Старый проигрыватель.

***

Хаск окутан теплом и хорошим настроением в последнее время. Хоть его морда всё так же не выражала ничего, кроме унылого недовольства старого алкоголика, котяра в действительности не сводил своей ехидной улыбки при диалоге с Энтони. Энтони... Только этому коту паренёк позволил так себя называть. Только ему, и только от него он принимал своё имя, и даже хотел... его слышать. Две души, израненные собственным существованием, скрепились воедино, как подходящие кусочки пазла. Хаск никогда не оставлял о себе мнение ласкового котика, потому что редко показывал такую сторону собственной личности кому-либо. Но он так измотался. Жизнь до и после смерти приносила увечья. Глубокие и болезненные душевные раны, коих не пересчитать на пальцах, являлись спусковым крючком для полного краха личности старого бармена. Всё, что он имел, и чем дорожил, перестало иметь какую-то ценность. Уныние и бутылка хмельного напитка - вот его товарищи и спутники жизни. Эти раны не проходят, разве что затягиваются с течением времени, постоянно пульсируя фантомными болями и напоминая о себе. Вся душа, покрытая вязкой и густой смолой цвета нефти, что погружала демона с макушкой в свои объятия, не давала шанса на свежий глоток... До появления этого парня. Словно лекарство, такая противоречивая персона, во всех возможных отношениях, смогла унять боль и насытить воздухом лёгкие. Энтони являлся точной противоположностью всем вкусам и предпочтениям старого кота, он никогда не интересовался персонами подобного типа, и всё же... Актёр заставлял его израненную душу всецело нуждаться в нём, словно маленький ребёнок. Хаск до жути тактильный к личностям, которые переходят очертания его круга доверия. Тем, которых он подпускает поближе к себе. Они мало тактильно контактировали лишь из-за необходимости навешивания новых надуманных ярлыков. Как бы хорошо вам вместе ни было, откуда знать, что у твоего собеседника есть взаимные и чистые чувства к твоей персоне? Откуда знать о том, что это не простое влечение, а настоящая светлая влюблённость? Хаск любил, он столько раз любил, и за всю свою проклятую и долгую жизнь, он не чувствовал того же самого в ответ. Он был в отношениях, он состоял в паре с людьми, но он не чувствовал достаточной отдачи. В какой-то момент мужчина и вовсе взял себе на ум мысль о том, что его нельзя полюбить с той же силой, с которой он отдавался любимому человеку. Что сердце закрыто, а его навык "любить" почернел с годами, не допуская мысли об обратном. Как же всё переменчиво. Как же жизнь быстро идёт.

***

После полуночи двери отеля открываются, и на порог заходит паучок с чемоданчиком под боком. Он с опаской оглядывается по сторонам, проходя чуть далее и с прищуренными глазами вглядываясь в бар. Никого, Хаска нет на месте. Может быть, он куда-то отошёл? Ну не мог же старый маразматик его не дождаться и просто свалить по своим делам? Тем более с учётом того, что Энджел умудрился вернуться сегодня достаточно рано. Переваливаясь к бару со своим тяжёлым чемоданом наперевес, парень с трудом доволок его хотя бы до стульев. Поставив весовой снаряд на пол, он встряхнул руками, и, оглядываясь, потер кисти. — Энджел! — Сладкий женский голосок послышался со стороны лестницы, и перевалил на себя внимание паучка по щелчку пальцев. Со второго этажа спокойной походкой спускалась Чарли. Милая и очаровательная основательница отеля с довольной моськой подбежала к светлому парнишке, оглядывая его с ног до головы. — Тебя то я как раз и ищу, как ты? — В самой лучшей своей форме, — Поднимая уголки губ, отвечал Энтони. Он поставил все свои четыре лапы на бёдра, чуть перевалив вес тела в сторону. — Как сама то? Без новостей? И вот уже собираясь ответить, её указательный палец вздымается вверх, но прерывается, как только она оглядывает абсолютно пустой бар. — А... А где Хаск? — Сейчас найду его и назад вернётся, не переживай. — Даст махает ей одной из ладоней, побуждая к спокойствию и выставляя ситуацию максимально бытовой. Ему бы самому знать, куда вообще делся хвостатый. — Хорошо. — И это сработало, блондинка не акцентировала на этом внимание: — У меня всё прекрасно, ха-ха! Если можно так сказать... — Её мимика прекрасно-подвижна. Она показывает зубки там, где надо, ярко жестикулирует, и то и дело бегает глазками по потолку и стенам, при этом совершенно не имея проблемы также со зрительным контактом. Только попробуй, успевай за её усидчивостью. — Если не брать в счёт Пентиуса, работу отеля и сокрытие этого от всех демонов в аду, потому что так надо... — В конце девица набирает побольше воздуха, стараясь плавно выдохнуть и вновь успокоиться. — Новостей пока нет, но у меня такая хорошая идея! Ты завтра утром будешь свободен? — С долей надежды в голосе уточняет Чарли, дабы в полной мере продолжить выдвигать свои мысли. Энджел кивает плечами и складывает первую пару рук на груди. — Ну, скорее всего. Если мне придётся рано вставать ради этого, уж извини, я буду пас. — Нет-нет, не нужно! Я просто думала завести небольшую традицию у нас в отеле. Что если бы мы завтракали все вместе?...Что ты об этом думаешь? — Чарли так тараторит, а потом с молчанием и заметной неловкостью ждёт каждый ответ от паука. Нет, он рад с ней поболтать, но уставшая голова очень туго соображает, хоть блондин и старается показаться милым. — Я бы не отказался от блинчиков по утрам. — С лёгкой теплой улыбкой кивает Даст, пока красавица принцесса радостно убирает ручки за спину. — Блины, да! Спускайся в столовую как проснёшься, я думаю это будет хорошее упражнение на сближение! — Не удержавшись, та приобнимает блондина, сбивая его с толку этим действием. — Так редко тебя вижу, Энджел. Ты в порядке? — Оу, Чарли, это просто работа. Я постараюсь приходить на игры почаще. — Он сам тает от внимания к себе и приобнимает милую основательницу отеля в ответ. Чарли всегда была очень добра, даже чересчур. Прекрасная наследница престола, гордость для всего ада. Сколько сумасшедших идей ещё придёт к ней в голову? Кажется, Даст в действительности потеплел. Он более охотно принимает такое отношение к себе, нежели раньше. — Я хотела тебе сказать, какой ты молодец. — Выпрямившись, девушка придерживает того за предплечья и с горящими глазами держит зрительный контакт. В сердце Энджела точно что-то стукнуло. — Я очень горжусь тобой! Ты делаешь такие успехи, ты так изменился. Я всё это вижу! Даст поджал нижнюю губу в умилении, неловко похлопав девушку по макушке. Его тронуло. — И ты. Мы тоже все очень гордимся тобой. Принцесса совсем обмякла, смущённо потирая щёки и с влажными глазками улыбаясь Энджелу. — Всё, у меня ещё много дел... — Последнее слово тянет со смехом, вызывая у Энджела такой же искренний тёплый смешок. — Завтра жду тебя на завтрак, только не забудь! Напоследок она ещё разок приобнимает паучка, быстрыми шажками направляясь к выходу и махая ему ручкой. Вот так... Озарила своим светом и внезапно побежала по делам, прям в её духе. — Я приду! Он ведь взаправду изменился. Не до конца понятно, что на это повлияло, но по всей видимости это место реально работало. А может быть, души в нём с течением времени просто оказывали эффект "лечения" друг на друга. И теперь вновь у него ничего не болит, руки не ноют от усталости, а желание провалиться ещё ниже земель ада затаивается где-то далеко в углу комнаты, пока не действуя на нервы и не давя на виски актёра. Будто с новыми силами, тот подбирает чемодан-проигрыватель, поднимая его на верхний этаж.

***

Для начала он решил оставить музыкальный инструмент в своей комнате на время, пока не поймёт куда же пропал его блохастый друг. Забавно, а действительно появись у Хаска блохи, его бы отправили на карантин? Неудобство демонического образа всегда происходило из-за того, что проблематичные повадки той или иной сущности, чей облик тебе приходится перенимать, остаются при душе в виде нежеланного подарка. Будь то линька, характерные повадки, или ещё чего похуже. Даст же, допустим, терпеть не мог в своём паучьем образе собственные ноги. Засыпать в одной кровати с Хаскером было необычайно приятно, но находиться в этот момент в обуви - до неприличия дискомфортно. А что поделать? Лапки пауков прыгунов словно копытца. На вид отталкивающие и мерзкие, как считал паренёк. Хаск пару раз делился тем, что именно ему не нравится в своём облике, только вот паучок совершенно его не понимал. Мужчина был красив, даже несмотря на пушистую оболочку. Его голос и аромат притягивали блондина, отчего тому всё больше хотелось показывать своё внимание. Возможно, причина подобных высказываний была хотя бы в том, что при жизни Хаск не отличался особой красотой и притягательной внешностью. Хаскер отдавал ему самые искренние чувства и эмоции, и несмотря на свою боязнь, или неловкость некоторых эпизодов, происходящих из-за собственного страха привязанности, Даст хотел сделать последнее исключение. Последний раз довериться кому-то такому же одинокому, как он сам. В отличие от кота, Энтони прекрасно понимал все свои новые чувства. И он очень хотел делиться ими. Пройдясь по коридору, паучок держит путь до комнаты усатого товарища, в надежде, что именно там он и находится. Сейчас неприлично тихо для этого времени суток. Даже с учётом, что принцесса оставила отель, дабы отправиться по делам, остальные будто тоже решили оставить здание в спокойствии. Тогда почему в таком случае Энджелу ничего не сообщили? Мучаясь от собственных догадок, тот непроизвольно мотает головой, дабы весь мусор непонятных и странных мыслей вытравился из его головы. Он пару раз стучит по деревянной резной двери в комнату бармена, не забывая при этом шумно его позвать. — Дом престарелых, у вас открыто? — Тишина в ответ. — Хаски! Ты там? — И вновь тишина. Ладно, коль такая пляска, Энтони вот уже тянет руки к двери, дабы пройти внутрь и проверить комнату. Он поворачивает позолоченную ручку, потянув, и открывает дверь от себя. На кровати в центре комнаты, кажется, и лежал Хаск. На его находящуюся в полной тишине тушку полоской падал свет от красной луны, что с трудом протискивался сквозь грубые плотные шторы на главном окне комнаты. — Мать настоятельница, я вымыла всю посуду и отмыла иконы. Можно мне стакан водки, пожалуйста? Даст проходит в комнату и закрывает за собой дверь, подходя к кровати. Чем ближе он приближался, тем больше открывалось его взору. Не самая приятная картина. Хаскер выглядел не особо то и хорошо... Нет, он красавчик и всё такое, но его шерсть будто неестественно потускнела. — Эй, усатый, ты как себя чувствуешь? — С нотой беспокойства проводит свои мысли вслух Энтони, присаживаясь рядом с котом и неуверенно тяня руку. Он снимает свою перчатку, и теплые пальцы окунаются в шерсть кота, проводя незамысловатые раскачивающие движения, пока вовсе не останавливаются. Хаск чуть вздрагивает, никак больше не реагируя. Пространство вновь наполнилось неловкой тишиной, и немного помявшись на одном месте, Энджел продолжает. — Что-то с Алом? Да, у Хаска была плохая привычка не держать язык за зубами, но, как правило, Аластор представлял собой роль не самого плохого хозяина душ. Да, он умел заткнуть рот и поставить на место при надобности, но в целом то радио-демон... Ладно, это глупо. Да, возможно бармен неосознанно мог спровоцировать гнев своего хозяина, но Энджел не смеет даже думать о том, кому в "плену" находиться хуже. Их души буквально им не принадлежат, о чём тут ещё говорить? Видимо, что-то произошло, раз котяра решил оставить свой пост ненадолго. Но стоило ли расспрашивать его об этом? — Без лишних вопросов? Кот молча кивает, чуть приоткрывая глаза и смотря куда-то в стену. Он явно не хотел говорить о произошедшем, но, кто знает, может быть, расскажет немного позже, когда ему самому захочется поведать об этом? Они оба не имели привычки допытывать причину плохого состояния друг друга. Только слушали, если это было нужно. Какие же эти оба всё-таки разные, и одновременно безумно похожие. — Я сейчас приду, не уходи никуда. Грохот от каблуков отдалялся от кровати, выходя за дверь и быстро сбавлял звук...Всё дальше и дальше. Хаск покрепче сжал скомканное одеяло, в попытке хоть что-то обнять. Он так нуждался в ласке сейчас, и ни за что и никогда не сказал бы об этом вслух. Его лапы затряслись, а уши поджались. Причиной такого состояния стала сегодняшняя перепалка с собственным хозяином, и последовавшее за этим всем наказание. Хаск действительно не подвергался жёсткой тирании, но чуть неаккуратно сказанное слово в сторону радио-демона заставляло дрожать кота до потери пульса. Всё тело тут же покрывалось мурашками только от одной мысли о возможной судьбе и скорой кончине из-за своей безалаберности, о трансляции собственного голоса по радиостанции алого оверлорда, и о представлении расправы над собственной тушей в мельчайших подробностях. Я предупреждал тебя, Хас-кер.. Хаск... Был напуган и обезоружен. Сегодня ему досталось достаточно для такого эффекта, чтобы он вновь упал в уныние на пару мгновений. Обычно это не происходило в рабочее время, и подводить свой пост тому ранее не удавалось. Ещё пару минут и он встанет...Точно встанет. Бармену просто надо перевести дух, в этом же нет ничего такого? Ещё пара минут...

***

— Сейчас у тебя в миг поднимется настрой, посмотри-ка! Что я принёс, а? Как думаешь? — Заваливаясь в комнату заявляет паучок, стараясь хотя бы своим настроем поддержать планку унылого котёнка. Бедром он толкнул дверь, закрывая её за собой, а после прошёл с чемоданом в середину комнаты. Он оставил конструкцию поодаль ног, садясь на край кровати и поворачиваясь корпусом к уставшему бармену, элегантно похлопав того по плечу. Встать реально сложно, мягкие перины окутали его тело, не давая свободы. Поднимая собственную голову, будто сплавленную из свинца и окутанную магнитами, тот садится и касается лапами холодного пола, выпрямляя коготки на ногах. Голова придерживает лоб, в борьбе с похмельем, и блядским, постыдным приступом паники, Хаск чувствует себя сопливым маленьким котёнком. Очень жалкое состояние, несмотря на каменную привычную маску на лице хвостатого. Он поворачивает голову в сторону Энджела... Как у блондина в миг сбрасываются все эмоции на ошарашенном лице. Аластор зашил его рот.