Корабль призрак

      Трюм поглощал его, словно ненасытная пасть, погружая в лабиринт теней и загадок. Переплетение узких проходов, множество кладовых и мрачных кают для забытых душ технического персонала, вводили его в заблуждение. Каждая дверь, открывшаяся с пугающим скрипом, казалась воротами в неизведанный мир страха и ужаса. Отзвук её крика продолжал звучать в его ушах, но отыскать местоположение этого ужаса было невозможно в этой паутине забытых коридоров и забытых уголков трюма. Его карие глаза, исполненные паники, бегали по мрачным стенам, словно пытаясь найти опору в этом исчезающем измерении боли и страданий.       — Да твою мать... АЛЕССИЯ? — он крикнул, совсем не страшась неизведанных существ в этом месте.       — Не кричи. Она всё равно не услышит тебя, — Маркус подошёл к нему, стараясь хоть как-то успокоить.       Но в ту же секунду, он был приподнят над землёй за воротник. И без того сорванная рубашка, ещё сильнее трещала по швам. В глазах Коннора читалась чистая ярость, словно он был одним из тех андроидов, которые подхватили вирус. В этой зловещей темноте, под зелёным фильтром ночного видения, он был похож на обезумевшие от страха животное. Только он знал какое неизбежное чувство страха и агонии теплилось в его душе и никакие слова сейчас бы не помогли.       — Отпусти меня, солдат, — голос разноглазого стал жёстче и холоднее, — ранее я убил такою модель и смогу повторить содеянное.       — Ты был знаком не со мной, а лишь с прототипом. Моя задача — защитить Алессию. Других жизней я не жил.       — Ещё как жил. Просто память твоя стёрта, оттуда и видения мучают. Компонент #2918 барахлит, а паутинная сеть Киберлайф до сих пор работает. Вот твоя память и приходит в виде кошмаров, — напряжение между ними росло.       Охотничий нож Маркуса упёрся тому в шею, слегка надавив и пуская ему кровь. За противостоянием двух парней из тени наблюдали красные, как два огня глаза. Существо медленно перемещалось по потолочным балкам, в ожидании веселого представления.       — Ты знаешь больше нас. Появился из ниоткуда и говоришь, что с ней что-то не так. Кто ты такой?       — Такой же узник этого корабля, как и вы, — на лицах обоих парней играли желваки, — а знаю больше, потому что пробудился три года назад и видел, как все здесь умерли. А с ней и правда что-то не так и ты сам видишь это. Отпусти меня.       Он грубо откинул его от себя и пошёл вперёд. Маркус же выпрямился и посмотрел на него, слегка усмехнувшись. Настолько эмоциональный андроид, что многим можно было бы позавидовать. В его душе явно теплились неизведанные чувства, о которых он не помнит. Они были связаны задолго до этого пробуждения и он это видел, но лезть в осознание двух душ не смел.       — Интересная глава в жизни. Сколько ещё предстоит узнать о них. Не умереть главное, — прошептав сам себе, он пошёл следом за ним.       Из тьмы потолка вырывается нечто ужасное — существо, покрытое чешуей, словно само воплощение ночного кошмара. Его раздвоенные руки, покрытые острыми когтями, напоминают протянутые костлявые щупальца, готовые обхватить и задушить свою добычу. Переливаясь отблесками тусклого света, падающего сквозь прорехи в потёмках, его глаза сверкают как угольки ада, отражая беспощадную жажду ужаса и разрушения.       Оба андроида остановились, опаской смотря на это существо. Но когда взгляд Коннора упал на неё, он застыл, словно тысячи гвоздей прибили его ноги к полу. Её движения неестественно плавные и пляшущие, будто марионетки в руках капризного кукловода, гипнотизирующие своей мертвенной грацией. Как пламя в безветренной ночи, это исчадие беспокойства медленно опускается к земле, её чешуйчатое тело изгибается в пляске ада, готовясь разломить реальность и затянуть её в пучину бесконечной тьмы своего существования. Словно облитые клеем, на её голове были приглажены белокурые волосы. Красные глаза наблюдали за ними, а улыбка не спадала с лица.       Всё её тело, казалось может поворачиваться на триста шестьдесят градусов. Сердце Коннора забилось с новой силой, когда она стала медленно подходить, напевая знакомую до жути песню. Маркус схватил его за шиворот и уронив на пол, потащил за собой, оставляя нецензурные комментарии.       "— Идём, я покажу тебе одно место. Тебе точно понравится, Лесси, — мелодичный голос парня вёл меня за собой по лесным тропам. Мне было шестнадцать лет и это был мой день рождения. Я чувствую его холодные пальцы, сжимающие мою ладонь. Он так крепко держит меня, будто боится что я пропаду. Я не вижу его лица, оно словно перечеркнуто чернилами или вовсе стёрто из памяти. Вокруг нас густая чаща, но даже через неё пробиваются солнечные лучи, озаряя всю красоту природы. Мы выходим из чащи. Одинокий утёс, возвышающийся над миром, словно страж вековечной тишины, утопающий в красоте природы встречает нас. Открывается великолепный вид на город, простирающийся внизу, словно маленькая жемчужина, утопающая в зелени и мерцающем свете утра. С поросшим мхом и лишайниками камнем, утёс кажется нерушимым и вечно пребывающим в своей одиночной величественности. Тёплая атмосфера весны окутывает окрестности невидимым покрывалом нежности и обновления. Пение птиц звучит как нежный аккорд мелодии природы, а запах цветущих деревьев и трав наполняет воздух сладким ароматом. Солнечные лучи ласкают кожу, пригревая до самой души, словно поцелуй весеннего утра. Под этим небом белеют облака, медленно плывущие куда-то в даль, словно посланники небесной красоты. Вдали, на горизонте, замелькают птицы в весеннем танце, словно капли радуги, расплескивающиеся на холсте небесной картины. Он поворачивается ко мне и осторожно берёт моё лицо за щеки, поглаживая их большими пальцами. От него исходит спокойствие и доверие. Он что-то шепчет, но я не могу разобрать слов, словно что-то другое утягивает меня из этого райского места".       Я открываю глаза и вновь оказываюсь в этом ужасном месте. На удивление, ремни на руках ослаблены, а железный ошейник отцеплен от кресла, позволяя встать с него. Голова жутко раскалывается, словно в неё поместили горячее ядро. Я слышу, как что-то жалобно скрипит, но не могу разобрать источник звука. Саймон пропал, словно его и не было в этой комнате, но был кто-то другой. Он стоял за моей спиной, и я чувствовала этот животный взгляд. Всё моё существо застыло, а глаза смотрели только на охотничий нож. Времени думать не было, я быстро дёрнулась, уворачиваясь от его удара и схватив нож, упала на пол.       Его металлическая обшивка была искорежена, словно плоть разрывается внутри, выставляя на показ проводки и механизмы, изрытые временем и смертью. Глаза этой мертвой машины сверкали отражениями угасшего света, словно бездонные пропасти, поглощающие все вокруг в пучину бездны. Его шаги были неестественно тяжелы, словно гроб, несущий проклятие забытых душ, выходящих из вечного плена. Из его источников питания сочился густой туман, источая вонь масла, порченого временем и вырванного из самых глубин опустошенного мира. Странные звуки сломанного голоса издали искалеченные речи, словно демоны прошлого шептали свои проклятия через треснутые динамики его груди.       Я хотела что-то сказать, но не смогла открыть рот. Я чувствовала, как кожа начинает отрываться с каждым усилием раскрыть уста. Жуткая мысль прошибла мою голову, вгоняя в панику. Тем временем, андроид приближался всё ближе, потянув ко мне свои мерзкие руки. Я перевернулась на четвереньки, и опрокинув передвижные столы поползла к двери. Я слышала как он гремит сзади, как стонет и пытается поймать меня. Быстро встав и открыв дверь, я побежала по коридору, выбегая в огромное помещение. Зелёный фильтр резко включился, дезориентируя меня. Я слышала лязг железа сзади и жуткий шёпот впереди. Я не знала куда бежать и просто бросилась в неизвестность.       Меня схватили за талию и затащили в какую-то комнату, громко захлопнув дверь. Я издавала истошный гортанный крик, пытаясь отбиться от тех, кто сейчас был со мной.       — Элис? Элис? — я услышала голос и посмотрела на него, — всё хорошо. Это я, Элис, — через ночное видение я увидела его лицо и теперь молча наблюдала.       За спиной Коннора присел Маркус, внимательно рассматривая моё лицо и хмурясь. Затем, на лице Коннора вместо радости, отражались те же эмоции, что и у второго. Я не понимающе смотрела на них, а после коснулась своих губ. Чёрствые бугорки, будто засохшая змеиная кожа ощущались на моих устах.       — Кто-то заклеил ей рот, — прошептал Коннор, коснувшись рукой моих губ.       — Слишком красноречива была. Длинный язык, — он усмехнулся и тут же получил локтем в бок, — ладно. Мы в подсобке, поищу ацетон, — искать долго не пришлось и уже через несколько минут мои путы были сняты.       — Что случилось? Где ты была? — Коннор сразу стал заваливать вопросами, а я лишь молча смотрела на него.       Назревающая паника начинала пробиваться сквозь покров спокойствия, словно тень, плывущая из глубин подсознания. Вдруг сердцебиение ускоряется, будто оркестр бьёт все сильнее и сильнее, набирая темп до бурного финала. Дыхание становится поверхностным. Давящее чувство неизбежности окутывает разум тёмным покрывалом, словно нечто зловещее сжимает сердце, мешая дышать. Мысли начинают переплетаться в клубок, ускользая от понимания и мешая ясно мыслить. Невидимая рука сжимает горло и я, начиная, заикаться, рассказывая что произошло.       — Он... Он хотел... — прерывая мой рассказ, Коннор осторожно касается моих щёк.       Его руки холодные и влажные. Большими пальцами он смахивает слёзы, плавно поглаживая по коже. Маркус лишь отходит в сторону, утопая в своих собственных мыслях. Парень смотрит прямо в мои глаза и шепчет, что всё будет хорошо. Я вспоминаю тот сон и чувство дежавю теперь не покидает мою душу. Он приближается, уткнувшись своим лбом в мой и убирает прилипшие пряди волос.       — Я так боялся, что не найду тебя, — начал он и в его голос дрожал.       — Не оставляй меня... Пожалуйста, больше не бросай. Это место... оно сведёт меня с ума. Я больше не могу. Я хочу выбраться.       Он прижал меня к себе, гладя по спине. Ему казалось, что он проделывал этот трюк уже много раз и точно знал, как сделает делать правильно.       — Я конечно понимаю, воссоединение, все дела. Но... — мы отстранились друг от друга и посмотрели на Маркуса, — нам как бы надо делать ноги, а ключ от кормы мы, так и не нашли. Так что, Ромео и Джульетта двадцать первого века, нам нужно идти дальше.       Он хлопнул в ладоши и подошёл к двери, осторожно открывая её и осматриваясь. Мы последовали его примеру. Почти добрались до выхода, когда двери перед нашими лицами захлопнулись и раздался безумный смех.       — Гости так быстро уходят? Даже не хотите лицезреть шоу? — Саймон вышел из тени, а во всём трюме загорелся яркий свет, — так не поступают хорошие гости.       — Саймон... — голос Маркуса дрогнул и он будто двинулся ближе, но остановился.       Плечи парней соприкоснулись, закрывая меня от взгляда голубых глазах.       — Маркус, мой милый друг и ты тоже тут? Какая удача. Вы все увидите то, что я создал, — он поманил кого-то пальцем и из тени вышла она, девушка мучающая разум Коннора и создающая много вопросов для меня, — разве ты не узнаёшь её, солдатик? Как можно было забыть столь милое личико?       Я выглянула из-за них и теперь встала в ступор. По моему телу пробежалась мелкая дрожь, а глаза не верили происходящему. Девушка, чьё тело было подвергнуто мутации, была как две капли воды похожа на меня. Её черты лица, каждая линия, как будто скопированы с моего собственного облика, исказившись в чудовищной пародии на реальность. Глаза её, пристально смотревшие в мои, отражали неизбежность судьбы, заключенной в этом странном слиянии двух сущностей, словно две половинки одной тайны, соединившиеся в пугающей гармонии страха и удивления.       — Она настоящая, — он указал пальцем на неё, — а она ложная, — затем на меня.       — Что ты несёшь, больной ты ублюдок? — выкрикнул Коннор и в руках Саймона показался шприц.       — Вы увидите. Вы все увидите, когда она разорвет её плоть и оголит органы, — он жутко засмеялся и подошёл к ней, уколов фиолетовую жидкость в её тело, — теперь эксцессия течёт в её жилах, разъедая клетки.       Она упала на пол, скребя пол и вырывая доски. Из её горла доносились странные хриплые звуки, а после рекой полилась кровь, смешанная с гноем и червями. Рот разорвался до ушей и из дёсен появлялись острые зубы. Я с ужасом наблюдала за ней, в то время как Саймон смотрел с гордостью. Из её пальцев медленно прорастали огромные когти, разрывая руки на несколько частей, который переплетались между собой. На спине, разрывая плоть и окрашивая кровью весь пол, вырывались огромные щупальца. Я видела, как кожа с мясом тянется за ними, создавая эффект, будто у неё выросли крылья. Всё её тело покрылось рваными ранами и огромными дырками, словно её проела моль. Из них вытекала чёрная и густая жидкость. От всего этого зрелища воротило, но сейчас бежать было некуда. Я взглянула на Коннора, но тот внимательно смотрел на потолок и стены. Не успела я двинуть головой в сторону Маркуса, как он побежал на Саймона.       — Маркус, нет! — крикнула я и Коннор отодвинул меня назад рукой.       Существо раскрыло на лбу третий глаз. Множество капилляров были лопнутые и казалось, будто под пленкой ползали красные черви. Она завывала гортанным воем и схватила Маркуса за ноги, сначала ударив об пол, а после откинув в стену, пробив её. Я смотрела на то, что когда-то было девушкой. Теперь лишь жалкая тварь, воющая от боли и презрения к самой себе. В душе что-то неприятно кольнуло, будто я смотрела на своё отражение или заняла чужую жизнь.       — Да начнётся представление, — он довольно улыбнулся и вновь ушёл, оставляя нас наедине с этим кошмаром.       Когда он ушел, свет в комнате снова потух. Словно он служил генератором энергии для него. Я слышала как оно скребётся, как стонет и хрипит. Я осела на пол, на четвереньках переползая к перевёрнутому столу, а Коннор последовал за мной. В зелёном фильтре я видела его взволнованное лицо. Он точно знал и понимал, что происходит. Он резко посмотрел на меня, от чего мне стало не по себе и коснулся руки, сжимая её. Второй рукой он провёл в воздухе вниз, призывая успокоить дыхание. Я кивнула и выглянула из-за стола. Тварь ходила вокруг нас, вынюхивала и мою душу охватил страх, что она учует мой запах.       Мы сидели неподвижно, когда слюна с её пасти упала прям на мою голову и я поёжилась. Она была сверху, и я чувствовала это смрадное дыхание. Вместе со слюнями из её рта падали опарыши, ёрзая по моим плечам. Я поджала губы, стараясь не выдать себя. Она зарычала и двинулась в другом направлении. Я поползла за Коннором, совершенно не понимая, куда он направляется и что хочет сделать. Я посмотрела в сторону стены, которую пробили Маркусом, но заметила лишь голубую кровь, капающую со сколов. В горле встал ком. И в этой опасной тишине, прерываемой лишь воем и стоном, я точно знала: "Он наблюдает".