Тот самый из детей ланисты

Медленно повернувшись, Рикс встретился с серыми глазами, которые казались почти бесцветными. Во взгляде сына ланисты не было похоти или вожделения или даже оттенка возбуждения. Скорее любопытный интерес, как будто Лабель впервые увидел другого обнаженного мужчину кроме себя. Он смотрел на него, как художник на своего натурщика. Рикс перевел взгляд на свою нижнюю тогу, покачивающуюся в тонких пальцах. — А остальное где? — он даже не пытался прикрыться или стесняться, только недовольно сложил руки на груди. — Там, — кивнув куда-то назад, Лабель не сводил с него глаз. Раздражение после долгого насыщенного не самыми приятными событиями дня уже давало о себе знать. Рикс сделал шаг в его сторону, видимо собираясь силой отнять свои вещи и уйти, но Лабель только покачал указательным пальцем другой руки, которая покоилась на его бедре. — К чему спешка, — тон у него был бескомпромиссный и Рикс неожиданно для себя послушался, остановившись. «Видимо, поздно Сторция решила меня предупреждать», — невольно подумал гладиатор. — Ну и что ты хочешь? — Рикс всем своим видом, пусть и обнаженным, старался дать понять, что хочет закончить разговор прямо сейчас и следить за языком не будет. Лабель склонил голову набок, прищуриваясь. В обычно безжизненных глазах сверкнул огонь или это только отблеск свечей, стоящих рядом? Черная как смола челка вновь небрежно упала ему на лицо. Он напоминал Риксу благородного ворона, который выжидает момента добраться до тебя и наплевать на собственное благородство. — Тебя. Растерянно моргнув, Рикс не сразу нашелся, что ответить. — Вот так просто? Тени от свечей в вечерней терме бегали по стенам, искажали внешность стоящего перед Риксом, рождая дьявольские ассоциации. Взгляд сына ланисты вновь медленно прошелся по его фигуре сверху вниз и обратно. Будто убедившись в своих мыслях, Лабель равнодушно пожал плечами и кивнул. — Так просто. Почему я не могу обладать тем, что хочу? — его спокойный голос, тянущий гласные, выводил Рикса из себя. — Потому что я не вещь! — он выпрямился во весь рост, неосознанно выпятив грудь в свою защиту и снова сжав кулаки. Лабель подошел к нему. Походка у него была плавная, как и у всех аристократов. Переступив черту допустимого расстояния между знатью и гладиатором, он остановился в одном полушаге. Удушливый сладкий запах ударил сразу в мозг, заставляя поморщиться. Вблизи оказалось, что сын ланисты на пару сантиметров выше, из-за чего Рикс нервно задрал подбородок и глаза его были еще более злющими, чем обычно. — Вот именно. Ты доступнее вещи. Ты раб, — Лабель звучал отчужденно, пока его взгляд скользил по все еще влажной коже гладиатора. — Ты уже принадлежишь мне. На последнем предложении он холодно посмотрел Риксу прямо в глаза. От его слов стало дурно и закружилась голова. Небрежно Лабель бросил тогу ему в лицо, вынуждая резко перехватить одежду одной рукой. Ощущение внутри было настолько потерянным, что несколько секунд Рикс бездумно смотрел на белую ткань, которую сжимали его пальцы. Сын ланисты скучающе наблюдал за тем, как парень одевался, скрывая наконец-то свою наготу. — Сегодня я просто хотел полюбоваться, — с полуулыбкой Лабель сделал полшага назад, словно подтверждая свои слова. — И как? — огрызнулся Рикс. — Вполне доволен увиденным. — Прекрасно, — Рикс закатил глаза, — тогда я пошел. Он был на пределе и в принципе, если бы сейчас Лабель приказал убить его за дерзость, даже не стал бы сопротивляться, лишь бы эта пытка закончилась. Но Лабель ничего подобного не сделал, хоть и был недоволен при сестре. Сейчас один на один его это скорее забавляло, что добавляло бешенства Риксу. «Ты раб» встало у него поперек горла. Уже яростно топая мимо причины своей головной боли, он заметил, как на губах сына ланисты играет едва уловимая усмешка. «Пошел ты», — про себя взмолился Рикс. В спину его догнала последняя фраза. — Еще успеем пообщаться. Отвечать Рикс не стал, стараясь шагать шире и быстрее, чтобы немедленно убраться из проклятых терм. Первым делом сгреб в охапку остальную одежду в общей раздевалке, но лишь прижал к груди и пошел дальше. К черту, одеться можно и у себя, и в коридоре, и на улице, и где угодно, лишь бы не в обители дьявола. Не встретив ни одной живой души только по счастливой случайности, он шумно ввалился в свою комнату и смог выдохнуть, только когда облокотился лопатками на дверь с другой стороны. Никаких преследующих его флегматичных серых глаз, певучего голоса, растягивающего гласные, и хлестких слов, от которых больно как от настоящих ударов. Рикс не хотел думать об этом. Когда ты ходишь на тренировки, видишь каждый день дуралея Орвона, общаешься со всеми на равных — ты забываешь… забываешь, как тут оказался, что за тебя заплатили работорговцу (пусть даже тот умер, да и поделом), что тебя натаскивают для боя на смерть, что тебя могут заставить драться с дикими животными. Что люди насладятся твоим убийством, если оно случится, и неважно от чужой руки или лапы. Главное — ты несвободен. Тяжело сев на кровать, Рикс глубоко вздохнул. А помимо этого есть еще непонимание, что с его сестрой, погибли ли в действительности родители, где сейчас Тори. Сердце глухо заныло. Он так глубоко погрузился в свои мысли в одиночестве, что не сразу услышал стук в дверь. А стучали настойчиво, едва ли не колотили, так что Рикс был вынужден выйти из транса и узнать, кого притащила нелегкая. — Очень рад, что ты не спишь, — на пороге стоял Орвон. Выглядел он бледным и дерганым. — Я зайду? — Да, валяй, — оставив дверь открытой, чтобы друг закрыл ее сам, Рикс сел обратно на кровать. — Я хотел… хотел обсудить ну, то что случилось… Орвон задрал брови и покивал себе за спину, видимо намекая, что и где случилось. Понадобилось время, чтобы Рикс понял, о чем он. — Ты про эту хрень с Гарсом? — Ты ведь не станешь никому говорить? Вопросы прозвучали одновременно и теперь была очередь Рикса удивленно поднять брови. — Да нет конечно, Орвон, ты что. Мы же друзья, — сама мысль, что он стал бы ходить и распускать сплетни, вызывала отторжение. На лице Орвона отразилось облегчение, а его плечи наконец-то опустились. — Спасибо, что отвлек его, я уже… — друг замялся, видимо не будучи уверенным, что Рикса в действительности беспокоит его состояние. «Я и так стал слишком жестоким в этой клетке. Так нельзя», — безрадостно подумалось гладиатору и он вымученно улыбнулся в поддержку. — Я не буду смеяться, говори как есть. Что там случилось? Кажется, сработало, потому что Орвон немедленно воспрянул духом и был готов поделиться своей историей вплоть до начала существования мира. — Сразу скажу, я не гей! — Да мне все… — Нет, я знаю, как это выглядело, — Орвон вошел в свое состояние рассказчика и было уже абсолютно неважно, какую ремарку вставлял слушающий его человек. — Недавно Гарс начал ко мне откровенно подкатывать, я сначала не понял, подумал, он шутит. Но он явно добивался моего внимания, а это заметил Хотч. Ты знал, что они ну… типа пара? — Пара придурков только если, — усмехнулся Рикс, но друг не разделял его веселья. — Они прямо как ты с Тори, вот такая пара! — в голосе Орвона было столько искреннего удивления и шока, что это вызывало у Рикса умиление. Особенно после того, как тот сам стоял на коленях перед чужим членом. — Я ему сказал, что мне это неинтересно. Раз сто! Но, похоже, Гарс решил уже не просто мое внимание привлечь, а через приставания ко мне заставить ревновать Хотча. — Так… — Рикс слушал рассеянно, наблюдая за размахивающим руками другом. — И он своего добился, после чего Хотч решил, что это Я виноват, — возмущенно Орвон потыкал себя пальцем в грудь, — и попытался со мной подраться. Клянусь, если бы не наши тренировки, я бы не вывез, но хоть как-то смог защититься, повезло. — Ты молодец, — улегшись полностью на кровать, Рикс потянулся всем телом и не заметил, как Орвон споткнулся на полуслове от этого зрелища. — Короче, еле ноги унес. Потом Хотч ходил тусклый, они не сталкивались, Гарс вроде отстал и от меня. А тут видимо нажрался где-то. Ты зашел в зал, потом ушел в термы, мы с Афием доиграли, я пошел тебя поискать. Захожу и вижу Гарса, пьяный, мерзкий, — Орвон поежился, вспоминая. — И вот он начал опять за свое. А ты его знаешь, ему перечить страшно. Огромный, сильный, в таком состоянии бог знает, что может сделать. Ну и потом ты уже все видел… Выговорившись, Орвон уселся на край кровати рядом с лежащим Риксом и замолчал. Затем все-таки тихо повторил: — Еще раз спасибо, мужик. — Да забей, — Рикс отмахнулся. — Повезло, что его спугнула компашка зашедшая, — пробурчал Орвон в ладони, которыми тер лицо. Потом вдруг поднял голову и внимательно посмотрел на друга серьезными глазами. — Знаешь, я ведь не ушел после этого. — Что? — внутри все похолодело. — Ничего не хочешь рассказать? — Орвон сложил руки на груди, выжидательно уставившись на Рикса, но тот только закатил глаза. — Нет. — Может, про то, что сын Флавия сказал… — свирепый взгляд друга заставил Орвона прикусить язык. — Ничего он мне не сказал, не неси херни, — захотелось выпереть его из комнаты и еще дать пинка под зад вдогонку, но делать он этого конечно не стал. — Я все слышал, Рикс. Ему что-то от тебя нужно, — голос у Орвона звучал обреченно и мрачно, а сам он весь как-то сник. — Ну не от тебя же, чего загрустил сразу, — Рикс добродушно хлопнул его по плечу. — Как так получилось, что даже при наличии девчонок в гладиаторской школе, до нас обоих домогаются мужики? — внезапный вопрос друга заставил Рикса расхохотаться. И смеялся он долго, до слез, которые еще какое-то время утирал. — Что тут смешного? Это страшно! — А страшного что? — от смеха у парня закололо в груди и он сразу начал ойкать. — Да вот например… — Орвон выразительно взмахнул руками перед собой. — Да все короче. — Не беспокойся, Орв, я смогу за себя постоять, если что. Я сильный мальчик, да и вообще, — наконец отсмеявшись вдоволь, Рикс еще раз боднул друга в плечо кулаком. Но слова про постоять за себя явно задели Орвона, хоть он и постарался не подать виду. — Ты точно не хочешь поделиться тем, что происходит между тобой и… Рикс повернулся набок, оперся на одну руку и положил голову на раскрытую ладонь. Ответ у него был один и не нуждался в обдумывании. — Нет. Извини, Орв, тебе не стоит это знать, — «я не хочу, чтобы тебя растерзали за длинный язык». — Эх, ладно, — смирившись с отказом, Орвон еще раз тяжело вздохнул, затем лукаво взглянул на друга. — Но если у тебя начнутся шуры-муры с сыночком ланисты, ты мне расскажешь? — Шуры… ты что серьезно? — Рикс закатил глаза так сильно, что заныли глазные мышцы. Захотелось немедленно подшутить над Орвоном, поэтому он приподнялся на локте и приложился губами почти к самому его уху, переходя на шепот. — Только не говори, что ревнуешь… Бедняга так быстро вскочил, что Рикс потерял равновесие и распластался на постели грудью вперед. — Да еб твою! Не делай так больше! — лицо Орвона настолько сильно выражало смущение, что Рикс задумался, а не попал ли он в точку. — Короче, все мне с тобой понятно. Пойду я к себе. — Осторожнее в коридорах. Получив свирепый взгляд друга на прощание, Рикс все-таки остался снова один. И не желая больше думать о самом безумном дне с момента попадания в гладиаторы, он разрешил себе просто уснуть.

***

— Рикс! — от злого женского голоса парня аж подбросило на месте. Прямо перед ним в общей столовой как из-под земли выросла грозная фигура Сторции. Уперевшись обеими ладонями в деревянный стол перед собой, она пыталась уничтожить его одним взглядом. — М? — он неуверенно все-таки откусил от фруктового плода, который остановился на полпути ко рту из-за ее окрика. — Я не знаю… — быстро оглядевшись, Сторция пригнулась и зашипела так тихо, что ее едва можно было услышать. — Я не знаю, что ты вчера сделал, но какого хера мне сказали привести тебя на вечер?! — Не очень понимаю, о чем ты. Игнорируя недоуменные взгляды других гладиаторов, впрочем малочисленных, так как было слишком рано для час-пика на завтраке, Сторция вцепилась пальцами в его одежду. Несчастный фрукт выпал из ладони Рикса и звучно шлепнулся на стол. — Не смей мне врать, умник! — Извини, — чистой рукой он отвел ее запястье от себя, — но я правда не понимаю, о чем ты говоришь. — Хорошо, — Сторция одним махом перескочила стол на его сторону лавки и села так близко, что их бедра терлись друг о друга. — Тогда почему они ждут тебя на домашних играх? Я ведь тебя предупреждала! — Они? Ай! — на ступню ему со всей дури приземлилась ее пятка и Рикс завыл от резкой боли. — Ты знаешь, о ком я. Отвечай на вопрос, — выглядела она действительно встревоженной, учитывая, какой минимум эмоций обычно выражало ее лицо. — Ну, может быть, я столкнулся с кем-то вчера в термах и что-то произошло, — Рикс пожал плечами и грустно посмотрел на потемневший фрукт перед собой. Сторция сжала зубы, от чего ее челюсть резко выделилась, после чего молча встала и потянула гладиатора за собой. — Да куда, я даже позавтракать нормально не смог, — впрочем, сопротивляться ей было бессмысленно. — Лишние уши тебе не нужны, — и это было все, что она сказала. Пока они блуждали по казарме, Рикс все думал об упущенной возможности плотно поесть, поэтому не заметил, как уже оказался в незнакомой комнате. Только когда дверь закрылась, он понял, что Сторция привела его к себе. Помещение было похожим на его собственную комнату, в целом аскетично, мало мебели, довольно чисто. В нишах стены вокруг кровати держалась в воздухе сама по себе по частям ее подсвеченная защитой от чужих рук броня. На шлеме с одной стороны Рикс заметил царапины, будто по нему ударила лапа очень большой кошки. Может быть, льва. — А я думал увидеть роскошные апартаменты, как у главной любимицы, — он усмехнулся, обернувшись к Сторции после того, как осмотрел комнату, но девушка проигнорировала его слова. — Рассказывай, — сев на стул у своей постели, она внимательно посмотрела на него своими холодными колючими глазами. И он рассказал, опустив впрочем подробности про Орвона и Гарса. Стыда или неудобства почему-то Рикс не чувствовал, Сторция уже достаточно дала ему понять, что с ней можно быть откровенным. — Мда, теперь стало яснее, — медленно протянула девушка, дослушав его версию. В ее голосе было столько стали и напряжения, что разговор обещал быть явно неприятным. — Я тебе кое-что расскажу, раз теперь тебя хотят ввести в круг приближенных. — Звучит уже не так страшно, как мучить до смерти, — но его шутливый тон был скорее защитной реакцией. Сторция задумчиво кивнула. — Это и правда не так страшно. Видишь ли, ты приглянулся Лабелю. — Да что ты, а то я без тебя не понял, — Рикс фыркнул, привалившись спиной к стене рядом с девушкой. — Умолкни, пожалуйста. Твой дружок и то меньше болтает по-моему, — поморщившись, она впрочем продолжила. — Ты не первый, кто оказался в его вкусе. Но, понимаешь, гладиаторы нравятся Лабелю по-разному. С одними он любит спать, а других — мучить. И сначала я подумала, что ты окажешься во второй категории. — То есть ты имеешь в виду… Сторция криво улыбнулась и развела руки в стороны. — Поздравляю, с тобой он все-таки хочет трахнуться, а не понаблюдать за твоей кончиной. — Охуенно, — Рикс запустил пятерню в волосы, растрепывая их. Переварить услышанное было не просто. — Есть и плохая новость. — Валяй уже, — не выдержав новой информации, гладиатор плюхнулся на кровать напротив Сторции. — Это не очень избавляет тебя от вероятности умереть до настоящей арены. Лабель, так сказать, однолюб… — она не успела закончить, так как Рикс начал смеяться. — Господи, я не верю, что это слушаю! — И предыдущий его любовник умер, не сражаясь честно за свою свободу. Скажем так, — во взгляде Сторции промелькнуло что-то горькое, а губы скривились, будто не хотели произносить каких-то слов. — Поэтому и освободилось место. Уперевшись локтями в колени, Рикс грубо тер пальцами подбородок, чтобы не начать материть все происходящее. — А я уж надеялся на ебаную любовь, — ирония в его голосе была едкой. Они помолчали, каждый обдумывая свое. — В общем, мне было велено пригласить тебя на домашние игры. Это… — Идите вы нахер! — от его крика Сторция отшатнулась, ударившись о спинку стула. Рикс вскочил с места и начал тыкать в нее пальцем. — Я не пойду ни на какие игрища психов! И этому уебку можешь передать, что в гробу я видал его, его сестриц, и все это! — Рикс… — гладиатрикс встала, чтобы взять его за руку и успокоить, но он с бешенством выдрал запястье из ее пальцев и двинулся в сторону двери. Опередив его, она преградила ему дорогу. — Ты не можешь отказаться, ты не понимаешь. — Что я не понимаю, Сторция? — адреналин в его крови бил с такой силой, что становилось больно в висках. — Что я тогда умру? Да плевать я хотел, было бы ради чего жить. Оттеснив ее силой в сторону, Рикс уже взялся за ручку двери и дернул, но она не поддалась, будучи закрытой. — Открывай давай, чтоб тебя, — он еще раз рванул, но дверь не издала даже скрипа от его усилий. — Рикс, а как же твоя семья? — ее спокойный голос пустил холодок вдоль его позвоночника. — Ты ведь не знаешь, умерли ли в действительности родители, не знаешь, где твоя сестра. — Что ты… — рука Сторции, обычно сжатая в кулак, когда держит оружие или летит тебе в лицо, неожиданно мягко легла на его плечо. От этого прикосновения по всему его телу будто пробежался разряд тока. — Неужели ты готов умереть, так и не сразившись за свою свободу и честь? Только потому что чей-то сын напугал тебя? — Он меня не пугал! — зарычал Рикс, выдирая плечо из ее хватки, но Сторция не отступила, мягко положила ладонь ему на щеку. Ее серые глаза, всегда такие равнодушные, сейчас смотрели почти умоляюще. Насколько она смогла себе позволить проявить эмоции. Рикс сдался и негромко произнес. — Какая разница умру я на арене или потому что этот хлыщ захочет вдруг меня прикончить? — Поверь, Лабель ничего тебе не сделает, если ты будешь делать то, что он хочет. Он может узнать что-то о твоих близких, может дать свою протекцию, помочь с боями, — она говорила так тихо, что Риксу даже казалось, будто слова сами додумываются в его голове по движению ее губ. — Как тебе помогает Августа? — на самом деле он спросил просто так, потому что вдруг почувствовал себя совершенно разбитым. И несчастным. Сторция убрала руку от его щеки, лицо ее вернуло привычную жесткость. — Я могу только сказать тебе, — она как и в предыдущие разы проигнорировала неудобный вопрос, — что это лучшее предложение из возможных в наших условиях. — Наших это каких? — Рабских. Рикс дернул уголком губ. Сколько раз за эти два дня его тыкали носом в свое место. Гладиатор звучит куда благороднее, чем жалкое короткое слово из трех букв, вырезанное до крови на его гордом сердце. — Можешь сейчас уйти, уже вот-вот начнется тренировка. Граут не любит опоздания, — Сторция отошла от двери, давая ему возможность покинуть наконец-то комнату. — Но если ты готов, то вечером после отбоя придешь сюда. — Я подумаю, — не желая слышать ее ответа, Рикс почти бегом вышел из душного помещения, где ему не хватало воздуха. Но оказалось, что духота и ком в горле не исчезли ни в коридоре, ни на поле, ни во время тренировок, ни во время обеда, ни в оружейной. Ему было плохо, кровь бешено качала сердце целый день, от чего оно очень устало. Жилка на виске пульсировала, причиняя физическую боль. Рикс был сегодня необычайно неуклюж в спаррингах, за что несколько раз получил от соперников. И даже Граут обратил внимание на его состояние. — Ловкач, что-то зря я тебя вчера хвалил. Совсем расклеился, — темнокожий гигант недовольно покачал головой, сложив мощные руки на груди. — Заболел, что ли? Рикс отплевался кровью и поднялся с колен, на которые приземлился с такой силой, что в нескольких местах стесало кожу. — Нет, — «интересно, увижу ли я там Граута, если пойду со Сторцией сегодня?» — Тогда соберись! Не успев перевести дух, Рикс тут же получил от Граута по затылку за пропущенный удар. Напарник, кто-то из таких же новичков, заухмылялся, видимо предчувствуя победу. «Что если я представлю, что передо мной Лабель…», — эта мысль так ослепила гладиатора, что всего через несколько минут он вжимал колено в позвоночник уже не улыбающегося, а стонущего от боли соперника, возя его мордой по земле и песку. Распорядителю пришлось оттащить Рикса, так как он, наверное, сломал бы несчастному парню спину. — Рано убивать, придержи свои силенки для арены, — Граут встряхнул его, приводя в чувство. До конца дня Рикс так и передвигался по нужным локациям, не отдавая себе ни в чем отчета. В голове у него было так много мыслей, что он за ними не успевал. Пришлось прятаться от Орвона, Афия, избегать Гарса и Хотча, внутри разрасталось одиночество и отчужденность. Иногда он перехватывал взгляд Сторции, но она тут же отводила глаза, делая вид, что ничего не происходит. Наверное, ему даже было страшно. Пришло время ужина, еда не лезла в глотку. В термах было полно народу, но Рикс жался к стенам и закончил банные процедуры как можно скорее. По своей комнате он ходил как загнанное животное из угла в угол, меряя диагональ шагами. За день тревога в груди разрослась, превратилась в огромного монстра, наступившего лапой на горло. Что пугало его больше всего? Какой-то секс? Рикс размышлял об этом, рассматривая эту мысль со всех сторон. Привлекали ли его мужчины? Он никогда об этом не думал. В голову полезли воспоминания о Тори, об ее улыбке и искрящихся глазах, длинных медных волосах, которые ложились тугими косами на небольшую девичью грудь. У них так ничего и не случилось кроме поцелуя, но Рикс точно знал, что хотел ее, как может мужчина хотеть женщину. Эти мысли показались ему ужасными на фоне отсутствия уверенности в том, что девушка была еще жива. К Лабелю он испытывал отвращение, в этом у него сомнений не было. Но больше как к личности, к надменной мерзкой личности, которая сверкала в его сторону своими бесцветными глазенками. К личности, играющей во власть с живыми людьми. Привлекал ли он его внешне? Рикс схватил подушку и сжал ее до жалобного скрипа почти порвавшейся ткани, затем резко отбросил. Он совсем потерял грань между искренним самоанализом и попыткой намеренно убедить себя. «Если ты будешь делать то, что он хочет». А был ли Рикс способен подчиняться? В дверь тихо постучали. — Ничего не говори. — Я знала, что ты сделаешь верный выбор. Сторция хотела было ободрить его, но Рикс молча вытянул вперед раскрытую ладонь, прося жестом не пытаться. Она кивнула и вышла за ним из своей комнаты в коридор, осмотрелась. Никого кроме них не было. — Идем.