marriage of convenience

      Красивый, хрупкий на вид мальчик с густыми, волнистыми, цвета раскалённого золота волосами, с натянутой улыбкой и пустыми янтарными глазами, которые от природы были, как хищные, смотрели на фотографию. На этой фотографии он совсем ещё кроха, его такого маленького легко держала на руках счастливая мама. После того как отец начал свой бизнес многое изменилось и не в лучшую сторону. А после того как стал известен вторичный пол сына, он вообще начал обращаться с ним так, будто это не его сын, а как какое-то пустое место. Он омега. В их обществе омеги слабые, не имеющие своего мнения, права голоса создания, которые служат подстилками для альф. Они нужны только для продолжения рода, а тех омег, которые не смогли выйти замуж считают бесполезными, никому ненужными существами. Для таких омег нормальное отношение во снах и снится. Вот и Кейго Таками стал жертвой общества. Сейчас ему шестнадцать лет, как раз в этом возрасте начинаются браки по расчёту. Отец пока не собирался его с кем-то сводить. − Начинай собираться, через два часа у нас встреча с семьей Тодороки – неожиданно вошедший человек, кратко проинформировал его. Вот что за беспредел? Зачем так врываться. Никак на это не ответив, он лишь молча кивнул в знак согласия и с улыбкой, устало посмотрел на того, в кого пошёл полной копией. Шинья, так звали отца, только хмыкнул и что-то молча отметив у себя в голове, кинул напоследок: − Поторапливайся. Теперь он снова один одинешенек. Всё также мило улыбаясь, он угукнул в пустоту. Развернувшись к шкафу, где хранились его вещи, блондин стал выбирать себе, что надеть. Комната была большой, можно даже сказать огромной, и мебель соответствующе была больших размеров. Комната, как и весь дом, был обустроен в античном стиле. Большая двухспальная кровать устроилась посередине его комнаты, с обеих сторон стоят прикроватные тумбочки, шкаф слева. В дверях шкафа установлено большое зеркало, где можно посмотреть на себя во весь рост. Рабочий стол с правой стороны кровати и окно рядом со столом, откуда доносился чудесный аромат цветов, из их сада. Кейго надел белую, свободную рубашку, поверх неё жилетку кофейного цвета и брюки на высокой посадке что чуть более темного оттенка и черные ботинки. Удовлетворённо кивнув своему отражению в зеркале, он вышел из своей большой, но такой одинокой спальни.

***

Выйдя из огромного двухэтажного дома, он сел в машину, где его уже ждали родители и старый шофёр. Кейго автоматом поздоровался с водителем, быстро сел в черную машину, и машина сдвинулась с места. Сидя у окна и молча смотря на быстро меняющиеся пейзажи, парень размышлял о том, зачем он поехал с родителями? Переводя свой взгляд из окна на свою мать, он уставился на неё, будто так он сможет найти ответ в её профиле. Так и не найдя ответ на интересующий его вопрос он закрыл глаза, почти моментально ощущая тяжёлую атмосферу в машине. Такая атмосфера стоит постоянно. Можно было, и привыкнуть, но он не смог. К этому он никогда не сможет привыкнуть. Это противное ощущение душило, давило на мозг и меняло восприятие, то что было позитивным становилось гнетущим, сердце стучало так будто он пробежал марафон, а ком в горле перекрывал воздух. Неуютно. Омега запоздало открыл глаза, от того, что с ним ведут монолог без его участия. −… Старший сын– альфа, достойный кандидат на роль мужа. Нахмурившись, омега понял к чему клонит отец. − Вы с ним поженетесь. Подросток какое-то время, не отвечал на сказанное отцом утверждение, переваривая сказанное. Женидьба? С кем? Подождите! Всмысле?! Что?!.. Нет! − Подожди, нет. Я не хочу этого. − Мне все равно хочешь ты или нет. Ты поехал с нами чисто ради формальности. – отец злобно на него взглянул и раздражённо рыкнул. Кейго сжался от страха, всё-таки инстинкты не обманешь. Он закусил нижнюю губу, да так, что еще бы чуть-чуть и струйка крови побежала по его подбородку, а глаза наполнились горькими слезами. В груди больно от обиды. Он знал и понимал, что это когда-нибудь произойдёт.. ..но понимать не значит принять. Его руки коснулась чужая рука. Чужая ручка была тёплой и худой, из-за чего казалась такой хрупкой. Это оказался самый родной человек. Его мама. Она смотрела на него с такими же глазами. Притянув его к себе и мягко обняв, она шепча что-то успокаивающее и ласково поглаживала своей хрупкой ладошкой по его мягким, пшеничным волосам и это действительно помогло, он чуть успокоился. Кейго от этого стало легче, в груди теперь так сильно не болело. Кейго весь дрожал, но всё равно смог ощутить чужую дрожь крук. Ей самой очень больно смотреть на это всё. Смотреть, как у её ребёнка постепенно стихает надежда в глазах, как лицо совсем зелёного подростка выглядит таким уставшим, наблюдать как краснеют от слёз глаза. Больно.. А Шинья же на это только недовольно цыкнул, закатив глаза. − Поспи, золотце, отдохни – голос матери был успокаивающим. Закрывая глаза, он убеждал себя, что все обойдется.

***

− Кейго, просыпайся – тихо звала его женщина. − Мм? – ещё полностью не проснувшись, промычал блондин. − Просыпайся, мы приехали. Выбравшись из тёплых объятий, он нормально сел и стал сонно протирать глаза. Его волосы были мило растрёпаны. − Ну совсем как птичка. – чуть посмеялась над этой милой картиной. Удивительно, что она вообще обратила на него внимание. Неужели у этой женщины всё-таки присутствует материнский инстинкт? После того как всё началось, она на пару с отцом забыла про его существование в целом. Он остался один. Единственный человек, который был с ним – так это Руми, но и с ней они общались редко. Таками был ещё ребёнком, но уже успел познать все прелести этого мира. Кроме того, ему приходилось соответствовать статусу семьи. Кейго приходилось сидеть на жёстких диетах, из-за чего течка началась очень поздно. Приходилось учиться не только простым наукам, но и художественной живописи, вокалу, скрипке и танцам. Ухудшало всё это и тот факт, что его преподаватели были такими же чёрствыми. Ни один ребёнок не мог такого выдержать, да что уж там, не каждый взрослый бы смог. Никак не отреагировав, он вышел из машины и привёл себя в порядок. Он осмотрелся и увидел большой, традиционный, японский дом. Спустя какое-то время к ним подошёл дворецкий со смешными усиками и безволосой головой. − Здравствуйте, я отведу вас к семье Тодороки. Пройдёмте за мной. Шли все молча. У матери пропала эта теплота и нежность. Теперь она опять ходила с каменным лицом. Отец предвкушающе улыбался. А сам Кейго шёл как на каторгу. Пропало чувство спокойствия, на его место пришло опустошение. Ничего не оставалось кроме того чтобы попытаться поверить в иллюзию нормального подростка. Мягкая, приветливая улыбка и спокойное лицо. Он сам по себе очень красивый. Жаль, что глаза заставляют спуститься с небес. Правду говорят «глаза зеркало души» он не знает, что чувствует. Скорее всего, ему обидно.