Змеи с лисами не дружат

Огромная сосулька, образовавшаяся на козырьке за окном аудитории еще в декабре, активно таяла и грозилась рухнуть прямо к концу лекции по макроэкономике. Признаться, я всей душой болел за победу весенней оттепели — март только начался, но солнце не унывало, а вместе с ним не унывал и я! Трещина у основания сосули росла, я ждал неминуемого падения жадно, как озверевший футбольный фанат у телика. Кажется, даже автоматической ручкой пощелкивал в такт срывавшимся каплям. — Елисей, ты что делаешь? — угрожающий шепот справа заставил оторваться от развлекалова и посмотреть на сидевшего рядом Змея. Он безостановочно строчил в тетрадке убористым почерком, но при этом выразительно косился в девственно чистую — мою. — М-м. Ничего. — Ручкой я щелкать перестал. Состроил серьезную мину и нехотя уставился в рот Павла Анатольевича, толкавшего лекцию. Видит небо, наблюдение за сосулькой было куда интереснее. Я не удержался и снова посмотрел на Змея. Свободная рука с часами от Бёрберри на запястье — из числа недавних списаний наскучившего Гоше добра, — которая то и дело порывалась почесать в затылке, замирала на пару секунд. И неуверенно ерошила отросшие русые волосы. Между бровей Змея появлялась смешная задумчивая морщинка-галочка: все время забывал, что решил отпустить длиннее. Сосулька мигом отошла на второй план. Куда там? Я неприкрыто залюбовался своим мужиком. — Вот именно, — припечатал Змей и пихнул меня коленом под партой. Мой мужик был настроен на куда менее лирический лад. Едва размыкая губы, он прошипел: — Пиши давай. — Иначе что? — поинтересовался я с наглой кривой ухмылкой. Ладно, допустим, я осмелел только потому, что он не мог посадить меня в назидание переписывать учебник по макроэкономике от корки до корки прямо сейчас, иначе рисковал пропустить крупицы истины от Павла Анатольевича. И я сам был как тот чувак из недавно увиденного мема, который выбрасывает документы с возгласом «Э-эх, да пошло оно все нахуй!», а на следующем же кадре собирает бумажки с «Шучу, мне это еще пригодится». Лекцию все же бы записать. Или переписать потом у Змея. Я, вообще-то, студент теперь ответственный — на твердые четверки иду. Но погода так и шептала полениться. Немного. Самую малость. Змей задумался, аж писать перестал, устремив задумчивый взгляд в пространство. Удиви меня, Олег Андреевич! Двойная доза домашки? Помыть Лося в одиночку? Полоса препятствий с зубодробильными задачами на скорость, и сексапильный Змей в латексе, поигрывающий хлыстом? О, нет, фантазия, остановись, мои штаны не предназначены для таких восторгов и обломов, а недавно затеянный спор так и вовсе запрещает. — А… ничего. — Уголок губ Змея дернулся, изобразив загадочную полуулыбку. Не понял. Ему что, тоже весна в голову ударила раньше времени? Змей вдруг достал телефон из кармана, сунул под парту, открыл вотсап и напечатал пару слов. Отправил. — Погнали. — Куда? — прибалдело спросил я. Заозирался по сторонам, ожидая подвоха. Зловещей музыки из триллера, к примеру. Но все было по-прежнему. Наши однокашники, рассредоточившись по аудитории, спали, зевали, ели, шептались, некоторые записывали лекцию от руки, некоторые — печатали на ноутах. Левка, как ополоумевший мартовский кот, томно дышал безучастной Насте Аннушкиной в затылок. Боря и Зураб, спрятавшись за поставленные домиками учебники, рубились в морской бой. — Прямо сейчас? — уточнил я на всякий случай. — А лекция? — Маша запишет вторую половину. — Змей кивнул в сторону галерки. Маша, которую, видно, разбудила вибрация пришедшего уведомления в вотсапе, очнулась от сладкого сна лицом в свернутый на парте шарф. Подняла голову, глянула на экран и открыла тетрадку, к которой до того не прикасалась. — Взамен на мою первую. Черт подери, как удобно! Змей сгреб свои манатки в рюкзак, забросил лямку на плечо и, шепнув: — Через пять минут в толчке на третьем, — юркнул между рядами прямо в распахнутую боковую дверь аудитории. Я только моргнуть успел. Пришлось немного пошифроваться и зависнуть на лекции, чтобы мой драп не связали со Змеем — про нас и так слухи ходили один хлеще другого. Хотя парился я явно зазря. Однокашники в последнее время на меня внимания обращали еще меньше, чем на Павла Анатольевича. Писком весеннего сезона в мире сплетен, потеснив нас со Змеем, стал неожиданный разрыв Коли и Оли. Оля теперь всюду ходила под ручку с солидарной Настей, Настя важно поправляла солнцезащитные очки на переносице и сухо бросала «Никаких интервью» в ответ на расспросы особо любопытных. Ну а Коля таскался за обеими виноватым хвостом. Я пошутил на прошлой неделе, что Левке надо принять его в свой фан-клуб несчастных влюбленных. Так что вы думаете? Я гребаная Ванга! Уже в начале следующей по коридорам шастали гордые Оля и Настя, а за ними — полные трагизма Коля и Левка. «Март», — со знанием дела объявил, разведя руками, Змей. «Спермотоксикоз», — внес конкретики Борька с ленивой улыбкой. Здоровенный засосище на его шее это замечание неплохо иллюстрировал. Болючий засос на моей заднице выражал скромную солидарность. «Романтика, — упрямо поправил Дима. Подумав немного под нашими насмешливыми взглядами и заметив взлетевшие вверх брови Маши, все же добавил: — …и страсть». «Фу такими быть», — надменно обронил Гоша. Его расцарапанная в нулину спина, которую он спалил в третьем раунде покера на раздевание, без слов, но крайне красноречиво возразила: «Георгий, не пиздите». С лекции я слинял, аж пятки засверкали. Заметила только Маша, проводив меня до ужаса понимающей ухмылкой. И в общем чате в вотсапе спустя каких-то десять секунд прилетело сообщение. Теперь я шел по пустым коридорам, уткнувшись в телефон. «Virginity band #воздержание_или_простава Маша: Ахтунг! Аларм! Увага! Первые сучки сдались! Змеелисы теряют очко! В универском тубзике! Дима: Можно без подробностей… Боря: пхпхпхп. смотреть без регистрации и смс. когда успели Гоша: Видел одну чешскую порнуху, которая начиналась точно так же. Дима: Можно без подробностей!!! Леший: Можно с подробностями? Боря: можно с подробностями?? Я: Эй! МЫ ПРОСТО УШЛИ С ЛЕКЦИИ! Я: #воздержание_четвертый_день» Этот бесчеловечный дебильный спор был придуман в ходе того же покера на раздевание. Конечно же, злобным гением оскорбленного нашим ржачем Гоши. «Маша: Лис, ты должен первым порвать порочный круг) Леший: Никогда еще слово «порвать» не играло такими красками… #воздержание_четвертый_день Боря: О_о #воздержание_навечно Я: Я не сдамся!» А хотелось очень, если честно. «Маша: Я пойму тебя как сестра… Леший: Хм. Инородный объект найден в моем огороде. Что бы это значило? Маша: Лис, они же тоже не собираются сдаваться… Гоша: И?) Маша: Тебе не понять. Не в твоем санузле с утра до ночи открыт филиал избы-дрочильни. #хочу_помыться». Я захрюкал от смеха и, продолжая на ходу залипать в телефон, едва не влетел с разгона в вынырнувшего из-за поворота, как черт из табакерки, физрука. — Гладков! — обрадовался физрук, тут же выудив из журнала пустой бланк. — Как раз тебя искал. — Он с ревностным подозрением прищурился. — Заявку на соревнования не передумал подавать? — Не передумал. — Я забрал бланк, сложил вчетверо и спрятал в сумку. С недавних пор я перестал ходить в зал для йоги. Если бы не моя змеюга, в жизни бы не допер до столь простого умозаключения — можно попробоваться в универскую секцию и тренироваться бесплатно, в довольно щадящем режиме, да еще и галки получать за активность. Змей уточнил у физрука, тот, недоверчиво хмыкнув, пригласил меня к Алевтине Викторовне, универскому тренеру гимнастов, «просто посмотреть». И после чуть меня не прибил, мол, почему не сказал раньше, что что-то умеешь — и на голову выше ребят, принятых в секцию в начале года. — Вот и молодец, Гладков! — Физрук от души потрепал меня по плечу мощной ручищей. — Молодец, парень! — И пропел проникновенно: — Мы верим твердо-о в героев спорта-а, нам победа, как во-о-оздух, нужна-а… Кажется, физруку тоже весна в голову ударила. Потому что он даже не спросил, какого хрена я не на лекции, только заговорщически подмигнул и двинулся дальше по коридору, басисто напевая, легким, пружинистым шагом. В общем, в туалет на третьем я добрался не без приключений. Судя по всему, жаркие баталии в вотсапе не прекращались, потому что Змея я нашел в крайней кабинке по беспрерывным звукам уведомлений его телефона. — Кто бы знал, что ты… настолько плохой мальчик, — проговорил я, расплывшись в ухмылке, когда резко дернул на себя ручку двери и застал его с поличным. Олег Андреевич бы демонстративно меня обфыркал, а глаза бы его закатились и не выкатились обратно. Но Змей с хештегом «четыре-ебаных-дня-пацаны» на лбу страдальчески задрал голову к потолку и пробормотал: — Можно… блин… чуть менее эротично?.. — То есть мне не заикаться про наказание? — уточнил я с гаденьким смешком, хотя желание предаться разврату прямо тут останавливала исключительно привитая нормальным сексом в кровати брезгливость к местам общественного пользования и скорым перепихонам не пойми в каких условиях. Подчеркиваю — исключительно. — Я ненавижу этот спор, я уже говорил? — пробурчал Змей, закрыв маркер, которым надругался над внутренней стороной дверцы. Он неуютно перемялся с ноги на ногу. — Очень много раз, — вздохнул я, невольно повторив его жест. Развернулся, посмотрев на дверцу, и широко улыбнулся. Змей заштриховал чье-то сентябрьское «Ел.Гл. и Сл.Реш.» под неряшливой, кривой радугой — типичный толчковый намек на меня и Славу из далекого сентября, который теперь не вызывал ничего, кроме удивленной мысли «Это буквально несколько месяцев назад было? Как будто целая жизнь прошла». И написал красивым, каллиграфическим почерком: «Засыпает синий Зурбаган…» — Здесь, — объявил Змей серьезно, почти патетично, — я впервые задумался о том, что у меня есть шанс… Решил это место подправить. На память. — О боже, — пробормотал я, борясь с желаниями одновременно расхохотаться и его, обезумевшего от наплыва гормонов романтика, надумавшего хулиганить с казенным имуществом, обнять. Выбор пал на оба варианта сразу. — Но есть кое-что, — деликатно уточнил Змей мне в макушку и потянул меня за руку, — покрасивее… Он вывел меня из туалета, мы поднялись на несколько этажей, и Змей, обернувшись по сторонам воровато, намекнул взглядом на узкую металлическую лестницу, ведущую на крышу. Приглядевшись, я заметил, что опечатана она лишь номинально: порванную посередине бумажку явно не раз возвращали на место. — Нам влетит! — произнес я восхищенно. — До перерыва никто сюда не сунется, — возразил Змей, первым шагнув на лестницу. Я, разумеется, немедленно последовал за ним и прошмыгнул в аккуратно приоткрытую дверь. Сощурился от слепящего солнечного света, ударившего в глаза. Ветер и здесь, на высоте, почти не гулял, воздух был на удивление теплым и пропитанным неповторимыми запахами бодро наступающей на город весны. Легкая ветровка, захваченная из-за утреннего дубака и брошенная в раздевалке, мне точно не понадобится по пути домой. Мы кинули вещи у двери и подошли к оградительной решетке, разглядывая открывшийся перед нами скромный, но приятный вид на родной спальник. — Вот этим путем… — Змей протянул руку и очертил пальцем в воздухе маршрут от остановки внизу по дороге к повороту на соседнюю улицу, — я тебя в первый раз вел к себе. — А вон там мой дом, — подключился я, ткнув пальцем в нужную сторону. Подъезд мы бы точно не увидели с невеликой высоты универской крыши, но оба знали, что он где-то там, скрылся за соседней девятиэтажкой. — И место, где ты зажал мне поцелуй… Змей притянул меня за локоть и нежно извинился. Нехотя оторвался от моих губ и, улыбнувшись вскользь, приобнял рукой за плечи. — А за тем домом пожарка, — сказал он и махнул подбородком по моему виску, кивнув влево. — И лавка, где мы решили, что хотим быть честными… — Змей вдохнул свежий воздух полной грудью и сознался: — Одно из лучших решений в моей жизни. — Какие еще? — поинтересовался я, прижавшись к нему плотнее — не от холода, солнце неплохо припекало в спину, просто потому, что хотел и мог. Обнять и вместе с ним и появившейся из пачки в заднем кармане сигаретой запомнить получше этот момент. Мы. Пустая крыша. Ласковый штиль. Птичий говор сливается внизу с шуршанием колес по сухому асфальту. Стены домов на фоне яркого неба равномерно бликуют бежевым в свете полуденного солнца. — Приехать поспать с тобой пару-тройку часов, когда мою хату караулили Родя с Никитой, — произнес Змей под затяжку и выдохнул дым в сторону. — Пригласить тебя на вписон к Гоше. Пригласить тебя… на чай. Узнать тебя. Быть с тобой. Быть с тобой самим собой. — Он фыркнул и с виноватой насмешкой уточнил: — Слишком большой список для лучших решений в жизни? — Сесть к тебе за парту, — сказал я вместо ответа. — Стать твоим другом. Узнать, какой ты на самом деле. Позволить тебе научить меня любить себя. Позволить тебе быть рядом, даже когда я сложный — и мне сложно. Быть с тобой. Быть с тобой самим собой. — Его теплая улыбка, какой уверенной, без оглядки на привычку считать себя недостойным она стала за время наших отношений, относилась к соседнему списку. Лучших вещей в мире. Я клюнул его в подбородок. — Уверен? Змей докурил и потушил сигарету о край решетки. Сунул окурок в пустую пачку. — Как насчет доброго дела для страждущих?.. — спросил он, достав телефон из кармана. Я недоуменно вскинул брови, глядя, как он печатает. Достал свой телефон и посмотрел на прилетевшее в общий чат сообщение. «Олег: Ладно. Мы сдались». Спустя секунду, клянусь, в чате активизировались страждущие. «Боря: ЛЕША, СРОЧНО Леший: Уже ищу тачку, выходи!!! Гоша: Суки, я РАБОТАЮ! Саша РАБОТАЕТ!» — Варвары, — фыркнул я, покачав головой, и исподволь весело глянул на Змея. — Да уж. Совсем озверели, — нахмурился показательно Змей, исподволь смешливо глянув на меня. И заметил невинно: — Как хорошо, что эта лекция последняя на сегодня. — Как хорошо, — заметил я, плюнув, далеким от пофигистичности тоном, вместе с ним резко рванув к брошенным рюкзаку и сумке, — что до твоей кровати, мать ее, не очень далеко…