Creatures We Find in the Forest

Нил ожидал, что осенний банкет будет катастрофой. Он ожидал, что будет сидеть тихо, стиснув зубы, и принимать все оскорбления, которыми будут осыпать его Вороны. Он ожидал, что будет кипеть от ярости, жаждать насилия и фантазировать о том, как приставит нож к тонкому горлу Рико. Но не ожидал, что выйдет со стадиона Блэквелла с желчью в горле и рушащимся вокруг него миром. Рико знал, кто он. Рико знал о жизни Нила больше, чем сам Нил. Алекс? Стефан? Крис? Нил вспомнил стакан, который он оставил в студии Кэти, не думая ни о ДНК, ни об отпечатках пальцев, а только о том, чтобы набрать воздуха в легкие. Твой отец? О, нет, Натаниэль, ты должен бояться его хозяина. Нил считал своего отца дьяволом, правящим королевством с реками крови и денежными башнями. Он был мясником, он был королем, он был неумолимым солнцем, орбиту которого Джостен все время пытался покинуть. Но, по словам Рико, он был домашним животным. Собакой Морияма. Если Морияма были достаточно могущественны, чтобы держать Мясника у своих ног, то Нил уже был мертв. Вопреки всему, его мать сумела дать ему небольшой шанс на выживание, а он упустил его, потому что не мог держать рот на замке. За все годы его бегства мать ни разу не упомянула, что его отец был собственностью. Она никогда не говорила ему, что украдено больше денег, чем пять миллионов, с которыми они бежали. Нил наивно полагал, что все настолько плохо, насколько это возможно, но правда оказалась страшнее всего, что он мог себе представить. Всю обратную дорогу до кампуса Нил провел, свернувшись калачиком у окна автобуса и в шокированном молчании глядя в темноту. Позади него Кевин отключился и храпел. На заднем ряду Эндрю напевал что-то похожее на детский стишок. Нил не знал, лучше это или хуже, что Дэй теперь знает его настоящую личность. У него были ответы, которые интересовали Джостена, но то, как Кевин растерялся, когда посмотрел в глаза Нилу и узнал его, мягко говоря, смущало. Он провел ночь на диване у Ваймака по настоянию тренера, то ли потому, что увидел, каким потрясенным выглядел Нил на банкете, то ли потому, что у него были свои вопросы, на которые он хотел получить ответы. Это привело к напряженному разговору за кофе на следующее утро. Ваймак устал от лжи Нила, но, в отличие от Эндрю, он не выглядел заинтересованным в том, чтобы слишком настойчиво добиваться от него ответов. Глядя на изможденное лицо тренера, Нил понял, что тот знает, каково это — быть раздавленным под тяжестью всего мира. — Твоя команда прикрывает тебя, понял? — сказал он после того, как стало ясно, что Нил не собирается выдавать свои секреты. — Но это также означает, что они будут на линии огня, когда ты специально разозлишь Рико. Нилу казалось, что его желудок набит свинцом, когда Ваймак наконец высадил его у Лисьей норы, чтобы встретиться с Кевином и Эндрю. Он ввел код безопасности и вошел внутрь. С каждым шагом, который он делал по направлению к площадке, ему хотелось, чтобы Дэй сказал, что это все какое-то больное недоразумение, что Рико принял его за кого-то другого. Пока он пробирался к внутреннему корту, Эндрю бегал по ступенькам на стадионе, поддерживая скорость, которая казалась ему человеческой. Кевин сидел на эмблеме в виде лисьей лапы в центре площадки, одетый в спортивные штаны и футболку. Он выглядел меньше, чем Нил когда-либо видел его, в центре поля боя без доспехов. Собравшись с силами, Нил вышел к нему. Кевин поднял голову, когда двери корта открылись, и молча наблюдал за Нилом, пока тот шел по блестящему полу. Он смотрел так, словно не знал, галлюцинация это или нет, пока Джостен наконец не опустился и не сел лицом к нему на эмблему в виде лисьей лапы. Все, что Нил планировал сказать ему, отпало. Воздух между ними был слишком тяжелым, чтобы он мог его преодолеть. Кевин хрипло сказал: — Скажи мне, что ты не он. — Я… — Скажи мне, что ты не Натаниэль. Нил напрягся. — Не произноси это имя. Кевин выглядел болезненным. Он потер рот и простонал: — Почему ты здесь? — Я просто… Я хотел играть в экси. Я думал, что смогу убежать до того, как ты поймешь, кто я такой. — Ты гребаный идиот, — прошипел Кевин. — Ты подписал свой собственный смертный приговор. Ты понимаешь это, да? Ты привязал себя к железнодорожным путям. Господи, как ты мог быть таким тупым? Горячий стыд лизнул его кожу, холодный ужас стекал по стенкам легких. Экси было единственным, что заставляло его чувствовать себя по-настоящему живым, а его любовь к игре привела его к смерти. Он вдавил костяшки пальцев в доски пола, чтобы заземлиться, и спросил: — Почему Рико сказал, что меня купили? — Таков был план до твоего исчезновения, — мрачно пробормотал Кевин. — Твой отец — любимое оружие лорда Кенго. Он тот, кто держит империю в узде. Он — имя, которым лорд Кенго прикрывается, когда правительство смотрит в его сторону. Он будет обращен, когда лорд Кенго уйдет со своего поста, и будут держать в своем окружении до того дня, когда он вернется к власти. Сердце Нила упало. — Обращен. — Лорд Кенго был главой клана Морияма в течение ста пятидесяти лет. Однако в наше время все усложнилось, технологии и все такое. Лорд Кенго живет публичной жизнью и знает, что люди в конце концов поймут, что он уже слишком долго существует. Двадцать пять лет назад он женился и завел двух сыновей. Ичиро и Рико пытались показать себя лорду Кенго, потому что скоро он выберет себе замену и на некоторое время скроется со своим окружением. — О, — тупо сказал Нил. — Так что… где я вписываюсь во все это? — Власть Мясника никогда не передавалась по наследству. Каждый человек выбирается вручную, и никому из них не разрешается иметь наследников. Так что ты должен был либо стать таким же, как я — отданным хозяину и обученным как Ворон — либо быть казненным. День, когда ты встретил Рико и меня, был частью твоего прослушивания. Мать Нила записала его в Малую Лигу, но она всегда открыто ненавидела экси. После того как они сбежали, она заставила его поклясться, что он больше никогда не возьмет в руки ракетку. На мгновение Нила пронзила обида. Он мог быть Вороном, а не никем и ничем. У него мог быть экси и настоящее имя, а не постоянный страх. Тут его взгляд зацепился за белые шрамы на руке Кевина, и это немного охладило его ярость. Он вспомнил пепельное выражение лица Жана. Возможно, жизнь в Гнезде была бы не лучше. — Как прошло прослушивание? — спросил он тихо. — Ты не закончил. Ты исчез после первого дня. Нил кивнул. — Моя мать никогда не говорила, почему мы сбежали той ночью. — Как она могла позволить тебе прийти сюда? — Она не разрешала мне ничего делать. Она умерла. Кевин пристально посмотрел на него. — Я сожалею об этом, но тебе действительно не следовало приходить сюда. Ты должен был бежать, как только увидел меня. — Я пытался, помнишь? — шипел Нил в ответ. — Сначала я не собирался приходить сюда, но… но я так устал от беготни. Я просто хотел немного почувствовать себя настоящим. Смех, вырвавшийся изо рта Кевина, был почти истерическим. — И ты думал, что Эндрю сможет обеспечить твою безопасность? Господи, Натаниэль… — Не называй меня так. — Нил вскочил на ноги, отшатнувшись от Кевина, когда тот потянулся к нему. — Нат… Нил! Подожди, — позвал его Кевин, тоже вскакивая на ноги. Нил был на полпути к двери. — Это еще не все! Подожди! Нил остановился, кипя и дрожа, и повернулся, чтобы снова посмотреть на него. — Так скажи мне. — Ты должен был принадлежать Рико. Он хотел, чтобы ты был частью его идеального корта и его внутреннего круга, — Кевин потрогал свою щеку. — Татуировки не только для экси. Они для того, чтобы показать, кого он хочет обратить. Он все еще видит в тебе свою законную собственность и ожидает, что ты будешь знать свое место. Если ты не можешь держать себя в руках, пока Хозяин не подойдет к тебе весной, беги сейчас. Нил почувствовал, что задыхается от всего этого. В конце концов, он был на поводке, и он дошел до его конца. Его либо вернет Рико, либо убьет отец. Он не мог решить, что хуже. — Я не могу бежать, Кевин. Я не могу вернуться к этому. — Ты не можешь остаться здесь. Нил засунул руки в карманы. Одной рукой он обхватил телефон, а другой — ключи. Подарки, обещания, якоря. Его глаза нашли Эндрю на трибунах, и он с минуту наблюдал, как тот спускается и поднимается по ступенькам. — Я никуда не пойду, — сказал Нил, звуча более уверенно, чем он чувствовал. — Если бы я собирался бежать, мне следовало бы сделать это еще в августе, перед шоу Кэти. Я упустил шанс, так что мне придется иметь дело с последствиями. Кевин сделал медленные, осторожные шаги к нему. — Ты не выживешь. — По крайней мере, я смогу немного пожить перед смертью. — Все должно было быть не так, — тихо сказал Кевин. Он не мог справиться ни с сожалением в тоне Кевина, ни с чувствами, грозящими захлестнуть его грудь. Кевин подписал с ним контракт не из-за его прошлого или потому, что ему было что-то выгодно. Кевин был снисходителен и раздражителен все лето, но он искренне считал, что у Нила есть шанс когда-нибудь стать профи. Джостен хотел этого больше всего на свете, но чем больше он узнавал, тем безнадежнее это выглядело. Он был обречен со дня своего рождения. Прочистив горло, он сменил тему. — Рико уже обратили? Кевин посмотрел вниз. — Его обратили в его восемнадцатый день рождения. — И он не обратил тебя и Жана? — Он не может никого обратить без разрешения отца. Он… не очень рад, что ему приходится ждать. Нил сузил глаза. — Он питался тобой, не так ли? Молчание Кевина было подтверждением. — А Эндрю? — это вырвалось прежде, чем он смог проглотить это обратно. Он знал, что это щекотливая тема с Кевином, но он хотел знать. Эндрю был разборчив в том, от кого принимать кровь, и Нил хотел знать почему. — Это не было частью нашей сделки, — ответил Кевин и посмотрел на трибуны. — Так что же он хочет от тебя? Кевин беспокойно сдвинулся с места и скрестил руки на груди. — Это не твое дело. Спроси у Эндрю, если хочешь знать. У Нила было много сочных секретов, которые он мог бы обменять на секреты Эндрю, но от этой мысли ему не стало легче. Он в последний раз взглянул на вампира, прежде чем уйти с корта. Его сердце было тяжелее, чем когда-либо, а ноги волочились всю дорогу до фойе. Для него и его матери выход всегда был самым важным. Они всегда планировали как минимум два пути отступления в любой момент времени и были готовы бежать при первых признаках опасности. Время было тем, что помогало им выжить — знать, когда бежать, а когда прятаться. Нил почувствовал инстинктивное желание бежать еще в апреле, когда Ваймак впервые подошел к нему, в июне, когда Эндрю привез его в Колумбию, и в августе после шоу Кэти. Он видел предупреждающие знаки и все равно остался. Теперь было слишком поздно.