Наследие Листа

Райдэн Учиха «Допустим» «Допустим» «Допустим»       Не стоило этого говорить. Какое у меня было тогда лицо? Она же поняла, что я шутил? Ну же, почтенная дочь, ты должна была понять.       Я зарываюсь ладонями в волосы, сжимая кулаки и оттягиваю их, приглушенно мыча. Сора юмор не оценила. Иной причины избегать меня все эти дни я не вижу. - Она на меня обиделась, - бубню я себе под нос. - Кто?       Я слегка дергаюсь от неожиданного звука рядом с собой, но контроля не теряю. В самом разгаре тренировка с Шестым.       В лесу, недалеко от деревни, укрытые в листве, мы с Какаши-сенсеем проводим уже не первый день в попытках освоить хождение по разным поверхностям. Деревья, ручей, протекающий неподалеку, – все, что попадалось на глаза, становилось неплохим материалом для тренировки. В теории, конечно. На практике же выходило по началу только сваливаться с деревьев и с головой уходить на дно. Раздражало невероятно, но еще больше раздражал смеющийся взгляд главы семейства Хатаке. Он не высказывал своих насмешек вслух, но и прищуренного взгляда было достаточно для того, чтобы бессильная ярость разгорелась в груди. А может быть я злился на себя за неспособность освоить элементарное. Улавливать потоки чакры я научился, а вот контролировать полноценно получалось довольно скверно. Точнее не сильно и получалось. В начале я переборщил – от прикосновения ступни к стволу дерева, кора разошлась трещинами, обещая рассыпаться в труху. Сразу после этого я пытался снизить количество чакры, но столкнулся с другой проблемой – ее было попросту недостаточно. И где же эта чертова середина? Рука тянется к затылку, и я нащупываю небольшое уплотнение. Очередная шишка, заработанная полетом с дерева.       Но все же я смог. Удовлетворение теплом расползается внутри, когда я в очередной раз пробую взобраться на дерево, концентрируя необходимый минимум в ступнях. И у меня получается. Личная победа и очередной пройденный этап. - Достаточно, - ответил он и плавно приземлился на землю, - Так кто там на тебя обиделся?       Я спрыгиваю так же мягко, не теряя равновесия и не принося дискомфорта ступням. Необходимо сохранить каменное выражение лица, но меня просто распирает от желания гордо задрать голову наверх и хмыкнуть в ответ на внимательный взгляд сенсея. Уж я то знаю, что его проверка моей выносливости закончится только тогда, когда мы уйдем с полигона. - Сора, - ответил я, - Она не разговаривает с нами уже несколько дней.       Брови Какаши-сенсея едва приподнимаются. Маска скрывает большую часть его лица, но мне кажется, что его физиономия вытянулась от удивления. Медленно он осматривается по сторонам, а после расстегивает жилет и начинает что-то искать во внутреннем кармане. - Что Вы ищете? - «Приди, приди рай», - бурчит он, - Это точно спасет ситуацию.       Зная предпочтения в литературе Шестого Хокаге, мое лицо обдает жаром и я быстро отступаю на несколько шагов назад. - Мне еще рано такое читать! Если Хитоми-сан узнает… - Мааа, - жалобно тянет он, переключаясь на противоположный карман, - Я для себя. Подумал, если ты хочешь излить душу о своих переживаниях по поводу моей дочери, то я могу спокойно посвятить это время чтению.       Я выдыхаю былое возмущение, словно меня окатили ледяной водой из ведра. Хотя чего я ждал? Какаши-сенсей – это не Сакура, готовая выслушать все твои мысли и внутренние переживания. - Сам разберусь, - выплевываю я и отворачиваюсь в сторону деревни, - Тренировка закончена на сегодня? - Не совсем. Я тут кое-что для тебя прихватил, - он вновь начинает поиски во внутренних карманах. Это длится не меньше нескольких минут. Складывается впечатление, что у него там бездонный тайник. Нащупав содержимое, он достает не меньше пяти бумажных квадратов и демонстративно тычет их мне в нос, - Держи. - Это бумага? – непонимающе спрашиваю я. - Она самая.       Порой мне кажется, что родителям Соры доставляет удовольствие делать из меня дурака. Никто из них никогда нормально ничего не объяснял. Ну вот достал ты бумагу и стоишь смотришь. Что я с ней должен сделать? - Для того, чтобы достичь высот, необходимо определить свои сильные стороны. А для того, чтобы понять в каком направлении нам двигаться, надо определиться с твоими элементами. Для этого нам и требовалось научиться контролировать силу и управлять ей.       Он подходит ко мне и вытягивает из кулака четыре бумажки: - Сожми меж пальцев бумагу и направь в нее чакру. Вероятнее всего, изначально бумага сгорит. - Потому что я Учиха, - продолжил я, - Мой элемент - огонь. - Безусловно, - он улыбнулся глазами и отошел на несколько шагов. - Меня немного напрягают эти клановые особенности, - вздохнул я и с жалостью посмотрел на лист, - Я не очень люблю огонь, Какаши-сенсей. Мне по душе – вода. - Тогда твоя бумага должна намокнуть.       Я закатил глаза. Еще бы он сказал, как сделать так, чтобы она не сгорела, а намокла. После того, как я впервые овладел техниками катона, привкус гари не покидал кончика моего языка. На всех миссиях я только и мог, что поджигать все подряд. Как-то Сора обмолвилась, что для должности джоунина необходимо владеть как минимум двумя стихиями, и что ее отец владеет всеми элементами в совершенстве. Она же спокойно применяла техники Дотона и Суитона. На мой вопрос: почему она еще не джоунин, она скривилась и недовольно фыркнула: "это дело принципа".       Внимательно смотря на листок, я немного начал нервничать. Что если я ничего не смогу выдать, кроме Котона? Тогда Сора может во мне разочароваться. Я сосредоточился.       Предсказуемо – бумага не намокла, но и сгорела. Даже не задымилась. - Она скомкалась? – удивленно спросил я, - Я провалил? - Не сказал бы, - Какаши-сенсей нахмурился и подошел ближе, рассматривая ком из бумаги в моей руке, - Райдэн, кто дал тебе имя? - Мать. - Интересно, - задумчиво сказал он и выдал мне еще листы, - Давай еще раз.       Все пять раз бумага комкалась. От не понимая происходящего я начал неприкрыто злиться. - Райтон, - словно ощущая эмоциональный накал, спокойно ответил Шестой, - Стихия молнии.       Как и всю прошедшую неделю ужинаем мы вчетвером, без Соры. Ее сенсей видимо не считает важными приемы пищи и предпочитает гонять ее на полигоне, готовя к экзамену. Чаще всего она возвращается, когда на улице заметно темнеет и сытая. «Конохамару покормил меня после тренировки, не переживай», весело щебечет она, а после устало поднимается к себе в комнату. Если обычно я мог дождаться ее и поговорить о прошедшем дне несколько десятков минут, пока она не засыпала от усталости, то в последние дни она всё чаще возвращалась без настроения и в синяках. Весь вечер не могу избавиться от мысли, что нам необходимо поговорить и уладить возникшее недопонимание.       Тяжело вздыхаю и тянусь за овощным салатом, вполуха слушая рассказ Какаши-сенсея о сегодняшней тренировке. Хитоми-сан не отвлекается от запечённой рыбы в своей тарелке. Довольно забавно наблюдать за ними. Каждый наш прием пищи был очень разнообразен. Горячие супы, жареные стейки, изобилие овощей, риса, омлетов, но вот хозяйка дома, кажется, не ела ничего кроме риса и рыбы. Новость о моем элементе и предрасположенность к Райтону она воспринимает сухо. «У тебя на роду написано всех Учих учить Чидори», - лопочет она и подкладывает салат Самуи, приказывая есть и его, а не только жареную свинину.       Сегодня мы заканчивает быстрее чем обычно. Поблагодарив за еду, я выхожу из-за стола, следуя за Сами. Мы еще не успеваем закрыть за собой двери, а в его руке вырисовывается новый красочный томик комиксов и, не обращая внимания на окружение, он погружается в чтение. Совсем как его отец. - Поднимайся, я догоню.       Парень пожал плечами и устремился наверх. Я с раздражением посмотрел на часы. Сора должна уже была вернуться домой. Окинув взглядом комнату, думаю где мне ее лучше дождаться. - Хитоми, - послышался голос сенсея за дверью, - кем была мать Рена?       Подслушивать плохо. Очень. Очаги чакры вспыхнули и гулко исчезли, прячась, словно я оказался на миссии по выслеживанию. Непроизвольно закатываю глаза, ругая себя. Я прислонился к стене, перестав дышать, чтобы лучше расслышать ответ Хитоми-сан. - Что конкретно тебя интересует? – помедлив немного, ответила она. - Она была шиноби? Кто-то из Акацки? - Нет. Ее звали Кагами, - женщина вздохнула, - Она была рабыней. Помнишь нашу миссию в Траве, когда я переодевалась в юдзе? - Такое не забыть, - шутя ответил он. - Какаши! - громче шикнула она, - Его мать выкупила хозяйка того публичного дома на рынке рабов, а после заставила работать. - Она была? - Я не знаю, - раздраженно перебила его Хитоми-сан, - Обито вытащил ее во время пожара и увел за собой. Мне не удалось собрать достаточно информации, чтобы понять, как они жили после. Но могу предположить, что она была обычным человеком. В Акацки никто ее не знал, - она сделала паузу, словно прислушиваясь. Мое сердце замерло. Еле живой, я щурился в стену, как будто мог рассмотреть сцену беседы за ней, - Разве что Зетцу мог знать. Когда Обито меня спас после битвы с Пейном и выхаживал, среди голосов я смутно слышала женский крик, но кому он принадлежал не знаю. Может это и я кричала, но в бреду не разобралась. Я правда не знаю ничего, Какаши. У Кагами даже не было фамилии. Она прожила жизнь будучи призраком за спиной Тоби и умерла при родах.       Шлюха и деспот. Вот мое наследие. Я тихо выдохнул и закрыл глаза, сползая по стене. В очередной раз я повторяю себе о том, что подслушивать плохо и некоторых вещей лучше не знать. Я вспоминаю сны где видел женщину с длинными черными волосами и зелеными глазами. Она нежно гладила мои волосы и напевала колыбельные. Мне хотелось верить, что это была моя мама. Мне хотелось верить, что единственной болью для нее было мое рождение. Но видимо вся жизнь моих родителей была наполнена горем, страданием и болью. - Рен, - с улицы в дом зашла Сора, остановившись в коридоре, - Ты чего на полу сидишь? - Тебя жду, - соврал я и улыбнулся.       Уголки губ Соры ползут кверху, но она быстро кашляет, останавливая себя и становится серьезной. Стаскивает ботинки и прихрамывая проходит вглубь комнаты. Смотрю на свежий синяк, разрастающийся на ее бедре под разодранными штанами, и хмурюсь. - Что же? Юрика сегодня занята? – раздраженно сдувая челку со лба, язвит она и проходит мимо, поднимаясь по лестнице. - Это похоже на ревность, - я иду за ней, стараясь скрыть довольную усмешку.       Сора останавливается, сжимая перила, но не поворачивается. Ее рука медленно поднимается к голове, чтобы стянуть тугую резинку. Волосы сыплются словно шелк по ее спине, заполняя комнату запахом свежести зеленой листвы. Я наклоняю голову, меняя угол обзора, чтобы полюбоваться на ее хрупкую фигуру. - А что если ревность? – она поворачивается и смотрит на меня серьезно, даже холодно, - Если я ревную? Что будешь с этим делать?       Я обомлел. Меньше всего я ожидал такой правды. Без тени сомнения или скромности. Я резко отворачиваю голову в сторону, ища подсказки к пустоте комнат. Пауза затягивается, а в голове нет ни одной идеи, что ответить. Только звенящее чувство удовлетворения и желания подогревать в ней эту эмоцию. - Я сегодня с Какаши-сенсеем проходил тест на определение элементов, - выпаливаю я. - Лист сгорел? – она прикрывает глаза, отлично понимая, что я пытаюсь избежать ответа. Поддавшись мне, она отворачивается, продолжая свой путь. - Нет. Скомкался. Все пять раз. - Молния? – удивленно спрашивает она саму себя, а после разворачивается вновь, - Твой основной элемент молния? Тебя что, в прямом смысле назвали Райдэном, потому что твой элемент молния? - Забавно, что твой отец тоже спросил про имя, - хмыкнул я, облокотившись спиной на белую дверь ведущую в ее спальню, - Не думаю, что это как-то связано. - Интересно, - задумчиво проговаривает она, - Дядя Саске тоже работает с райтоном. - Это тот дядя, которого я очень жду? – улыбаюсь ей в ответ.       Сора быстро выходит из своих размышлений и бегло осматривает меня и путь в комнату, что я ей перекрыл. Скрещивая руки на груди она театрально качает головой и цокает, меняя интонацию в голосе, словно подражает своей матери: - Ты решил мне зубы заговорить? – я давлю из себя невинную улыбку и делаю шаг навстречу, наклоняясь к ее лицу, - Еще и миленько так улыбаешься мне тут.       Она резко изворачивается, пролетая у меня под рукой и отталкивает бедром от двери, раскрывая ее: - Юрике так будешь улыбаться, - шипит она и захлопывает дверь перед моим носом.       Я остаюсь в одиночестве. Сами стены на втором этаже будто улюлюкают мне ревностью Соры. Ладонь по привычке тянется к губам закрывая счастливую улыбку. Она сказала, что я мило улыбаюсь.       На полигоне жарко. Осень словно и не хотела наступать, позволяя летнему зною вдоволь иссушить землю, перед скорым уходом. Хоть день уже приближался к концу, температура не спадала с полудня. Я вытер выступивший пот с лица и переместился на высокое дерево, произрастающее в северном углу тренировочного поля. Тренировка закончится когда я уничтожу всех клонов сенсея и найду его самого. Трудность состояла в том, что если клоны обнаруживали меня быстрее и им удавалось нанести мне удар, то их становилось больше. По полигону ходило уже шесть клонов. Подпускаю к себе двоих и прыгаю: - Котон: огненный залп.       Морщусь от неприятной горечи на языке. Мне кажется я никогда не привыкну к техникам огня. Позволив себе задуматься на мгновение я подпускаю еще четырех клонов. Как некстати.       Тора. Ми. Ину. Пальцы сами повторяют вызубренную технику, а я лишь концентрирую чакру в руке, отдавая все до единого: - Райтон: Удар молнии.       Электрический луч вырывается из моей руки, потрескивая, как сухой хворост в огне, и изгибается уходя от атак клонов, чтобы достичь своей цели. Чакра делится на четыре хвоста, удлиняясь и обжигая ладонь, пока, наконец, не достигает своих целей. Клоны лопаются.       Я морщусь из-за неприятного ощущения от ожога ладони. В щиколотки резко кто-то бьет, заставляя меня потерять равновесие и свалиться на спину. Выбивая из меня последний воздух, Какаши-сенсей усаживается мне на живот и блокирует движение прижатым кунаем к шее: - Ты умер, - констатирует он. - Как и всегда, - я стараюсь отдышаться и поднимаю ладони кверху. - Использовал бы шаринган, - начинает сенсей, - смог заметить меня на расстоянии.       Я хватаюсь за протянутую руки и поднимаюсь, отряхивая брюки. О клановой особенности Учих я знал уже довольно много, ибо Сора и Сами успели рассказать мне о ней во всех красках. Это не обычное дзюцу, а «великолепное», способное предугадывать действия и копировать техники врага. Создавать иллюзии и усиливать другие техники, комбинируя их с шаринганом. На тренировках с Какаши-сенсеем алый взгляд часто активировался, когда я, откровенно говоря, пугался за свою жизнь, потому что отец Соры не щадил меня, намереваясь раздавить, как букашку. Собственно, как и ее мать. Добровольно я никогда не пытался активировать клановое дзюцу, так как сама мысль быть похожим на своего отца вызывала во мне отвращение. Лучше стать великим шиноби, защитником – Райдэном из Морской, чем быть Райдэном Учиха, потомком великого клана. - Вы закончили?       К нам подходит Самуи, лениво убирая комикс в задний карман брюк и выжидающе смотрит на отца. Он не пропускал ни одну нашу тренировку, наблюдая с деревянных трибун. Взгляд его был всегда так серьезен, что мне казалось, словно я на экзамене. «Это он меня контролирует», - сказал Какаши-сенсей на второй тренировке и рассмеялся, помахав сыну рукой, на что тот показал ему кулак. - Нет, - ответил Шестой, - Райдэн проиграл. - Тебя невозможно победить, пап, - иронично ответил Сами, - Хотя, - он демонстративно потер свой подбородок, - Думаю, если мы не вернемся домой через пятнадцать минут, то опоздаем на праздник и тогда мама точно тебя выиграет.       Взгляд Какаши-сенсея опустел. Он смотрел вдаль поверх наших голов и о чем-то усердно задумался, а после, засунув руки в карманы, развернулся и пошел в сторону дома. - Не будем злить твою маму.       В доме творился хаос. Удивительно, как одна женщина могла создать суету в огромном двухэтажном здании. Когда мы вошли, она носилась из комнаты в комнату, перенося коробки с одеждой. Иногда вспоминала видимо что-то важное и кидалась к документам оставленными на кухне, потом бежала обратно и бесконечно громко ругалась. - Почему вы такие грязные? – завидев нас, она остановилась и уронила коробку с кимоно, которая рухнула ей в ноги, - Какаши, вы должны быть у Наруто через тридцать минут! А вас отмывать час! - Рен много падает, - сдает меня сенсей и отправляется в спальню, - а я много его поднимаю.       Хитоми-сан недовольно рычит ему в спину, но ее супруг лишь непринужденно жмет плечами, аккуратно собирая шелковые одежды к коробку, и скрывается в комнате. Бесноватая аура хозяйки дома вспыхивает голубым заревом, поднимая ее локоны, как у морских фурий. Раньше я бы втянул голову в плечи, желая скорее скрыться в своей комнате, но со временем я привык даже к этому. - Немедленно в ванну и одеваться. Ваши костюмы в ваших комнатах. - Мы сегодня в традиционных нарядах? – ворчливо спрашивает Сами, обходя ее стороной. - Нет. В футболках и трико. - Правда? - КОНЕЧНО НЕТ, САМУИ! БЫСТРО ОДЕВАТЬСЯ! МЫ ОПАЗДЫВАЕМ!       Когда мы спустились на первый этаж, готовые выдвигаться, Какаши-сенсей уже стоял в коридоре перед зеркалом, надевая плотное шелковое хаори с вышитым гербом клана Хатаке на спине. На нем, как и на нас, классическое кимоно приглушенного черного цвета, сшитого из матового шелка, плотно прилегающее к телу. Наши накидки с широкими рукавами белого цвета со стальным оттенком, только на груди моего кимоно вышит герб принадлежавший клану Учиха. Самуи плетется за мной, долго возясь с оби и дергая его вниз. - Подойди ко мне, - командует сенсей сыну и тот подходит, поднимая руки, сдаваясь в бою с неудобной одеждой. - Это ужасно, - ворчит он, рассматривая, как отец поправляет пояс, - Так уже никто не ходит. - Согласен, - отвечает Шестой и вздыхает, - Скажешь об этом своей маме?       «Лучше умереть», проносится у меня в голове и я пропускаю смешок, привлекая внимания остальных. Чтить традиции в семье Хатаке предпочитала только Хитоми-сан.       Как только сенсей, оглядев нас, посчитал, что мы выглядим достойно для выхода в город, он открывает дверь: - А Сору с мамой ждать не будем? - Они присоединятся к нам позже. Я пообещал Наруто прийти в резиденцию раньше и помочь ему.       Солнце село около часа назад. Температура воздуха наконец спала, позволив ночной прохладе дать местным жителям расслабиться и насладиться предстоящим праздником. Торжество начинается с появлением первой звезды на небе. Деревня погрузилась в бесконечную симфонию звуков голосов и приятной музыки. В воздухе витал запах свежей выпечки, жареного мяса и сладостей. Народу на улице много. Эта ночь веселит меня и пугает одновременно. Едва ли праздники в Морской могли сравниться с торжеством Конохи.       Несмотря на то, что мы явно опаздывали, Какаши-сенсей не торопился. Медленно передвигаясь в толпе, он часто останавливался, чтобы поздороваться со встречными жителями. Я старался не смотреть в заинтересованные лица, которые прожигали мою фигуру. В очередной раз подумал, что надо было бы взять с собой маску, чтобы спрятаться. Если Какаши-сенсей носит ее всечасно, почему мне нельзя? - Кстати о резиденции, - начал Самуи, когда мы свернули за угол центральной улицы, оказавшись рядом с центральной библиотекой, - Наше присутствие там обязательно? У меня есть дела в библиотеке. - И какие могут быть у тебя там дела в разгар праздника? – не останавливаясь спрашивает сенсей. - Книгу забыл сдать, - он достает из тамото* увесистый том и демонстративно крутит его в руке, - Не таскать же мне ее всю ночь? - Вы просто решили скинуть на меня все дела? - Таков путь, - понимающе кивает Сами, - Возьмешь на себя маму? - Даже не знаю, - Какаши-сенсей театрально хватается за голову, - Мне придется помогать Наруто, слушать занудные беседы важных гостей и бухтение Шикамару, пока вы будете развлекаться. Перед мамой еще вас прикрывать. - Я неделю буду мыть посуду. - Принято. - И скажи Соре где нас искать. - Две недели, - его отец машет рукой, уходя к резиденции, оставляя нас одних.       Мне хочется спросить Самуи зачем он взял с собой книгу и что нам вообще понадобилось в библиотеке сегодня. Разочарование касается моего лица на пороге величественного здания, когда я осознаю, что младшему брату действительно захотелось провести праздник здесь, а не на шумных улицах. - Рен, - начинается Сами, - мне надо кое с кем встретиться. Дождись Сору тут, думаю она примчится сразу же, как встретится с папой, а после погуляйте немного и к салюту уходите на скалу всех Хокаге. Я найду вас там. - Я думал мы проведем праздник вместе. - Скажи, что еще расстроен, - лукаво улыбается он и тычет меня локтем в бок, - Тебе же надо помириться с Сорой? А то ходите уже неделю кислые. - На тебя она тоже обижена. - На меня? – беловолосый начинает открыто смеяться, - Сора никогда на меня не обижается.       Брови хмурятся против воли, выдавая мое раздражение. Ситуация начинает нервировать – мне хотелось как можно скорее решить эти недомолвки с младшей Хатаке и впредь избегать подобных ситуаций. Быть у нее в «немилости» оказалось очень неприятно. Но я не хотел, чтобы она теряла свой интерес ко мне. Одна только мысль об этом заставляя сердце в груди беспокойно сжиматься. Только не так. Я не могу этому позволить произойти.       Проходит еще около получаса прежде, чем я слышу приближающиеся шаги. В ожидании почувствовать наплыв родной чакры, я уже готов повернуться в сторону прибывшей, но меня будто окатывает ледяным вихрем. Ощущение этой чакры мне знакомо и это точно не Сора. — Ре-е-ен? – звонкий девичий голос зовет меня, но сама его обладательница пока еще не заметила меня, благо тень позволяла мне слиться со стеной.       Дыхание замерло, а после я почувствовал отголосок сладости. Словно робкий луч солнца или мягкая утренняя волна океана, желанная чакра невесомо касается моей души, и я уже знаю, что мне нужно сделать. Мгновение – я стою позади Соры, позволяя себе податься вперед, чтобы вдохнуть ее запах и окунуться в тепло своего неба*, как в омут.       Зарыться бы в ее волосах до конца жизни, вдыхая запах дома. Или хотя бы до конца этой ночи. Извиниться. Дождаться прощения. Не давать и повода усомниться в моей верности. И не отпускать ее больше.       Но я гоню мысли прочь и тяну девочку на себя, прижимая к своему телу. Мурашки бегут по спине от окутавших меня со всех сторон ощущений, но лицо остается неизменным. Она напрягается в моих руках, готовая дать отпор, но я лишь тихо успокаиваю, едва не прижимаясь к ее уху губами: – Тише, это я. Иначе она нас заметит.       И этого достаточно, чтобы она расслабилась. –Как ты подкрался? – она недоуменно смотрит на меня, но я лишь пожимаю плечами, – Где Сами? – Тш-ш, он присоединиться к нам позже. Бежим.       Мы ускользаем от Юрики, как если бы были ворами, покидающими место преступления. Очень быстро и скрытно, петляя закоулками, пока не приближаемся к изображениям предыдущих Хокаге. Я с легкостью запрыгиваю на голову Второго и помогаю устроиться рядом Соре. Навряд ли ей нужна моя помощь в действительности, но я не мог отказать себе позволить лишний раз коснуться ее кожи. И только сейчас я замечаю, что именно на ней надето.       Темная юката, открывающая вид на молочную кожу, так ярко ложится контрастом, а волосы, стянутые на висках, струятся серебряными нитями по ее плечам и в этот раз она выглядит как богиня. Живое воплощение Цукиёми-но-микото*. Вздох застревает в горле и я замираю, не в силах вымолвить что-то, чтобы начать диалог. Взрыв фейерверка разрезает тишину, повисшую между нами и становится знаком для меня. Переборов волнение, я аккуратно накрываю ее руку своей, боясь лишний раз пошевелиться. Мягко скольжу подушечками пальцев вдоль ее собственных, тонких и холодных. Накрываю своей ладонью ее и понимаю, насколько она хрупкая. Девичье запястье скрывается за моим, но руки Сора не отнимает. И это вызывает во мне еще большее волнение. Нет, только не сейчас, не стоит позволять себе даже надеяться. Для нее я лишь друг.       Но как же хочется сейчас обнять ее, обхватив тонкую талию, утянутую оби, двумя руками, и больше не отпускать.       Могу ли я позволить себе такие мысли?       С новым взрывом салюта я дергаюсь, но не от оглушительного звука, а от прохладной маленькой руки, что развернулась и переплела наши пальцы. По телу проходится разряд молнии. Не видя кристальных серых глаз, я чувствую, что они смотрят на меня. Только на меня. Она сжимает мою ладонь сильнее. Только ли друг?       Шорох, приглушенный всполохами фейерверков, становится неожиданностью для нас обоих. Из кустов резко выныривает белоснежная макушка. Самуи. Кажется, он закончил со своими делами. – Рен, Сора, мы должны торопиться, – он запинается на мгновение, переводя взгляд на наши сцепленные руки, а после брезгливо кривится, – Вы не смогли удержать себя в руках и решили друг другу помочь с этим? Ками-сама, Сора, ему же только шестнадцать. Держи себя в руках.       Сора как ошпаренная отскакивает в сторону, заливаясь краской, в то время как я отворачиваю голову в сторону, бегло ища за что зацепиться взглядом, и прячу руки в рукавах кимоно. - А ты где всё это время пропадал, маленький предатель? – сестра быстро берет себя в руки и набрасывается на Сами, таская его за щеку. - Ай, ай, ай, сдаюсь, - пищит брат, быстро достает из кармана прямоугольную карточку на красной веревке и крутит перед ее носом, - Смотри. Я достал!       Девушка замирает, выхватывая предмет из его рук и громко взвизгивает. Не сразу понимаю от радости она или от разочарования. Ее большие глаза становятся круглыми. Она часто моргает перебегая взглядом с брата на карточку в руке и обратно. - Мамин пропуск, - в восхищении шепчет она, - Тебе всё-таки удалось! - Что удалось? – я хмурюсь и подхожу к ребятам, рассматривая теперь уже маленький электронный пропуск главы информационного отдела, - Что вы задумали?       Я внимательно слушаю щебетание двух Хатаке, которые скоро рассказывают о своем давнем плане пробраться в архив свитков Конохи, чтобы изучить более подробно информацию о моем отце, о клане Учиха, о моей матери, о смуте во времена войны. Они так увлеченно машут руками, перебивая и дополняя друг друга, что у меня начинает складываться впечатление, что передо мной два близнеца. Сора заканчивает монолог красочной бравадой брату, пока он горделиво задирает нос и поправляет белоснежные волосы. - Не вижу радости в твоих глазах? – подмигивает мне Сора, хватая указательный палец правой руки и тянет в сторону улицы, откуда пришел Самуи.       Я вздыхаю, убирая взгляд. Их план не несет нам ничего хорошего. Во-первых, я достаточно уже знал и про отца, и про клан, и про свою мать. Во-вторых, их затея очень походит на сговор шайки детей, желающих напакостить родителям. И наконец, меня злило, что Сами вернулся в самый неподходящий момент и теперь уводил нас, переключив взгляд сестры на себя. - Эй, ты чего? – она резко останавливается, заглядывая мне в глаза, - Сами так старался. Мы планировали это с твоего появления в деревне.       Хмурюсь. Мне не нравится эта идея. Раздраженно выдыхая, я аккуратно высвобождаю свой палец из цепких рук, чтобы объясниться. Но с этим я поторопился. Сора не дает моей ладони опуститься, как она вновь хватает ее двумя руками и тянет к себе. То, что казалось мне привычным, сейчас заиграло новыми красками. Сора всегда хватается за мою руку и не позволяет ее оттолкнуть.       Я вижу свое отражение в больших глазах, наполненных неожиданным страхом. Сдаюсь. Я никогда не отпущу твою руку, чтобы ты не задумала. - Мы теряем время, - натянуто улыбаюсь. Она моргает и отпускает мою руку, кивнув в знак согласия. Стараюсь не смотреть на физиономию Самуи и направляюсь за ними в направлении библиотеки.       Оказавшись внутри просторного темного зала с высоким небосводом, мы не задерживаемся, пробегая его за доли секунд. Темнота и холод ночных стен давят на уши, откликаясь противным писком. Не могу скрыть удивление, когда Сами достигает стены с большой картиной, на которой изображена карта стран, и отодвигает ее, открывая пропуском потайную дверь. Мысль, что мы не должны делать этого укоренилась в моей голове. Оборачиваясь по сторонам, пока мы бежим по узкому коридору мимо множества комнат, я чувствую, что за нами кто-то непрерывно наблюдает. Но мы одни. Самуи ведет нас уверенно, по выученному маршруту. Мы настигаем бетонной лестницы, которая позволяет нам спуститься еще на этаж ниже, погружая в вязкую темноту. С каждым пролетом замечаю разительное изменение в лице Соры. От былого восхищения не осталось следа. Все чаще она хмурилась и оглядывалась по сторонам, нервно дотрагиваясь пальчиками до саев, прикрепленных к ее ногам.       Мы останавливаемся перед маленькой железной дверью. На ее полотне семь прямоугольных пергаментов, исписанных аккуратными иероглифами знакомого почерка. Среди всех дверей подземного архива, эта дверь самая непримечательная, но по сверкающих глазам парня я понимаю, что она самая важная из всех. - Святая святых мамули, - завороженно шепчет он. - Где охрана, - хмурится Сора и одергивает за плечо брата, - Почему мы так легко дошли до сюда. - Ближайшие тридцать минут здесь никого не будет. Все смотрят салют. - Такого не может быть, Сами, - не унималась она, - Мама бы никогда не оставила архив без охраны. - Тогда, - мрачно улыбается брат, и его глаза вспыхивают голубым огоньком, - Считай, что нам сегодня повезло.       Сора раздраженно сдувает со лба голубую прядь волос, выбившуюся из прически, отворачивается и смотрит на печати. По ее взгляду мне начинает казаться, что ей тоже эта затея начинает не нравится, но проигрывать самоуверенности Самуи ей не хочется. - Нам не сорвать эти печати. Никто не сможет, кроме мамы. - И нас, - заумно отвечает он и достает свернутый клочок бумаги, - Чтобы снять мамины замки, нужно знать правильную последовательность складывания печатей и ее кровь. Или, - он тянет бумагу с перечнем техник сестре, - кровь кровных родственников. Иными словами - наша кровь.       Сора внимательно читает содержание листа. Ее глаза округляются. В них шторм из неподдельного любопытства, восхищения и тревоги. Волнение трусит ее руки, но тело храбрится. - Откуда ты это достал? - в ногах раздается кряхтение и тяжелая отдышка, заставляя нас взвизгнуть от страха, - Кто информатор?       Втроем начинаем таращиться в ноги, рассматривая мелкую собаку с седой шерстью. Старый мопс, одетый в джоунинский жилет, пошитый на его размер, скалится, надвигаясь на нас, как волк. - ПАККУН? – в голос кричат Хатаке. - Какаши и Хитоми это очень не понравится, дети, - он рычит, подходя к двери тайника, - Немедленно уходите отсюда и я скажу Какаши, что вы просто гуляли.       Девушка жалобно пищит, хватаясь за длинные волосы и тянет их с силой вниз так, что мне приходится дернуться, чтобы остановить ее от снятия скальпа. Несколько раз чертыхаясь, и тихо извиняясь перед мопсом, она молниеносно складывает печати. Пол под лапами собаки проваливается, затягивая его в земную тюрьму, а после захлопывается, не давая нам разобрать, что кричит нинкен Какаши-сенсея. Мы с Самуи с ужасом оглядываемся на нее: - Ну а что? Высвобожу его, как только все узнаем, - шипит она, а после достает сай, разрезает себе ладонь и растирает выступившую кровь по двери, складывая новые печати.       Пергамент вспыхивает голубым пламенем, осыпаясь пеплом вниз. Дверь, словно плача, скрипит и открывается перед нами, оголяя темный зал. Сами заходит первым, разглядывая высокие стеллажи со свитками. В нос бьет сухой запах бумаги и чернил. В секретном архиве тепло. Помещение достаточно большое, вмещающее в себя десяток высоких стеллажей и шкафов в четыре длинных ряда. Как только мы заходим, на стенах загораются маленькие факелы синим огнем, освещая комнату. - И где нам искать информацию? – задаюсь вопросом, оглядываясь по сторонам. - Как-то всё слишком легко, - шепчет Сора позади нас.       Мы останавливаемся, разворачиваясь. Ее настороженный голос вызывает во мне удивление, а в Самуи неприкрытый смех: - Испугалась что-ли? - Что твой информатор попросил взамен? – она хмурится наблюдая, как брат отходит в глубину секретной комнаты.       Самуи ведет себя очень уверенно. Задумавшись, он разворачивается на пятках и направляется к крайнему стеллажу, изучая горы свитков, чтобы потянуться за верхним багровым тубусом. - Достать один маленький свиток Четвертого для изучения, - ворчит он, вытягиваясь на мысочках. - Какого кьюби, - вспыхивает Сора и топает к нему, разрезая пространство комнаты, - Ты в своем уме Сами? Одно дело пробраться сюда и почитать о войне и клане Учиха, но уже другое, выкрасть свиток с техникой Хокаге, чтобы отдать его непонятно кому. - Ты меня совсем за идиота держишь? – рычит на нее брат, - Мне помогал элитный джоунин, который верностью служит деревне много лет. Он сказал, что это проверка и вернет свиток, как только я его достану. Я заткну за пояс половину маминых анбу из отдела, если проверну все тихо. Только представь – двенадцатилетний генин без чакры, смог пробраться в самое охраняемое место и стащить свиток. Таким успехом даже толстобровый не похвастается.       Я цепенею, когда вижу лицо Соры покрытое коркой ужаса. Словно очнувшись от долгого сна, в котором мы были шпионами и пробрались на секретную базу противника, до меня доходит, что мы совершили. Мы дети, которые смогли проникнуть в самый охраняемый объект деревни, не встретившись ни с одним постом охраны. Чья-то невидимая рука из-за спины Самуи манипулировала нами до самого финиша. - Верни свиток на место, - командует Сора и разворачивается, - Я передумала. Вернемся домой. - Слушайте, - успокаивает нас Сами, убирая тубус в подсумок, - Я проверил всё с самого начала. Сделаем дело и уйдем. Дядя Панту дал мне только полчаса на всю миссию. - Панту? – Сора замирает, оборачиваясь, - Мамин заместитель?       В разгар ссоры я напрягаюсь. С лестницы, ведущей в архив, доносятся быстрые шаги не менее четырех массивных тел. Внутри всё холодеет. Быстро, огибая несколько шкафов, я хватаю за руки брата с сестрой, и тяну нас в угол комнаты, приказывая им замолчать. Пепельноволосый мальчик хмурит брови, закатывая глаза и отрицая возможность предательства со стороны джоунина из Конохи. А вот Сора, белея от ужаса, это осознала уже давно. - Они всё таки смогли, - в комнате становится больше людей. Большими и размеренными шагами, пришедшие медленно крадутся между рядами и тихо зовут, - Дети?       В ушах начинает громко биться сердце. Я стараюсь собраться и сконцентрироваться. «Если битвы не миновать – нужно бить первым». Как только две короткостриженые головы в масках показываются, как только один из них хищно говорит «Нашёл», я срываюсь, высвобождая чакру и бью по ним техникой огненного залпа.       Противники успевают уклониться, отпрыгивая в разные стороны. Смотрю на Сору, которая, успев подхватить брата, переместилась в другой конец комнаты и встала в боевую стойку, закрывая его собой. Двое шиноби без протекторов перекрыли мне путь, пока оставшаяся пара наступала на Сору. - Белобрысые – дети Шестого, - констатирует один из нападавших, - Свиток у мелкого. Их взять живыми, - а после оборачивается на меня, - Учиху можно убить.       Ловлю стеклянный взгляд Соры. Она не двинется с места, пока за ее спиной брат. Один из вражеских ниндзя, что стоял напротив меня, широким взмахом, с применением техники, гасит все очаги огня, лишая нас источников света.       Я щурюсь, стараясь разглядеть всех в комнате. Перед детьми Хатаке уже трое, а последний блокирует меня. Шансов нет. Их сила превосходит нашу. Что я могу сделать в этой ситуации? Едва ли я справлюсь с одним и успею спасти Сору и Сами. Я слаб. - Ранджишигами но Дзюцу.       Первой нападает Сора. Активировав технику, ее серебристые волосы, поднимаются, превращаясь в сталь и устремляются в противников. Пока враги стараются уклониться от острых прутьев, что намереваются их запутать или проткнуть, девушка выхватывает саи и стремительно бежит в их сторону. Ее уверенность придает мне сил.       Молния начинает трещать в моих пальцах, прося высвободить ее. Я атакую шиноби напротив. Он успевает сделать выпад, но я перехватываю его запястье, подныривая под него и бью сгустком электрического заряда в грудь. С хрипом изо рта вырывает кровь, окропляя мою макушку. Я скидываю его с себя в сторону. Будь я таким же дотошным на тренировках, как дочь Шестого Хокаге, я бы убедился, что враг обездвижен и устранен на время, но меня отвлекает мальчишеский крик.       Я оборачиваюсь. Пока Сора пытается изворачиваться от атак двух противников, активируя техники одну за одной, она пропускает металлический черный шарик брошенный ей в ноги: - СОРА! НОГИ – кричу я, и она отпрыгивает.       Хлопок сносит ее тело, отбрасывая в стену. Она бьется спиной и падает. Ее руки взмывают к груди, она выдыхает, хмурится и падает. Без единого звука.       Самуи кричит в отчаянии. Бритоголовый мужчина, вдвое больше нас, в один шаг пересекает комнату и закидывает на плечо тело девушки, а другой шиноби подходит к Самуи, хватая его за руки. Мальчишка брыкается, стараясь вырваться из захвата. - Райтон: удар молнии!       Фиолетовое зарево заполняет комнату, врезаясь в стены и сыплется молниями на врагов. Две молнии исчезают, когда их развеивает вражеская техника, но третья достигает цели, что держал Сору, пронзая ему ноги. Он валится, хватаясь за колени и начинает истошно кричать. Быстро сообразив, что девушка отлетела от него на несколько шагов после падения, он тянется к ней трясущейся рукой, хватая ее за ступню и тянет на себя. В руке Соры что-то мелькает серебряным светом и она резко поднимается. Прокрутив в воздухе сай, со звериной яростью загоняет оружие в ладонь врага. - САМУИ! – кричит она, оглядываясь по сторонам.       Даю себе несколько секунд, чтобы осмотреть ее. С брови течет кровь, заливая глаз, отчего она щурится. На ногах и руках ссадины. В одной руке она по-прежнему держит свой трезубец, пока вторая рука сжимает поясницу. Замечаю ее испуганный взгляд, но она смотрит не на меня, а на кого-то позади.       Я вспоминаю про шиноби, которого оглушил первым. Быстрее молнии, Сора срывается в мою сторону. Подпрыгивает, оказываясь фактически у потолка помещения, а после летит вниз. Найдя опору руками в моих плечах, она замахивается и со всей мощи бьет ногой фигуру за моей спиной. Я успеваю ее поймать и переместиться в противоположную сторону комнаты. - УХОДИМ, - командует кто-то с лестницы, - Пацана будет достаточно.       Девушка, резким хватом вырывается из моих рук и бежит за последним врагом с оглушительным криком. В ее глазах слепое безумие. Она набрасывается на спину врага, стараясь когтями разодрать его тело.       Шиноби рычит, пытаясь стянуть ее с себя. Оборачиваясь в полкорпуса он с раздражением бьется спиной в дверной косяк тем самым оглушая Сору и, довольно хмыкнув, бросает ей под ноги прямоугольный папирус.       Я вскакиваю. Стараюсь подбежать как можно скорее. Рядом с телом девушки лежит печать и не обычная, а взрывная. Прежде чем я успел добежать и закрыть ее, пускай даже ценой своей жизни, печать активировалась. В зарождающемся зареве огня, который забирал тело пепельноволосой девушки, последнее что я увидел была крупная тень, что закрыла ее собой. А после прогремел взрыв.       Стихийной волной меня откинуло в железный стеллаж. Я изо всех сил старался сконцентрироваться на очагах чакры или фигурах нападающих, но боль от удара гудела в голове, а оседающая пыль слепила глаза. Адреналин разгоняющий кровь исчез. Стало холодно и я ощутил давно забытое чувство страха. В комнате больше не было никого кроме меня, Соры и человека, который закрыл ее от удара.       Я встал. Локтем левой руки я постарался прикрыть нос, чтобы избавиться от раздирающей гортань пыли, а другой сжал переломанные ребра. С каждым вздохом боль усиливалась. - Сора, - хрипло позвал я.       В противоположном углу комнаты еле различимые фигуры. Я не знаю другого человека. Что если он тоже враг, тогда она в опасности. - СОРА!       Всхлип, больше похожий на скулеж раненого зверя. Я ринулся вперед. Новый мужчина полусидел под упавшим шкафом, держа в единственной руке трясущуюся девушку. Его ониксовые волосы спадали на лицо закрывая глаза. Но в момент, когда я кинулся к ним, он заставил меня остановиться алым, словно кровь, взглядом. Это был шаринган. Тот же самый, что появился когда-то у меня. Бегло осмотрев меня, радужка сменила свой цвет на черный и он нахмурился, обернувшись на Сору: - Ты цела? - Дядя Саске, - безжизненно прошептала она, вцепившись пальцами в черную ткань его робы, - Что я наделала?       Я буквально вскрикиваю от боли в груди, когда снова чувствую очаги чакры целого отряда шиноби, что спускаются к нам. Опускаясь на колени, я поднимаю сай Соры и сжимаю его в обожжённой ладони. Глубоко дышу. Концентрируюсь на боли, стараясь заглушить ее и принять очередной бой. Делаю рывок, завидя первых гостей, но останавливаюсь, вновь валясь на колени. - Что здесь произошло? В окружении охраны стоял Какаши-сенсей и Хитоми-сан. На их лицах застыл гнев, когда во всеобщей разрухе комнаты они увидели нас. Мужчина, что держал Сору в руках, поднялся, направляясь к ним. Глаза матери бегали по комнате в поисках и остановились на дочери. Лицо ее белело с каждой секундой.       Я не узнал Сору. Храбрость, гордость, надменность исчезли. В глаза своей матери смотрела перепуганная маленькая девочка: - Они забрали Самуи, - дрожащим голосом ответила она на немой вопрос. Слезы подступили и хлынули по щекам, оставляя мокрые борозды на пыльном лице, - Я не смогла его защитить.