в одной из своих мнимых девяти кошачьих жизней не подберёт слова под это. И Дасту требовался всего-то поддерживающий хлопок по плечу. Всё. Больше ничего не нужно. Только это, если он вообще даже смеет просить о таком. Ему очень хочется обняться. Он садится на задние сиденья машины, указывает дорогу и передаёт купюры. Устало падая на спинку, обнимает локти каждой пары своих рук. Не знает, куда их деть, хочется сжаться и раствориться в собственной боли и отчаянии. От жалости к себе у него перебивает дыхание и появляется легкий кашель. Это так жалко, и так низко. Только он выйдет из машины, нужно вновь делать вид, что всё прекрасно и хорошо. Что он сильный духом и стойкий умом демон, не обращающий внимания на всё происходящее. Но так не может долго продолжаться. Он обмякает от заботы, от действий бармена в свою сторону. С трудом, но он действительно привыкает к мысли о том, что кому-то с ним так же хорошо, как и ему с этим существом. Главное, не допустить ошибки и не стать слишком мягким в сущности своей. Жить дальше не будет представляться возможным, а ему сейчас, как никогда, не помешал бы стержень. Ручки спрятаны и ищут своё место на теле. Глаз устало следит за меняющимися городскими пейзажами за окном, и в его отражении мелькают янтарные огни от уличных фонарей. Радужка тотчас покрывается зеркальным, стеклянным покрытием, от чего тот жмурится и часто моргает, всеми способами отворачиваясь от дозволенного обзора таксиста на него. Как израненный ребёнок, тот совсем сжимается в кресле, плотно сжав свои челюсти и внезапно...Отвлекается. Его выражение лица с резкой мысли преобразуется в удивленное, с широко раскрытыми глазами. — Останови машину! Я тут выйду. — Перебрасываясь через спинки передних кресел, паук хлопает по плечу водителя. Через пару минут уже стоит на своих двух возле обочины, и лишь краем уха ощущает звук уезжающей прочь машины за спиной. Перед его лицом совсем неприметная лавка антиквариата, ничего примечательного. Скорее всего, обычный магазин, построивший своё имя на ностальгии особо долго находящихся в аду жителей. Ларёк буквально втиснут меж двух огромных ярких магазинов, как Даст вообще умудрился поймать его своим взглядом? Отталкивая дверь по направлению от себя, актёр заходит внутрь и осматривается. Лавка заполнена немыслимым количеством антикварной посуды и изделий. Фигурки, хрустальные бокалы, трубки и даже пыльные выпуски газет. Из-за большого визуального шума по началу даже показалось, что вглубь магазина и вовсе никак нельзя пройти, однако нет. Энджел проходит к шкафам, рассматривая украшения для дома из винтажных стёкол, проходясь кончиками пальцев по резным деревянным полкам, то и дело отряхивая свои перчатки от пыли. Что ему тут вообще могло приглянуться, и чего это вдруг он решил сюда пожаловать? — Что-то конкретное ищите? — Пробасил старый дряхлый голос в углу комнаты, от чего у паука тотчас встал дыбом шерстяной покров. Только паук обернулся, в зале загорелся куда более яркий свет, и перед ликом за стойкой продавца очутился горбатый и будто...болотный на вид демон. Весь его вид хорошо дополнял антикварный магазин, от покрова из тины и мха на собственной мантии, до высушенных, и будто сожжённых, рогов. Под его капюшоном не видно лица, лишь ярко-фиолетовые огоньки на уровне глаз ставили точку в образе говорящего. — У вас есть виниловые пластинки? — Жанр, исполнители? И тут Даст задумался. Он всегда старался внимательно слушать рассказы о предпочтениях своего усатого товарища, но совсем не мог вспомнить хоть что-то. Лишь маленькие отрывки воспоминаний, как Хаск включал на своём полуживом мобильнике старые песни. — Рэй...Рэй...У него ещё такая песня была популярная... — Выставив одну из рук на бедра, тот задумчиво щёлкает пальцами в ритм песни в голове, и мычанием её напевая, проговаривая вслух лишь отдельные слова. — ммм...Hit the..mmm Jack...нана-на... — Рэй Чарльз. — Даже не с вопросом, а утвердительно перебивает продавец, указывая своими костлявыми пальцами на стеллаж позади странного пёстрого покупателя. — По альбомам. — Чудесно! — С восторгом вываливает паучок, протискиваясь сквозь антикварный бардак и подходя к заветной полке. Он пересматривает обложки альбомов, стараясь найти сборник в хорошем качестве. — Берёте не для себя...как я понимаю? — Да. Мне нужна пластинка...рабочего характера. Проигрыватель же у вас найдётся? — Посмотрим... — Болотный демон залезает под стол, наводя шумиху в мирной и тихой обстановке. Вот, прекрасный экземпляр. Никаких царапин и щелок, полностью чистая пластинка была в его руках. Конечно, состояние картонной упаковки оставляло желать лучшего, но сколько ей уже лет? — Нашелся для вас. Рабочий проигрыватель. — Из под стола продавец достаёт невзрачный старый чемодан. На нём виднеются участки отвалившийся кожаной отделки, на изгибах пошли трещины, а сам он выглядел достаточно грязно и потаскано. Зато только приоткрыв сие "произведение искусства", стало ясно - внутри скрывалось прекрасное устройство проигрывания музыки. Видно, старый хозяин оберегал инструмент, спустя года сохранив его в таком хорошем состоянии. С ума сойти, лакированные стенки выглядели тотчас новые. Лишь трубка тонарма и запуск выглядели стертыми от частых касаний и использования, но это мелочи. У Даста спирает дыхание от такого вида. "Ему понравится" - с трепетом пронеслось в мыслях блондина и он довольно закивал. — Беру.