Прогулка в Сан-Франциско

Самое худшее, когда нужно ждать и не можешь ничего сделать. От этого можно сойти с ума.

***

      Сверху что-то ухнуло, раздался шорох, будто что-то падало.       Иван вздрогнул.       Не то, чтобы его можно было легко напугать, просто... В последнее время он был на нервах. Ну, понимаете, когда ведёшь на кого-то охоту - нужно быть очень осторожным, чтобы самому не стать жертвой.       Длинная стрелка на часах доползла до шести часов.       Иван цокнул языком, чуть поёрзал, размял локти, не поднимаясь с места, и снова уставился в ночную тьму через бинокль. — Не цокай.       Брагинский цокнул. — Ha - ha, - донеслось позади, - Sehr witzig. Arschloch. — Сам такой.       Помолчали.       Время тянулось преступно медленно.       Впереди, на небольшой лавке под единственным на ближайшие тридцать метров фонарём, сидел Альфред, и нервно оглядывался. Немудрено, они здесь уже полчаса и никакого продвижения. Просто теряли время. — Что?       Иван оторвался от бинокля и чуть повернул голову вправо. — Я говорю, - раздался гилбертовский полушёпот, - что мы просто теряем время. Он не придёт.       Брагинский хмыкнул и отвернулся. — Придёт. Должен прийти.       С востока подул холодный ветер.       Иван поправил шарф. — Если ничего не вышло - твой парень в... — О, да ты ни на минуту не затыкаешься! Я думал, время тебя поменяло.       Брагинский вернулся к наблюдению: снова прошёлся взглядом по дальним тёмным кустам, голым деревьям, так напоминающие какое-то страшное чудовище, крадущееся во тьме, и треснувшему, но освещающему небольшую лавчонку с Альфредом на несколько шагов.       Сзади раздался шорох. — Скажи мне только вот что, - снова заговорил Гилберт, отведя глаза от прицела, - на кой ты его туда отправил? Мог бы и сам. Вышло бы быстрее.       Иван ответил, не отрываясь от наблюдения, остановившись на заламывающем пальцы Альфреде: — Мог бы. Но если всё получится - иметь дело с этими urodami придётся ему, - он вздохнул, - пока мяч на нашем поле, нужно получить максимум.       Сзади раздался смешок. — Спортивные аллегории? Стареешь, брат.       Гилберт вернулся за прицел.       Тик - так. Тик - так.       Никого. — Я наблюдал за ним. — Хм? — Пока мы доводили парня до кипения, - сказал Гилберт, - я наблюдал за ним. И, должен сказать... Он неплох.       Иван усмехнулся. — Одобряешь? И кто это тут стареет?       Помолчали. — Я знаю, у тебя есть склонность доверять не тем людям, - Гилберт проигнорировал иронично взметнувшуюся бровь на ивановом лице, - и сначала он мне не понравился. Но теперь я вижу - он славный парень.       Иван отложил бинокль и повернулся, насколько мог. Они лежали среди обнажающихся кустов в небольшом овражке. Лунный свет упал на гладкий ствол Vector CR-21. — К чему ты это? - спросил он, - В ударе нежных чувств?       Гилберт непечатно огрызнулся. — Ты, конечно, scheisskerl, но ещё - ты мой друг. И я хотел бы, чтобы ты поскорее вылез из этого дерьма.       Иван молчал. — Понимаешь?       Иван молчал. Он знал, о чём дальше пойдёт речь. — Франциск бросил. Я здесь только ради тебя, и чёрт тебя дери - в последний раз! Мы столько прошли вместе, так что слушай - бросай. Ты доиграешься.       Брагинский отвернулся, уткнулся в бинокль. — Ты не понимаешь о чём просишь. Отступить сейчас, когда я столького достиг, когда я в полушаге от победы, - рука его сжалась и сухие листья засакрипели в кулаке, - это предательство. Вот и всё.       Гилберт вцепился в винтовку покрепче и говорил громким шёпотом: — Предательство? Ты конченый что ли?! Нет никакого предательства в том, чтобы вылезти из кровавого болота!       Иван вскипел и снова обернулся: — Да что ты говоришь? Ты, по ком электрический стул плачет больше, чем по всем нам! Будешь учить меня?! — Тихо!       Гилберт вернулся за прицел и Иван поднял с земли бинокль - впереди, на лавке, началось движение. — Пришёл!       К лавке подошёл человек с завитушкой в чёрном костюме-тройке, и было видно, что в нём некомофортно. Он сел на край с ровной спиной, закинул ноги на ногу, и говорил, скрестив руки на груди и не глядя на Альфреда.       Переговоры начались.       Иван покосился на часы - без десяти час. Поздно. Но лучше, чем никогда.       С того разговора в "Судьбоносной встречи" прошло полторы недели грамотной диверсии. Их ресурсы были серьёзно ограничены и подступиться к "братьям по оружию" (тьфу, ну и пафос) возможности не было.       Пока Иван искал способ договориться с кем-нибудь из группировки (подкупить, подставить, шантажировать - в ход пошли все варианты), Гилберт и Альфред принялись за моральное давление и корректировку психологического настроя. Крамольные разговоры в толпе на выставках, барах и прочих местах, где бывал Романо, подкидывание на видное место всяких журналов, нацеленных на не самую умную аудиторию, но с кричащими заголовками о первенстве, мужественности, соперничестве.       Они не рассчитывали на особый успех, но терпение и труд всё расставили на свои места, и к тому моменту, как в мафиозной цепи нашлось слабое звено, Романо был настроен на их волну.       Оставалось только сделать предложение, от которого он теперь не смог бы отказаться.       И теперь, судя по тому, как он пожал Альфреду руку - всё получилось.       В это было сложно поверить даже им, наблюдателям со стороны, а уж каково было Альфреду...       Наверняка у него тряслись коленки от напряжения и неверия, когда он смотрел в спину уходящему из парка человеку.       Они подождали ещё немного - убедиться, что это не было ловушкой и поднялись с мест, когда Иван заметил мелькнувшую тень недалеко от Альфреда.       Гилберт перехватил винтовку и навёлся. — Коп, - сказал он.       Иван придвинулся и заглянул в прицел. — Коп, - подтвердил он, - Кику.       Он проигнорировал его шипение и положил руку ему на плечо, останавливая.       Кику вышел к Альфреду.       Тот вздрогнул, развёл в сторону руки, напрягся. Но когда разглядел человека перед ним, кажется, напрягся ещё больше.       Гилберт держал Хонду на мушке, но не стрелял. Ждал сигнала.       Но Иван не спешил.       Прошла пара минут, Альфред и Кику говорили о чём-то, что было не разобрать отсюда. Джонс расслабился, опустил руки.       А потом в мгновение ока приблизился к Кику, крепко пожал ему руки, отошёл, не выдержал, подошёл и стиснул Хонду в объятиях. — Отбой, - сказал Иван, - свои.       Они разделились - Гилберт решил проводить Кику, чтобы убедиться в том, что с ним не будет проблем.       Иван отправился к машине.