Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
| Он хотел быть горячо любимым. Он тайно желал обрести того, кто бы мог понять его. Он старался сохранить осколки надежды.
Запрещал себе испытывать хоть малейшую привязанность со всеми сопутствующими ей эмоциями. Не это ли является идеальным вариантом для того, кто осознанно поставил на самом себе и на своей жизни крест, отрицая всякую возможность быть счастливым?
И очень уж забавен тот факт, что все попытки его пошли крахом.
Он стал зависим от человека. Зависим от самого дьявола. |
Примечания
Меня просто резко приспичило написать короткую работу по данному пэйрингу.
Посвящение
Посвящение: одному милейшему человеку.
Благодарность: моим мозгам и вдохновению.
Дьявольская страсть
04 ноября 2021, 11:59
— Столько времени прошло, а ты всё по-прежнему не умеешь нормально целоваться. — сорвалось с искусанных в кровь губ. Два чистейших аметиста мутно сверкали в мягком полумраке душной комнатушки, обставленной самой дешевой мебелью, которой явно пользовались очень редко.
— А твое чувство такта тоже не стало лучше. — мгновенно раздалось тому в ответ. Очевидно, оппонент за словом в карман не лез.
— Считай это полезной для твоего дальнейшего развития критикой. — тыльная сторона ладони осторожно коснулась тонких черт бледного лица напротив. — Я скучал безумно, Осаму. Почему бы нам просто не позабыть о всех правилах да пресловутом этикете хотя бы на некоторое время? — в завершение таких слов говорящий обессилено уткнулся лицом в обнаженную шею своего возлюбленного.
— Как пожелаешь. — безропотно согласился тот, быстро запуская пальцы в шелковистые пряди цвета вороньего крыла. — Я уж боялся, что мы более никогда не сможем увидеться. Ты, Федор, человек у нас занятой слишком теперь. — такое печальное признание буквально ударило партнера по затылку, вынуждая его чуть ли не свалиться с кровати, утягивая за собой пуховое одеяло.
— Глупость какая! — сердце бешено колотилось, словно бы стремясь вырваться из груди, как свободолюбивая птица из мелкой клетки. — Не смей думать так даже. Неужто, на твой взгляд, я могу просто взять и покинуть тебя в сплошном одиночестве, зная при этом о твоем паническом страхе остаться наедине с самим собой. — Федор в ту же минуту навис над собеседником, опаляя горячим дыханием шею того. — Уму непостижимо, что ты мог так думать.
Горло шатена сдавило. Как можно быть таким прекрасным и пугающим одновременно? Да, именно пугающим. Пугающим настолько, что к чарам его нечеловеческой красоты примешивалось странное нечто, которое заставляло паниковать, сковывая все тело свинцом, мерно разливающимся по всем венам да сосудам, из-за чего всякое движение требовало чрезвычайно больших усилий.
— Вероятно, я просто не был в своем уме. — устало выдохнул придавленный к матрасу человек, блаженно прикрывая свои темные глаза цвета кофе. — Прости.
— Не смей такие мысли даже близко подпускать. — горячий влажный поцелуй внезапно обжег фарфоровые изящные запястья. — Я никогда не покину тебя.
Слова его звучали слишком громко в давящей тишине пустой квартиры, которая нарушалась одним только тяжелым дыханием полуночных любовников да ходом настенных часов, что были куплены в прошлом году в антикварном магазине на самой окраине города. И слова эти казались Осаму чем-то невероятно мистическим. Порой он просто не мог поверить в реальность всего, происходящего с ним вот уж несколько лет. Каждый чертов день, который был с раннего утра до самого вечера проведен с бывшим врагом, представлялся ему странным прекрасным сном, очнуться от которого было бы очень и очень грустно на самом деле.
— Хорошо. Я обещаю. — послушный кивок. — А…
— Я верю в правдивость твоих клятв. — бесцеремонно перебил оппонент. — Просто будь сосредоточен только на мне одном. — резкий, но в то же время нежный укус за плечо. — Знаешь же, что я не люблю долгих диалогов.
Что-то болезненно кольнуло трепещущее в тягостном ожидании сердце Осаму, затмевая жжение от последующих укусов. В этот момент ему и не нужно было говорить ничего, чтобы заставить откинуть в сторону все лишние мысли и слова. Такое просто противоестественно и опасно в моменты близости с этим обворожительным дьяволом.
Да, именно дьяволом. Им считал его бывший мафиози, чьи собственные руки по локоть были в крови невинных жертв, жизни которых он нещадно отбирал с самым естественным спокойствием на лице еще несколько лет назад.
— Но мне есть что сказать тебе. — несчастный конечно безуспешно попытался оттолкнуть от себя партнера.
— Так срочно? — нотки недовольства, граничащие с угрозой, пробили его дрожащего то ли от страха, то ли от предвкушения собеседника на сдавленный кашель.
— Да. — Осаму наконец решился пересилить себя и приоткрыть глаза, из-за чего сразу же встретился с прожигающим насквозь взором двух дьявольских огней. Слушать этот бархатный голос с характерным ему акцентом было самой настоящей усладой для ушей.
— Скажешь все позже. — тень улыбки замерла в затуманенном желанием образе.
Как бы странно то не было, однако эта короткая фраза подействовала на Осаму исключительно в положительном ключе. Говорить и впрямь перехотелось совершенно. В конце концов, это всегда можно успеть. А вот насладиться жаром тел друг друга требовалась именно сейчас.
И они оба это в глубине души любили гораздо больше бесед за бокалом вина. Все эти жадные поцелуи, прикосновения (которые обыкновенно Осаму ненавидел, позволяя лишь одному своему возлюбленному дотрагиваться до него), тихий шелест скомканной одежды и простыней кружили головы обоим, жестоко выбивая последние крупицы здравого смысла из этих гениальных голов. И как же приятно самозабвенно окунаться в это безумие, забывая хотя бы на некоторое время обо всём вокруг.
Федор любил всего Осаму: его жесткие каштановые локоны, янтарные глаза под тенью пушистых ресниц, сбитое в мелкие клочья дыхание, тонкие запястья, покрытые тканью новых бинтов. Ярое стремление овладеть им полностью, подчинив и сознание и тело только себе единственному, звенело в висках, безжалостно скручивало по рукам и ногам, приказывая, раз за разом покрывать это хрупкое тело бесконечными поцелуями да укутывать в удушающие объятия, не позволяя и вдох порой сделать даже.
И Осаму любил всего Федора: подтянутое тело, металлическую хватку, в которую тот обожал каждый раз заключать его шею, изящные пальцы, властный тон бархатного голоса. Желание очутиться в полном его подчинении и власти заволакивало взор усталых бездушных глаз густым туманом, распространяющимся в итоге и на сознание. Руки, которыми он еще днем мог преспокойно рушить чужие мечты, в присутствии этого дьявола сами собой опускались, давая полную власть последнему.
Слишком уж удачно дополняли их тайные желания друг друга, вероятно, являясь одной из самых веских причин их непредсказуемой, необъяснимой, неясной в глазах других любви. Такой любви, которая решительно отнимала хладный рассудок, окунала партнеров в вихрь ужасной силы эмоций и чувств, что прежде этим двум не были ведомы (либо же надежно скрыты от окружающих). Любовь маниакальная, яростная, жестокая, жадная, вынуждающая пару обрушивать друг на друга огромнейшие потоки разрушительной страсти.
Что еще можно почитать
Пока нет отзывов.