Тот самый из детей ланисты

Стараясь не выходить из тени, они двинулись вдоль стен по коридору, на улицу из казармы и в сторону господского дома. Охраны не было, так как бежать гладиаторам некуда, а если смельчак найдется, то его пыл остудит мерцающее голубоватым светом защитное поле вокруг гладиаторской школы. Сторция двигалась бесшумной поступью, как крадущаяся в ночи кошка, и Риксу, который был крупнее, приходилось прилагать огромные усилия, чтобы быть таким же гибким и быстрым. Если бы они и попались какому-то зеваке, то точно из-за него. Он крутил головой, приглядываясь к различным установкам, создающим защиту по периметру, но для их пристального изучения ему надо было остановиться, а это было невозможно. — Почему мы прошли дом Флавия? — с удивлением спросил Рикс, провожая взглядом выбеленные ровные стены, оставшиеся позади. Сторция недовольно цокнула, обернулась на него и снова посмотрела вперед. — Потому что нам, очевидно, не сюда. «Да что ты», — Рикс с трудом заставил себя промолчать и не огрызнуться в ответ. Не хотелось портить отношения с единственным человеком, который на его стороне во всей этой странной истории. На улице была глубокая ночь, так что Рикс никак не мог справиться с желанием зевать. В очередной такой зевок, раскрыв во всю высоту рот и вытянувшись всем телом, он вдруг врезался во что-то непробиваемое. И с такой силой, что его отшвырнуло на метр обратно и больно приземлило на пятую точку. Кожу, прикоснувшуюся к преграде, нещадно начало печь и гладиатор с тихим шипением потер места с неприятными ощущениями. — Какого черта? — подняв взгляд, Рикс понял, что врезался в еще одно защитное поле, когда перед ним встала Сторция и протянула руку, помогая подняться на ноги. В свете мерцающего бирюзового поля она выглядела как божество, пришедшее на помощь простому смертному. Уже встав, Рикс отряхнулся, кожа перестала ныть, видимо у защиты не было цели причинить реальные страдания заблудившимся людям. — А ты как думал, можно здесь бродить всем без разбора? — Сторция усмехнулась, проверяя что-то на своей руке. Только сейчас Рикс обратил внимание на широкий браслет из кожи на ее руке, на внутренней стороне которого располагался гибкий небольшой дисплей. Ее пальцы летали над ним несколько мгновений, после чего поле подалось едва заметной рябью. — Пошли быстрее. Рикс смотрел на это с открытым ртом, так что ей пришлось втащить его силой. Отключенное для возможности пройти мерцание не причинило никакой боли в этот раз. Как только они оказались по ту сторону, Сторция вновь обратилась к браслету и рябь исчезла. За восхищением пришел холодный ужас, побежавший по позвоночнику. Отсюда не сбежишь. Если что-то случится, Рикс не сможет уйти отсюда один. У него вспотели ладони и он принялся нервно тереть их об одежду. Надо потерпеть. Просто потерпеть. Защищали явно не пустоту, как могло показаться. Искусный барьер скрывал часть владений Флавия. Перед гладиаторами расстилался небольшой сад, ведущий к оранжерее. Полностью стеклянное огромное здание было окутано дымкой и бирюзовыми всполохами там и здесь. Заметив его подозрительный взгляд, Сторция негромко ответила на неозвученный вопрос: — Это исключительно для растений, специальные условия, — она пошла вперед и запетляла по тропинке между невысокими ровно подстриженными кустами, над которыми порхали иллюзорные голубые бабочки. Выдохнув, чтобы прийти в чувство от увиденного, Рикс поспешил последовать за ней. Оранжерея была воистину невероятных размеров что в высоту, что в длину. Со стороны в темноте было не разглядеть, есть ли у нее вовсе конец. Вдоль стекол виднелось бесконечное количество растений всех мастей, удачно скрывающих все происходящее внутри. Рикс не удержался от вопроса: — И кто из детишек любит ковыряться в цветочках? Неужто Паулина? — Детишек? — Сторция фыркнула. — У Паулины нет времени на уход за оранжерей. Это любимое место Кассия Флавия. — Флавия…? — от мысли, что сейчас можно с ним столкнуться, резко поплохело. Они остановились перед входом. Внутри было неожиданно темно, но в глубине дальше виднелся фиолетовый свет, отражающийся от насыщенных цветом растений и превращающий внутреннее убранство в мрачное лилово-зеленое месиво. — Не бойся, он не присутствует на подобных мероприятиях, — девушка не удержалась от усмешки. — Но знает о них? — Ох, Рикс, будешь задавать столько вопросов, попадешь в беду, — в холодном взгляде Сторции будто проскочили насмешливые искры. Она подцепила пальцами входную панель посередине и с усилием оттянула ее обеими руками в сторону. Две входные створки бесшумно разъехались на небольшое расстояние, позволяя гостям войти. Таким же образом Сторция закрыла двери за собой и похлопала ладонями друг о друга. — И что, даже нет автоматизированного механизма для дверей? — Рикс почувствовал, как в нем растет нервозность, но не мог с этим ничего поделать. Только сейчас, когда за ним захлопнулись все пути отступления, он, кажется, осознал, какой выбор сделал. — Есть, — пожав плечами, Сторция пошла по узкой дорожке между растениями, — но зачем привлекать лишнее внимание, если можно юркнуть незаметно. Сосредоточенный на возможных опасностях Рикс не ответил. Каждая мышца у гладиатора напряглась, а тело само приняло боевую крадущуюся позицию. Готовый напасть или защищаться в любой момент. Вокруг сгущалась темнота с фиолетовым оттенком, которую расчерчивали зеленые ветки со всех сторон. Совсем тихо где-то заиграла приятная спокойная музыка. Чем ближе к центру, тем громче становилась эта чья-то игра на инструменте. Или даже на нескольких. Медленно пробирающиеся через растения гости уже подходили к месту действия. Сторция замерла перед последней веткой с длинными частыми листками и Риксу показалось, что она набирается решимости. Ему почему-то не пришло в голову поговорить с ней в пути, узнать больше или расспросить про ее роль в этом всем представлении. Опрометчивое отсутствие любопытства. Но наконец девушка мягко отстранила растение и мысли в голове Рикса резко оборвались. Это был широкий вымощенный плиткой круг в центре оранжереи, видимо, как место отдыха для желающего прогуляться среди флоры. Полы были устланы подушками, в определенном порядке расставлены лавки на тонких закрученных ножках с железными витиеватыми спинками. В воздухе ощущался сладких запах, как от наследников ланисты, но в десятки раз ярче, он был настолько густым, что становилось тяжело дышать с непривычки. Оказалось, что никаких музыкантов нет, а расслабляющая музыка льется из небольших динамиков, скрытых среди растений. Рикс почувствовал, как на лице оседает влага и рассеянно прикоснулся к чуть мокрой щеке. Осмотревшись, он увидел на высоте нескольких метров специальные распыляющие воду устройства. Тоже для растений? Вода показалась Риксу необычной, он лизнул пальцы и ощутил тот же сладкий привкус, как пахло в этом месте. Странно. Афродизиак? У него снова закружилась голова, но теперь причина была очевидна. Но удивило его не убранство помещения, а присутствующие люди. Их было немного, может, человек двадцать. И все они были частично или полностью обнаженные, остатки одежды, больше похожие на лоскуты, если и были, то воображению пространства не оставалось. Здесь были и мужчины, и женщины, голые тела лоснились блеском от масел и влаги. Накаченные мужские торсы, мускулистые руки, широкие спины, женская грудь, талия, переходящая в бедра. Все перемешалось. На отдыхающих здесь падали тени деревьев, ветвей и листьев, в фиолетовом сумраке все это выглядело так безумно, что Рикс окончательно потерял связь с реальностью. Никто из присутствующих не обращал на новоприбывших внимание. Рикс снова посмотрел на толпу расслабленных людей. В одних подушках несколько человек просто лежали, рассматривая едва различимые звезды в видном сквозь стекло оранжереи небо. В других две или три пары рук гладили одну женщину, которая лежала как неживая под этими ласками. Прищурившись, Рикс понял, что на одной из лавок пара блаженно занимается сексом и это не смущает никого, кроме него. Сам же он покраснел до кончиков ушей. Пока он глазел по сторонам и одновременно с этим старался не смотреть, Сторция рядом отстегнула свой кожаный топ и бросила его на пол, скинула сандалии и браслет, оставшись в одной юбке. — Давай, ловкач, твоя очередь, — девушка повела плечами, демонстрируя свою упругую небольшую грудь с темными четкими сосками. — Что, прямо полностью раздеваться? — десятки голых незнакомцев не возбудили его так, как один вид оголенной Сторции. Повезло, что ее безразличный холодный взгляд тут же возвращал кровь обратно в голову. — Можешь остаться в нижней тунике, — голубые глаза насмешливо сощурились, — Лабель оценит такой выбор. Распылители фыркнули новой порцией воды, которая каплями полетела оседать на всех присутствующих. Послышался слившийся в унисон возбужденный вздох нескольких человек. Все тело Рикса покрылось мурашками от этого звука и он неосознанно вздрогнул. Неуклюже стянул с себя часть брони, которая так и осталась на нем после дневных тренировок, замешкался и все-таки снял синюю тогу. Внезапно в тихом омуте раздался грозный львиный рык. От неожиданности вещи выпали из рук Рикса, а его собственное сердцебиение резко участилось, причиняя боль в груди. Он встрепенулся, но заметил, что никому нет дела до присутствия льва кроме него. — Это как понимать?! Сторция сложила руки на груди и скрыла усмешку за ладонью, только сверкнула в его сторону серыми глазами. Затем вдруг приблизилась, слишком близко, коснулась пальцами широкой мужской груди и провела носом вдоль шеи, глубоко вдыхая аромат кожи Рикса. Ее губы оказались возле его уха, но кровь так сильно стучала у парня в висках, что он едва услышал сказанное. — А ты думал, это будет обычная бордельная ночь? — Я… Но она уже отдалилась обратно, будто и не трогала его только что не только физически, но и прямо голой рукой за душу. И ее равнодушный взгляд вернул все на свои места. Сторция отвернулась от него и пошла в сторону, откуда раздался львиный рык. Обогнув по кругу толпу в этой части оранжереи, они свернули снова в гущу растений и попали в похожее место для отдыха, но диаметром поменьше. Рикс сразу нашел глазами Августу и Лабеля. Их младшей сестры здесь не было. Старшая дочь ланисты лежала с закрытыми глазами на фиолетовом диванчике, вытянувшись во весь рост и запрокинув одну руку за голову, стоявшая рядом полностью обнаженная девушка клала ей в приоткрытый рот по одной виноградине. Вторая рука Августы свешивалась вниз и рассеянно чесала за ухом льва. От вида дикого огромного животного у Рикса все внутренности скрутились в один тугой комок. Будто учуяв его страх, лежащий лев лениво приоткрыл глаз, посмотрел на него и тут же зажмурился обратно. Сквозь гриву виднелась полоска ошейника, вероятно, контролирующего его поведение и не дающего загрызть хозяев. Между его лап что-то лежало, но рассмотреть не получалось. Потерявшая всякий интерес к своему спутнику Сторция подкралась к диванчику, осторожно взяла из чужих рук ягоду и бесшумно опустилась на колени. Она низко наклонилась к лежащей девушке, зажимая виноградинку в зубах и вынуждая потянуться за ней. Раздраженная этим Августа распахнула зеленые глаза и в этот момент Сторция смяла виноград между их губами, пачкая их обеих сладким соком. Рикс не заметил, как завороженно наблюдает за их поцелуем, пока чья-то ладонь не скользнула по его торсу сверху вниз прямо к уже вставшему члену, обхватывая через ткань. К спине кто-то прижался. Первым порывом было дернуться и отстраниться. Это ведь нормальная реакция на подобное. Разум может так и считал, но тело было другого мнения. Оно вдруг стало сверхчувствительным, млело и возбуждалось от чужих прикосновений. Короткая борьба была за физическим удовольствием и разум замолчал. Рикс откинул голову назад, отдаваясь чужой ласке, приподнял веки и посмотрел вбок. На него с противоположной стороны смотрели серые, те самые почти бесцветные глаза. Смотрели внимательно, ловя каждый его вздох. Если Лабель сидит там, то кто тогда трогает его сейчас? В голове стало совсем сумбурно. Рикс не дал себе зажмуриться или отвести взгляд, хотя снова это было первым желанием. Нет, если он хочет чего-то добиться от этого хлыща, если он хочет не только дать пользоваться собой, но и пользоваться кем-то в ответ, то надо принимать правила игры. И как можно быстрее учиться в нее играть. От того, что он не смутился, черная тонкая бровь сына ланисты заинтересованно выгнулась вверх. Вопреки ожиданиям Августа и Лабель не сливались с толпой, а подчеркнуто выделялись. Пока на одной была красная атласная юбка, скрывающая полностью ноги, но при этом державшаяся на тонких золотых цепочках, которые в свою очередь цеплялись прямо к соскам на крошечные прищепки, ее брат зашел дальше. Он просто был одетым. В ту же белую тогу с наброшенной через плечо синей тяжелой тканью и струившейся вниз к ногам, перекинутым одна через другую. Единственное отличие от его повседневного образа было в лавровом венке, который был сделан из серебра и скромно блестел при наклоне головы. Лабель отпил из серебряного кубка и вдруг поднял свободную ладонь, пренебрежительно взмахивая ей в сторону. Жест, означавший, что кому-то надо отойти в сторону. Тот, кто стоял позади, сразу убрал руки и тихо отступил. За спиной послышался разочарованный женский вздох. Усмехнувшись, Лабель подозвал Рикса двумя пальцами. Не давая себе стушеваться, гладиатор приблизился к нему, хотя сердце так билось о грудную клетку, что звуки в помещении перестали доходить до его слуха. Удушливый сладкий аромат вызывал головную боль. Сын ланисты посмотрел на него снизу вверх, сидя в своем вычурном витиеватом кресле. В серых глазах не было типичной флегматичности, только живой интерес. И почему-то от этого все лицо юноши с острыми скулами и тонкими губами перестало казаться Риксу неприятным. Или это все еще был самообман? Он ожидал, что Лабель что-то скажет, уколет, подденет, но тот лишь с блаженной улыбкой протянул ему тыльную сторону своей ладони. «Да ты издеваешься», — Риксу показалось, что у него задергался глаз, и он тупо уставился на вытянутую руку. — «Не могу поверить. Может, я сейчас проснусь и пойму, что это только плохой сон». Но это не было сном, а момент ожидания начал затягиваться. Как назло рука Лабеля была на такой высоте, что Рикс не мог просто взять ее и обслюнявить. Нет, тут надо было вставать на колено. Конечно, таким образом выказывать уважение не хотелось. Больше хотелось проломить одним верным ударом кулака эту рожу, да так, чтобы кости носа хрустели где-то в черепе. К сожалению, Рикс уже решил, что так поступать не станет и надо подыгрывать. Сжав зубы и ломая себя внутри, гладиатор медленно опустился на одно колено и легко подхватил изящную кисть своей. Ему казалось, что все в оранжерее смотрят на его унижение и даже сквозь листья растений вокруг кто-то наблюдает. Рикс напряженно сглотнул и неспешно приблизил губы к коже, задержался на мгновение в самом сантиметре и поднял взгляд, встречаясь с насмешливыми серыми глазами. «Проклятье, наслаждается ведь этим, урод». Не разрывая зрительного контакта, Рикс прикоснулся своими теплыми губами к прохладной руке и почувствовал, как Лабель вздрогнул, но тут же вернул себе надменное выражение и отнял кисть. Напряжение чужого наблюдения ослабилось, видимо, все резко потеряли к ним обоим интерес. — И что, мне теперь стоять на коленях? — Рикс сам не понял, откуда в нем эта смелость, хотя во рту было сухо и язык еле ворочался. — Почему бы и нет, — серые глаза блеснули в его сторону, — знаешь, сколько раз тебе еще предстоит на них оказаться? Растерявшись, Рикс не сразу нашелся, что ответить, и только озадаченно свел брови к переносице. Лабель облокотился на подлокотник с его стороны и подпер подбородок рукой. Теперь он смотрел на гладиатора сверху вниз. — Я про ваши бои. Симпатичная тога, скрываешь от меня что-то, чего я еще не видел? — его голос звучал расслабленно и даже весело. Такого от всегда чопорного и скучающего Лабеля точно не ожидаешь. — Эм, — Рикс опустил голову, чтобы посмотреть на свою чуть заношенную нижнюю тунику. Его запал и храбрость отступили и теперь он чувствовал себя неуютно. Цепкие пальцы подхватили его за подбородок, заставляя вновь посмотреть на Лабеля. — Но лучше ты выглядишь все-таки без этих тряпок. Не отпуская его подбородка, Лабель потянулся к чему-то на противоположной стороне. Завороженно в сиреневом сумраке Рикс наблюдал за тем, как под тонкой кожей руки сына ланисты синим цветом выделялись вены. И как очерчено смотрелись жилы на его шее, как непослушная челка слиплась в мелкие прядки от влаги из-за распылителей оранжереи. Как его серые глаза удивительно сочетались оттенком с ножом, который оказался в его свободной руке. Ножом?! Рикс дернулся, но пальцы на подбородке сжались сильнее, не позволяя отстраниться. — Успокойся, не собираюсь я тебе делать больно, — и все же губы Лабеля растянулись в улыбку, — пока что. Где-то сбоку послышался смех, но Рикс не дал себе обернуться. Если он увидит, что это он стал причиной чьего-то веселья, то скорее всего убьет себя этим ножом прямо здесь. Лабель тем временем подцепил ткань на его плече и ловко разрубил ее, а потом повторил тоже самое со второй стороны, вынуждая верхнюю часть туники упасть на колени гладиатора и почти оставить его голым. Если бы не пояс, придерживающий одежду на талии. Острое лезвие сверкнуло в ловких пальцах, возвращаясь на свое место на столик по другую сторону. — Любишь холодное оружие? — недовольно поведя плечами, Рикс начал чувствовать, как затекает нога, на которой он стоит. — Люблю, — охотно подтвердил Лабель и с удовольствием прошелся взглядом по обнаженному торсу гладиатора. — Вставай. Мысленно поблагодарив за окончание пытки, Рикс поднялся и потряс затекшими ногами по очереди. Что, интересно, ему придется делать? Глаза сами скосились на Сторцию, которая успела оседлать старшую сестру и ласки девушек выглядели уже не просто легкой эротикой. Рикс отвернулся, вновь чувствуя стыд вперемешку со смущением и, к своему несчастью, возбуждением. Видимо, действие распыляемого афродизиака давало о себе знать. — Ну и что я теперь должен сделать? — гладиатор решил брать пример со своей спутницы и подошел вплотную к креслу Лабеля, упираясь руками в подлокотники и беря сына Флавия в ловушку. Наклонившись как можно ближе к его уху, Рикс постарался прозвучать игриво. — Позвал меня сюда, потому что хочешь, чтобы я тебя трахнул? Несмотря на второе дыхание смелости, он не был уверен, что действительно сможет исполнить подобное желание Лабеля. Говорить слова было проще, чем действовать, но назад дороги не было. Надо потерпеть. Отклонившись немного в сторону и посмотрев на своего гостя, Лабель с невинным видом провел прохладными пальцами от кисти к плечу Рикса. — А ты только этого и ждешь? — шепотом уточнил сын ланисты и похлопал глазками, как какая-нибудь девица. Рикс отпрянул, застигнутый врасплох такой расположенностью, но только заставил этим Лабеля рассмеяться. — Нет, я позвал тебя сегодня вовсе не для этого. Хотя предложение интересное. — Тогда зачем? — мозгу все сложнее было справляться со стрессом, а общее непонимание только усугубляло состояние. — Хотел увидеть, откажешься ли ты, растеряешься, как будешь себя вести, — Лабель пожал одним плечом. — Приятно видеть, что сестра хорошо натренировала свою девчонку. «Сторция, проклятая манипуляторша», — сжав челюсти, Рикс не дал себе выругаться вслух, хотя очень хотелось. — А ты в итоге оказался еще и таким инициативным, хотя вчера дрожал словно котенок. — Я не… Но по насмешливому выражению лица дрыща было понятно, что он только нарочно издевается, поэтому Рикс снова заставил себя заткнуться. Ощущения были, будто у него поднялась температура, а каждая клеточка тела горела яростным огнем. — Приятный сюрприз, — Лабель кивнул кому-то за спиной Рикса и вновь посмотрел на гладиатора. — Думаю на это найдется свой ценитель. — Какого х… — на плечо приземлилась чья-то тяжелая ладонь, оборвав вопрос. — Ну что, малой, отплатишь за вчера? — от веселого голоса Гарса в голове зазвенело. Что этот мистер вселенная вообще здесь забыл… Рикс непонимающе уставился на Лабеля, не реагируя и боясь вообще посмотреть на подошедшего к ним. — Что такое? — сын ланисты также удивленно приподнял брови, наблюдая за реакцией. — Я на днях действительно поступил неприлично, прервав вашу встречу… интимного характера. — У нас не было никакой встречи, — сквозь зубы прошипел Рикс, все еще не оборачиваясь и не отводя взгляда от серых паскудных глаз. — Это потому, что ты влез в мои переговоры со своим дружочком, — Гарс рядом провел пятерней по волосам и взмахнул своей золотистой гривой. Даже странно, что Августа не предпочла его Сторции, он удивительно похож на очеловеченную версию ее льва. — Так что теперь за тобой должок. — Переговоры? Ты пытался его изнасиловать, имей хоть каплю совести называть вещи своими именами, — от резкого тона Гарс попятился, примирительно поднимая руки в воздух. Краем глаза Рикс заметил, как Лабель наслаждается этой сценой. «Проклятые извращенцы», — только и успело пролететь в голове. — Думаю, нашему новобранцу можно предложить равноценный выбор, — на слова сына ланисты обернулись оба стоящих перед ним мужчины. — Либо отплатить одному из наших лучших гладиаторов за его испорченный вечер, либо рискнуть жизнью. — Ууу, — ухмылка Гарса засияла от уха до уха. — Серьезно, равноценный? — в принципе Рикс был готов к любому бою, пыткам, страданиям, только бы не оказываться в руках этого конкретного гладиатора. Насилие один на один в термах было бы и то не таким ужасным вариантом, как насилие на глазах у всех этих уродов. Хотя его определенно удивил тот факт, что Лабель, который прямо сказал ему «хочу тебя», был готов еще и понаблюдать за тем, как Гарс перед этим толкался бы членом тому в горло. Нескладно. Какая-то проверка? — Конечно, думаешь, твоя жизнь ценнее удовольствия тех, кто выше тебя по статусу? — вопрос Лабеля прозвучал скорее риторически. Рикс перевел взгляд на Гарса и сначала не поверил увиденному. Но нет, кажется, ему не показалось. Бахвальство и уверенность Гарса были напускными, скрывали другие его эмоции. Видимо, и его застал врасплох этот разговор. — Ну и что за риск жизнью? — Сначала сделай выбор, — в серых глазах мелькнуло лукавство. — Как я могу выбрать, если не знаю, что во втором кулаке? — Рикс был на грани взорваться. — Тогда выбирай безопасный очевидный вариант, — откинувшись на спинку кресла и поправив волосы, Лабель с предвкушением ждал ответа. Правильного. «Сука. Очевидно он ждет, что я выберу рискнуть жизнью. Что ему моя смерть — еще одна в списке, если он вообще такой ведет, а не сразу забывает имена расходного материала. Если выберу позорно отсосать Гарсу, то выкинет меня отсюда. Или даже убьет на месте, чтобы не болтал лишнего обо всем этом безумии. Такой цаце только подавай, чтоб его игрушки были только его, а не бывали уже в употреблении. И бежать мне некуда», — каждый вывод отбивался в мозгу Рикса молотком, он встряхнул головой и прижал ладонь ко лбу. Если до этого хотелось проломить чужой череп, то сейчас кстати было бы пробить собственный. — Хорошо, пусть будет второе, — тихо пробормотал Рикс, не поднимая глаз. — Что-что? — Лабель подтянулся вперед, желая услышать ответ громче. — Я сказал, я лучше рискну жизнью. — Ну это даже обидно, дружище, — игриво изобразив разочарование, Гарс тут же усмехнулся. — Неужели я хуже смерти? — Заткнись! — Рикс гаркнул на него громче, чем следовало, привлекая всеобщее внимание. — Это я тебя сейчас заткну, — оба гладиатора уже смотрели друг на друга в опасной близости, почти касаясь лбами и пыхтя. Между ними неожиданно возник поднявшийся со своего места Лабель и мягко развел их друг от друга за плечи. — Сестрица, — весело позвал сын ланисты. Августа лениво обернулась к нему, выныривая из объятий девиц. — Твой котик готов к еще одной трапезе сегодня? От вопроса брата Августа тут же оживилась, подскочив на месте. За ее спиной на Рикса встревоженно смотрела Сторция, но ему было нечего ей ответить, кроме «это ты меня сюда заставила прийти». Хотя нет, надо быть честным с собой. Он сам пришел в клетку к хищнику. Старшая дочь поднялась, явно горя от предвкушения, и подплыла к мужчинам. Ее пышная грудь с элегантными небольшими прищепками от цепочек колыхалась при ходьбе и было сложно не поддаться искушению посмотреть. — Неужели ты решил убить мальчика? — Августа посмотрела на Рикса своим сканирующим обесчеловечивающим взглядом, от которого становилось не по себе. — Ну почему убить, — возмущенно ответил Лабель. — Он сам это выбрал. «Да как же, вас послушать, тут вообще все само по себе происходит», — гладиатор раздраженно сжал и разжал кулаки. Развеселившись и приложив к губам мизинец и большой палец, Августа громко свистнула. Лев вскинул голову, как кошка, услышавшая неожиданный шум, и поднялся, когда хозяйка постучала по бедру. Предмет между его лап, который нельзя было разглядеть до этого, остался одиноко лежать. Это была чья-то наполовину обглоданная ступня. Вот теперь Риксу стало страшно. И страх этот был липкий, он физически взмок от осознания, что выражение пришел в клетку к хищнику не было для него метафорическим. Растерянно он посмотрел на профиль Лабеля, но тот только скромно улыбался, наблюдая за животным. Гарс вцепился ладонью в плечо Рикса и потащил за собой. Перед глазами все еще был образ чужой ободранной ступни. Его затрясло, потому что вся эта гладиаторская школа была для него как будто нереальной все это время. Да, они сражались, дрались, тренировались, но не видели реальных боев, реальных пострадавших, не чувствовали реального страха. И вот сейчас Рикс ощутил его сполна. Готов ли он вот так просто умереть из-за какого-то челкастого зазнавшегося дитятки ланисты? А если да, то разве эта смерть сильно отличается от смерти на арене. Как же тяжело принять происходящее. Наконец Гарс остановился, втолкнул Рикса в реальную клетку, больше похожую на огромную птичью. Парень поднял голову и действительно увидел на высоких деревьях разноцветных птиц. Они кривили шеи, рассматривая оказавшегося в их покоях человека. Из омута мыслей вырвало львиное фырчание, животное послушно зашло в клетку прямо за ним. Железная дверь лязгнула прутьями, закрывшись. Надо собраться, немедленно собраться. Страдать будем потом. Если выживем. Рикс осмотрелся, пытаясь оценить обстановку и вспоминая, чему его учил Граут. Сначала быстро изучаешь окружение, потом отмечаешь действия противника, но самое главное — не показываешь страха. Лев подергал ноздрями, будто уловил запах ужаса на каком-то молекулярном уровне. Нет, Рикс спокоен, он не поддастся эмоциям, он справится. — Итак, дамы и господа, — полился медом голос Лабеля, вынуждая гладиатора оторвать взгляд от хищника. Он стоял почти у прутьев на безопасном расстоянии и обращался к собравшейся толпе полу- и целиком обнаженных людей. Десятки пар глаз приковались к Риксу. — Представляю вам новобранца нашей гладиаторской школы. Сегодня у него простейшая задача. — Неужели сразиться со львом голыми руками? — восхищенно спросила незнакомая девушка и улыбнулась с какой-то ноткой безумия. — Почти, — Лабель обернулся к Риксу и поймал его взгляд, продолжая говорить. — Ему надо выдержать три минуты наедине с голодным хищником. Не бить, не прикасаться, избегать столкновения. — А если он к нему даже не подойдет? — прозвучал разочарованно чей-то голос, Рикс не знал, кто говорит, так как не отводил своих глаз от чужих серых по ту сторону клетки. — Не беспокойтесь, обязательно подойдет, — мягко пропел Лабель, затем подобрал с земли какой-то предмет и бросил его под ноги гладиатору. Это был деревянный простенький щит, исцарапанный когтями едва ли не в труху, но все-таки достаточно большой, чтобы им можно было закрыться. Рикс поднял его. Он еще раз посмотрел на этих людей. С блестящими от возбуждения глазами стояла Августа, видимо, получающая извращенный кайф от растерзания рабов диким зверьем. Возле ее правой руки с плохо скрываемым шоком стояла Сторция, кусая губы. С ней переглядывался сбитый с толку Гарс. И последний, совершенно спокойный, на Рикса смотрел Лабель. Взгляд у него был изучающий и внимательный, подмечающий детали. Казалось, он слышит его мысли и их ход ему нравится. Что-то было в этих чертовых серых омутах, что вдруг придало Риксу сил и мужества. Хорошо, он выдержит эти три минуты со львом. А потом выебет из Лабеля все человеческое, если оно в нем вообще осталось.