Твоя мелодия – мое спасение

— Подожди! — воскликнула Элис, вдруг застыв прямо посреди лестницы.       Джаспер тут же обернулся.       Он открывает дверь черной машины так резко, что та едва-ли не отламывается от всей конструкции. Спешит и злится — это видно по напряжённо поджатым губам и бровям, сведённым к переносице. Руки сильно сжаты в кулаки, это наверняка довольно больно из-за впившихся ногтей в мягкую, податливую плоть ладоней. Его ноги в черных, осенних ботинках тяжело опускаются в стылую лужу. На нём только свитер и тонкие брюки: пальто же забыто в салоне. Оно и не нужно: сила ярости греет его изнутри, словно настоящее жерло вулкана разверзлось в груди. Это заметно по выходящим клубам полупрозрачного пара из его рта. — Это видение? — настороженно спросил Хейл, уже направляясь к тонкой фигуре вверху.       Ледяные руки обвились вокруг талии Элис, заключая её в крепкие объятия. Видения всегда приводят к волнениям, тем более такую эмоциональную вампиршу, как Элис. Джаспер считал своей главной задачей быть в такое время для неё щитом, способным принять последствия её дара, и успокоить бушующие тревоги в сознании девушки. Будь её сердце живым, каждое из этих предсказаний заставляло бы его биться так быстро, как это возможно. Он считал, что это — то волшебное и живое, что есть в Элис. — Не молчи… — шептал Джаспер. — Что ты видишь?       Он озирается по сторонам, что-то ищет. Старая, уже почти выцветшая вывеска «WC» привлекает его внимание, но едва он делает несколько шагов, как рядом появляется высокая тень. — Я сопровожу вас. — говорит она грудным басом, и ему приходится, лишь чертыхнувшись, согласится.       Во время недолгого пути к уборной он что-то говорит тени, занимающей почти всё пространство и без того узкого коридора. Судя по сверкнувшим яростью глазам, разговор далеко не из приятных, однако он заканчивается, когда они доходят до потертой и видавшей виды двери. Тень, как ни странно, не следует за ним, а остается стоять безмолвной статуей в сером коридоре.       Внутри маленькой и дурно пахнущей уборной он один. В зеркале отражается отчаянный взгляд, только лицо уже не такое суровое — грустное и усталое. Ярость в глазах уходит, оставляя место густой пелене тупой боли. Сперва он осматривает свои руки, а потом переводит взгляд на другую дверь, но не на ту, через которую он прошел. Дергает ручку на пробу — открыто. Выглядывает — никого нет, все машины и люди с противоположной стороны, а впереди только хмурое небо и густой, темный лес. Его лицо впервые озаряет тень улыбки, больше похожей на ухмылку проказливого чёрта. Он делает шаг на встречу лесу.       На первый этаж особняка Калленов уже спустились и остальные члены семьи. Розали удрученно хмыкнула, но больше ничего не сказала: в конце концов, считала она, видения Элис — не такая уж и диковинка. К тому же, в последнее время все они касались только этой Беллы и Эдварда. Вот только сам Эдвард беспечности своей сестры не разделял, напряженно замерев позади Элис. Образ за образом, и в его голове точно также строилась картина бегущего по лесу мальчишки и громкие голоса, призывающие его вернуться. Сначала он думал увидеть, что-то связанное с Беллой, но судьба снова заставила его удивиться. Оказалось, не только девушка способна выбивать его из колеи. — Мистер Хардман! Мистер Хардман, не делайте глупостей! — Молодой господин, если вы заблудитесь, мы не сможем быстро найти вас и помочь. Остановитесь! — Отстаньте от меня! Лучше пусть меня здесь волки сожрут, но я больше никогда не вернусь к этому ублюдку!       Наконец, видение закончилось. Непонятно оборвалось, но даже этого клочка грядущих событий было достаточно, чтобы понять: некто-мистер Хардман вскоре будет каким-то образом связан с их семьей.       Каллены насторожились, но решили пока ничего не предпринимать. В конце концов, не все, кто появлялись в видениях Элин, приносили проблемы?

***

      Клянусь, я бы смог придушить этого старикана собственными руками, но этот мнительный пижон закрывает свою комнату на ключ. Ни за что больше не поеду с дядей в одной машине: хоть в багажнике, хоть на крыше — может удобно устраиваться, где угодно, но только не рядом со мной. Ровно двадцать четыре нравоучения, вы понимаете? Это только с тех пор, как мы выехали из аэропорта, а сколько его упреков я успел наслушаться перед этим — уже не счесть. Я выдержал свой минимум по оскорблениям на день — спасибо, но хватит! А теперь всё! Тушите свет, с меня довольно. Общество глухого леса, белок и насекомых будет в сто раз приятнее хотя бы еще одной минуты рядом с этим ублюдком.       Пока дядя вышел выкурить сигару на этой богом забытой заправке, я тоже решил освежиться. Мне нужно было вдохнуть хоть немного свежего воздуха, а то внутри автомобиля уже все пропиталось его зловонными словоизлияниями.       Ну и холодно же в этом Форксе! А в ещё более глухую деревню мы не могли переехать? Почему сразу не на Северный полюс! Или почему мы ограничиваемся Землёй? Запусти меня хоть на сам Марс, только оставь меня в покое, тухлый старикан!       «WC» — висела табличка немного впереди меня. Значит, туда мне и надо. Только я рванул в ту сторону, как мой охранник, — не помню как зовут, они почему-то то часто меняются, подозреваю, что им не подходит график работы, но дядя говорит, что это всё мой скверный характер — тут же встал рядом. Вот же громила! Его плечи — мои четыре, а в росте — так и вовсе рассуждать нечего. Только мелкие, как известно, быстрее и проворнее. Я фыркнул от досады, уже даже в туалет одному сходить нельзя. — Я сопровожу вас. — выговорил охранник.       Правда, сопроводил он меня ровно до входа, по пути к которому я яростно отстаивал свою честь и личное пространство. Слава богу, на этот раз мне попался сговорчивый охранник: бедняга был только первую неделю на работе и еще не знал, что «объект не должен оставаться один». Что ж, будет довольно предсказуемо, если сегодня его карьера секьюрити и закончится из-за неисполнения своих должностных обязанностей. Впрочем, меня это интересовать не должно: я своё конституционное право на свободу отстоял.       Войдя в неприятно пахнущий туалет, я сразу подошёл к раковине. Вскользь отметил, что она бесподобно грязная, и, облокачиваясь о неё, поклялся позже как следует продезинфицироваться.       Надоело. А ведь ещё даже половины дня не прошло, а я уже хочу… А что я хочу? Уснуть и не проснуться? Не замечал за собой суицидальных наклонностей. Я просто хочу отдохнуть… Расслабиться. Хотя бы на один час забыть о Деймоне, переезде, музыке и, особенно, о фортепиано. Вспомнив про ненавистное изобретение человечества, я до побелевших костяшек сжал холодную плитку раковины. Не думай. Забудь. Просто забудь. Хотя бы на мгновение.       Посмотрев на себя в зеркало, такое же грязное и заплёванное, я увидел черные, затянутые задумчивостью глаза. Ненавижу их. Всё, как-либо связывающее меня с этим человеком, я ненавижу до глубины души. Взгляд плавно перетёк к лицу, слегка вздёрнутому носу, правильным чертам, и постепенно переместился на волосы цвета залитой солнцем пшеницы. Неуложенные в причёску и не тронутые на этот раз ненавистным гелем, они рассыпались мягкими прядями и приятно обрамляли лицо. Пожалуй, это единственная часть в моей внешности, которая мне по-настоящему нравится. И хотя этот дядя - мудак и терпеть их не может, мне плевать. Это часть их. Её часть. То немногое, что осталось от отца и матери.       Оторвав взгляд от гладкой, стеклянной поверхности, я лениво осмотрел комнату. Грязно, тухло и странно пахнет. Чего еще ожидать от этого проклятого места? Спасибо хоть без крыс. Мой взгляд остановился на двери, находящейся напротив той, в которую я вошел. Я не заметил ее ранее. Это вполне мог бы быть склад с вещами для уборки или каморка. Но что-то подтолкнуло меня проверить, так ли это. Бесстрашно прикоснувшись к дверной ручке, я постарался не думать, сколько микробов нашли пристанище на моей руке, и попробовал открыть. Не заперто. Бинго!       Моему взору открылся небольшой двор, дальше которого шла еле заметная тропинка, пропадающая прямо на границе леса. Теперь фортуна на моей стороне. Я обязательно отблагодарю её чуть позже, потому как в эту минуту я услышал, как заскрипела ручка двери в туалет, значит пробыл здесь слишком долго, и личная тень решила залезть ко мне прямо в трусы. Блеск.       Бежать или не бежать?       Выиграть или проиграть?       Прежде чем я сумел ответить себе на эти вопросы, мои ноги уже приняли решение за меня. Кажется, даже они понимали, что уж лучше бежать со всей силой, чем вернуться в ту тошнотворную машину с бешенным стариком внутри. Запнувшись об оставленный кем-то велик, который ранее не заметил, я потерял несколько бесценных секунд и создал ненужный шум, привлекая внимание громилы ко мне. Эй, удача, не отворачивайся от меня так рано, я ещё не налюбовался на твоё милое личико! Ну, пожалуйста! — Мистер Хардман! Мистер Хардман, не делайте глупостей!       Проигнорировав громогласный вопль, в общем-то как и испачканные в осенней грязи штаны, я быстро поднялся и побежал прямиком в лес. В чудеснейший лес с добрыми и, наверняка, вовсе не опасными зверушками. За моей спиной будто бы выросли крылья, и у меня появилось чувство, будто я птица, которую наконец-то выпустили из клетки. Волшебное и незабываемое ощущение. — Молодой господин, если вы заблудитесь, мы не сможем быстро найти вас и помочь. Остановитесь!       Голос преследователя разносился по пространству, только больше придавая мне сил. Краем сознания я заметил, что звучал он тише первой реплики, а значит эффект неожиданности сработал точно как в кино. Стараясь сохранять ровное дыхание и не споткнуться о что-нибудь еще, я бежал и бежал. Иногда тонкие ветки задевали меня по лицу, и тогда я лишь отмахивался от них, но продолжал лететь вперед. — Отстаньте от меня! Лучше пусть меня здесь волки сожрут, но я больше никогда не вернусь к этому ублюдку! — в сердцах крикнул я. Кажется, еще никогда не говорил что-то более честное и правдивое. Даже в груди полегчало.       Лес вокруг меня оставался таким же, только секвойи все сильнее заволакивали небо. Ветви, смазанные зеленые пятна и холодный ветер, бьющий прямо в лицо, не помогали определить местность. Я нырял в самую гущу кустарников, в надежде затеряться среди них, ведь, будем честны, моя выносливость — ничто, по сравнению с теми громилами. Поэтому пришлось петлять и прятаться, как самый настоящий заяц, убегающий от хищников.       Мое тело обдували потоки морозного ветра, из-за чего оно начало покрываться мурашками, несмотря на физическую нагрузку. Всё-таки, нужно было захватить пальто из машины, в одном свитере я, вероятнее всего, простыну. И это будет ещё одной причиной устроить мне скандал, а потом лишить обеда. Даже боюсь представить, что со мной будет, если я не смогу выступать на концерте в следующем месяце. Деймон и так сильно разозлится моим сегодняшним побегом, но тем, что я «опозорю его на всё светское общество» он будет недоволен вдвойне. Почему-то от этой мысли по моему лицу расползлась самодовольная ухмылка.       Плевать! Плевать, что будет! Я не позволю этому ублюдку сломить меня, я не буду безвольной куклой. Может когда-нибудь, в один прекрасный день, его хватит инфаркт от моих выходок. О, я отмечу этот день в календаре и буду праздновать, как свой день рождения. В каком-то смысле, это и будет мой день рождения. Или скорее, перерождение.       Размышляя о насущном, я и не заметил, как от былой скорости не осталось и следа. Теперь я уныло плёлся по засыпанному грязно - жёлтыми листьями лесу, то и дело вздрагивая от пронизывающего до костей ветра. Пусть тело было разгорячённым от долгого бега, но горло неистово пекло, а в ушах стоял непрекращающийся звон, пальцев я и вовсе не чувствовал. Да уж, моя физическая подготовка оставляет желать лучшего. У меня нет времени этим заниматься, ровно как и на сон. Дядя считает, что я его вещь, а у вещей обычно не бывает потребностей.       Ущипнув себя за бедро, чтобы отделаться от нежелательных мыслей, я постарался восстановить дыхание и облокотился на одно из множества высоких деревьев. Погони не было уже давно, как я заметил, а значит все эти жертвы и усилия были не напрасны. У меня не так много времени, пока они не подняли панику, и старикан не спустил на меня своих псов-секьюрити. Не позволив себе съехать по шершавому стволу дерева на землю и хоть на минуту прикрыть глаза, я побрел дальше. Будем надеяться, что выйду на дорогу или жилую местность.       Впереди меня, прямо за колючими кустами, расположилась небольшая поляна. Едва не исцарапавшись шипами, я добрался до места, уверенный, что остановлюсь здесь передохнуть и поискать диких ягод, вот только… Прямо по левую руку донёсся тихий, глубокий рык. Пасть, источавшая рычание, была немного приоткрыта, и от этого я смог увидеть ряд очень острых и опасных клыков.       Я наткнулся на волков. Вот уж не знаю, что они тут делали, вероятно, они и сами задавались таким же вопросом: «Что это человек забыл в нашем лесу?». В любом случае, волчьи взгляды были весьма красноречивы, а вот меня эта ситуация никак не забавляла. Наоборот, страх затопил меня с ног до головы, обхватил за горло, не давая ни вдохнуть, не выдохнуть. Я замер, как вечная статуя, не смея шелохнуться. Сколько мне оставалось? Несколько минут? Бежать от волка — смерть, быть в паре шагов от волка — тоже смерть. А здесь их было целых три: серые, большие, скалящие клыки машины для убийств. Раньше я думал, что умру как-нибудь иначе, может, меня в сердцах застрелит дядя, или случайно собьёт машина, но оказалось, что всё случится куда более неочевидно.       Наверно, мне стоило остаться там, на заправке. Я был бы хотя бы жив. А теперь скажите это мне, ещё только убегающему в лес и кричащему охране о своём желании в этом лесу всё и закончить! Не думал, что скажу это когда-нибудь, но… Старик, ты был не так уж и плох! По крайней мере, не капал слюной на траву, впившись в меня голодными глазами, и на том спасибо. Чёрт возьми, я конечно слышал про карму, но почему-то всегда думал, что настигнет она именно дядю, а не меня.       Только самый большой из волков переставил лапы, готовясь к рывку, как вдруг из глубины тёмной чащи раздался короткий свист. Мне же показалось, что моё сердце ушло в пятки и начало танцевать там чечётку, отбивая сумасшедший ритм. Все трое зверей тут же обернулись на него и в нетерпении уставились вдаль, ожидая чего-то. Или кого-то. Я подумал, а не самое ли время делать ноги? Но пока я размышлял о своих шансах на спасение, из леса на поляну уже вышел тот, кто отвлек волков от их новой добычи. Я невольно перевёл на него глаза, чтобы застыть подобно волкам наблюдая за своим новоявленным спасителем.       Мягко ступая по густой траве, этот парень направлялся прямо к ним. Его лицо не было хоть сколько-нибудь озабочено, наоборот: полные губы расслаблены, а брови немного приподняты, будто он не смотрел в глаза трём диким волкам. Те, в свою очередь, стушевались и стыдливо поджали хвосты, уже и вовсе позабыв про несчастного меня. Тем временем, незнакомый парень подошёл на расстояние пяти метров от них и присел на корточки, вытянув мускулистую руку навстречу хищникам, без какого-либо страха остаться без конечности. Самый большой волк неспешно подошёл к парню и обнюхал предложенную руку, а потом, точно домашний кот, юркнул под ладонь, напрашиваясь на ласку. Незнакомец мягко засмеялся, тем самым разрушая тяжёлую и напряжённую тишину, из-за которой становилось трудно дышать и мне, и, видимо, волкам. Я же, осознав, что пока меня не собираются убивать с особой жестокостью, постарался проглотить ком, вставший где-то посередине глотки. Первый раз потерпел неудачу, издав задушенный скулеж, от которого мне самому захотелось провалиться под землю, но на этот раз от стыда. Ноги, окончательно отказавшиеся меня слушаться после продолжительного бега, просто подогнулись, из-за чего я плюхнулся на грязные и холодные листья. К черту испачканные брюки — их всё равно выкидывать, не предназначены они для пробежки по дикому лесу. Хотя вполне возможно, что старикан заставит меня продолжать ходить в них из вредности.       Как ни странно, эта мысль отрезвила меня. Вот уж не думал, что когда-нибудь скажу этому черту «спасибо». Сегодня какой-то день открытий, серьёзно. Мысленно дав себе подзатыльник и приказ перестать вести себя, как школьница из мелодрамы, я постарался взять себя в руки. Тем не менее, не доверяя своему голосу, я не решился произносить что-либо, а предпочел использовать приём, которым меня пугал старикан на протяжении многих лет в детстве. А именно — тактичное покашливание. Обязательно крайне неожиданно и со спины. И плевать, что сейчас я выглядел далеко не устрашающе: я мужчина и должен сохранять хладнокровие. — Кхем-кхем — окликнул его, запоздало осознав, что он вполне может не расслышать моего «устрашающего» покашливания. Чёрт, видимо, этот прием доступен только отъявленным мудакам. Или нужно больше практики. Хотя, первый вариант мне нравится больше. Но к моему удивлению, он расслышал этот писк и повернулся в мою сторону.       В меня впился заинтересованный взгляд карих глаз. — Привет, — улыбнулся он. — Ты, должно быть, очень испугался этих ребят.       «Ребята» ещё раз оскалились на меня. Чёртовы шавки, видимо, не быть мне в дружных отношениях с семейством псовых. (Соавтор: Не надейся, пупсик!) — Д-да уж… — На самом деле, люди из резервации давно их приручили. Я знаю их с самого детства. — заверил меня этот тип. Пусть звучал он очень убедительно, я не отрывал взгляда от этой своры: слишком уж говорящие взгляды они бросали на меня. — Кстати, я Джейкоб!       Подул сильный ветер, пронизывающий моё тело до костей. Снова вспомнилось забытое в машине пальто, сейчас бы оно было очень кстати. И почему я так поддался своему гневу, что забыл его?! Который раз за день корю себя за это… Серый свитер хоть и был довольно качественным — мой дядя-пижон терпеть не мог дешёвые вещи, хотя сам он ещё та дешёвка! — но под силой такого холода был бесполезен. Мне показалось, я только что услышал, как стучат мои зубы. До этого я долго бежал, и вот теперь пот не только морозил кожу, но еще и заставлял мою одежду прилипнуть к телу. Я обнял себя руками в тщетной попытке согреться. Странно, но мой спаситель, некто-Джейкоб, будто и вовсе не чувствовал холода: стоял, поглаживая то одного, то другого волка по голове, и даже не ёжился. Хотя был с голым торсом!       Как этот человек может быть раздет в такую погоду?       Более того, он словно только что пробежал кросс: капли пота медленно стекали с упругих мышц груди к крепкому прессу. Как на зло, именно в эту секунду солнце, скрывающееся целый день за тяжёлыми тучами, решило показаться и осветило небольшую поляну на которой мы находились. Игра света и тени — удивительная картина. Серьёзно, его кожа напоминала по цвету карамель! Как он сумел загореть с местным климатом? Однако, от этих мыслей меня отвлекли новые наблюдения — капли пота, что стекали по рельефу тела, обрамляя впечатляющие мышцы. Формы были, мягко говоря, впечатляющими. Капля, соблазнительно миновав впадинку пупка, прошла мимо дорожки волос и скрылась прямо… Прямо… В низко посаженных джинсах. Разум, полностью загипнотизированный данным зрелищем, сам по себе начал додумывать путь незадачливой капельки пота все ниже и ниже…       Вашу мать!       Меня ещё раз передернуло, правда, не уверен от холода ли. Смотреть на чужое голое тело — это совсем неприлично, вот и я больше не буду, даже если оно такое… интересное. И почему это он не в майке? С каких пор спортсмены пренебрегают своим здоровьем во время тренировок? Уж не знаю, какой у него иммунитет, но если бы я вышел в такую погоду полуголый - тут же схватил бы двухстороннее воспаление легких. А ему, видимо, хоть бы хны!       Тем временем, Джейкоб уже не казался таким дружелюбным. Нахмурив низко посаженные брови, его лицо стало значительно суровее, а взгляд темнее и напряжённее. В этот момент мне почему-то показалось, что здесь находится четыре хищника, и четвёртый далеко не я. На границе сознания я даже порадовался, что уже сижу. Падать, как говорится, некуда. Тем временем, он подошёл ко мне, быстро шикнув на волков, чтобы те оставались на местах и бегло осмотрел меня с ног до головы. Ну да, я одет в отличие от некоторых, и что? Не обязательно стараться сделать во мне дырку, оставь хоть свитер нетронутым. — Гарри МакКол. — представился я и протянул руку. Слава Богу, на этот раз мой голос звучал ровно и даже без заикания. Можно поаплодировать себе и своей выдержке.       Комично, наверно, смотрелась эта сцена со стороны. Сидит парень на земле, весь ободранный и в грязи. Скорее всего, я сейчас бледнее снега и нежнее подорожника на вид. Этот самый парень протягивает руку местному секс-символу в одних джинсах, который, я готов поставить на это свою душу — один из наиболее привлекательных людей, которых я когда-либо видел в своей жизни. Будь я сторонним зрителем, то уже давно сфотографировал это, чтобы смеяться грустными вечерами.       Мой новый знакомый странно повел плечами, и лоснящийся пот обвел его развитую мускулатуру прямо по контурам, заставляя меня проследить за движениями крепкой шеи. Господи, зачем ты создал подобное воплощение порока, а потом жаловался, что грешников, видите ли, много. Завораживающая кожа привлекательно поблескивала в лучах солнца, из-за чего я захотел прикоснуться и проверить, такая ли она упругая, какой выглядит? Словно загипнотизированный, едва ли не пропустил момент, как Джейкоб пожал мою руку, которую тут же окутало приятное тепло. Я и не заметил, что совсем уж закоченел! Контраст ощущался не только в температуре, но и в цвете нашей кожи. Молоко и корица. Хорошее сочетание.       Моя никчёмная, тощая палка и его мощная пятерня смотрелись откровенно странно, но это не мешало мне пялиться на них и продлевать такое нужное сейчас прикосновение. Возможно, поэтому для меня стало таким сюрпризом смена положения моего тела, что будь я потяжелее и побольше, точно снёс бы Джейкоба с ног. Он сжал мою руку покрепче и одним рывком поставил на ноги. Ёще больше убедился в том, что он силён. Врезавшись в него по инерции, я даже не заставил его шелохнуться. Но вот, что странно: его глаза даже на секунду не поменяли выражения, будто остекленели, навсегда превращенные в темный шоколад. — Джейкоб Блэк. — повторил он своё имя, будто сам того не замечая. Знаете, когда вас спрашивают о возрасте, а вы, совершенно не задумываясь, отвечаете. Только не всегда правильно. — Да, я знаю. Ты говорил. — от этой неловкости, мне наоборот возвращалась способность красноречия. Ха, не мне одному сегодня терять нервные клетки! — Ты спортсмен? — Что? Да нет. То есть да! Я тут бегал… бегал и увидел тебя! — словно очнувшись ото сна говорил он. Сбивчиво и как-то неестественно, но, так или иначе, контакт был налажен. Не хотелось бы возвращаться к давящей тишине и волкам, которые, к слову, никуда не делись. — Да, спасибо огромное за… Эм… Помощь! — сказал я с небольшой заминкой. — Если бы не ты, меня бы, скорее всего, уже съели. — я постарался непринуждённо улыбнуться, но образ голодных глаз и огромной пасти с капающей оттуда слюной был еще свеж в памяти, поэтому у меня скорее всего не получилось. — Нет же! Они мирные, даже если и выглядят опасными. Я их еще щенками помню, мы разводим их в резервации, а потом выпускаем на волю. Вымирающий вид, все дела. Я ни на секунду не поверил в безобидность этих зверей и их ко мне однозначного отношения. Но пока я над этим размышлял, Блэк запустил пятерню в волосы, чем растрепал их еще больше, да так, что даже до меня донёсся запах шампуня с цитрусовыми нотками.       Следя за этим действием, я вспомнил про его вторую руку, и что она всё ещё находится в моём плену. Ну, скорее наоборот, но не суть. Как бы мне этого не хотелось, но пришлось разорвать приятный контакт, из-за чего моей руке сразу стало холодно и неприятно. Неловко спрятав ее в карман, я попытался сохранить такое необходимое сейчас тепло. К сожалению, сделать этого не получилось. Неловкая пауза заставила нас обоих смущённо отвести глаза и замолкнуть на некоторое время. Хорошо, что мой спаситель быстро справился с этим и предпринял новую попытку завести разговор: — А ты что тут делаешь? От города довольно далеко, обычно сюда не доходят, когда хотят просто погулять. — Ну, произошла некоторая ситуация и я… заблудился. — едва произнеся это, до меня дошла глубина глупости сказанного. Чёрт, я удивлюсь, если он не посчитает меня отсталым теперь… — О, тогда может я отвезу тебя в резервацию? Она в нескольких минутах от Форкса. — Я бы с радостью, но мне уже давно следует быть дома. Дядя будет — точить ножи — волноваться. — снова постарался улыбнуться, но по искоркам разочарования, промелькнувших в его глазах, я так и не понял, получилось ли. — Тогда загляни к нам в свободное время! А сейчас я могу отвезти тебя домой, ты ведь в Форксе живешь? Пойдем, я недалеко оставил свой байк.       Он говорил это быстро и четко, будто держа себя в строгих рамках, и, не дождавшись ответа, двинулся в сторону от поляны. Мой же взгляд невольно упал на стоящих за его спиной волков, которые за время нашей беседы никуда не делись. Самый большой и, скорее всего, старший из них предвкушающе открыл пасть и облизнулся, сверкая тёмными, как бездна, глазами. На мгновение мне показалось, что я смог прочитать его мысли: «Только подожди человечишка, сейчас он отойдет на несколько метров - и тебе крышка!». Не успев подумать над новой способностью, я, не желая проверять свою догадку, двинулся вслед за уже удалившимся на приличное расстояние парнем. Вот же длинные ноги отрастил, дылда!